Джон Рид об эсерах и меньшевиках
Из книги Джона Рида "Десять дней, которые потрясли мир".
Мы разговорились с одним молодым эсером, который в свое время вместе с большевиками ушел с Демократического совещания. Это было в ту ночь, когда Церетели и другие соглашатели навязали русской демократии коалиционную политику.
"Вы здесь?" - спросил я его.
В его глазах вспыхнул огонь. "Да! - воскликнул он; - В среду ночью я вместе со своими партийными товарищами ушел со съезда. Не для того я двадцать лет рисковал жизнью, чтобы теперь подчиниться тирании темных людей. Их методы нетерпимы. Но они не подумали о крестьянах... Когда поднимется крестьянство, их конец станет вопросом минуты!"
"Но крестьяне - выступят ли они? Разве декрет о земле ее удовлетворил крестьян? Чего же им еще желать?"
"Ах, этот декрет о земле! - в бешенстве закричал : он.- А знаете вы, что такое этот декрет о земле? Это наш декрет, целиком эсеровская программа! Моя партия выработала основы этой политики после самого тщательного исследования крестьянских требований! Это неслыханно..."
"Но если это ваша собственная политика, то против чего же вы возражаете? Если таковы желания крестьянства, то с какой же стати оно будет выступать против?"
"Как же вы не понимаете! Разве вам не ясно, что крестьяне немедленно поймут, что это просто обман, что эти узурпаторы обокрали нашу эсеровскую программу?"
Я спросил его: "Верно ли, что Каледин двигается к северу?".
Он кивнул головой и стал потирать руки с каким-то ожесточенным удовлетворением. "Совершенно верно!.. Теперь вы видите, что натворили эти большевики. Они подняли против нас контрреволюцию. Революция погибла. Погибла революция".
"Но ведь вы будете защищать революцию?"
"Конечно, мы будем защищать ее до последней кайли крови! Но сотрудничать с большевиками мы ни в коем случав не станем..."
"Ну, а если Каледин подступит к Петрограду, а большевики встанут на защиту города. Разве вы не присоединитесь к ним?"
"Разумеется, нет! Мы тоже будем защищать город, но только не вместе с большевиками! Каледин - враг революции, но и большевики - такие же ее враги".
"Кого же вы предпочитаете - Каледина или большевиков?" "Да не в этом дело! - нетерпеливо крикнул он.- Я говорю вам, революция погибла. И виноваты в этом большевики. Но послушайте, зачем нам толковать об этом? Керенский идет... Послезавтра мы перейдем в наступление... Смольный уже послал к нам делегатов с предложением сформировать новое правительство. Но теперь они в наших руках: они абсолютно бессильны... Мы не будем сотрудничать..."
...
Имен своих они не назвали, но оба были эсеры.
"Почему вы печатаете в своих газетах такую невероятную ложь?" - спросил я.
Офицер без всякой обиды ответил: "Да, знаю. Но что же нам делать? (Он пожал плечами.) Должны же вы понять, что нам необходимо создать в народе известное настроение..."
...
В углу за письменным столом сидел Рогов, с умным лицом, в очках и черной рабочей блузе. Он пригласил нас принять участие вместе с членами исполнительного комитета в похоронной процессии, назначенной на следующее утро.
"Меньшевиков и эсеров ничему не выучишь! - воскликнул Рогов.- Они соглашательствуют просто по привычке... Представьте себе, они предложили нам организовать похороны совместно с юнкерами!.."
Мы разговорились с одним молодым эсером, который в свое время вместе с большевиками ушел с Демократического совещания. Это было в ту ночь, когда Церетели и другие соглашатели навязали русской демократии коалиционную политику.
"Вы здесь?" - спросил я его.
В его глазах вспыхнул огонь. "Да! - воскликнул он; - В среду ночью я вместе со своими партийными товарищами ушел со съезда. Не для того я двадцать лет рисковал жизнью, чтобы теперь подчиниться тирании темных людей. Их методы нетерпимы. Но они не подумали о крестьянах... Когда поднимется крестьянство, их конец станет вопросом минуты!"
"Но крестьяне - выступят ли они? Разве декрет о земле ее удовлетворил крестьян? Чего же им еще желать?"
"Ах, этот декрет о земле! - в бешенстве закричал : он.- А знаете вы, что такое этот декрет о земле? Это наш декрет, целиком эсеровская программа! Моя партия выработала основы этой политики после самого тщательного исследования крестьянских требований! Это неслыханно..."
"Но если это ваша собственная политика, то против чего же вы возражаете? Если таковы желания крестьянства, то с какой же стати оно будет выступать против?"
"Как же вы не понимаете! Разве вам не ясно, что крестьяне немедленно поймут, что это просто обман, что эти узурпаторы обокрали нашу эсеровскую программу?"
Я спросил его: "Верно ли, что Каледин двигается к северу?".
Он кивнул головой и стал потирать руки с каким-то ожесточенным удовлетворением. "Совершенно верно!.. Теперь вы видите, что натворили эти большевики. Они подняли против нас контрреволюцию. Революция погибла. Погибла революция".
"Но ведь вы будете защищать революцию?"
"Конечно, мы будем защищать ее до последней кайли крови! Но сотрудничать с большевиками мы ни в коем случав не станем..."
"Ну, а если Каледин подступит к Петрограду, а большевики встанут на защиту города. Разве вы не присоединитесь к ним?"
"Разумеется, нет! Мы тоже будем защищать город, но только не вместе с большевиками! Каледин - враг революции, но и большевики - такие же ее враги".
"Кого же вы предпочитаете - Каледина или большевиков?" "Да не в этом дело! - нетерпеливо крикнул он.- Я говорю вам, революция погибла. И виноваты в этом большевики. Но послушайте, зачем нам толковать об этом? Керенский идет... Послезавтра мы перейдем в наступление... Смольный уже послал к нам делегатов с предложением сформировать новое правительство. Но теперь они в наших руках: они абсолютно бессильны... Мы не будем сотрудничать..."
...
Имен своих они не назвали, но оба были эсеры.
"Почему вы печатаете в своих газетах такую невероятную ложь?" - спросил я.
Офицер без всякой обиды ответил: "Да, знаю. Но что же нам делать? (Он пожал плечами.) Должны же вы понять, что нам необходимо создать в народе известное настроение..."
...
В углу за письменным столом сидел Рогов, с умным лицом, в очках и черной рабочей блузе. Он пригласил нас принять участие вместе с членами исполнительного комитета в похоронной процессии, назначенной на следующее утро.
"Меньшевиков и эсеров ничему не выучишь! - воскликнул Рогов.- Они соглашательствуют просто по привычке... Представьте себе, они предложили нам организовать похороны совместно с юнкерами!.."