Вячеслав Никонов об опале Молотова
Из книги Вячеслава Никонова "Молотов".
Как водится, первой пострадала семья. Так получилось, что в дни пленума Светлана, еще не вышедшая из декретного отпуска по уходу за мной, вместе с мужем находилась в круизе вокруг Европы. В Италии их сняли с борта корабля и под конвоем доставили в Москву.
В рабочий кабинет Молотова уже не пустили. Все личные и деловые бумаги изъяли, и попытки их вернуть ни к чему не привели. С правительственных дач изгнали в один момент - и с Ленинских Гор, и с Горок. Дачу на Рублевке немедленно занял Хрущев. Розы Молотова, которые он любовно выращивал много лет, новым хозяином были безжалостно уничтожены. Вывезти огромную библиотеку с ценнейшими книгами и документами эпохи Молотову не разрешили. Она в итоге оказалась в подвале МИДа, где ею никто не удосужился заняться, а потом там прорвало трубу, и испорченные водой книги просто выкинули. Зятю Алексею разрешили забрать личные вещи, но подъезжать на машине к двери дачи запретили. Свои многочисленные книги - как у каждого ученого - он на тачке возил до ворот. Внуков с вещами перевезли в квартиру на улицу Грановского.
У Алексея в то время уже была готова докторская диссертация по международным отношениям 1930-х годов. Он преподавал в МГУ, МГИМО, был заместителем директора Историко-архивного института (нынешнего РГГУ), заведовал международным отделом журнала «Коммунист». Его выгнали отовсюду. Докторскую диссертацию он защитит только в 1970 году в Институте мировой экономики и международных отношений. Светлану из Института всеобщей истории не выгоняли, но о карьере речи уже не шло. Куда-то исчезли многие прежние друзья и коллеги, в том числе и институтские, от которых до этого отбоя не было.
...
Теперь дед был дома, и это было замечательно. Я с удовольствием мешал его трудам за письменным столом, а он рассказывал мне о разных полезных вещах. Давал задания по арифметике, проверял чистоту чтения: внуку предстояло выдержать собеседование для поступления в спецшколу №1, где уже учились его сестры.
Пенсию ему положили в 120 рублей. Лишили всех благ и привилегий. Но он продолжал пользоваться услугами поликлиники на Сивцевом Вражке, больницей в Кунцеве, совминовскими пансионатами. Каким образом? О, история полна иронии! Он мог пользоваться ими как член семьи старого заслуженного большевика и жертвы политических репрессий Полины Семеновны Жемчужиной, которой полагалась и большая пенсия.