«Было ощущение, что мы попали в самый эпицентр идеологической тусовки и промывания мозгов»

[kichanova]

Благодаря spirenkova_fm  на меня вышел композитор Олег Пайбердин, никакой не профессиональный оппозиционер, которого кинули на Селигере, пригласив на смену «Арт-парад» в роли преподавателя. Его историю не раздумывая опубликовала «Новая». Это прекрасно, всем читать. Я лично просила редактора, чтобы оттуда ничего не вырезали.

Накануне нашего приезда на Селигере произошел ураган. Еще позже молодые композиторы, которые проживали в лагере участников, рассказывали, как с ними поступили организаторы после урагана. Сначала им решили выдать новые палатки, но их получение возможно было только после того, когда ребята принесут старые испорченные. Когда участники приносили поврежденные мокрые и грязные палатки, их просили сначала высушить их, а когда им приносили сухие, организаторы с радостью сообщали, что зачем они будут выдавать новые, когда и в старых сухих палатках можно жить теперь. При этом все это время ребята спали под открытым небом в мокрых спальных мешках. 
<...>
Было возмутительно слушать вульгарное вранье от Юлии Городничевой (директор Арт-парада), которая постоянно говорила, что ураганом снесло крышу со сцены, хотя никто из участников не видел, что ее вообще сооружали. После урагана у организаторов как будто были развязаны руки, так как все беды и свою некомпетентность в организации они списывали на ураган.
<...>
Выводы очень простые. Не получится быть страусом с головой в песке. Необходимо иметь гражданскую позицию, даже если это касается чисто профессиональной музыкальной сферы, чтобы не быть использованным вслепую политтехнологами, ворами в личине чиновников. Стараться делать только чистую музыку, не участвовать в каких-либо политических акциях втемную. Не все в мире покупается и продается. Есть вещи, как совесть, честь, достоинство. Без этих качеств мы проморгаем Россию. Не надо себя успокаивать тем, что как-нибудь само образуется. Не образуется. Если мы будем все время молчать, то не заметим, как останемся без своей культуры, а значит в скором будущем и без страны.

Рассказывает, как преподавателям отказались оплатить гонорар и чем это объяснили, как не кормили, не давали репетировать, как и почему выключали микрофоны во время выступления. В конце пишет: «Жить по-старому уже не смогу». Собирается судиться.