Л. А. Кроль о Свердлове
Из книги кадета Льва Афанасьевича Кроля «За три года».
Знакомство моё со Свердловым было давнее, но тогда, когда я с ним познакомился, я его фамилии не знал. Он был в то время «товарищем Андреем». Это было в 1905 году. Встретился я с ним впервые в Екатеринбурге на митинге, как с политическим противником. «Товарищ Андрей» гремел, и гремел во всех смыслах. Это был не только блестящий оратор, но и оратор, обладающий изумительным голосом: громовым, потрясающим весь зал, и одновременно с особо мягким, приятным тембром. Этот необыкновенно характерный, чарующий голос играл немалую роль в карьере «товарища Андрея». Он зачаровывал им аудиторию, он становился трибуном, за которым толпа могла двинуться не в силу логики его речи, а в силу того, что призыв был бы сделан его голосом.
Фанатически убеждённый в своём деле, с горящими глазами, крайне измождённый (у него было до крайней степени поражено одно лёгкое), этот человек господствовал над аудиторией. Как ни шумела и не волновалась на митинге публика, стоило «товарищу Андрею» поднять свой указательный палец (казавшийся благодаря худобе необыкновенно длинным), и всё мигом смолкало.
За всё время своей политической работы я не встречал противника, с которым труднее было бы бороться, чем с «товарищем Андреем». И эта трудность заключалась в том, что всякая логика разбивалась о массу чувства, темперамента и… голос противника.
[Читать далее]…
Крайне нетерпимый к социалистам всех толков, раз они не большевики, он гораздо спокойнее относился к политическим деятелям «буржуям», так как они «по крайней мере не рядятся в социалистическую тогу». …он был ещё очень молод - ему было года 23-24. Подкупала в нём искренность и убеждённость, граничащая, сказал бы я, с детской верой, что большевики создадут рай на земле. Это действовало в его пользу на самых горячих его политических противников, и это сказалось, когда с наступлением реакции полиция принялась энергично разыскивать Свердлова. Свердлов словно сквозь землю провалился. Его однопартийцы знали, что он не уехал, между тем никто не мог его найти. Уже много позднее я узнал, что он скрывался в доме присяжного поверенного, старика Б-ва, весьма влиятельного в городе, жившего широко и открыто, дом которого был всегда полон гостей. Никому не могло прийти в голову, что в отдалённой комнате, в квартире более чем благонамеренного старика Б-ва, к которому каждый вновь назначенный губернатор считал обязанностью явиться с визитом, около 2-3 недель скрывался усиленно разыскиваемый властями Свердлов. Ничто, конечно, не связывало Б-ва со Свердловым. Тут сказывалась симпатия, которую Свердлов ему внушал. (Впоследствии, в 1918 году это обстоятельство сослужило Б-ву службу. Его сильно притесняла большевистская власть. Об этом один знакомый написал Свердлову, напомнив ему, что он кое-чем Б-ву обязан. На письмо ответа получено не было, но Б-ва, спустя неделю, сразу оставили в покое)…
Прошло 12 лет… Предо мной был уже не митинговый, хотя и перворазрядный трибун, а серьёзно образованный политический деятель. Чувствовалось, что 12 лет прошли для Свердлова не даром. Проведя половину этого времени в тюрьмах и ссылке, он учился, читал много… Он казался сдержаннее, но и суровее, чем раньше…
- Полагаю, ответил я… народ за вами не пойдёт
- Нет, увидите, последовал ответ…
К несчастью, прав оказался Свердлов.
…
Свердлов за год нисколько не изменился, что я и заметил ему.
- Мне меняться не от чего, - ответил он, - был нищим и остался нищим. Вот вы сильно изменились, похудели.
- Нет ничего удивительного, - ответил я, - я не был нищим, а стал нищим, значит, было от чего измениться. Вот теперь у меня всё буквально отнято, все орудия производства, я их лишён и поступил на частную службу, продаю свой труд, значит, я пролетарий по вашей номенклатуре. Имею я право на защиту пролетарского правительства?
Свердлов на момент задумался и ответил:
- Нет, ибо у вас осталась буржуазная психология.
…
- Вот вы предлагаете, - ответил Свердлов, - работать хотя бы и для нас, но не с нами и не у нас. Не скрою от вас, что при назначении нашего свидания мною руководило не только желание повидаться с вами, но, как и вами, желание использовать нашу беседу в деловых целях. Разрушительная часть революции кончена. Советская власть прочно установлена, и она вечна. Могут, конечно, меняться во главе власти партии, люди, но я утверждаю, что советская система власти в России утверждена на вечные времена. Теперь пора приступить к творчеству.
…
Шагая обратно, по пустынной Сенатской площади, я думал о том, до чего опростилась в самой своей верхушке российская власть в лице этого «нищего», как он сам себя называет, у которого, кстати сказать, не замечалось того головокружения от власти, которым некоторые весьма и весьма страдали. Кожаная куртка, высокие сапоги и, в особенности, вынимаемая из бумажки «государственная печать»…