Антоновщина на территории Балашовского уезда
Из сборника «Тамбовское восстание 1920-1921 гг.: исследования, документы, воспоминания».
Географическое положение Балашовского уезда на границе трех губерний (Саратовской, Тамбовской, Воронежской) предопределило его судьбу в качестве периферийного района в период антоновщины. …уместно поставить вопросы о взаимодействии пришлых повстанческих элементов с местными, о мотивах поддержки или отторжения населением повстанцев на различных этапах антоновского движения, о характере и мерах противодействия антоновщине со стороны советских властей…
Наиболее полными и ценными с исторической точки зрения следует признать мемуары Георгия Владимировича Веденяпина…
6 октября автор вместе с конной разведкой отправился в Макарово, где были обнаружены семь трупов, среди которых Иван Корнев, работавший в 1918 году в балашовской ЧК, а на тот момент занимавший должность председателя Макаровского волисполкома.…повстанцы не пошли на располагавшуюся неподалеку коммуну, так как знали о располагавшемся там вооруженном отряде, и пробыли в Макарово не более четырех часов (примерно с 11 часов дня 5 октября), после чего ушли в направлении села Гривки.[Читать далее]
В Гривках было двое убитых... К 8 октября части Антонова ушли на Тамбовщину.
Это был первый налет антоновцев на Балашовский уезд, погибло 23 коммуниста, общее число жертв перевалило за 30...
Общей задачей антоновцев Веденяпин называет разрушение советских и партийных организаций и создание новой власти в лице Комитетов трудового крестьянства. Кроме того, автор указывает на широкую сеть агентов повстанцев, проникавших как в партийные организации, так и в милицию, продотряды, исполкомы. Советская контрразведка работала крайне слабо, и выявить этих агентов смогла лишь к концу 1921 года. Данным обстоятельством объясняются крайне успешные операции антоновцев и поиск коммунистов и сочувствующих по заранее подготовленным спискам.
Автор приводит многочисленные свидетельства очевидцев о событиях, происходивших после вхождения повстанцев в населенные пункты. Стереотипная картина выглядит так. Отряд антоновцев окружает село, коммунистов ищут по спискам с сопутствующим обыском и грабежом, выявляют сочувствующих. Затем следует формальный военно-полевой суд: командиру отряда зачитывают вину подсудимого, рядом стоит импровизированный секретарь и два палача с шашками; схваченному задают несколько вопросов, в зависимости от его должности казнят сразу или предлагают присоединиться и спасти себе жизнь. Отказавшимся один из палачей оттягивает голову назад за волосы, а другой наносит удар по шее. Далее проводится сельский сход с предложением присоединиться к отряду и «не даваться советской власти», завершавшийся обычно разграблением жителями магазинов и общественных амбаров, предусмотрительно открытых антоновцами…
В то же время поступали сведения, что местное население не спешило пополнять антоновские отряды, крестьяне отнеслись к повстанцам как к «чужакам, пришлым белогвардейским отрядам». Но действия продотрядов по отношению к середнякам и беднякам вызывали недовольство, в частности, в Турках и Самойловке (местный продкомиссар был вскоре заменен). А в Турках продкомиссар Иоффе накладывал продразверстку, не советуясь с парторганизацией, бывали случаи вторичного обложения; продотрядовцы совершали преступления, что не замечалось продкомиссаром. Все это приводило к тому, что среди населения пошли разговоры об организации банды…
3 ноября антоновцы совершили краткий налет на Макарово через Северки, однако благодаря действиям разведчиков удалось избежать серьезных последствий, хотя и было потеряно два коммуниста…
25-26 декабря 1920 года черезНовоселки - Северки до Макарова прошли антоновские части численностью около 200 сабель, задачей которых автор считает нанесение второстепенного удара и отвлечение воинских частей. Тем не менее, результаты этого удара были крайне болезненными: в Новоселках, Дмитриевке и Северках советская власть перестала существовать; в Боцманово вырезан почти полностью новый состав исполкома; в Макарово оказались перебитыми почти все милиционеры, убиты два члена исполкома и несколько комсомольцев.
Представляется, что именно этот рейд сыграл важную роль в изменении настроения крестьянства. Автор указывает, что все приграничные к Тамбовщине села охватила паника, коммунисты и сочувствующие разбегались при первом же подозрении или слухе. Видя слабость местной власти и чувствуя всю тяжесть невыполнимой продразверстки, местное население начинает оказывать поддержку антоновцам: в повстанческие части уходят более 20 человек, все чаще среди крестьян находятся такназываемые «предатели, информаторы, агенты», иными словами - сочувствующие…
Во многих селах начали действовать собственные небольшие отряды повстанцев, деятельность которых, первое время, была сосредоточена на убийстве местных коммунистов. Так, в Потьме были убиты два коммуниста, в Панырке был застрелен член волисполкома, в Бобылевке ранен председатель волисполкома.
В ответ начинается формирование отрядов ЧОН в селах уезда. На долю Г. В. Веденяпина выпадает район сел Романовка, Бобылевка, Красное Колено. Особое впечатление на автора произвело село Ольгино: пустынность улиц, настороженные взгляды крестьян, позднее рассказавших, что антоновцы часто выдают себя за советских служащих. О настроениях местных коммунистов показательно свидетельствует тот факт, что из 7 человек местного актива трое на сельском сходе вышли из партии. Показателен и ответ одного из вышедших: «Да, трусим, конечно, ежели говорить прямо. Бандитов - силища, с ними не справиться, их не уговоришь. А вот в Красном Колене один заранее вышел из партии, объявил об этом на сходе, его только стеганули раза три плетками, а головы не рубили. И ведь податься некуда - не то, что малосемейные, их у меня семеро...»
На подъезде к Красному Колену отряд автора увидел ужасную картину: вдоль дороги на высоких кольях стояли отрубленные головы комсомольцев, как выяснилось позднее, родные не могут их похоронить - боятся. В этом селе удалось организовать конный отряд ЧОН численностью около 30 человек, главным образом из родственников и друзей убитых. Начинала работать семейная, соседская ненависть и месть…
1 февраля отряд антоновцев численностью около 300 сабель прошел прежним путем до Макарово, на этот раз зерно из амбаров вывезли сами повстанцы.
В ночь на 2 февраля в Красной Звезде был объявлен переход на казарменное положение почти половины коммунистов волости. Сбор был объявлен в одной из школ. Один из активных советских работников, оказавшийся предателем, вместе с помощниками вынесли из здания оружие и боеприпасы, обложили школу хворостом и подожгли. Выскакивавших из окон коммунистов добивали выстрелами. После этого случая 8-10 местных жителей ушли к повстанцам…
7 февраля вышедший на Молоденки - Андреевку батальон, не оказав должного сопротивления, сложил оружие перед повстанцами. Командиры, коммунисты и комсомольцы были тут же убиты…
Население, потерявшее веру в советские органы власти, затерроризированное продразверсткой, с одной стороны, и набегами антоновцев с другой, выбрало из двух зол меньшее - стало массово вступать в повстанческие части…
Интересны и мотивы содействия пришлым частям антоновцев на уровне отдельного села. Так, 10 февраля отряд повстанцев около 200 человек занял Репьевку, было убито 9 человек, 10-12 человек из волости присоединились к отряду. Антоновцы подожгли волисполком, к месту пожара подтянулось человек 30 крестьян, у которых спрашивали о скрывающихся коммунистах и комсомольцах. Один из пришедших, старик Евдоким Чайников, указал на место, где спрятались двое комсомольцев. Стоявшая неподалеку Анна Фоминцева, спекулянтка и самогонщица, солдатская вдова, молча плюнула Чайникову в глаза. Когда позже автор спросил у задержанного старика, почему он выдал комсомольцев, тот ответил: «А евонный дед у меня кирпич воровал, когда я избу ставил!». Вот так, личные мотивы, отголоски давно завершившихся конфликтов вспыхивали с новой силой в условиях смены власти. В то же время совершенно «антисоветский элемент» - спекулянтка и самогонщица, выступает в своеобразную защиту комсомольцев. Мы склонны не идеализировать и политизировать данный эпизод, видя в нем лишь штрихи землячества.
Далее Г. В. Веденяпин приводит общие сведения о социальном составе антоновцев. По его мнению, командные должности занимали бывшие офицеры, кулаки, эсеры. Рядовыми участниками были преимущественно середняки при большом количестве бедняков. Более подробную картину автор составляет по тезисам своего доклада на губернской конференции, проходившей в конце февраля - начале марта 1921 года: добровольно уходят в отряды антоновцев кулаки (потерявшие богатство и власть) и босяцко-воровские элементы; бедняцкие слои крестьянства, положение которых после Октябрьской революции не только не улучшилось, но и ухудшилось; середняки, считающие, что повстанцы принесут более выгодные условия жизни, причем автор утверждает, что именно этот слой наиболее подвержен пропаганде и чаще всего пополняет ряды антоновцев.
В прениях к докладу Веденяпина И. И. Скворцовым-Степановым была озвучена и другая версия: война, ведущаяся семь лет, способствовала потере навыков части солдат к крестьянскому труду, они не хотят трудиться, потеряли любовь к сельскому хозяйству, одним словом - деклассировались, поэтому и идут в повстанцы…
В округе Большой и Малой Шетневки, Мордовского и Большого Карая орудовал некий Федор Лаврыч, антоновец, отличавшийся крайней жестокостью и зверствами. Когда автор попросил у политбюро справку о Федоре Лаврыче, он оказался Ивановым...
Позднее, в один из следующих рейдов Добротряда, Лаврыч был пойман. Около его родного села отряд был почти полностью перебит, его остатки скрылись в селе. Окружив село кольцом пехоты, добротрядцы стали самым тщательным образом обыскивать его. Были пойманы два-три повстанца, но главаря среди них не было. В это время в избу, где помещалась Ревтройка, вошла молодая женщина и, назвав себя женой Иванова, сказала, что он скрывается в пруду, находившемся в тридцати-сорока шагах от избы, и дышит через тростинку, второй конец которой - над поверхностью воды... Жена предала «Лаврыча» из-за ревности, - он завел себе целый гарем.
Председатель Терновского волисполкома Е. Ф. Иванов так описывал события интересующего нас периода на южных и западных границах уезда:
«В окрестностях Родничковской волости и ближних к ней населенных пунктах появлялись бандитские разъезды, для ликвидации их приходилось мобилизовать всех коммунистов, комсомольцев и актив волости. Посылать разведки с задачей выявления места пребывания бандитов и иногда производить боевые операции…
Мои товарищи, чтобы выяснить разведывательные данные о бандитской группе вс.Горелка, послали туда двух коммунистов: Сергеева и Уварова. При въезде в Горелку бандиты их арестовали, кто-то опознал их и они зверски были измучены и живыми брошены в колодец».
Об антоновщине в северо-западных волостях Балашовского уезда (территория современного Романовского района) повествуют мемуары И. А. Дмитриева и Ф. Н. Полянского. По словам Дмитриева, в начале1921года Бобылевка и другие села волости подвергались неоднократным налетам антоновцев со стороны села Покровка тамбовской Мучкапской волости. В марте того же года повстанцы совершили набег на Бобылевку, убив военкома Пруцкевича, председателя волисполкома Фомина, большевиков Фока, Фролова, Соколова, Филатьева, комсомольца Гитаева и красноармейца Гаврилятова…
В конце мая 1921 года было совершено повторное нападение на Бобылевку, однако информация об этом событии крайне скудная. Известно, что от рук антоновцев погиб Петр Михайлович Филатьев.
При налете на Шатневку (Усть-Щербедино) антоновцами были убиты продагентыШляпов и Агафонов, тяжело ранен председатель волисполкома. В июне 1921 года полк повстанцев под командованием Выраж(е)вцева прибыл в село Бык. Передовой отряд полка произвел аресты коммунистов и комсомольцев: председателя сельсовета Н. С. Иваева, секретаря совета В. Ф. Фетисова, приехавшего в отпуск политработника Красной армии А. В. Денисова и одного крестьянина из Малого Карая. После допроса в штабе полка арестованных повели на кладбище для расстрела, однако был убит только крестьянин из Малого Карая, остальных выпороли и отпустили.
Из Быка антоновцы ушли в село Ольховка, где убили трех человек, далее направились в Дикавку и на Абрамихин хутор (там было убито трое и один тяжело ранен)…
По воспоминаниям Полянского, наиболее неспокойным районом оставались окрестности Бобылевки, где повстанцы продержались до октября 1921 года. Мемуарист приводит достаточно показательный сюжет. Народный судья Саяпин, пребывавший в Мордовской Карае, получил сообщение, что его сын схвачен антоновцами под Бобылевкой. Отправившись на поиски сына, Саяпин сам попал в руки повстанцев (сообщение было ложным, сын находился в соседнем селе). Арестованного перевезли в село Рогань, где был устроен «общественный суд». Местные жители не спешили или не решались выносить приговор, однако бобылевский крестьянин Малюгин потребовал казни, настроив сельчан против Саяпина и вызвавшись самостоятельно привести приговор в исполнение, что и было сделано.
Спустя четыре года Малюгин был пойман жителями Бобылевки. На вопрос о мотивах своего поступка, он ответил, что судья заставлял его платить алименты брошенной жене.
Географическое положение Балашовского уезда на границе трех губерний (Саратовской, Тамбовской, Воронежской) предопределило его судьбу в качестве периферийного района в период антоновщины. …уместно поставить вопросы о взаимодействии пришлых повстанческих элементов с местными, о мотивах поддержки или отторжения населением повстанцев на различных этапах антоновского движения, о характере и мерах противодействия антоновщине со стороны советских властей…
Наиболее полными и ценными с исторической точки зрения следует признать мемуары Георгия Владимировича Веденяпина…
6 октября автор вместе с конной разведкой отправился в Макарово, где были обнаружены семь трупов, среди которых Иван Корнев, работавший в 1918 году в балашовской ЧК, а на тот момент занимавший должность председателя Макаровского волисполкома.…повстанцы не пошли на располагавшуюся неподалеку коммуну, так как знали о располагавшемся там вооруженном отряде, и пробыли в Макарово не более четырех часов (примерно с 11 часов дня 5 октября), после чего ушли в направлении села Гривки.[Читать далее]
В Гривках было двое убитых... К 8 октября части Антонова ушли на Тамбовщину.
Это был первый налет антоновцев на Балашовский уезд, погибло 23 коммуниста, общее число жертв перевалило за 30...
Общей задачей антоновцев Веденяпин называет разрушение советских и партийных организаций и создание новой власти в лице Комитетов трудового крестьянства. Кроме того, автор указывает на широкую сеть агентов повстанцев, проникавших как в партийные организации, так и в милицию, продотряды, исполкомы. Советская контрразведка работала крайне слабо, и выявить этих агентов смогла лишь к концу 1921 года. Данным обстоятельством объясняются крайне успешные операции антоновцев и поиск коммунистов и сочувствующих по заранее подготовленным спискам.
Автор приводит многочисленные свидетельства очевидцев о событиях, происходивших после вхождения повстанцев в населенные пункты. Стереотипная картина выглядит так. Отряд антоновцев окружает село, коммунистов ищут по спискам с сопутствующим обыском и грабежом, выявляют сочувствующих. Затем следует формальный военно-полевой суд: командиру отряда зачитывают вину подсудимого, рядом стоит импровизированный секретарь и два палача с шашками; схваченному задают несколько вопросов, в зависимости от его должности казнят сразу или предлагают присоединиться и спасти себе жизнь. Отказавшимся один из палачей оттягивает голову назад за волосы, а другой наносит удар по шее. Далее проводится сельский сход с предложением присоединиться к отряду и «не даваться советской власти», завершавшийся обычно разграблением жителями магазинов и общественных амбаров, предусмотрительно открытых антоновцами…
В то же время поступали сведения, что местное население не спешило пополнять антоновские отряды, крестьяне отнеслись к повстанцам как к «чужакам, пришлым белогвардейским отрядам». Но действия продотрядов по отношению к середнякам и беднякам вызывали недовольство, в частности, в Турках и Самойловке (местный продкомиссар был вскоре заменен). А в Турках продкомиссар Иоффе накладывал продразверстку, не советуясь с парторганизацией, бывали случаи вторичного обложения; продотрядовцы совершали преступления, что не замечалось продкомиссаром. Все это приводило к тому, что среди населения пошли разговоры об организации банды…
3 ноября антоновцы совершили краткий налет на Макарово через Северки, однако благодаря действиям разведчиков удалось избежать серьезных последствий, хотя и было потеряно два коммуниста…
25-26 декабря 1920 года черезНовоселки - Северки до Макарова прошли антоновские части численностью около 200 сабель, задачей которых автор считает нанесение второстепенного удара и отвлечение воинских частей. Тем не менее, результаты этого удара были крайне болезненными: в Новоселках, Дмитриевке и Северках советская власть перестала существовать; в Боцманово вырезан почти полностью новый состав исполкома; в Макарово оказались перебитыми почти все милиционеры, убиты два члена исполкома и несколько комсомольцев.
Представляется, что именно этот рейд сыграл важную роль в изменении настроения крестьянства. Автор указывает, что все приграничные к Тамбовщине села охватила паника, коммунисты и сочувствующие разбегались при первом же подозрении или слухе. Видя слабость местной власти и чувствуя всю тяжесть невыполнимой продразверстки, местное население начинает оказывать поддержку антоновцам: в повстанческие части уходят более 20 человек, все чаще среди крестьян находятся такназываемые «предатели, информаторы, агенты», иными словами - сочувствующие…
Во многих селах начали действовать собственные небольшие отряды повстанцев, деятельность которых, первое время, была сосредоточена на убийстве местных коммунистов. Так, в Потьме были убиты два коммуниста, в Панырке был застрелен член волисполкома, в Бобылевке ранен председатель волисполкома.
В ответ начинается формирование отрядов ЧОН в селах уезда. На долю Г. В. Веденяпина выпадает район сел Романовка, Бобылевка, Красное Колено. Особое впечатление на автора произвело село Ольгино: пустынность улиц, настороженные взгляды крестьян, позднее рассказавших, что антоновцы часто выдают себя за советских служащих. О настроениях местных коммунистов показательно свидетельствует тот факт, что из 7 человек местного актива трое на сельском сходе вышли из партии. Показателен и ответ одного из вышедших: «Да, трусим, конечно, ежели говорить прямо. Бандитов - силища, с ними не справиться, их не уговоришь. А вот в Красном Колене один заранее вышел из партии, объявил об этом на сходе, его только стеганули раза три плетками, а головы не рубили. И ведь податься некуда - не то, что малосемейные, их у меня семеро...»
На подъезде к Красному Колену отряд автора увидел ужасную картину: вдоль дороги на высоких кольях стояли отрубленные головы комсомольцев, как выяснилось позднее, родные не могут их похоронить - боятся. В этом селе удалось организовать конный отряд ЧОН численностью около 30 человек, главным образом из родственников и друзей убитых. Начинала работать семейная, соседская ненависть и месть…
1 февраля отряд антоновцев численностью около 300 сабель прошел прежним путем до Макарово, на этот раз зерно из амбаров вывезли сами повстанцы.
В ночь на 2 февраля в Красной Звезде был объявлен переход на казарменное положение почти половины коммунистов волости. Сбор был объявлен в одной из школ. Один из активных советских работников, оказавшийся предателем, вместе с помощниками вынесли из здания оружие и боеприпасы, обложили школу хворостом и подожгли. Выскакивавших из окон коммунистов добивали выстрелами. После этого случая 8-10 местных жителей ушли к повстанцам…
7 февраля вышедший на Молоденки - Андреевку батальон, не оказав должного сопротивления, сложил оружие перед повстанцами. Командиры, коммунисты и комсомольцы были тут же убиты…
Население, потерявшее веру в советские органы власти, затерроризированное продразверсткой, с одной стороны, и набегами антоновцев с другой, выбрало из двух зол меньшее - стало массово вступать в повстанческие части…
Интересны и мотивы содействия пришлым частям антоновцев на уровне отдельного села. Так, 10 февраля отряд повстанцев около 200 человек занял Репьевку, было убито 9 человек, 10-12 человек из волости присоединились к отряду. Антоновцы подожгли волисполком, к месту пожара подтянулось человек 30 крестьян, у которых спрашивали о скрывающихся коммунистах и комсомольцах. Один из пришедших, старик Евдоким Чайников, указал на место, где спрятались двое комсомольцев. Стоявшая неподалеку Анна Фоминцева, спекулянтка и самогонщица, солдатская вдова, молча плюнула Чайникову в глаза. Когда позже автор спросил у задержанного старика, почему он выдал комсомольцев, тот ответил: «А евонный дед у меня кирпич воровал, когда я избу ставил!». Вот так, личные мотивы, отголоски давно завершившихся конфликтов вспыхивали с новой силой в условиях смены власти. В то же время совершенно «антисоветский элемент» - спекулянтка и самогонщица, выступает в своеобразную защиту комсомольцев. Мы склонны не идеализировать и политизировать данный эпизод, видя в нем лишь штрихи землячества.
Далее Г. В. Веденяпин приводит общие сведения о социальном составе антоновцев. По его мнению, командные должности занимали бывшие офицеры, кулаки, эсеры. Рядовыми участниками были преимущественно середняки при большом количестве бедняков. Более подробную картину автор составляет по тезисам своего доклада на губернской конференции, проходившей в конце февраля - начале марта 1921 года: добровольно уходят в отряды антоновцев кулаки (потерявшие богатство и власть) и босяцко-воровские элементы; бедняцкие слои крестьянства, положение которых после Октябрьской революции не только не улучшилось, но и ухудшилось; середняки, считающие, что повстанцы принесут более выгодные условия жизни, причем автор утверждает, что именно этот слой наиболее подвержен пропаганде и чаще всего пополняет ряды антоновцев.
В прениях к докладу Веденяпина И. И. Скворцовым-Степановым была озвучена и другая версия: война, ведущаяся семь лет, способствовала потере навыков части солдат к крестьянскому труду, они не хотят трудиться, потеряли любовь к сельскому хозяйству, одним словом - деклассировались, поэтому и идут в повстанцы…
В округе Большой и Малой Шетневки, Мордовского и Большого Карая орудовал некий Федор Лаврыч, антоновец, отличавшийся крайней жестокостью и зверствами. Когда автор попросил у политбюро справку о Федоре Лаврыче, он оказался Ивановым...
Позднее, в один из следующих рейдов Добротряда, Лаврыч был пойман. Около его родного села отряд был почти полностью перебит, его остатки скрылись в селе. Окружив село кольцом пехоты, добротрядцы стали самым тщательным образом обыскивать его. Были пойманы два-три повстанца, но главаря среди них не было. В это время в избу, где помещалась Ревтройка, вошла молодая женщина и, назвав себя женой Иванова, сказала, что он скрывается в пруду, находившемся в тридцати-сорока шагах от избы, и дышит через тростинку, второй конец которой - над поверхностью воды... Жена предала «Лаврыча» из-за ревности, - он завел себе целый гарем.
Председатель Терновского волисполкома Е. Ф. Иванов так описывал события интересующего нас периода на южных и западных границах уезда:
«В окрестностях Родничковской волости и ближних к ней населенных пунктах появлялись бандитские разъезды, для ликвидации их приходилось мобилизовать всех коммунистов, комсомольцев и актив волости. Посылать разведки с задачей выявления места пребывания бандитов и иногда производить боевые операции…
Мои товарищи, чтобы выяснить разведывательные данные о бандитской группе вс.Горелка, послали туда двух коммунистов: Сергеева и Уварова. При въезде в Горелку бандиты их арестовали, кто-то опознал их и они зверски были измучены и живыми брошены в колодец».
Об антоновщине в северо-западных волостях Балашовского уезда (территория современного Романовского района) повествуют мемуары И. А. Дмитриева и Ф. Н. Полянского. По словам Дмитриева, в начале1921года Бобылевка и другие села волости подвергались неоднократным налетам антоновцев со стороны села Покровка тамбовской Мучкапской волости. В марте того же года повстанцы совершили набег на Бобылевку, убив военкома Пруцкевича, председателя волисполкома Фомина, большевиков Фока, Фролова, Соколова, Филатьева, комсомольца Гитаева и красноармейца Гаврилятова…
В конце мая 1921 года было совершено повторное нападение на Бобылевку, однако информация об этом событии крайне скудная. Известно, что от рук антоновцев погиб Петр Михайлович Филатьев.
При налете на Шатневку (Усть-Щербедино) антоновцами были убиты продагентыШляпов и Агафонов, тяжело ранен председатель волисполкома. В июне 1921 года полк повстанцев под командованием Выраж(е)вцева прибыл в село Бык. Передовой отряд полка произвел аресты коммунистов и комсомольцев: председателя сельсовета Н. С. Иваева, секретаря совета В. Ф. Фетисова, приехавшего в отпуск политработника Красной армии А. В. Денисова и одного крестьянина из Малого Карая. После допроса в штабе полка арестованных повели на кладбище для расстрела, однако был убит только крестьянин из Малого Карая, остальных выпороли и отпустили.
Из Быка антоновцы ушли в село Ольховка, где убили трех человек, далее направились в Дикавку и на Абрамихин хутор (там было убито трое и один тяжело ранен)…
По воспоминаниям Полянского, наиболее неспокойным районом оставались окрестности Бобылевки, где повстанцы продержались до октября 1921 года. Мемуарист приводит достаточно показательный сюжет. Народный судья Саяпин, пребывавший в Мордовской Карае, получил сообщение, что его сын схвачен антоновцами под Бобылевкой. Отправившись на поиски сына, Саяпин сам попал в руки повстанцев (сообщение было ложным, сын находился в соседнем селе). Арестованного перевезли в село Рогань, где был устроен «общественный суд». Местные жители не спешили или не решались выносить приговор, однако бобылевский крестьянин Малюгин потребовал казни, настроив сельчан против Саяпина и вызвавшись самостоятельно привести приговор в исполнение, что и было сделано.
Спустя четыре года Малюгин был пойман жителями Бобылевки. На вопрос о мотивах своего поступка, он ответил, что судья заставлял его платить алименты брошенной жене.