Илья Чериковер о погромах на Украине. Часть V
Из книги Ильи Михайловича Чериковера "Антисемитизм и погромы на Украине 1917-1918 гг.".
Из погромных эксцессов, учиненных гетманскими частями, особо должны быть отмечены события, разыгравшиеся в мае 1918 г. в Городнянском уезде Черниговской губ. Начались события с м. Слобода Радуль (1-го мая), со столкновения между гетманскими казаками и прибывшим немецким отрядом, приглашенным испугавшейся еврейской девушкой. В результате, когда оба отряда помирились, украинцы решили отомстить евреям. Командир гетманского отряда, уездный комендант Ярошевский, приказал согнать все еврейское население местечка - 27 мужчин и 28 женщин - в управу и там подверг их истязаниям. Затем он выстроил всех избитых и сказал: «Немецкий комендант дал мне возможность сделать с вами все, что захочу; население предлагает вас перебить, но я вас милую, но требую в течение 10 минут выдать все оружие». Евреи стали плакать и клясться, что у них нет никакого оружия, но им не поверили. Тогда один из евреев пошел и тайно купил у христианина револьвер и принес коменданту... В результате этих событий упомянутая еврейская девушка оказалась убитой, у многих из подвергнутых в управе истязанию оказалось по 40-50 ранений, многие долго не могли встать с постели. Тот же украинских отряд, во главе с Ярошевским, отправился после этого в соседнее местечко Добрянку (на границе Могилевской губ.) и, подъехав к синагоге, потребовал от молящихся «в течение 5 минут» сдать все имеющееся у евреев оружие, угрожая в противном случае репрессиями. Раввин взошел на амвон и заклинал евреев, имеющих у себя какое-нибудь оружие, сдать казакам. Некоторые отыскали у себя оружие и сдали его. После этого отряд подверг еврейское население беспощадному избиению; были тяжело избиты до 20 человек. 23-го мая тот же Ярошевский со своим украинским войсковым отрядом учинил насилия над евреями Городни. Казаки домогались признания в устройстве евреями «тайного собрания в синагоге», на котором якобы обсуждался вопрос «о мерах и способах уничтожения украинского войскового отряда». «Тайное собрание» оказалось обыкновенным молитвенным собранием, где обсуждался вопрос о ремонте синагоги. Несмотря на это были арестованы местный раввин и еще несколько еврейских жителей, и их избили нагайками и прикладами. Донося о событиях в министерство, жители Городни пишут: «Еврейское население терроризировано постоянными угрозами поголовной резни, внезапными облавами и обысками по ночам... Уже два месяца еврейское население живет в страхе, напуганное зверскими избиениями и расстрелами в Радуле и Добрянке».
[Читать далее]Насилия со стороны гетманских казаков или милиции произошли, кроме этого района Черниговской губ., также в некоторых пунктах Киевской губ. В мест. Плисково вошел 12-го мая отряд казаков, расставил пулеметы по улицам и приступил к грабежам; попадавшихся навстречу евреев казаки жестоко избивали, не щадили и больных, которых стаскивали с коек и избивали нагайками. В м. Ружине прибывшим «для водворения порядка» карательным отрядом были произведены в августе насилия над евреями; несколько человек было избито; 7 евреев, с раввином во главе, отряд забрал с собою, завел в амбар и подверг их истязаниям, избив до потери сознания. Другой прибывший отряд также стал грабить и издеваться над еврейским населением; полковник, руководивший отрядом, натравливал крестьян на евреев, рекомендуя переложить на евреев половину той суммы контрибуции, которая была наложена на крестьян в возмещение убытков, понесенных помещиком во время аграрных беспорядков. В некоторых местах главным участником насилий является «варта» - государственная милиция, призванная к охране порядка. Так, из м. Белиловки, Киевской губ., телеграфируют что «Державная варта, во главе со своим начальником, терроризирует еврейское население, арестовывает невинных, избивает, берет крупные взятки». В другой телеграмме сообщается, что «7-го июля отряд резервной милиции громит, избивает еврейское население м. Кузьмина (Волынской губ.). Население, дети спасаются бегством. 20 евреев увезены, судьба их неизвестна».
Так органы власти на местах сами своими действиями против части населения расшатывали основы того порядка, который они призваны были насаждать. В провинции во многих пунктах получила официальную санкцию политика особых контрибуций на евреев за преступления, явно вымышленные. Сами немцы, как мы видели, неоднократно в своих воззваниях угрожали специально евреям контрибуциями и другими карами за «проступки и преступления». Эти примеры заражали. На евреев стали смотреть, как на естественный объект вымогательства н грабежа. «Еврейское население, - говорится в докладной записке совета Киевской общины, - терроризированное набегами, налетами и разгромами переходного времени, испытывает на себе, кроме того, непосильную тяжесть беспрерывно налагаемых на него денежных контрибуций... не находящих никакого оправдания даже по законам переживаемого ныне грустного переходного времени».
Погромные насилия со стороны войск или «варты» в период гетманщины не носили характера системы и были немногочисленны и случайны. Более серьезными, как указано, были погромы второго типа, возникшие в связи со вспыхнувшим движением деревни против господства немцев и гетмана...
Гетман, пытавшийся вначале опереться на мелких и средних «хлеборобов», позже открыто стал на сторону крупных землевладельцев. Возбуждение в деревне было также вызвано продовольственной политикой немецко-австрийских военных властей, пытавшихся выкачать из деревни побольше продуктов, не останавливаясь перед самыми жестокими мерами. Немцы пришли на Украину за хлебом и брали его, как могли. «В деревне делалось что-то страшное», - пишет историк этой эпохи. «Казалось, не будет границ издевательствам над крестьянами». «Людей брало временами отчаяние. В Ц. К. Всеукраинской Селянской спилки (союз) прибывали делегации, сотнями прибывали приговоры сельских обществ со всех уездов Украины с просьбами освободить крестьянство от беды, «какую самые старые люди не запомнят». «Расстреливая крестьян, - пишет автор в другом месте, - выжигая целые села артиллерией, немецкие генералы вызвали страшную ненависть со стороны крестьян. Немцы и помещики - эти два явления слились в представлении крестьян в единый образ лютого врага».
Период немецко-гетманский принято считать спокойным. Ошибочность этого утверждения проистекает оттого, что принималось во внимание только положение в городах. В городах, действительно, чувствовалась крепкая власть, железная рука немцев, установивших внешний порядок и спокойствие. Не то было в деревне. Деревня не прияла этой власти и во многих случаях оказывала ей вооруженное сопротивление. Для характеристики настроения деревни в те месяцы приведем свидетельство газеты, по существу резко враждебной революционному и крестьянскому движению, - газ. «Россия», издаваемой В. Шульгиным в Екатеринодаре; тем важнее эти показания. Состояние Украины, - пишет газета, - может быть характеризовано двумя положениями: «германская оккупация и начинающаяся народная война»... «В настоящее время несочувствие к немцам превращается в открытое движение, причем последнее все более и более приобретает национальный характер». «Бывали случаи, когда немцы с большими карательными экспедициями проходили весь уезд от конца до конца и огнем и мечом водворяли порядок». «Но - продолжает газета - немцы уходили, и снова появлялись повстанцы, избивавшие оставленные власти». «В общем можно сказать, что немцы оккупируют только большие города, в которых они держат значительные гарнизоны. Вся остальная страна пребывает на вулкане, который часто необыденно вспыхивает». Коснувшись того же явления в другом номере, газета дает снова картину «кровавых столкновений между германцами и крестьянами». «Смертная казнь, конфискация, наказание целых селений. - вот те меры, посредством которых достигается на Украине относительный порядок».
В. Винниченко в своей книге описывает настроение, которое эта политика вызвала в деревнях: «Поднимались целые деревни, выкапывали заржавленные, принесенные с фронта, ружья и выступали против помещичьих и правительственных сотен, жгли поместья и усадьбы приверженцев гетмана»…
Наблюдая рост и характер повстанческого движения, мы встречаемся со знаменательным явлением, которое в последующие два года особенно бросается в глаза: неразрывная, почти органическая связь между повстанчеством на Украине и еврейскими погромами. Одновременно с первыми вспышками крестьянских восстаний рождается и яростное движение деревни против еврейского населения...
Обычная картина погромов этого типа такова: налет окрестных партизанских групп из деревни на местечко, вымещение на евреях злобы против немцев и гетманской власти, погромный террор в течение недель, иногда месяцев, частые случаи жестоких убийств, охота на спасающихся по окрестным дорогам евреев, ограбление и вымогательство контрибуции под угрозой смерти. Последний прием применяется с особенной настойчивостью и планомерностью, и фактически создается положение, что повстанческое крестьянское движение этих районов питается забранными у евреев деньгами...
Одним из первых пострадавших пунктов является м. Лысянка Звенигородского уезда. Лысянка - местечко с историческим прошлым; еще во времена гайдамачины Железняк впервые встретился здесь, в 1768г., с Гонтой - и устроил знаменитую резню евреев. С этого местечка началось и теперь. «Весь район, Звенигородский, Таращанский и соседние уезды, - доносят представители этого местечка, - живут как на вулкане, который готов ежеминутно взорваться». «На почве неурядиц при разделе земли и недовольства немцами, - говорится в другом донесении, - в среде крестьян Звенигородского уезда начались большие волнения. 5 июня многотысячная толпа крестьян из окружающих деревень ворвалась в м. Лысянку и предала разгрому и разорению все еврейские дома и магазины. За разгромом последовала кровавая расправа с еврейским населением». «Терроризированное еврейское население укрылось в погреба, но несчастные жертвы в одних случаях были извлечены и убиты, причем надругались над трупами, в других - их похоронили под развалинами, бросая бомбы в погреба. Так заживо похоронены были в одном погребе 7 человек». Всего убито было около 40 евреев (кроме беглецов, убитых по окрестным дорогам), 50 евреев получили тяжелые ранения. Прекратившись со вступлением в местечко немцев, погром трижды возобновлялся после их ухода. Раввин Лысянки сообщает ряд потрясающих эпизодов погромных переживаний местечка, зажатого между поднявшимися крестьянами и немецкими карательными отрядами. «После того, как крестьяне, ворвавшись в местечко, учинили резню еврейского населения, на мне легла обязанность ездить отыскивать в окрестностях трупы убитых евреев, чтобы предать их земле»... Прогнав немцев и закрыв все выходы из города, крестьяне произвели еще ряд убийств евреев. Особенным зверством отличалось убийство адвоката Эрлихмана, которого нашли с выколотыми глазами, отрезанными ушами и изрезанным на части. Затем прибыл большой отряд немцев, в несколько тысяч человек. «На похоронах Эрлихмана, - сообщает раввин, - я произнес поминальное слово... и при этом присутствовал немецкий комендант; все кругом плакали, и даже комендант плакал и стал упрекать крестьян в зверстве... Затем немцы назначили военный суд, судили убийц и 40 человек приговорили к расстрелу. Они заставили евреев выступить свидетелями и изобличать бандитов, и этим возбудили навеки злобу против евреев. Когда несколько дней спустя немцы уехали, оставив нас без охраны, бандиты опять ворвались в местечко и опять учинили резню».
Партизанское движение крестьян началось и в соседнем местечке Виноград, того же Звенигородского уезда. «Уже 3 месяца, - пишет уполномоченный местечка в письме от 1 сентября, - мы живем без всякой власти, ввиду восстания крестьян. Каждый раз приезжают банды в 30-50 человек верховых, при полной боевой амуниции, собирают всех евреев в синагогу, окружают здание и под угрозой расстрела требуют в кратковременный срок контрибуции, а пока им уплачивают они ходят по домам и грабят». Повстанцами было по дороге убито 7 евреев; когда жены некоторых убитых поехали в село «выпросить своих мужей», их тоже убили. Кроме этих было найдено много других убитых по окрестным дорогам. В м. Рыжановке того же уезда повстанцы убили 7 евреев.
Крестьянское движение вспыхнуло одновременно и в Таращанском уезде и точно так же обрушилось на евреев. Повстанцы нескольких деревень явились в средних числах июня в дер. Торчицы и убили 18 евреев: в одном доме убили отца и дочь, в другом - мать и двух дочерей, в третьем - 4 человек, в том числе 10-летнего ребенка. Раненых закапывали живьем. Евреи в панике бросились бежать, но их настигали и на месте приканчивали. В соседней дер. Стрижевке крестьянами было разгромлено несколько имевшихся там еврейских семейств и 2 еврея убито. В м. Ставище несколько раз врывались повстанцы. Первоначально они ограничивались только контрибуцией; в средине июля происходит в местечке бой между повстанцами и немецким отрядом; после ухода последнего повстанцы, засев мелкими партизанскими группами по дорогам и в лесах, стали вымещать свою злобу на проезжих евреях. «Ежедневно, - сообщают в своем донесении жители Ставища, привозят к нам одного или двух убитых в окрестностях евреев. Никто не решается пуститься в путь. Жизнь местечка остановилась... Третьего дня нашли у дер. Жидовская Гребля 9 еврейских трупов, из них 4 женщины». Подробно о событиях у себя в местечке и во всем описываемом нами районе сообщает еврейский общинный совет в Жашкове. «Уже скоро 3 месяца, - говорится в письме, - как наше местечко и соседние - Лысянка, Петр, Ставище, Виноград и др. пребывают в большой опасности». «До вас должны были дойти слухи о последних ужасных событиях в Таращанском уезде, об открытых издевательствах над трупами убитых, донестись вопли женщин и детей». «Мы не успеваем предать погребению один труп, как уже привозят второй и третий; изверги издеваются над трупами, бросают их по дорогам с отрубленными головами, сломанными руками, вспоротыми животами. Жизнь совершенно замерла... Мы бродим, как живые тени»…
О Сквирском уезде имеется донесение из м. Володарки. В местечко врывались партизаны, накладывали на евреев контрибуцию и грабили; близ местечка было убито 3-го августа 9 евреев, по окрестным дорогам убиты 21 человек. Во время своего налета на местечко партизаны подошли к земской больнице и потребовали у врача выдачи недобитых в лесу евреек с целью теперь с ними покончить…
Лозунгом - или предлогом - погромов этого первого периода повстанчества является месть евреям за хозяйничанье на Украине немцев. «Евреи привели немцев», кричали крестьяне во время погрома… С другой стороны, немцы обвиняли евреев в обратном. Обозреватель событий в Корсуни сообщает, что вокруг города происходили упорные бои крестьян-повстанцев с немцами; однажды немцам пришлось оставить город. «Когда они назавтра вернулись обратно (в начале июля), они решили излить свою злобу на евреев, которые якобы тепло принимали «большевиков», как немцы называли повстанцев. Немцы въехали в город на броневике и выстрелили прямо в группу евреев, мирно стоявших на базаре; некоторые были при этом убиты, некоторые ранены и остались надолго калеками. Германское командование официально заявляло (в Белой Церкви), что «евреи - самые зловредные агитаторы против немцев». А восставшие против немцев крестьяне громили евреев за то, что «евреи привели немцев». Эти два взаимно исключающих утверждения должны были служить прикрытием истинной причины погромных чувств, обостренных до последних пределов в атмосфере беспощадной гражданской войны и анархии в крестьянской Украине...
Описанные погромы, учиненные крестьянами, заключают в себе главные типические черты повстанческих погромов, получивших позже, в 1919-1920 гг., такое массовое распространение. Теперь, на заре повстания, движение деревни против евреев захватило небольшой район 2-3 уездов Киевщины, но позже оно расширяется на всю правобережную Украину, переходит на восток, за Днепр, в районы Полтавской и Черниговской губ., опускаясь к югу, до Черного моря, и принимает необычайно зловещий характер почти повальной эпидемии среди украинской деревни. Родилась эта эпидемия вместе с крестьянской революцией и на родине этой революции. Восстание деревни скоро очистило Украину от гетманщины и немцев... Но было трагическим капризом истории: то, что для страны в целом явилось расширением революции, для ее еврейского населения явилось зловещим призраком хмельничины и Уманьской резни...
Обращаясь «от имени страдающей провинции, ввергнутой в погромный ужас, от имени тысяч евреев, живущих в смертельной опасности», к Киевской общине, игравшей тогда роль центральной, одна из погромленных общин писала: «Не думайте, что все, описанное нами, случайные явления; нет, тут действует организованное разбойничество, и нас ждет еще еврейская резня, и кто знает, как долго такое состояние будет тянуться».
Слова эти оказались пророческими, и факты страшного 1919 года это показали.
Из погромных эксцессов, учиненных гетманскими частями, особо должны быть отмечены события, разыгравшиеся в мае 1918 г. в Городнянском уезде Черниговской губ. Начались события с м. Слобода Радуль (1-го мая), со столкновения между гетманскими казаками и прибывшим немецким отрядом, приглашенным испугавшейся еврейской девушкой. В результате, когда оба отряда помирились, украинцы решили отомстить евреям. Командир гетманского отряда, уездный комендант Ярошевский, приказал согнать все еврейское население местечка - 27 мужчин и 28 женщин - в управу и там подверг их истязаниям. Затем он выстроил всех избитых и сказал: «Немецкий комендант дал мне возможность сделать с вами все, что захочу; население предлагает вас перебить, но я вас милую, но требую в течение 10 минут выдать все оружие». Евреи стали плакать и клясться, что у них нет никакого оружия, но им не поверили. Тогда один из евреев пошел и тайно купил у христианина револьвер и принес коменданту... В результате этих событий упомянутая еврейская девушка оказалась убитой, у многих из подвергнутых в управе истязанию оказалось по 40-50 ранений, многие долго не могли встать с постели. Тот же украинских отряд, во главе с Ярошевским, отправился после этого в соседнее местечко Добрянку (на границе Могилевской губ.) и, подъехав к синагоге, потребовал от молящихся «в течение 5 минут» сдать все имеющееся у евреев оружие, угрожая в противном случае репрессиями. Раввин взошел на амвон и заклинал евреев, имеющих у себя какое-нибудь оружие, сдать казакам. Некоторые отыскали у себя оружие и сдали его. После этого отряд подверг еврейское население беспощадному избиению; были тяжело избиты до 20 человек. 23-го мая тот же Ярошевский со своим украинским войсковым отрядом учинил насилия над евреями Городни. Казаки домогались признания в устройстве евреями «тайного собрания в синагоге», на котором якобы обсуждался вопрос «о мерах и способах уничтожения украинского войскового отряда». «Тайное собрание» оказалось обыкновенным молитвенным собранием, где обсуждался вопрос о ремонте синагоги. Несмотря на это были арестованы местный раввин и еще несколько еврейских жителей, и их избили нагайками и прикладами. Донося о событиях в министерство, жители Городни пишут: «Еврейское население терроризировано постоянными угрозами поголовной резни, внезапными облавами и обысками по ночам... Уже два месяца еврейское население живет в страхе, напуганное зверскими избиениями и расстрелами в Радуле и Добрянке».
[Читать далее]Насилия со стороны гетманских казаков или милиции произошли, кроме этого района Черниговской губ., также в некоторых пунктах Киевской губ. В мест. Плисково вошел 12-го мая отряд казаков, расставил пулеметы по улицам и приступил к грабежам; попадавшихся навстречу евреев казаки жестоко избивали, не щадили и больных, которых стаскивали с коек и избивали нагайками. В м. Ружине прибывшим «для водворения порядка» карательным отрядом были произведены в августе насилия над евреями; несколько человек было избито; 7 евреев, с раввином во главе, отряд забрал с собою, завел в амбар и подверг их истязаниям, избив до потери сознания. Другой прибывший отряд также стал грабить и издеваться над еврейским населением; полковник, руководивший отрядом, натравливал крестьян на евреев, рекомендуя переложить на евреев половину той суммы контрибуции, которая была наложена на крестьян в возмещение убытков, понесенных помещиком во время аграрных беспорядков. В некоторых местах главным участником насилий является «варта» - государственная милиция, призванная к охране порядка. Так, из м. Белиловки, Киевской губ., телеграфируют что «Державная варта, во главе со своим начальником, терроризирует еврейское население, арестовывает невинных, избивает, берет крупные взятки». В другой телеграмме сообщается, что «7-го июля отряд резервной милиции громит, избивает еврейское население м. Кузьмина (Волынской губ.). Население, дети спасаются бегством. 20 евреев увезены, судьба их неизвестна».
Так органы власти на местах сами своими действиями против части населения расшатывали основы того порядка, который они призваны были насаждать. В провинции во многих пунктах получила официальную санкцию политика особых контрибуций на евреев за преступления, явно вымышленные. Сами немцы, как мы видели, неоднократно в своих воззваниях угрожали специально евреям контрибуциями и другими карами за «проступки и преступления». Эти примеры заражали. На евреев стали смотреть, как на естественный объект вымогательства н грабежа. «Еврейское население, - говорится в докладной записке совета Киевской общины, - терроризированное набегами, налетами и разгромами переходного времени, испытывает на себе, кроме того, непосильную тяжесть беспрерывно налагаемых на него денежных контрибуций... не находящих никакого оправдания даже по законам переживаемого ныне грустного переходного времени».
Погромные насилия со стороны войск или «варты» в период гетманщины не носили характера системы и были немногочисленны и случайны. Более серьезными, как указано, были погромы второго типа, возникшие в связи со вспыхнувшим движением деревни против господства немцев и гетмана...
Гетман, пытавшийся вначале опереться на мелких и средних «хлеборобов», позже открыто стал на сторону крупных землевладельцев. Возбуждение в деревне было также вызвано продовольственной политикой немецко-австрийских военных властей, пытавшихся выкачать из деревни побольше продуктов, не останавливаясь перед самыми жестокими мерами. Немцы пришли на Украину за хлебом и брали его, как могли. «В деревне делалось что-то страшное», - пишет историк этой эпохи. «Казалось, не будет границ издевательствам над крестьянами». «Людей брало временами отчаяние. В Ц. К. Всеукраинской Селянской спилки (союз) прибывали делегации, сотнями прибывали приговоры сельских обществ со всех уездов Украины с просьбами освободить крестьянство от беды, «какую самые старые люди не запомнят». «Расстреливая крестьян, - пишет автор в другом месте, - выжигая целые села артиллерией, немецкие генералы вызвали страшную ненависть со стороны крестьян. Немцы и помещики - эти два явления слились в представлении крестьян в единый образ лютого врага».
Период немецко-гетманский принято считать спокойным. Ошибочность этого утверждения проистекает оттого, что принималось во внимание только положение в городах. В городах, действительно, чувствовалась крепкая власть, железная рука немцев, установивших внешний порядок и спокойствие. Не то было в деревне. Деревня не прияла этой власти и во многих случаях оказывала ей вооруженное сопротивление. Для характеристики настроения деревни в те месяцы приведем свидетельство газеты, по существу резко враждебной революционному и крестьянскому движению, - газ. «Россия», издаваемой В. Шульгиным в Екатеринодаре; тем важнее эти показания. Состояние Украины, - пишет газета, - может быть характеризовано двумя положениями: «германская оккупация и начинающаяся народная война»... «В настоящее время несочувствие к немцам превращается в открытое движение, причем последнее все более и более приобретает национальный характер». «Бывали случаи, когда немцы с большими карательными экспедициями проходили весь уезд от конца до конца и огнем и мечом водворяли порядок». «Но - продолжает газета - немцы уходили, и снова появлялись повстанцы, избивавшие оставленные власти». «В общем можно сказать, что немцы оккупируют только большие города, в которых они держат значительные гарнизоны. Вся остальная страна пребывает на вулкане, который часто необыденно вспыхивает». Коснувшись того же явления в другом номере, газета дает снова картину «кровавых столкновений между германцами и крестьянами». «Смертная казнь, конфискация, наказание целых селений. - вот те меры, посредством которых достигается на Украине относительный порядок».
В. Винниченко в своей книге описывает настроение, которое эта политика вызвала в деревнях: «Поднимались целые деревни, выкапывали заржавленные, принесенные с фронта, ружья и выступали против помещичьих и правительственных сотен, жгли поместья и усадьбы приверженцев гетмана»…
Наблюдая рост и характер повстанческого движения, мы встречаемся со знаменательным явлением, которое в последующие два года особенно бросается в глаза: неразрывная, почти органическая связь между повстанчеством на Украине и еврейскими погромами. Одновременно с первыми вспышками крестьянских восстаний рождается и яростное движение деревни против еврейского населения...
Обычная картина погромов этого типа такова: налет окрестных партизанских групп из деревни на местечко, вымещение на евреях злобы против немцев и гетманской власти, погромный террор в течение недель, иногда месяцев, частые случаи жестоких убийств, охота на спасающихся по окрестным дорогам евреев, ограбление и вымогательство контрибуции под угрозой смерти. Последний прием применяется с особенной настойчивостью и планомерностью, и фактически создается положение, что повстанческое крестьянское движение этих районов питается забранными у евреев деньгами...
Одним из первых пострадавших пунктов является м. Лысянка Звенигородского уезда. Лысянка - местечко с историческим прошлым; еще во времена гайдамачины Железняк впервые встретился здесь, в 1768г., с Гонтой - и устроил знаменитую резню евреев. С этого местечка началось и теперь. «Весь район, Звенигородский, Таращанский и соседние уезды, - доносят представители этого местечка, - живут как на вулкане, который готов ежеминутно взорваться». «На почве неурядиц при разделе земли и недовольства немцами, - говорится в другом донесении, - в среде крестьян Звенигородского уезда начались большие волнения. 5 июня многотысячная толпа крестьян из окружающих деревень ворвалась в м. Лысянку и предала разгрому и разорению все еврейские дома и магазины. За разгромом последовала кровавая расправа с еврейским населением». «Терроризированное еврейское население укрылось в погреба, но несчастные жертвы в одних случаях были извлечены и убиты, причем надругались над трупами, в других - их похоронили под развалинами, бросая бомбы в погреба. Так заживо похоронены были в одном погребе 7 человек». Всего убито было около 40 евреев (кроме беглецов, убитых по окрестным дорогам), 50 евреев получили тяжелые ранения. Прекратившись со вступлением в местечко немцев, погром трижды возобновлялся после их ухода. Раввин Лысянки сообщает ряд потрясающих эпизодов погромных переживаний местечка, зажатого между поднявшимися крестьянами и немецкими карательными отрядами. «После того, как крестьяне, ворвавшись в местечко, учинили резню еврейского населения, на мне легла обязанность ездить отыскивать в окрестностях трупы убитых евреев, чтобы предать их земле»... Прогнав немцев и закрыв все выходы из города, крестьяне произвели еще ряд убийств евреев. Особенным зверством отличалось убийство адвоката Эрлихмана, которого нашли с выколотыми глазами, отрезанными ушами и изрезанным на части. Затем прибыл большой отряд немцев, в несколько тысяч человек. «На похоронах Эрлихмана, - сообщает раввин, - я произнес поминальное слово... и при этом присутствовал немецкий комендант; все кругом плакали, и даже комендант плакал и стал упрекать крестьян в зверстве... Затем немцы назначили военный суд, судили убийц и 40 человек приговорили к расстрелу. Они заставили евреев выступить свидетелями и изобличать бандитов, и этим возбудили навеки злобу против евреев. Когда несколько дней спустя немцы уехали, оставив нас без охраны, бандиты опять ворвались в местечко и опять учинили резню».
Партизанское движение крестьян началось и в соседнем местечке Виноград, того же Звенигородского уезда. «Уже 3 месяца, - пишет уполномоченный местечка в письме от 1 сентября, - мы живем без всякой власти, ввиду восстания крестьян. Каждый раз приезжают банды в 30-50 человек верховых, при полной боевой амуниции, собирают всех евреев в синагогу, окружают здание и под угрозой расстрела требуют в кратковременный срок контрибуции, а пока им уплачивают они ходят по домам и грабят». Повстанцами было по дороге убито 7 евреев; когда жены некоторых убитых поехали в село «выпросить своих мужей», их тоже убили. Кроме этих было найдено много других убитых по окрестным дорогам. В м. Рыжановке того же уезда повстанцы убили 7 евреев.
Крестьянское движение вспыхнуло одновременно и в Таращанском уезде и точно так же обрушилось на евреев. Повстанцы нескольких деревень явились в средних числах июня в дер. Торчицы и убили 18 евреев: в одном доме убили отца и дочь, в другом - мать и двух дочерей, в третьем - 4 человек, в том числе 10-летнего ребенка. Раненых закапывали живьем. Евреи в панике бросились бежать, но их настигали и на месте приканчивали. В соседней дер. Стрижевке крестьянами было разгромлено несколько имевшихся там еврейских семейств и 2 еврея убито. В м. Ставище несколько раз врывались повстанцы. Первоначально они ограничивались только контрибуцией; в средине июля происходит в местечке бой между повстанцами и немецким отрядом; после ухода последнего повстанцы, засев мелкими партизанскими группами по дорогам и в лесах, стали вымещать свою злобу на проезжих евреях. «Ежедневно, - сообщают в своем донесении жители Ставища, привозят к нам одного или двух убитых в окрестностях евреев. Никто не решается пуститься в путь. Жизнь местечка остановилась... Третьего дня нашли у дер. Жидовская Гребля 9 еврейских трупов, из них 4 женщины». Подробно о событиях у себя в местечке и во всем описываемом нами районе сообщает еврейский общинный совет в Жашкове. «Уже скоро 3 месяца, - говорится в письме, - как наше местечко и соседние - Лысянка, Петр, Ставище, Виноград и др. пребывают в большой опасности». «До вас должны были дойти слухи о последних ужасных событиях в Таращанском уезде, об открытых издевательствах над трупами убитых, донестись вопли женщин и детей». «Мы не успеваем предать погребению один труп, как уже привозят второй и третий; изверги издеваются над трупами, бросают их по дорогам с отрубленными головами, сломанными руками, вспоротыми животами. Жизнь совершенно замерла... Мы бродим, как живые тени»…
О Сквирском уезде имеется донесение из м. Володарки. В местечко врывались партизаны, накладывали на евреев контрибуцию и грабили; близ местечка было убито 3-го августа 9 евреев, по окрестным дорогам убиты 21 человек. Во время своего налета на местечко партизаны подошли к земской больнице и потребовали у врача выдачи недобитых в лесу евреек с целью теперь с ними покончить…
Лозунгом - или предлогом - погромов этого первого периода повстанчества является месть евреям за хозяйничанье на Украине немцев. «Евреи привели немцев», кричали крестьяне во время погрома… С другой стороны, немцы обвиняли евреев в обратном. Обозреватель событий в Корсуни сообщает, что вокруг города происходили упорные бои крестьян-повстанцев с немцами; однажды немцам пришлось оставить город. «Когда они назавтра вернулись обратно (в начале июля), они решили излить свою злобу на евреев, которые якобы тепло принимали «большевиков», как немцы называли повстанцев. Немцы въехали в город на броневике и выстрелили прямо в группу евреев, мирно стоявших на базаре; некоторые были при этом убиты, некоторые ранены и остались надолго калеками. Германское командование официально заявляло (в Белой Церкви), что «евреи - самые зловредные агитаторы против немцев». А восставшие против немцев крестьяне громили евреев за то, что «евреи привели немцев». Эти два взаимно исключающих утверждения должны были служить прикрытием истинной причины погромных чувств, обостренных до последних пределов в атмосфере беспощадной гражданской войны и анархии в крестьянской Украине...
Описанные погромы, учиненные крестьянами, заключают в себе главные типические черты повстанческих погромов, получивших позже, в 1919-1920 гг., такое массовое распространение. Теперь, на заре повстания, движение деревни против евреев захватило небольшой район 2-3 уездов Киевщины, но позже оно расширяется на всю правобережную Украину, переходит на восток, за Днепр, в районы Полтавской и Черниговской губ., опускаясь к югу, до Черного моря, и принимает необычайно зловещий характер почти повальной эпидемии среди украинской деревни. Родилась эта эпидемия вместе с крестьянской революцией и на родине этой революции. Восстание деревни скоро очистило Украину от гетманщины и немцев... Но было трагическим капризом истории: то, что для страны в целом явилось расширением революции, для ее еврейского населения явилось зловещим призраком хмельничины и Уманьской резни...
Обращаясь «от имени страдающей провинции, ввергнутой в погромный ужас, от имени тысяч евреев, живущих в смертельной опасности», к Киевской общине, игравшей тогда роль центральной, одна из погромленных общин писала: «Не думайте, что все, описанное нами, случайные явления; нет, тут действует организованное разбойничество, и нас ждет еще еврейская резня, и кто знает, как долго такое состояние будет тянуться».
Слова эти оказались пророческими, и факты страшного 1919 года это показали.