Джон Стейнбек о капитализме. Часть VI
Из книги Джона Стейнбека "Гроздья гнева".
- Ведь мы не бродяги, - не сдавался Том. - Мы ищем работу. Что ни предложат, за все возьмемся.
Молодой человек опустил коловорот и с удивлением посмотрел на Тома.
- Работу ищете? - повторил он. - Ишь ты, работу! А как по-твоему, что другие ищут? Алмазные россыпи? Я вот себе всю задницу на нет стер, а чего я ищу, как ты думаешь? - Он снова взялся за коловорот.
Том посмотрел на грязные палатки, на жалкий скарб около них, на старые машины, на бесформенные матрацы, вынесенные на солнце, на закопченные жестянки над черными от дыма ямами. Он негромко спросил:
- Работы нет?
- Пока не слышно. Позднее должна быть. Сейчас здесь никаких урожаев не снимают. Для винограда рано, для хлопка тоже рано. Мы поедем дальше...
Том сказал:
- В наших местах раздавали листки - оранжевые. Там было написано, что здесь требуется много народу на сбор урожая.
Молодой человек рассмеялся.
- Сюда, говорят, триста тысяч понаехало, и, наверно, нет такой семьи, которая не видала бы этих листков.
- Да если нет нужды в людях, какой смысл их печатать?
- А ты пошевели мозгами.
- Я хочу разобраться, в чем тут дело.
- Слушай, - сказал молодой человек. - Предположим, ты предлагаешь работу, а охотник на нее найдется только один. Значит, сколько он ни запросит, столько ты и дашь. Теперь предположим, что охотников не один, а сотня. - Он отложил инструмент в сторону. Взгляд у него стал суровый, голос звучал резко. - Предположим, что до этой работы дорывается сотня человек. Предположим, у них есть дети, и дети сидят голодные. На каких-нибудь десять центов их можно накормить маисовой кашей. Предположим даже, что и на пять центов купишь чего-нибудь. А народу набежала целая сотня. Предложи им такой заработок, да они из-за него горло друг другу перервут. Знаешь, сколько мне платили на последнем месте? Пятнадцать центов в час. За десять часов полтора доллара. А жить там поблизости не позволяли. Пока доедешь, сколько одного бензину сожжешь. - Злоба душила его, глаза горели ненавистью. Вот для этого листки и печатают. Пятнадцать центов в час за полевые работы… А на те деньги, которые хозяева сэкономят, такие листки можно выпускать тучами.[Читать далее]
Том сказал:
- Вот дерьмо-то.
Молодой человек резко рассмеялся:
- Дерьмо! Ты здесь поживи немного, - если учуешь, где пахнет розами, позови меня, я тоже понюхаю.
- Но здесь должна быть работа, - гнул свое Том. - Сколько здесь всего - фруктовые сады, виноградники, огороды! Здесь люди нужны. Я же видел, сколько здесь всего растет...
Молодой человек присел на корточки.
- Слушай, - сказал он. - Я работал в одном саду. Громадный - конца-краю не видно. Собирали персики. Круглый год его обслуживают девять человек. - Он выразительно помолчал. - А когда персики поспевают, туда требуется на две недели три тысячи человек. Не найдут столько - все погниет. Так что они делают? Рассылают эти листки во все концы. Требуется три, а приходит шесть тысяч. Воля хозяйская - сколько им вздумается, столько и платят. А не хочешь работать за такую плату, пожалуйста - на твое место зарится тысяча человек. Ну, ты рвешь, рвешь эти персики, и наконец - все, больше не осталось. А ничего другого в тех местах нет. Одни персики, и поспевают все в одно время. Если уж снято, так все до последнего. Больше в этих местах делать нечего. И хозяева теперь не хотят, чтобы ты там торчал. А таких, как ты, три тысячи. Работа кончена. Кто тебя знает - может, ты вор, или пьяница, или скандалист. А кроме того, и вид у тебя не бог весть какой - живешь в старой палатке; местность красивая, а ты смердишь тут. Нечего тебе здесь делать. Ну и гонят в три шеи - поезжай дальше. Вот так-то...
Том сказал злобно:
- Эти персики надо снимать сразу? Как только поспеют?
- Конечно.
- А что, если всем сговориться и заявить: «Пусть гниют». Небось живо плату повысят!
Молодой человек поднял голову и взглянул на Тома - взглянул насмешливо.
- Нечего сказать, придумал. Своим умом до этого дошел?
- Я устал, - ответил Том. - Всю ночь сидел за рулем. Я сейчас из-за любого пустяка могу сцепиться. Устал как собака. Ты уж меня не задирай. Ответь, когда спрашивают.
Молодой человек усмехнулся.
- Да нет, это я просто так. Ты здесь недавно. А те, кто тут поработал, они уже понимают, что к чему. И те, у кого сады, те тоже понимают. Вот слушай: если сговариваться и действовать заодно, нужен вожак - без вожака не обойдешься: ведь говорить кому-то надо. А стоит только ему открыть рот, его сейчас же схватят и посадят в тюрьму. Появится другой, и его туда же.
Том сказал:
- Что ж, в тюрьме, по крайней мере, кормят.
- Тебя кормят, а твоих детей - нет. Хорошо получится? Ты сидишь в тюрьме, а твои дети умирают с голоду.
- Н-да, - протянул Том. - Н-да.
- Это еще не все. Про черные списки слыхал?
- Это еще что такое?
- А вот попробуй только заикнись насчет того, чтоб действовать заодно, тогда живо узнаешь. С тебя сделают снимок и разошлют его во все концы. Тогда уж работы нигде не достанешь. А если у тебя ребята…
Том снял кепку и скрутил ее жгутом.
- Значит, что подвернулось, то и бери или подыхай с голоду; а если посмеешь пикнуть - тоже подыхай с голоду! Так?
Молодой человек широко повел рукой, показывая на рваные палатки и дряхлые машины.
Том снова посмотрел на мать, чистившую теперь картошку. Дети подступили к ней еще ближе. Он сказал:
- Нет, я так не согласен. Мы, черт возьми, не овцы. Я вот возьму да сверну кому-нибудь шею.
- Полисмену?
- Да кому придется.
- Рехнулся, голубчик, - сказал молодой человек. - С тобой живо разделаются. Ты человек безвестный, собственности у тебя никакой нет. Найдут где-нибудь в канаве, когда у тебя уж кровь на лице запечется. А в газете будет всего одна строчка - знаешь, какая? «Обнаружен труп бродяги». Вот и все. В газетах таких заметок сколько угодно, сам увидишь. «Обнаружен труп бродяги».
Том сказал:
- Около этого бродяги еще один труп обнаружат.
- Рехнулся, голубчик, - повторил молодой человек. - Что ты этим докажешь?
...
Том сказал:
- Я одного не пойму, чего этот понятой так разошелся. Он точно лез на драку, точно сам к тому вел.
Флойд сказал:
- Не знаю, как здесь, а на севере я однажды говорил с одним понятым, но порядочным, не то, что другие, и он мне признался, что понятые, хочешь не хочешь, а должны арестовывать людей. Шериф получает за каждого арестанта семьдесят пять центов в день, а на прокорм у него выходит только двадцать пять. Нет арестантов - значит, и доходов нет. Тот человек рассказывал, что он за неделю никого не забрал, и тогда шериф ему говорит: не будет арестованных, придется тебе снять значок. А сегодняшний к тому и дело вел, чтобы уехать отсюда не с пустыми руками.
- Ведь мы не бродяги, - не сдавался Том. - Мы ищем работу. Что ни предложат, за все возьмемся.
Молодой человек опустил коловорот и с удивлением посмотрел на Тома.
- Работу ищете? - повторил он. - Ишь ты, работу! А как по-твоему, что другие ищут? Алмазные россыпи? Я вот себе всю задницу на нет стер, а чего я ищу, как ты думаешь? - Он снова взялся за коловорот.
Том посмотрел на грязные палатки, на жалкий скарб около них, на старые машины, на бесформенные матрацы, вынесенные на солнце, на закопченные жестянки над черными от дыма ямами. Он негромко спросил:
- Работы нет?
- Пока не слышно. Позднее должна быть. Сейчас здесь никаких урожаев не снимают. Для винограда рано, для хлопка тоже рано. Мы поедем дальше...
Том сказал:
- В наших местах раздавали листки - оранжевые. Там было написано, что здесь требуется много народу на сбор урожая.
Молодой человек рассмеялся.
- Сюда, говорят, триста тысяч понаехало, и, наверно, нет такой семьи, которая не видала бы этих листков.
- Да если нет нужды в людях, какой смысл их печатать?
- А ты пошевели мозгами.
- Я хочу разобраться, в чем тут дело.
- Слушай, - сказал молодой человек. - Предположим, ты предлагаешь работу, а охотник на нее найдется только один. Значит, сколько он ни запросит, столько ты и дашь. Теперь предположим, что охотников не один, а сотня. - Он отложил инструмент в сторону. Взгляд у него стал суровый, голос звучал резко. - Предположим, что до этой работы дорывается сотня человек. Предположим, у них есть дети, и дети сидят голодные. На каких-нибудь десять центов их можно накормить маисовой кашей. Предположим даже, что и на пять центов купишь чего-нибудь. А народу набежала целая сотня. Предложи им такой заработок, да они из-за него горло друг другу перервут. Знаешь, сколько мне платили на последнем месте? Пятнадцать центов в час. За десять часов полтора доллара. А жить там поблизости не позволяли. Пока доедешь, сколько одного бензину сожжешь. - Злоба душила его, глаза горели ненавистью. Вот для этого листки и печатают. Пятнадцать центов в час за полевые работы… А на те деньги, которые хозяева сэкономят, такие листки можно выпускать тучами.[Читать далее]
Том сказал:
- Вот дерьмо-то.
Молодой человек резко рассмеялся:
- Дерьмо! Ты здесь поживи немного, - если учуешь, где пахнет розами, позови меня, я тоже понюхаю.
- Но здесь должна быть работа, - гнул свое Том. - Сколько здесь всего - фруктовые сады, виноградники, огороды! Здесь люди нужны. Я же видел, сколько здесь всего растет...
Молодой человек присел на корточки.
- Слушай, - сказал он. - Я работал в одном саду. Громадный - конца-краю не видно. Собирали персики. Круглый год его обслуживают девять человек. - Он выразительно помолчал. - А когда персики поспевают, туда требуется на две недели три тысячи человек. Не найдут столько - все погниет. Так что они делают? Рассылают эти листки во все концы. Требуется три, а приходит шесть тысяч. Воля хозяйская - сколько им вздумается, столько и платят. А не хочешь работать за такую плату, пожалуйста - на твое место зарится тысяча человек. Ну, ты рвешь, рвешь эти персики, и наконец - все, больше не осталось. А ничего другого в тех местах нет. Одни персики, и поспевают все в одно время. Если уж снято, так все до последнего. Больше в этих местах делать нечего. И хозяева теперь не хотят, чтобы ты там торчал. А таких, как ты, три тысячи. Работа кончена. Кто тебя знает - может, ты вор, или пьяница, или скандалист. А кроме того, и вид у тебя не бог весть какой - живешь в старой палатке; местность красивая, а ты смердишь тут. Нечего тебе здесь делать. Ну и гонят в три шеи - поезжай дальше. Вот так-то...
Том сказал злобно:
- Эти персики надо снимать сразу? Как только поспеют?
- Конечно.
- А что, если всем сговориться и заявить: «Пусть гниют». Небось живо плату повысят!
Молодой человек поднял голову и взглянул на Тома - взглянул насмешливо.
- Нечего сказать, придумал. Своим умом до этого дошел?
- Я устал, - ответил Том. - Всю ночь сидел за рулем. Я сейчас из-за любого пустяка могу сцепиться. Устал как собака. Ты уж меня не задирай. Ответь, когда спрашивают.
Молодой человек усмехнулся.
- Да нет, это я просто так. Ты здесь недавно. А те, кто тут поработал, они уже понимают, что к чему. И те, у кого сады, те тоже понимают. Вот слушай: если сговариваться и действовать заодно, нужен вожак - без вожака не обойдешься: ведь говорить кому-то надо. А стоит только ему открыть рот, его сейчас же схватят и посадят в тюрьму. Появится другой, и его туда же.
Том сказал:
- Что ж, в тюрьме, по крайней мере, кормят.
- Тебя кормят, а твоих детей - нет. Хорошо получится? Ты сидишь в тюрьме, а твои дети умирают с голоду.
- Н-да, - протянул Том. - Н-да.
- Это еще не все. Про черные списки слыхал?
- Это еще что такое?
- А вот попробуй только заикнись насчет того, чтоб действовать заодно, тогда живо узнаешь. С тебя сделают снимок и разошлют его во все концы. Тогда уж работы нигде не достанешь. А если у тебя ребята…
Том снял кепку и скрутил ее жгутом.
- Значит, что подвернулось, то и бери или подыхай с голоду; а если посмеешь пикнуть - тоже подыхай с голоду! Так?
Молодой человек широко повел рукой, показывая на рваные палатки и дряхлые машины.
Том снова посмотрел на мать, чистившую теперь картошку. Дети подступили к ней еще ближе. Он сказал:
- Нет, я так не согласен. Мы, черт возьми, не овцы. Я вот возьму да сверну кому-нибудь шею.
- Полисмену?
- Да кому придется.
- Рехнулся, голубчик, - сказал молодой человек. - С тобой живо разделаются. Ты человек безвестный, собственности у тебя никакой нет. Найдут где-нибудь в канаве, когда у тебя уж кровь на лице запечется. А в газете будет всего одна строчка - знаешь, какая? «Обнаружен труп бродяги». Вот и все. В газетах таких заметок сколько угодно, сам увидишь. «Обнаружен труп бродяги».
Том сказал:
- Около этого бродяги еще один труп обнаружат.
- Рехнулся, голубчик, - повторил молодой человек. - Что ты этим докажешь?
...
Том сказал:
- Я одного не пойму, чего этот понятой так разошелся. Он точно лез на драку, точно сам к тому вел.
Флойд сказал:
- Не знаю, как здесь, а на севере я однажды говорил с одним понятым, но порядочным, не то, что другие, и он мне признался, что понятые, хочешь не хочешь, а должны арестовывать людей. Шериф получает за каждого арестанта семьдесят пять центов в день, а на прокорм у него выходит только двадцать пять. Нет арестантов - значит, и доходов нет. Тот человек рассказывал, что он за неделю никого не забрал, и тогда шериф ему говорит: не будет арестованных, придется тебе снять значок. А сегодняшний к тому и дело вел, чтобы уехать отсюда не с пустыми руками.