Москва - 3
Проснулся со скрипом, но вовремя.
Всё-всё-всё снова осмотрел - ничего, ничего не оставил, только ноут и подарки, но за ними я ещё вернусь, а по быту - всё, чисто. В шесть уже мчался на Павелецкий, сдавать сумку.
Утреннее (совсем-совсем утреннее, я имею в виду) метро прекрасно, прекрасно просто... никого нет, весь вагон - мой, весь эскалатор мой...
На обратном пути, впрочем, выяснилось, что это не всегда хорошо: на пустом эскалаторе сразу видно провинциала, который разинув рот смотрит на пресловутое "Сигарета душит тебя"... Короче, документы меня-таки попросили предъявить. Но что в этом плохого, раз они у меня были, а мент оказался вежлив и как-то даже интеллигентен? Ничего, наверно. Если не считать, что и то и другое - в общем, не всегда случается.
Снова влетаю в номер, последний раз уже, хватаю ноут, хватаю сумку с подарками, и - хоп! Ну, вопрос знатокам и частным детективам: вот всё осмотрел перед уходом, все углы обошёл, ничего не было моего в номере, А прихожу - есть, и очень даже моё. И очень даже бытовое.
Всё очень логично, можно догадаться.
Кат внутри ката не сделаешь, поэтому успели догадаться, не успели - вот, читайте: тапочки я забыл. В них номер обходил, поэтому и не увидел...
А теперь представьте, каково оказаться в центре Москвы - уже выписавшимся из гостиницы, без сумки, зато с ноутбуком, сумкой сувенирной водки и тапочками. Так себе удовольствие. Особенно когда полчаса назад у тебя спрашивали документы, а тебе ещё две пересадки.
Пара совершенно неинтеллигентных толстых ментов кричали на Китай-городе: эээ, уважаемый, документики ваши... - но, о счастье, кричали не мне, а куда-то рядом со мной. А, да, тапочки я упихал в сумку с ноутбуком.
В Комитет по рыболовству я пришёл вообще самый первый, после охраны. Охрана была в шоке, а я ещё полчаса стоял на улице и ждал хоть кого-то.
Потом меня впустили, я быстренько распечатал всё, что вчера без меня и со мной подготовилось в гостинице, т.е. протокол вчерашней рабочей группы, проект протокола сегодняшнего заседания и тринадцать приложений к последнему. На двух языках. Да, мы их печатали в первый день, но вчера уже до фига всего в них наисправляли.
На заседание из ВНИРО приволокли вчерашний проектор. Поставили в комнате переговоров, повесили экран на наспех вбитый в роскошную стенку гвоздь. Выводить туда, как моё начальство мне уже объяснило, надо будет таблицы всякие, никакой не протокол.
Начали. Куда-то запропала девушка, отвечающая за ведение протокола, на меня вешают и это дело, благо показывать ничего пока не надо. Первый вопрос - обсуждение идеи СИТЕС, ненавязчиво предлагающих всем пяти прикаспийским странам объявить трёхмесячный мораторий на экспорт икры. Казахстан сначала соглашается, но по мере обсуждения становится понятным, что это предложение вытекает из того, что СИТЕС считает работу сторон по сохранению рыбы неудовлетворительной, и вот, в качестве компенсационной меры, предлагает...
С такой оценкой решено не соглашаться, и так уже просто всё-всё-всё делается с оглядкой на СИТЕС, сколько можно.
В этом вопросе - вроде бы консенсус :)
Приходит девушка-протокольщик, а мне уже машут рукой - показывай таблицу. Ту, на которой зависли в декабре.
И снова начинается - добровольно... наша рыба... обоснование... признали неубедительным... но мы добровольно...
И все подходят к этой таблице и очень убедительно доказывают, почему они правы.
Канитель тянется до обеда, я показываю по очереди две разные таблицы - и, в общем, всё.
А, ещё эпизод забавный: вчерашний посольский мальчик, значит, сидит за спинами иранцев и тихо переводит им с русского на фарси. Синхронно причём. А когда говорят иранцы - встаёт комитетский сотрудник и озвучивает перевод с фарси на русский фраза за фразой. Этот же сотрудник, пока переводить не надо,сидит с ещё одним иранцем в уголке у настроенного вчера ноутбука и правит фарсишную версию какого-то документа. В работу он уходит с головой, поэтому посольский мальчик время от времени умоляющим шёпотом взывает через половину зала "Сашаа! Са-ша!!!" - типа, не зевай, они говорят уже, переводить надо.
При этом посольскому мальчику не видно, чего там делает с ноутбуком этот Саша, седобородый, кстати, дядька лет сорока пяти. Видно только, что по тачпаду пальцем водит задумчиво и иногда чего-то на клавиатуре жмёт.
И вот, когда перерыв объявляют, мальчик подходит к Саше и предельно корректно, всё же из дипломатических сфер человек, но с восточной такой благородной почти-обидой, чуть ли не со слезой прямо в голосе, говорит: "Саша! Ну как так! мы же работаем! Ну зачем ты там всё время пасьянсы раскладываешь?!"
Обед, значит.
Казахская делегация испаряется куда-то бесследно.
Остальные стороны думают - они это демонстративно или как? Или у них тут какой-то заветный ресторанчик рядом? Кто-то уверяет, что они и вчера из ВНИРО так же уходили в кафешку какую-то, так что не стоит искать политическую подоплёку...
Так или иначе, но из-за исчезновения делегации Казахстана за импровизированный "VIP-стол" в одном из кабинетов сажают и техперсонал вроде переводчицы и меня: чтобы еда впустую не пропадала. Господи, каким идиотом я себя всё-таки чувствую, когда вот эти столовые приборы... десять ножей, десять вилок... В общем - "нет!!! у меня аллергия на рыбу!" :) Но есть-то надо, так что все бодренько делаем вид, что культурны и воспитанны, и, подглядывая друг за другом, уминаем-таки угощение, довольно, надо сказать, вкусное.
Пора начинать работать, пропавшая делегация возвращается и рассаживается с какими-то загадочными лицами. Их глава берёт слово и говорит примерно следующее: мы тут в обед посовещались и решили... что, конечно, мы бы хотели вернуть все 40 с лишним тонн, которые наши и которые мы добровольно... та-та-та-та-та... Но. Учитывая сложность ситуации и позицию СИТЕС. Всё такое. Казахская делегация считает нужным заявить, что на данный момент нас устроила бы цифра 14,5 тонн.
Возникает пауза.
Все молчат.
Волох, председатель, чувствует, что дело запахло долгожданным компромиссом, и заметно оживляется.
Берёт слово Иран. Если отсеять все восточные экивоки, их ответ сводится к тому, что, по мнению Ирана, Казахскую сторону могла бы устроить и цифра в 10 тонн.
Волох перехватывает инициативу: так, давайте-ка сейчас учёные быстренько удалятся на совещание и обсудят с научной точки зрения предложение Казахской стороны. А потом вернутся и доложат нам, к чему они пришли.
Меня умиляют эти постоянные апелляции к научному подходу, на котором якобы вся наша работа базируется, хотя ежу понятно, что торг носит характер совершенно политический, что каждая делегация непрерывно созванивается со своими правительствами, что никто не может приехать домой и сказать: "вот, мы там решили, что в этом году наша страна рыбу не ловит". Потому что тогда просто снимут этих и пошлют других, которые такого не скажут, и, видимо, в Казахстане так уже сделали, глава делегации у них не тот, что подписывал пару лет назад "добровольное" уменьшение квоты...
Но, тем не менее, учёные уходят на совещание, а с ними и не учёные, в общем, в зале почти никого не остаётся. Технический перерыв. Думаю, наука в данном случае может только подсказать торгующимся сторонам, в какой реке что и в каком количестве водится, чтоб впросак не попасть, когда дело дойдёт до собственно вылова поделенной рыбы. А так - ой, даже думать не хочу, что там происходило в той комнатке. Вряд ли что-то хоть слегка похожее на научный симпозиум, да.
Проходит где-то час. Возвращаются. На лицах торжество.
Это, должен вам заметить, уже примерно четыре часа дня. А у нас в 12 ночи поезд.
Профессорша с ходу подсаживается ко мне: Юра, давай набирай! У неё листок с таблицей, весь перечёрканный, я вбиваю новые цифры, по ходу пытаясь вникнуть, что же произошло.
Ага, в общем, Казахстан уговорили обойтись десятью тоннами, и эти десять тонн... ага.. Ну да, десять тонн по принципу "с миру по нитке" надёргали у всех остальных государств, кто что может, кто что может. Наскребли.
В таблице расписано, какая страна в каком бассейне какого вида сколько осваивает (10 тонн осетровых вообще, а это белуга, осётр, севрюга... они все в разных местах водятся). Я на ходу подкрашиваю новые цифры разными цветами, чтоб хоть что-то было понятно, первый вариант готов, показываю на стенку.
оооо
Всё сразу разве учтёшь
Начинается многоязыкая разноголосица - там сумма неточно посчитана, тут река не та, здесь не тот вид убавили кому-то... иранцы для скорости опять бросают свой витиеватый родной язык и по-английски бурчат мне в ухо свою правку: please delete this "five"... then put it here... yes, and here - no-no-no, in the end... put "one-six-nine"... Сзади наши наседают: Юра, подожди, тут тоже неправильная сумма! Стой, не слушай иранцев! Надо пересчитать! Говорю - так они уже всё посчитали... А, да, теперь у нас давай. Стоп! А вот Азербайджану ещё дали 5 тонн на заводское воспроизводство, а почему сумма не изменилась? Так мы ведь... а мы? А у нас завод! Самый крупный в мире! Международный проект! Ну вот же ваши пять тонн! А сумма? А СИТЕС скажет - увеличение! Ну ничего себе! А зачем тогда нам ваши пять тонн, если нет увеличения?! I think we should add new string... "for reproduction".. and if we put here five tons... Да-да, отдельной строкой, мы согласны! А как тогда с видами? Это персидского или русского осетра пять тонн? Ага... тогда сотрите там... That green "four" - why "four"?! Persian sturgeon... Юра, давай я быстро на калькуляторе посчитаю... Не слушай никого, погоди... А как же их доля? Говорили же... надо написать: осваивается в реке Урал, Юра, ставь звёздочку, пиши внизу - примечание...
В какой-то момент у меня за спиной нарос такой клубок начальства, глядящего почему-то в ноутбук, а не на стенку, что мне пришлось сползти со стула на пол и устроиться там по-турецки, что, впрочем, никого особо не шокировало, не до меня им было, какое там. Кульминация всего мероприятия. Да и ноутбук стоял на по-дурацки низком столике, для него не предназначенном, так что всё было естественно. Удивляюсь, как ко мне иранцы не присоединились.
Часа через полтора этой возни и препирательств вроде бы все сказали - ну, что, готово? готово! давайте готовить протокол и подписывать уже скорей, а то засиделись...
И вот в шесть часов вечера мы хватаем файлик этот, который прилюдно мурыжили столько времени, бежим в рабочую комнату и начинаем
а)вставлять соответствующие изменения в английский вариант;
б)искать, в каких таблицах, связанных с изменённой, теперь "поползут" цифры;
в)исправлять эти цифры и пересчитывать все суммы заново;
г)править всё это и в английских вариантах таблиц;
д)отвечать на глупые вопросы заходящих к нам скучающих членов делегаций;
е)смотреть, как взрослые люди вырывают друг у друга калькуляторы с криками типа "нет, Пётр Иванович, уж позвольте я посчитаю!";
ж)проверять расчёты взрослых людей, банально перенося таблицы в Эксель и убеждая, что он, в принципе, тоже складывает довольно точно;
з)распечатывать "финальный вариант" протокола и 13 приложений в пяти экземплярах по числу высоких договаривающихся сторон - один английский и четыре русских;
и) узнавать, что пока мы тут правили цифры, высокие стороны договорились в опустевшем зале до того, что приложений стало 11, то есть надо менять всю нумерацию начиная с четвёртой таблицы и печатать все экземпляры заново...
Кабинет, отданный нам на растерзание, напоминал поле битвы. Клочья рваной бумаги валялись просто повсюду. Четыре компьютера дымились. Вчера во ВНИРО умница Заграничный сказал нам, оставляя свой кабинет: ребята, делайте что и как считаете нужным, просьба у меня одна - ЛЮБУЮ ненужную бумажку тут же выкидывайте в корзину. Чтоб не было путаницы."
Сегодня в Комитете нам этого никто не сказал, и мы бессовестно свинячили, заваливая все доступные плоские поверхности забракованными экземплярами таблиц и протокола.
В половине седьмого выяснилось, что пустые таблицы в последнем файле вовсе не должны быть пустыми, там данные по экспорту икры, каждая страна должна была вписать... О чёрт! Обегаем всех. кого можно, последние - иранцы, их эксперт по контактам с СИТЕС ехидно говорит мне, что видит эту таблицу впервые, а то бы у вас давно были данные... Мне-то, мол, написать несложно, "that's your fault!" - да ладно, меа, меа кулпа, давай пиши...
В семь этот же эксперт входит в комнату в сопровождении нашей профессорши. "Юра, они увеличили себе вылов кильки, надо таблицы переделать! Аааах, где же таблица старая, он же с ней тогда соглашался, чего же он... ну, неважно, давай переделывать, вот цифры..." Эксперт неспешно поясняет, что ему непонятно, почему Россия и Азербайджан увеличили свои выловы кильки, у них что, есть какие-то новые данные? Перевожу, профессорша говорит, что она не спец по кильке, у нас есть в институте целый отдел... "I know, I know", улыбается эксперт. Но продолжает: у России в прошлом году было почти вдвое меньше. И у Азербайджана. А почему сейчас так много? Да какой вдвое, возмущается профессорша, достаёт старые таблицы - упс, прав басурман, старые цифры существенно меньше. Он тычет пальцем: "Look. Russia. Doubled! And Azerbaijan - doubled!" Ну да, даблд. Ирану, значит, тогда тоже даблд сделать, чего церемониться, это всего лишь килька.
Пересчитываем суммы ещё раз. Слава богу, килька больше нигде не маячит... маячит! ещё одна таблица. И в английских версиях. Кстати, в английских вариантах, настойчиво говорила часов в шесть переводчица, должны быть десятичные точки, в русских - запятые, Юра, смотрите! В восьмом часу на это уже никто не смотрит. Какое к чёрту, там на некоторых таблицах не подписаны даже единицы измерения, всем плевать, все всё понимают, хотя какой это тогда документ, если явно не указано, 40 тысяч чего осетров? Коробок? Футов? Карат?
В восемь часов унесли очередной последний вариант. Через полчаса из комнаты переговоров пришла переводчица, злая как сто цепных псов: "они ПОТЕРЯЛИ экземпляры для подписи". Как потеряли? Нельзя же потерять такую кипу листов... Так!!! Можно!!! Я отдала в руки этому... Саше.. А сейчас надо подписывать - а их там просто НЕТ!!! Нигде нет. Нигде найти не могут... Давайте снова печатать, срочно! Один английский, два русских, оба варианта протокола...
Печатаем.
Начинаем снова скреплять наборы, по одному для каждой стороны.
Когда всё уже почти готово, приходит злосчастный немолодой "Саша" и говорит, что всё нашлось. Где-то там - он, кажется, сам не очень понимает, где. Но что-то там они готовы подписывать. Якобы.
Ан ни фига.
Опять какая-то мелочёвка, снова куча народу в рабочей комнате, Волох дал указание одному из наших экспертов сесть и спокойно просмотреть ВСЕ тринадцать таблиц, и только тогда...
Параллельно подключается всё тот же иранский эксперт.
Пока печатаются и скрепляются уже "почти самые окончательные" версии, которые вот и надо будет просмотреть, иранец расспрашивает меня о том, когда и как я собираюсь уезжать. Ему, видимо, интересно, чего это я каждые сорок секунд на часы смотрю.
Tomorrow?
Right now!!!
???
At 12 o'clock.
By plain?
By train.
How much time does it take?
Чувствую себя попавшим в англо-русский разговорник
Thirty hours.
Thirty?!
Yes. Night-day-night. Or day-night-day. It depends.
Sooo. You will be in Astrakhan... mmm... Saturday morning?
(Ах блин... вот вечно я путаю... щас... Sunday Monday Tue... не, не в субботу, не так быстро)
No. Sunday morning.
Sunday?.. Oh-ho... (качает головой, выражает сочувствие).
I will sleep!!! Thirty hours...
Смеётся, кивает. Это никому не помешает. Да что там, даже наш директор, человек взглядов весьма трезвых, пресекающий любые попытки своих подчинённых корпоративно нажраться, говорил кому-то из москвичей в коридоре - ей-богу, всё, что хочу сейчас в поезде - стопку, огурец и спать!
Картина следующая. Уже половина девятого, и наша участница соревнования "кто больше найдёт ошибок" уже отстрелялась, найдя два серьёзных ляпа в чёртовом бывшем тринадцатом приложении (два раза и перепечатывали), а иранец всё смотрит, смотрит... Кивает... ОК, ОК... листов всё меньше, меньше.. Четыре... три... два...
-Not right!
Оооо, ну что, что такое? - выдыхает вся комната.
Он показывает в последнюю страницу всё того же проклятого экс-тринадцатого (не такое, значит, оно и экс) приложения, там экспортные квоты икры для Казахстана.
-Sturgeon! Which sturgeon? Russian or Persian?
А это надо знать, я рассказывал как-то, какую громадную ставку Иран делает на это различие между осетрами, живущими на юге и севере Каспия... Там ещё бабушка сорок раз надвое сказала, насколько корректно считать их двумя видами, их недавно так классифицировали, и там спорно ВСЁ, кроме того, что, в общем, рыбаки всегда скажут, какой осётр - русский, какой - персидский. Морда не так вытянута, "жучки" на спине не той формы, оттенок другой... Ну, в общем, Иран всегда подчёркивает, что это два РАЗНЫХ вида, и ещё - что он, Иран, занимается активным РАЗВЕДЕНИЕМ и ВЫПУСКОМ, а также ЗАЩИТОЙ и пр. - именно персидского осетра, значит, если он где-то ловится, это всё же заслуга Ирана, хотя на этом пока никто особо не настаивает.
Ну и вот.
А мы тут привезли таблицу, в которой оставили просто слово "осётр". А такой рыбы, как "просто осётр", по мнению иранской стороны, в природе нет, и писать так - ненаучно... ну, вы понимаете :)
Ну... что говорить. Немая сцена. Хотя не совсем немая. Дядька, который тут сидел в первый день и высокомерно учил нас уму-разуму в плане корректной подготовки протоколов, он, этот крепкий уверенный в себе мужчина, которого поди сбей с панаталыку, вдруг багровеет, потом белеет, потом говорит по-русски - "Да они тут все что - ОФОНАРЕЛИ?!!! Да я... да они... КАКОЙ К ЧЁРТУ ПЕРСИДСКИЙ ОСЁТР В КАЗАХСТАНЕ?!!! Да ты объясни им.. нет.. но кто же... Вот! Погодите!! Сейчас, сейчас я схожу за казахами. Пусть придут! Пусть они ему объяснят, если он НЕ ПО-НИ-МА-ЕТ!! Что Казахстан! Никогда! Не ловил персидского осетра, там НЕ-МО-ЖЕТ-БЫТЬ персидского, ну какого чёрта это ещё писать?!!!" Он хлопает дверью и действительно идёт за казахами.
Хотя иранца-то не надо убеждать в том, что Казахстан не ловит персидского осетра.
Он согласен, что Казахстан всегда добывал русского.
Вот он и хочет, чтоб в таблице Казахстана стояло просто - "русский осётр".
И всё.
Ну, мы, кто с Комиссией не первый год работает, знаем, что спорить АБСОЛЮТНО безнадёжно. Это государственная позиция Ирана. Профессорша наша спокойно вздыхает: ну что, Юра, перепечатывай. Напиши там "русский", и дело с концом.
Is this correction the last one?
Yes, - улыбается.
Четыре русских, один английский, пять щелчков степлером...
Оооох! Вся толпа уходит обратно в комнату переговоров. Под-пи-сы-вать!
Я остаюсь один.
Десятый час вечера.
Звоню по нескольким телефонам, прощаюсь, чувствую себя глупо до невозможности. Вот, говорю, поработал, сейчас уезжаю. Как-нибудь увидимся. Всё такое.
Что-то долго никого нет. Минут через двадцать сверху доносятся глухие раскаты. Аплодисменты. Ещё. Ещё. Наверно, уже подписали, теперь сувенирами обмениваются. Пошла наконец в дело водка, которую я утром из гостиницы пёр.
Долго, ещё очень долго никто не идёт, наконец - какие-то безумные люди с подписанными листами, опять "где у вас тут ксерокс", ксерокс не работает, боже, я останусь в этой комнате насегда, но вот и наши, да-да, десять часов, нам бы пора уже, да, Юра, берём вещи и бежим, всё-всё, извините, всем до свидания, спасибо, спасибо за работу, да, было очень интересно, да, встретимся летом, всё, всё, бежим уже.
С пожилым бородатым Сашей идём до метро, он грустный, как и все комитетчики, и не от усталости, хотя вымотались за эти дни все, а ещё и от неопределённости, которая тут всех уже извела: что сделают с Комитетом, кого куда раскидают, во что превратят... Здание, ходят слухи, уже наверняка отнимут... В общем, туман сплошной.
На Павелецком оказываемся за полтора часа до поезда, ехидно вспоминаем, как наше верховное начальство весь день смотрело на нас как на слабоумных: не лень вам было утром на вокзал тащиться? мы вот всё в гостинице оставили, поедем, спокойно заберём, переоденемся, умоемся... А потом, часам к девяти, все они тихо грустнели, смотрели на часы, договаривались насчёт машины, уезжали, не дождавшись подписания, и, думаю, всё же довольно нервно собирались, покидая "Минск".
Всё бы хорошо, и вещи мы забрали, и поезд - вот он...
Но - БОЖЕ, КАК ХОЧЕТСЯ ЕСТЬ!!!
А на Павелецком, чтоб вы знали - те, кто к нам когда-нибудь поедет поездом из столицы - на Павелецком, друзья мои, ночью есть НЕЧЕГО. В переходе к метро закрыты все слоечные-булочные, а те киоски, что работают прямо на самом вокзале, всё время, сколько я их помню, продают жуткую непропечёную недоваренную слипшуюся дрянь, иногда меняя её название и внешний вид.
Кафешка на платформе, в которой я некогда отъедался салатиками из пластиковых тарелочек, оказалась теперь ЗА чередой турникетов, ведущих к электропоездам, так что поесть могли только граждане, отбывающие в какое-нибудь Домодедово. Нам надо было дальше.
После мучительных поисков на платформе, недалеко от пункта размена валюты, нашлась ещё какая-то смурная забегаловка, но нам было настолько начихать уже на всякие условности... ААА, в общем, представьте, люди, которые двенадцать часов назад кушали чуть ли не с китайского фарфора, чуть ли, чёрт возьми, не рябчиков с ананасами под светский разговор отведывать изволили, эти люди теперь стоят в современном аналоге придорожного трактира, скинув вещи на подоконник, лопают пластиковой ложкой дрянной салат и давятся дешёвыми гамбургерами, пьют пакетишный чай за пять рублей, отмахиваются от назойливого бомжа, сулящего им рассказ о своей нелёгкой доле... - и что? - а то, что счастливы эти люди ничуть не менее, если не более, чем за расшитой скатертью и десятью комплектами ножей, да. Роскошь, всё-таки, понятие жутко относительное.
Ну, на этом, в общем, и всё.
Разве что про поезд немножко.
Во-первых, почему-то с нами обратно ехали те же люди, что и туда. Человек пять по крайней мере. Все мы смотрели друг на друга испуганно, сталкиваясь в тамбуре. Думалось - а вдруг и не было ещё Москвы-то?
Во-вторых, целая история вышла с едой.
Мы, хоть и заморили изрядного червяка в привокзальном трактире, всё-таки предвкушали получение вожделенного наборчика с мелкими вкусностями, входившего в "услуги". Ну, да, билет дешевле того, который был сюда, тот поезд был фирменный и скорый, но уровень-то услуг заявлен был один и тот же. Вагон - точно того же типа, почему бы и услугам не быть точно такими же.
Разместились. Проводница забрала билетики. Ждём. Тишина. Хочется чаю с печеньем и джемом. Мы знаем, у них всё есть. Не несут.
Ловим проводницу. Извините, а как насчёт... ммм... еды?
Она: да? (с совершенно нейтральной интонацией)
Мы: ну... (смущаясь)... это же вагон... с услугами? (полувопросительно уже)
Она: я знаю. (Путин с его бессмертным "она утонула" - курит в сторонке)
Мы: ну так... вот мы сюда ехали... в таком же вагоне... и там были такие... ну, наборы.
Она: ну конечно. В вагоне-ресторане они пока. Я просто думала - (внимание!!!) я просто думала - (улыбка и та доверительная интонация, с которой сообщают верные приметы) я просто думала - после шести не едят.
Мы (сатанея): нет. Вы ошибались. Мы - едим.
Она: я тогда схожу сейчас. В вагон-ресторан. Принесу вам по наборчику.
Мы полчаса оправляемся от удивления.
Через полчаса начинает удивляться вагон: проводница нашла в вагоне-ресторане помощника, короче, они волокут мешки, где провиант сразу на всех. С милой улыбкой заносят к нам, потом идут дальше. Судя по восхищённым возгласам и прочему радостному шуму, мало кто в вагоне знал, что такое эти "доп. услуги". И мало кто не ест после шести.
Ладно. Минералки всё равно не дали. На мой деликатный вопрос - не продают ли они минералку, они сказали, что не продают.
Но утро вечера мудренее, и назавтра переводчица поняла, что нужно сделать. Она опять сказала: знаете, когда мы в таком же вагоне ехали сюда...
Минералку нам принесли в купе.
Потом спохватились, что нет салфеточек таких, ну, то есть я бы и не заметил, но переводчица спохватилась. Снова: в таком же вагоне... ехали три дня назад...
Салфеточки нашлись.
Про газеты спрашивать мы не стали, я "НЕТ" читал, остальные тоже что-то там нахватали в дорогу, но, думаю, если бы мы заскучали, волшебная фраза про "такой же вагон" выручила бы нас и с чтивом.
А когда ноутбучный предустановленный WinDVD за двадцать минут до конца Шрека заявил, что батареи может не хватить, и диск он крутить не будет, мне даже не пришлось ссылаться на прецеденты, чтоб заполучить 220 вольт в коридорную розетку: достаточно оказалось только показать показать блок питания и вопросительно сказать: "а вот...?"
Шрека мы досмотрели, сухой паёк доели, в Астрахань попали вовремя.
Кстати, пока заряжал аккумулятор, увидел краем глаза некую вспышку и внезапно вспомнил, как во время алкогольно-бэд-трипной поездки из Москвы в точно таком же (да, да!) вагоне смуглый проводник объяснял нам, что тут не надо идти до конца коридора, чтоб выяснить, занят туалет или нет: если занят, горят буквы WC. Если не занят - не горят.
Пользоваться этим сокровенным знанием оставалось считаные часы. Люди, вы должны знать правду. Никто из тех, кто с нами ехал, её не знал, это говорю вам я, кому все ноги оттоптали за полчаса зарядки ноутбука... никто, никто не смотрел на лампочку, и, если честно, не всегда помогали даже устные объяснения.
Подозреваю, что и проводницы были бы удивлены.
Хотя, может, опять сказали бы: "Я знаю"
Ну вот. Утро. Астрахань.
Бельё, хоть ты в трижды фирменном и обуслуженном вагоне едешь, надо сворачивать и сдавать, хотя, когда мы ехали в таком же вагоне сюда, о чёрт, то есть уже - туда, так вот, там нам давали журнальчик, в котором было написано, что пассажир сдавать бельё не-о-бя-зан. Бельё должны собирать проводники. В вагоне любого класса.
Но кто из проводников читает эти журнальчики, ха.
Только пассажиры, и то - так... скуки ради.
Следующая поездка - в Казахстан, в Астану. Научный семинар по вопросам оценки запасов осетровых. 10-12 мая. Видимо, не отверчусь. Ну что... Есть у нас там ЖЖ-юзеры? ;)
Всё-всё-всё снова осмотрел - ничего, ничего не оставил, только ноут и подарки, но за ними я ещё вернусь, а по быту - всё, чисто. В шесть уже мчался на Павелецкий, сдавать сумку.
Утреннее (совсем-совсем утреннее, я имею в виду) метро прекрасно, прекрасно просто... никого нет, весь вагон - мой, весь эскалатор мой...
На обратном пути, впрочем, выяснилось, что это не всегда хорошо: на пустом эскалаторе сразу видно провинциала, который разинув рот смотрит на пресловутое "Сигарета душит тебя"... Короче, документы меня-таки попросили предъявить. Но что в этом плохого, раз они у меня были, а мент оказался вежлив и как-то даже интеллигентен? Ничего, наверно. Если не считать, что и то и другое - в общем, не всегда случается.
Снова влетаю в номер, последний раз уже, хватаю ноут, хватаю сумку с подарками, и - хоп! Ну, вопрос знатокам и частным детективам: вот всё осмотрел перед уходом, все углы обошёл, ничего не было моего в номере, А прихожу - есть, и очень даже моё. И очень даже бытовое.
Всё очень логично, можно догадаться.
Кат внутри ката не сделаешь, поэтому успели догадаться, не успели - вот, читайте: тапочки я забыл. В них номер обходил, поэтому и не увидел...
А теперь представьте, каково оказаться в центре Москвы - уже выписавшимся из гостиницы, без сумки, зато с ноутбуком, сумкой сувенирной водки и тапочками. Так себе удовольствие. Особенно когда полчаса назад у тебя спрашивали документы, а тебе ещё две пересадки.
Пара совершенно неинтеллигентных толстых ментов кричали на Китай-городе: эээ, уважаемый, документики ваши... - но, о счастье, кричали не мне, а куда-то рядом со мной. А, да, тапочки я упихал в сумку с ноутбуком.
В Комитет по рыболовству я пришёл вообще самый первый, после охраны. Охрана была в шоке, а я ещё полчаса стоял на улице и ждал хоть кого-то.
Потом меня впустили, я быстренько распечатал всё, что вчера без меня и со мной подготовилось в гостинице, т.е. протокол вчерашней рабочей группы, проект протокола сегодняшнего заседания и тринадцать приложений к последнему. На двух языках. Да, мы их печатали в первый день, но вчера уже до фига всего в них наисправляли.
На заседание из ВНИРО приволокли вчерашний проектор. Поставили в комнате переговоров, повесили экран на наспех вбитый в роскошную стенку гвоздь. Выводить туда, как моё начальство мне уже объяснило, надо будет таблицы всякие, никакой не протокол.
Начали. Куда-то запропала девушка, отвечающая за ведение протокола, на меня вешают и это дело, благо показывать ничего пока не надо. Первый вопрос - обсуждение идеи СИТЕС, ненавязчиво предлагающих всем пяти прикаспийским странам объявить трёхмесячный мораторий на экспорт икры. Казахстан сначала соглашается, но по мере обсуждения становится понятным, что это предложение вытекает из того, что СИТЕС считает работу сторон по сохранению рыбы неудовлетворительной, и вот, в качестве компенсационной меры, предлагает...
С такой оценкой решено не соглашаться, и так уже просто всё-всё-всё делается с оглядкой на СИТЕС, сколько можно.
В этом вопросе - вроде бы консенсус :)
Приходит девушка-протокольщик, а мне уже машут рукой - показывай таблицу. Ту, на которой зависли в декабре.
И снова начинается - добровольно... наша рыба... обоснование... признали неубедительным... но мы добровольно...
И все подходят к этой таблице и очень убедительно доказывают, почему они правы.
Канитель тянется до обеда, я показываю по очереди две разные таблицы - и, в общем, всё.
А, ещё эпизод забавный: вчерашний посольский мальчик, значит, сидит за спинами иранцев и тихо переводит им с русского на фарси. Синхронно причём. А когда говорят иранцы - встаёт комитетский сотрудник и озвучивает перевод с фарси на русский фраза за фразой. Этот же сотрудник, пока переводить не надо,сидит с ещё одним иранцем в уголке у настроенного вчера ноутбука и правит фарсишную версию какого-то документа. В работу он уходит с головой, поэтому посольский мальчик время от времени умоляющим шёпотом взывает через половину зала "Сашаа! Са-ша!!!" - типа, не зевай, они говорят уже, переводить надо.
При этом посольскому мальчику не видно, чего там делает с ноутбуком этот Саша, седобородый, кстати, дядька лет сорока пяти. Видно только, что по тачпаду пальцем водит задумчиво и иногда чего-то на клавиатуре жмёт.
И вот, когда перерыв объявляют, мальчик подходит к Саше и предельно корректно, всё же из дипломатических сфер человек, но с восточной такой благородной почти-обидой, чуть ли не со слезой прямо в голосе, говорит: "Саша! Ну как так! мы же работаем! Ну зачем ты там всё время пасьянсы раскладываешь?!"
Обед, значит.
Казахская делегация испаряется куда-то бесследно.
Остальные стороны думают - они это демонстративно или как? Или у них тут какой-то заветный ресторанчик рядом? Кто-то уверяет, что они и вчера из ВНИРО так же уходили в кафешку какую-то, так что не стоит искать политическую подоплёку...
Так или иначе, но из-за исчезновения делегации Казахстана за импровизированный "VIP-стол" в одном из кабинетов сажают и техперсонал вроде переводчицы и меня: чтобы еда впустую не пропадала. Господи, каким идиотом я себя всё-таки чувствую, когда вот эти столовые приборы... десять ножей, десять вилок... В общем - "нет!!! у меня аллергия на рыбу!" :) Но есть-то надо, так что все бодренько делаем вид, что культурны и воспитанны, и, подглядывая друг за другом, уминаем-таки угощение, довольно, надо сказать, вкусное.
Пора начинать работать, пропавшая делегация возвращается и рассаживается с какими-то загадочными лицами. Их глава берёт слово и говорит примерно следующее: мы тут в обед посовещались и решили... что, конечно, мы бы хотели вернуть все 40 с лишним тонн, которые наши и которые мы добровольно... та-та-та-та-та... Но. Учитывая сложность ситуации и позицию СИТЕС. Всё такое. Казахская делегация считает нужным заявить, что на данный момент нас устроила бы цифра 14,5 тонн.
Возникает пауза.
Все молчат.
Волох, председатель, чувствует, что дело запахло долгожданным компромиссом, и заметно оживляется.
Берёт слово Иран. Если отсеять все восточные экивоки, их ответ сводится к тому, что, по мнению Ирана, Казахскую сторону могла бы устроить и цифра в 10 тонн.
Волох перехватывает инициативу: так, давайте-ка сейчас учёные быстренько удалятся на совещание и обсудят с научной точки зрения предложение Казахской стороны. А потом вернутся и доложат нам, к чему они пришли.
Меня умиляют эти постоянные апелляции к научному подходу, на котором якобы вся наша работа базируется, хотя ежу понятно, что торг носит характер совершенно политический, что каждая делегация непрерывно созванивается со своими правительствами, что никто не может приехать домой и сказать: "вот, мы там решили, что в этом году наша страна рыбу не ловит". Потому что тогда просто снимут этих и пошлют других, которые такого не скажут, и, видимо, в Казахстане так уже сделали, глава делегации у них не тот, что подписывал пару лет назад "добровольное" уменьшение квоты...
Но, тем не менее, учёные уходят на совещание, а с ними и не учёные, в общем, в зале почти никого не остаётся. Технический перерыв. Думаю, наука в данном случае может только подсказать торгующимся сторонам, в какой реке что и в каком количестве водится, чтоб впросак не попасть, когда дело дойдёт до собственно вылова поделенной рыбы. А так - ой, даже думать не хочу, что там происходило в той комнатке. Вряд ли что-то хоть слегка похожее на научный симпозиум, да.
Проходит где-то час. Возвращаются. На лицах торжество.
Это, должен вам заметить, уже примерно четыре часа дня. А у нас в 12 ночи поезд.
Профессорша с ходу подсаживается ко мне: Юра, давай набирай! У неё листок с таблицей, весь перечёрканный, я вбиваю новые цифры, по ходу пытаясь вникнуть, что же произошло.
Ага, в общем, Казахстан уговорили обойтись десятью тоннами, и эти десять тонн... ага.. Ну да, десять тонн по принципу "с миру по нитке" надёргали у всех остальных государств, кто что может, кто что может. Наскребли.
В таблице расписано, какая страна в каком бассейне какого вида сколько осваивает (10 тонн осетровых вообще, а это белуга, осётр, севрюга... они все в разных местах водятся). Я на ходу подкрашиваю новые цифры разными цветами, чтоб хоть что-то было понятно, первый вариант готов, показываю на стенку.
оооо
Всё сразу разве учтёшь
Начинается многоязыкая разноголосица - там сумма неточно посчитана, тут река не та, здесь не тот вид убавили кому-то... иранцы для скорости опять бросают свой витиеватый родной язык и по-английски бурчат мне в ухо свою правку: please delete this "five"... then put it here... yes, and here - no-no-no, in the end... put "one-six-nine"... Сзади наши наседают: Юра, подожди, тут тоже неправильная сумма! Стой, не слушай иранцев! Надо пересчитать! Говорю - так они уже всё посчитали... А, да, теперь у нас давай. Стоп! А вот Азербайджану ещё дали 5 тонн на заводское воспроизводство, а почему сумма не изменилась? Так мы ведь... а мы? А у нас завод! Самый крупный в мире! Международный проект! Ну вот же ваши пять тонн! А сумма? А СИТЕС скажет - увеличение! Ну ничего себе! А зачем тогда нам ваши пять тонн, если нет увеличения?! I think we should add new string... "for reproduction".. and if we put here five tons... Да-да, отдельной строкой, мы согласны! А как тогда с видами? Это персидского или русского осетра пять тонн? Ага... тогда сотрите там... That green "four" - why "four"?! Persian sturgeon... Юра, давай я быстро на калькуляторе посчитаю... Не слушай никого, погоди... А как же их доля? Говорили же... надо написать: осваивается в реке Урал, Юра, ставь звёздочку, пиши внизу - примечание...
В какой-то момент у меня за спиной нарос такой клубок начальства, глядящего почему-то в ноутбук, а не на стенку, что мне пришлось сползти со стула на пол и устроиться там по-турецки, что, впрочем, никого особо не шокировало, не до меня им было, какое там. Кульминация всего мероприятия. Да и ноутбук стоял на по-дурацки низком столике, для него не предназначенном, так что всё было естественно. Удивляюсь, как ко мне иранцы не присоединились.
Часа через полтора этой возни и препирательств вроде бы все сказали - ну, что, готово? готово! давайте готовить протокол и подписывать уже скорей, а то засиделись...
И вот в шесть часов вечера мы хватаем файлик этот, который прилюдно мурыжили столько времени, бежим в рабочую комнату и начинаем
а)вставлять соответствующие изменения в английский вариант;
б)искать, в каких таблицах, связанных с изменённой, теперь "поползут" цифры;
в)исправлять эти цифры и пересчитывать все суммы заново;
г)править всё это и в английских вариантах таблиц;
д)отвечать на глупые вопросы заходящих к нам скучающих членов делегаций;
е)смотреть, как взрослые люди вырывают друг у друга калькуляторы с криками типа "нет, Пётр Иванович, уж позвольте я посчитаю!";
ж)проверять расчёты взрослых людей, банально перенося таблицы в Эксель и убеждая, что он, в принципе, тоже складывает довольно точно;
з)распечатывать "финальный вариант" протокола и 13 приложений в пяти экземплярах по числу высоких договаривающихся сторон - один английский и четыре русских;
и) узнавать, что пока мы тут правили цифры, высокие стороны договорились в опустевшем зале до того, что приложений стало 11, то есть надо менять всю нумерацию начиная с четвёртой таблицы и печатать все экземпляры заново...
Кабинет, отданный нам на растерзание, напоминал поле битвы. Клочья рваной бумаги валялись просто повсюду. Четыре компьютера дымились. Вчера во ВНИРО умница Заграничный сказал нам, оставляя свой кабинет: ребята, делайте что и как считаете нужным, просьба у меня одна - ЛЮБУЮ ненужную бумажку тут же выкидывайте в корзину. Чтоб не было путаницы."
Сегодня в Комитете нам этого никто не сказал, и мы бессовестно свинячили, заваливая все доступные плоские поверхности забракованными экземплярами таблиц и протокола.
В половине седьмого выяснилось, что пустые таблицы в последнем файле вовсе не должны быть пустыми, там данные по экспорту икры, каждая страна должна была вписать... О чёрт! Обегаем всех. кого можно, последние - иранцы, их эксперт по контактам с СИТЕС ехидно говорит мне, что видит эту таблицу впервые, а то бы у вас давно были данные... Мне-то, мол, написать несложно, "that's your fault!" - да ладно, меа, меа кулпа, давай пиши...
В семь этот же эксперт входит в комнату в сопровождении нашей профессорши. "Юра, они увеличили себе вылов кильки, надо таблицы переделать! Аааах, где же таблица старая, он же с ней тогда соглашался, чего же он... ну, неважно, давай переделывать, вот цифры..." Эксперт неспешно поясняет, что ему непонятно, почему Россия и Азербайджан увеличили свои выловы кильки, у них что, есть какие-то новые данные? Перевожу, профессорша говорит, что она не спец по кильке, у нас есть в институте целый отдел... "I know, I know", улыбается эксперт. Но продолжает: у России в прошлом году было почти вдвое меньше. И у Азербайджана. А почему сейчас так много? Да какой вдвое, возмущается профессорша, достаёт старые таблицы - упс, прав басурман, старые цифры существенно меньше. Он тычет пальцем: "Look. Russia. Doubled! And Azerbaijan - doubled!" Ну да, даблд. Ирану, значит, тогда тоже даблд сделать, чего церемониться, это всего лишь килька.
Пересчитываем суммы ещё раз. Слава богу, килька больше нигде не маячит... маячит! ещё одна таблица. И в английских версиях. Кстати, в английских вариантах, настойчиво говорила часов в шесть переводчица, должны быть десятичные точки, в русских - запятые, Юра, смотрите! В восьмом часу на это уже никто не смотрит. Какое к чёрту, там на некоторых таблицах не подписаны даже единицы измерения, всем плевать, все всё понимают, хотя какой это тогда документ, если явно не указано, 40 тысяч чего осетров? Коробок? Футов? Карат?
В восемь часов унесли очередной последний вариант. Через полчаса из комнаты переговоров пришла переводчица, злая как сто цепных псов: "они ПОТЕРЯЛИ экземпляры для подписи". Как потеряли? Нельзя же потерять такую кипу листов... Так!!! Можно!!! Я отдала в руки этому... Саше.. А сейчас надо подписывать - а их там просто НЕТ!!! Нигде нет. Нигде найти не могут... Давайте снова печатать, срочно! Один английский, два русских, оба варианта протокола...
Печатаем.
Начинаем снова скреплять наборы, по одному для каждой стороны.
Когда всё уже почти готово, приходит злосчастный немолодой "Саша" и говорит, что всё нашлось. Где-то там - он, кажется, сам не очень понимает, где. Но что-то там они готовы подписывать. Якобы.
Ан ни фига.
Опять какая-то мелочёвка, снова куча народу в рабочей комнате, Волох дал указание одному из наших экспертов сесть и спокойно просмотреть ВСЕ тринадцать таблиц, и только тогда...
Параллельно подключается всё тот же иранский эксперт.
Пока печатаются и скрепляются уже "почти самые окончательные" версии, которые вот и надо будет просмотреть, иранец расспрашивает меня о том, когда и как я собираюсь уезжать. Ему, видимо, интересно, чего это я каждые сорок секунд на часы смотрю.
Tomorrow?
Right now!!!
???
At 12 o'clock.
By plain?
By train.
How much time does it take?
Чувствую себя попавшим в англо-русский разговорник
Thirty hours.
Thirty?!
Yes. Night-day-night. Or day-night-day. It depends.
Sooo. You will be in Astrakhan... mmm... Saturday morning?
(Ах блин... вот вечно я путаю... щас... Sunday Monday Tue... не, не в субботу, не так быстро)
No. Sunday morning.
Sunday?.. Oh-ho... (качает головой, выражает сочувствие).
I will sleep!!! Thirty hours...
Смеётся, кивает. Это никому не помешает. Да что там, даже наш директор, человек взглядов весьма трезвых, пресекающий любые попытки своих подчинённых корпоративно нажраться, говорил кому-то из москвичей в коридоре - ей-богу, всё, что хочу сейчас в поезде - стопку, огурец и спать!
Картина следующая. Уже половина девятого, и наша участница соревнования "кто больше найдёт ошибок" уже отстрелялась, найдя два серьёзных ляпа в чёртовом бывшем тринадцатом приложении (два раза и перепечатывали), а иранец всё смотрит, смотрит... Кивает... ОК, ОК... листов всё меньше, меньше.. Четыре... три... два...
-Not right!
Оооо, ну что, что такое? - выдыхает вся комната.
Он показывает в последнюю страницу всё того же проклятого экс-тринадцатого (не такое, значит, оно и экс) приложения, там экспортные квоты икры для Казахстана.
-Sturgeon! Which sturgeon? Russian or Persian?
А это надо знать, я рассказывал как-то, какую громадную ставку Иран делает на это различие между осетрами, живущими на юге и севере Каспия... Там ещё бабушка сорок раз надвое сказала, насколько корректно считать их двумя видами, их недавно так классифицировали, и там спорно ВСЁ, кроме того, что, в общем, рыбаки всегда скажут, какой осётр - русский, какой - персидский. Морда не так вытянута, "жучки" на спине не той формы, оттенок другой... Ну, в общем, Иран всегда подчёркивает, что это два РАЗНЫХ вида, и ещё - что он, Иран, занимается активным РАЗВЕДЕНИЕМ и ВЫПУСКОМ, а также ЗАЩИТОЙ и пр. - именно персидского осетра, значит, если он где-то ловится, это всё же заслуга Ирана, хотя на этом пока никто особо не настаивает.
Ну и вот.
А мы тут привезли таблицу, в которой оставили просто слово "осётр". А такой рыбы, как "просто осётр", по мнению иранской стороны, в природе нет, и писать так - ненаучно... ну, вы понимаете :)
Ну... что говорить. Немая сцена. Хотя не совсем немая. Дядька, который тут сидел в первый день и высокомерно учил нас уму-разуму в плане корректной подготовки протоколов, он, этот крепкий уверенный в себе мужчина, которого поди сбей с панаталыку, вдруг багровеет, потом белеет, потом говорит по-русски - "Да они тут все что - ОФОНАРЕЛИ?!!! Да я... да они... КАКОЙ К ЧЁРТУ ПЕРСИДСКИЙ ОСЁТР В КАЗАХСТАНЕ?!!! Да ты объясни им.. нет.. но кто же... Вот! Погодите!! Сейчас, сейчас я схожу за казахами. Пусть придут! Пусть они ему объяснят, если он НЕ ПО-НИ-МА-ЕТ!! Что Казахстан! Никогда! Не ловил персидского осетра, там НЕ-МО-ЖЕТ-БЫТЬ персидского, ну какого чёрта это ещё писать?!!!" Он хлопает дверью и действительно идёт за казахами.
Хотя иранца-то не надо убеждать в том, что Казахстан не ловит персидского осетра.
Он согласен, что Казахстан всегда добывал русского.
Вот он и хочет, чтоб в таблице Казахстана стояло просто - "русский осётр".
И всё.
Ну, мы, кто с Комиссией не первый год работает, знаем, что спорить АБСОЛЮТНО безнадёжно. Это государственная позиция Ирана. Профессорша наша спокойно вздыхает: ну что, Юра, перепечатывай. Напиши там "русский", и дело с концом.
Is this correction the last one?
Yes, - улыбается.
Четыре русских, один английский, пять щелчков степлером...
Оооох! Вся толпа уходит обратно в комнату переговоров. Под-пи-сы-вать!
Я остаюсь один.
Десятый час вечера.
Звоню по нескольким телефонам, прощаюсь, чувствую себя глупо до невозможности. Вот, говорю, поработал, сейчас уезжаю. Как-нибудь увидимся. Всё такое.
Что-то долго никого нет. Минут через двадцать сверху доносятся глухие раскаты. Аплодисменты. Ещё. Ещё. Наверно, уже подписали, теперь сувенирами обмениваются. Пошла наконец в дело водка, которую я утром из гостиницы пёр.
Долго, ещё очень долго никто не идёт, наконец - какие-то безумные люди с подписанными листами, опять "где у вас тут ксерокс", ксерокс не работает, боже, я останусь в этой комнате насегда, но вот и наши, да-да, десять часов, нам бы пора уже, да, Юра, берём вещи и бежим, всё-всё, извините, всем до свидания, спасибо, спасибо за работу, да, было очень интересно, да, встретимся летом, всё, всё, бежим уже.
С пожилым бородатым Сашей идём до метро, он грустный, как и все комитетчики, и не от усталости, хотя вымотались за эти дни все, а ещё и от неопределённости, которая тут всех уже извела: что сделают с Комитетом, кого куда раскидают, во что превратят... Здание, ходят слухи, уже наверняка отнимут... В общем, туман сплошной.
На Павелецком оказываемся за полтора часа до поезда, ехидно вспоминаем, как наше верховное начальство весь день смотрело на нас как на слабоумных: не лень вам было утром на вокзал тащиться? мы вот всё в гостинице оставили, поедем, спокойно заберём, переоденемся, умоемся... А потом, часам к девяти, все они тихо грустнели, смотрели на часы, договаривались насчёт машины, уезжали, не дождавшись подписания, и, думаю, всё же довольно нервно собирались, покидая "Минск".
Всё бы хорошо, и вещи мы забрали, и поезд - вот он...
Но - БОЖЕ, КАК ХОЧЕТСЯ ЕСТЬ!!!
А на Павелецком, чтоб вы знали - те, кто к нам когда-нибудь поедет поездом из столицы - на Павелецком, друзья мои, ночью есть НЕЧЕГО. В переходе к метро закрыты все слоечные-булочные, а те киоски, что работают прямо на самом вокзале, всё время, сколько я их помню, продают жуткую непропечёную недоваренную слипшуюся дрянь, иногда меняя её название и внешний вид.
Кафешка на платформе, в которой я некогда отъедался салатиками из пластиковых тарелочек, оказалась теперь ЗА чередой турникетов, ведущих к электропоездам, так что поесть могли только граждане, отбывающие в какое-нибудь Домодедово. Нам надо было дальше.
После мучительных поисков на платформе, недалеко от пункта размена валюты, нашлась ещё какая-то смурная забегаловка, но нам было настолько начихать уже на всякие условности... ААА, в общем, представьте, люди, которые двенадцать часов назад кушали чуть ли не с китайского фарфора, чуть ли, чёрт возьми, не рябчиков с ананасами под светский разговор отведывать изволили, эти люди теперь стоят в современном аналоге придорожного трактира, скинув вещи на подоконник, лопают пластиковой ложкой дрянной салат и давятся дешёвыми гамбургерами, пьют пакетишный чай за пять рублей, отмахиваются от назойливого бомжа, сулящего им рассказ о своей нелёгкой доле... - и что? - а то, что счастливы эти люди ничуть не менее, если не более, чем за расшитой скатертью и десятью комплектами ножей, да. Роскошь, всё-таки, понятие жутко относительное.
Ну, на этом, в общем, и всё.
Разве что про поезд немножко.
Во-первых, почему-то с нами обратно ехали те же люди, что и туда. Человек пять по крайней мере. Все мы смотрели друг на друга испуганно, сталкиваясь в тамбуре. Думалось - а вдруг и не было ещё Москвы-то?
Во-вторых, целая история вышла с едой.
Мы, хоть и заморили изрядного червяка в привокзальном трактире, всё-таки предвкушали получение вожделенного наборчика с мелкими вкусностями, входившего в "услуги". Ну, да, билет дешевле того, который был сюда, тот поезд был фирменный и скорый, но уровень-то услуг заявлен был один и тот же. Вагон - точно того же типа, почему бы и услугам не быть точно такими же.
Разместились. Проводница забрала билетики. Ждём. Тишина. Хочется чаю с печеньем и джемом. Мы знаем, у них всё есть. Не несут.
Ловим проводницу. Извините, а как насчёт... ммм... еды?
Она: да? (с совершенно нейтральной интонацией)
Мы: ну... (смущаясь)... это же вагон... с услугами? (полувопросительно уже)
Она: я знаю. (Путин с его бессмертным "она утонула" - курит в сторонке)
Мы: ну так... вот мы сюда ехали... в таком же вагоне... и там были такие... ну, наборы.
Она: ну конечно. В вагоне-ресторане они пока. Я просто думала - (внимание!!!) я просто думала - (улыбка и та доверительная интонация, с которой сообщают верные приметы) я просто думала - после шести не едят.
Мы (сатанея): нет. Вы ошибались. Мы - едим.
Она: я тогда схожу сейчас. В вагон-ресторан. Принесу вам по наборчику.
Мы полчаса оправляемся от удивления.
Через полчаса начинает удивляться вагон: проводница нашла в вагоне-ресторане помощника, короче, они волокут мешки, где провиант сразу на всех. С милой улыбкой заносят к нам, потом идут дальше. Судя по восхищённым возгласам и прочему радостному шуму, мало кто в вагоне знал, что такое эти "доп. услуги". И мало кто не ест после шести.
Ладно. Минералки всё равно не дали. На мой деликатный вопрос - не продают ли они минералку, они сказали, что не продают.
Но утро вечера мудренее, и назавтра переводчица поняла, что нужно сделать. Она опять сказала: знаете, когда мы в таком же вагоне ехали сюда...
Минералку нам принесли в купе.
Потом спохватились, что нет салфеточек таких, ну, то есть я бы и не заметил, но переводчица спохватилась. Снова: в таком же вагоне... ехали три дня назад...
Салфеточки нашлись.
Про газеты спрашивать мы не стали, я "НЕТ" читал, остальные тоже что-то там нахватали в дорогу, но, думаю, если бы мы заскучали, волшебная фраза про "такой же вагон" выручила бы нас и с чтивом.
А когда ноутбучный предустановленный WinDVD за двадцать минут до конца Шрека заявил, что батареи может не хватить, и диск он крутить не будет, мне даже не пришлось ссылаться на прецеденты, чтоб заполучить 220 вольт в коридорную розетку: достаточно оказалось только показать показать блок питания и вопросительно сказать: "а вот...?"
Шрека мы досмотрели, сухой паёк доели, в Астрахань попали вовремя.
Кстати, пока заряжал аккумулятор, увидел краем глаза некую вспышку и внезапно вспомнил, как во время алкогольно-бэд-трипной поездки из Москвы в точно таком же (да, да!) вагоне смуглый проводник объяснял нам, что тут не надо идти до конца коридора, чтоб выяснить, занят туалет или нет: если занят, горят буквы WC. Если не занят - не горят.
Пользоваться этим сокровенным знанием оставалось считаные часы. Люди, вы должны знать правду. Никто из тех, кто с нами ехал, её не знал, это говорю вам я, кому все ноги оттоптали за полчаса зарядки ноутбука... никто, никто не смотрел на лампочку, и, если честно, не всегда помогали даже устные объяснения.
Подозреваю, что и проводницы были бы удивлены.
Хотя, может, опять сказали бы: "Я знаю"
Ну вот. Утро. Астрахань.
Бельё, хоть ты в трижды фирменном и обуслуженном вагоне едешь, надо сворачивать и сдавать, хотя, когда мы ехали в таком же вагоне сюда, о чёрт, то есть уже - туда, так вот, там нам давали журнальчик, в котором было написано, что пассажир сдавать бельё не-о-бя-зан. Бельё должны собирать проводники. В вагоне любого класса.
Но кто из проводников читает эти журнальчики, ха.
Только пассажиры, и то - так... скуки ради.
Следующая поездка - в Казахстан, в Астану. Научный семинар по вопросам оценки запасов осетровых. 10-12 мая. Видимо, не отверчусь. Ну что... Есть у нас там ЖЖ-юзеры? ;)