Михаил Кураев о Колчаке
Взято отсюда.
Каждая эпоха предъявляет спрос на созвучных времени героев. Уже в преддверии Великой Отечественной войны на экранах появились воины, герои и победители в Гражданской войне - Чапаев, Щорс, Пархоменко - и защитники, и созидатели Отечества отдаленных времен: Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Петр Первый...
Новое время, реставрация капитализма, низвержение советской власти, потребовало поменять политический иконостас, реанимировать героев, проигравших в Гражданской войне и совершенно поспешно, недальновидно и высокомерно отправленных советской историографией, как любили выражаться, «на свалку истории».
Ответом на потребность времени стал фильм «Адмиралъ». Он должен был вернуть со «свалки истории» не только единственно правильное написание воинского звания своего героя, но и воздать должное блистательному флотоводцу и полководцу, беспощадному ревнителю блага Отечества, Верховному правителю России, вождю Белого движения Александру Васильевичу Колчаку.
У сочинителей художественной версии биографии исторического лица, разумеется, нет обязательств строго придерживаться реальных фактов, не для отдела кадров сочиняется фильм. Фильм сочиняется для того, чтобы воздать должное историческому лицу, почтить его память, вспомнить дорогие черты несгибаемого патриота, несравненного воина, добросердечного отца и, главным образом, преданного любовника.
Одна из самых тонких, зыбких, подвижных границ в произведениях искусства лежит между художественным вымыслом и подчас совсем даже нехудожественными фактами, реальных биографий. Мастера искусства еще и мастера отбора. Это годится для главной идеи, а это прочь, не годится, высокую идею компрометирует.
А если чего-то для убедительности главной идеи недостает в реальной жизни, можно и фантазии подпустить, в искусстве не возбраняется. Впрочем, плоды фантазии тоже разные. Золотые яблоки на яблоньке вполне поэтичны, а груши на вербе, как известно, вздор!
Фильм «Адмиралъ» сопровождался обильной, длительной и многообещающей рекламой. Обещали событие! Любовные драмы так не рекламируют. Есть все основания полагать, что создатели фильма о блистательном флотоводце и полководце решили дать бой тем, кто стал жертвой пропаганды минувших времен и сам не в состоянии оценить если не величие, то уж непреходящую историческую значимость и заслуги преданного своей же дружиной и уже потом расстрелянного большевиками Александра Васильевича Колчака.[Читать далее]
Создатели фильма «Адмиралъ»... были стеснены то ли отсутствием реальных воинских подвигов избранных к прославлению героев, то ли их реальные заслуги сочли недостаточным для вознесения в Пантеон славы.
Действительно, как бы ни воспевался Колчак в качестве гения минных постановок, но морские минеры, при всей значимости и опасности их труда, флотоводцами никак считаться не могут. Да и по минной части авторам фильма приходится по известной традиции прежних лет делать приписки к воинской славе Колчака чужих заслуг. К примеру, гибель немецкого крейсера, подорвавшегося на мине в Черном море. Увы, крейсер подорвался до появления блистательного и самого молодого командующего на Черном море. Да еще и главные минные постановки были сделаны в Черном море до краткого появления Колчака в роли командующего. Вот и главные победные операции Черноморского флота, тот же успешный набег на Анатолийское побережье, были проведены, когда блистательный Колчак был капитаном первого ранга на Балтике.
Можно сколько угодно украшать своего героя, но на флоте доблесть измерима, измеряется она тоннажем потопленных кораблей противника и тоннажем своих потерь, выигранными морскими сражениями и проигранными и т. д.
Колчак, «в нарушение прав старшинства», из контр-адмирала от 10 апреля 1916 года стал вице-адмиралом от 26 июня 1916 года и получил под командование целый Черноморский флот. После выпуска из Морского корпуса в 1894 году, за двадцать лет службы, Колчак дорос до звания капитан 2-го ранга! А за два с половиной месяца из контр-адмиралов шагнул, пардон, приплыл, аж в вице-адмиралы! Гений!
Но коллеги вздрогнули, да он же кораблем 1-го ранга не командовал, не то что соединением тяжелых кораблей, опоры флота! Надо ли удивляться, что Черноморский флот как раз в пору командования поспешно испеченным вице-адмиралом Колчаком понес самые тяжелые потери за время войны.
Чего стоит гибель на севастопольском рейде, даже не в бою, флагмана Черноморского флота, новейшего линкора «Императрица Мария». 25 тысяч тонн водоизмещения. 1220 матросов и офицеров экипаж. Четыре трехорудийные башни 305-миллиметровых орудий главного калибра. 20 орудий 130-миллиметровых в бортовых казематах. Крепость! О, Колчак любил этот великолепный корабль, любил на нем ходить по Черному морю, ибо не было в его водах такого большого, мощного, грозного и неуязвимого корабля. Линкор «Императрица Мария» взорвался на глазах едва проснувшихся севастопольцев 7 октября 1916 года. В этот час большая часть команды, пребывавшей на борту линкора, как и полагалось, собралась после побудки на корме для молитвы. В 6.20 утра ахнул первый взрыв в носовой части. Снесло боевую рубку, фок-мачту и даже переднюю трубу. Люди горели заживо. За час на корабле прогремело, по одним сведениям, 15, по другим - 22 взрыва. В 7.15 корабль перевернулся и целиком утонул. Колчак даже прибыл к месту катастрофы и давал указания. Но начинающему вице-адмиралу, может быть, и не понадобилось бы геройствовать, если бы у него на флоте был порядок.
Как же такая катастрофа могла случиться? Флагман Черноморского флота, новейший линкор, вступивший в строй в середине 1915 года, безвозвратно погиб в начале октября 1916 года. До сих пор его гибель - загадка. Потому и загадка, что не хотят видеть отгадку.
Обычно пребывание командующего на борту подтягивает экипаж, поднимает дисциплину, но, надо думать, не всегда. Командир корабельной артиллерии линкора «Императрица Мария» князь Руссов на следствии на вопрос, можно ли было беспрепятственно проникнуть в пороховой погреб, показал, что люк в пороховой (!) погреб (!) вообще не запирался (!) и войти туда мог кто угодно.
Шесть утра, полусонное время, большая часть команды на молитве на корме, в пороховой погреб на носу может войти кто угодно! Здесь хватило бы проницательности даже не Шерлока Холмса, даже не доктора Ватсона, а миссис Хадсон, чтобы проникнуть в тайну гибели новейшего линкора.
А вот следственная комиссия с участием великолепного знатока морского дела вице-адмирала Колчака составила такую хитроумно-обтекаемую резолюцию, что она могла бы служить образцовым документом всем любителям «заводить рака за камень». 29 октября 1916 года, всего через три недели после катастрофы, следственная комиссия все выяснила и закончила производство. Вот их вывод: «Прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным. Приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся во время обстоятельств». Корявость языка выдает торопливость, с которой прятали концы в воду севастопольской бухты, на дне которой лежал убитый линкор.
А теперь вспомним. После разгрома нашего флота в Цусиме в преддверии новой войны «Императрица Мария» строилась в Николаеве с такой же поспешностью, как в Петербурге однотипные линкоры «Севастополь», «Петропавловск», «Гангут» и «Полтава». Их готовили к войне, но война для нас, как всегда, грянула «раньше
намеченного срока». Не доведенные до ума корабли спешно отправили воевать. Одно время штаб Балтийского флота (адмирал Эссен) держал на линкоре «Петропавловск». Колчак служил в числе помощников адмирала при его штабе. Вот он и вспоминал на допросе в Иркутске, что линкор выходил в море, имея на борту по 300-400 человек рабочих! Доделывали, доводили, отлаживали то, что не было сделано на заводе. А «Императрица Мария»? Едва проплавав год, встала на ремонт. Каждый день на стоящий на рейде линкор доставлялись сотни рабочих! Разве можно за всеми уследить, особенно за теми, кто не хотел, чтобы за ним уследили? Даже в мирное время пребывание гражданских лиц на военных кораблях у порядочного командующего жестко регламентировано, а тут - война же идет! Но если признать, что среди сотен рабочих, имеющих доступ куда угодно, даже один оказался «не рабочим», нужно пойти и застрелиться или театрально выбросить в море хотя бы кортик. Поклонники оценят.
А чем командовал, на каких кораблях ходил блистательный флотоводец до этого? Эсминец «Пограничник», эсминец «Сибирский стрелок», водоизмещения 700 тонн и вооружения три пушки калибра 102 миллиметра. Вице-адмирал, знающий морское дело как никто другой, просто и ясно объяснил, от чего взорвался линкор. От некачественного пороха в погребах носовой башни главного калибра! Дескать, во время войны качество пороха очень упало. Казалось бы, наоборот, но это у немцев качество пороха в войну улучшается. Кстати, что-то других случаев гибели боевых кораблей от собственного дурного пороха Колчак на допросе у большевиков не припомнил. Да и откуда было знать допрашивавшим большевикам, что на следствии артиллеристы погибшего линкора в один голос заявили: на корабль был поставлен качественный порох, и самовозгорание исключено!
Для лиц, не бывавших в погребах главного калибра, для государя императора к примеру, объяснение про порох в высшей степени достаточное. Его Величество даже утешительную телеграмму своему начинающему вице-адмиралу прислали. Но погреба боезапаса не склад и не камера хранения. Существует достаточно умная и оснащенная приспособлениями система хранения взрывчатых веществ на боевых кораблях. От брошенного окурка не должны линкоры взлетать на воздух! Есть регламент - кому можно, а кому нельзя появляться в пороховых погребах. Есть система температурного контроля, орошения и т. д. Если на флагмане флота регламент не соблюдался, а система не работала, во что трудно поверить, так кто ж виноват?
Недолго пребывая в звании контр-адмирала, Колчак успел еще на Балтике покомандовать тремя эсминцами, в операции, проведенной контр-адмиралом П. Л. Трухачевым. Блистательный флотоводец и эрудит, великолепный полемист и непревзойденный знаток морского дела, если верить его панегиристам, рассеял (!) конвой рудовозов и утопил корабль охраны, переделанный из торгового судна. Да, для помещения в Пантеон маловато. Да и на «флотоводца» не тянет.
Но было же командование, правда по замещению, кратковременное, зато успешное, минной дивизией! Была же операция в Рижском заливе, удостоенная ордена Св. Георгия 4-й степени! Зрители припомнят этот красочный морской бой. Нои здесь не хватило рассказчикам про Колчака его собственных подвигов. А как же, спросят восхищенные зрители фильма о Колчаке, героический бой броненосца «Слава» с береговыми батареями немцев в Рижском заливе? Еще пятилетний сынок Колчака спросит вернувшегося из сражения папу: «Ты их бил по-колчаковски?»
Бой действительно был, только вел его командир броненосца «Слава» контр-адмирал Вяземский Сергей Сергеевич. Во время артиллерийской дуэли с немецкими береговыми батареями он был убит в боевой рубке. Колчака на броненосце не было. И какой же художественный жанр выдерживает приписывание подвига, совершенного реальным историческим лицом, другому историческому лицу? Своего рода историческое мародерство. Таким образом, на поверку получается, что бить «по-колчаковски» - это чужими руками.
Так «чужими руками» в пору отправления Колчаком должности Верховного правителя России были расстреляны то ли 8, то ли 9 человек, он точно не припомнил, из последних членов Учредительного собрания. Колчак в эти самые дни приболел и вроде был не в курсе дела. Расстрелы шли своим чередом. Когда его ввели «в курс дела», он повелел «приступить тотчас же к расследованию, кто виноват, по чьему приказанию и при каких обстоятельствах произошло это событие». На суде его спросили: «А в дальнейшем вы выяснили, какие меры были приняты к тому, чтобы были разысканы виновные?» - «Все это дело велось военным прокурором, я в это дело не вмешивался», - сказал арестованный, умеющий завести рака за камень. Военный прокурор, как показал подследственный, «выяснил факт и лиц, которые участвовали в этом деле, но выяснить, кем была поставлена эта задача, от кого происходило это распоряжение, установить не удалось». Правосудие «по-колчаковски». Кого расстреляли - известно, где трупы лежат - известно, на берегу Иртыша, кто расстрелял - известно, а вот кто велел убить - загадка. И здесь бы пригодилась чичиковская фраза из другого дознания: «Приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся во время обстоятельств». Однажды рыцарственно прекрасный полководец заявил своему министру юстиции Тельбергу о недопустимости расстрела заложников. «В каком месяце это было?» - спросил на допросе председатель суда Чудновский. Речь шла о незабываемом 1919-м. «Я думаю, в апреле или в марте», - ответил Колчак, обладавший феноменальной памятью, судя по протоколам допроса, где Верховный правитель подробно рассказывает свою биографию и службу на разных должностях. «Разрешите напомнить о том, что в мае и июне расстреливали целую партию», - сказал председатель суда. Подсудимый смолчал. «Вы предложили Совету обсудить вопрос о расширении прав командующих войсками в том смысле, что за преступления, которые раньше не наказывались смертной казнью, было повышено наказание до смертной казни?» - спросил член суда Алексеевский. «Да, такие были распоряжения», - припомнил вице-адмиралъ. А вот о сжигании деревень распоряжения не было! Но преданные адмиралу войска воевали «по-колчаковски». Что это за война, лучше всего узнать у считавших себя нейтральными чехов, воевавших бок о бок с колчаковцами против красных. В ноябре 1919 года чехи опубликовали свое обращение к Союзному командованию - французам, англичанам и американцам: «...Под защитой чехо-словацких штыков, местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии, по простому подозрению в политической неблагонадежности - составляют обычное (!) явление, и ответственность перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию...» И т. д. На следствии Колчака спросят о выжженных деревнях. Правитель признается: бывало.
Слабонервные эти чехо-словаки, они ужасаются, думают, и весь мир ужаснется. У сочинителей фильма «Адмиралъ» нервы крепкие, и слышать не хотят ни о каких повальных порках, расстрелах, выжженных деревнях, кино-то про любовь. Ну, а если кто и наводил порядок на Волге, на Урале, где-то там, в Сибири, «по-колчаковски», так кому это интересно? Кстати, Малюта Скуратов, не нуждающийся в рекомендациях, был превосходным как раз полководцем и даже погиб в бою смертью храбрых. И отец был любящий, дочку свою хорошо выдал замуж за всевластного Бориса Годунова. Вот бы кино посмотреть про нежного отца!
Пока еще рано судить, выиграли свою «битву за историю» вдохновители и создатели фильма о блистательном адмирале, или победа еще не полная. Но шаг к победе сделан! Вот и в нынешнем Санкт-Петербурге подхватили благороднейшую идею возрождения светлой памяти вице-адмирала Колчака, почти год возглавлявшего Белое движение. Но едва появилась мемориальная доска на Большой Зелениной, где он проживал, как ее тут же стали осквернять.
Впрочем, так же, как и мемориальную доску с барельефом Маннергейма на Шпалерной улице одни повесили, другие осквернили. Нет, не готов еще наш народ, особенно ленинградцы, а может быть, уже и санкт-петербуржцы, чтить память друга самого Гитлера!
Каждая эпоха предъявляет спрос на созвучных времени героев. Уже в преддверии Великой Отечественной войны на экранах появились воины, герои и победители в Гражданской войне - Чапаев, Щорс, Пархоменко - и защитники, и созидатели Отечества отдаленных времен: Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Петр Первый...
Новое время, реставрация капитализма, низвержение советской власти, потребовало поменять политический иконостас, реанимировать героев, проигравших в Гражданской войне и совершенно поспешно, недальновидно и высокомерно отправленных советской историографией, как любили выражаться, «на свалку истории».
Ответом на потребность времени стал фильм «Адмиралъ». Он должен был вернуть со «свалки истории» не только единственно правильное написание воинского звания своего героя, но и воздать должное блистательному флотоводцу и полководцу, беспощадному ревнителю блага Отечества, Верховному правителю России, вождю Белого движения Александру Васильевичу Колчаку.
У сочинителей художественной версии биографии исторического лица, разумеется, нет обязательств строго придерживаться реальных фактов, не для отдела кадров сочиняется фильм. Фильм сочиняется для того, чтобы воздать должное историческому лицу, почтить его память, вспомнить дорогие черты несгибаемого патриота, несравненного воина, добросердечного отца и, главным образом, преданного любовника.
Одна из самых тонких, зыбких, подвижных границ в произведениях искусства лежит между художественным вымыслом и подчас совсем даже нехудожественными фактами, реальных биографий. Мастера искусства еще и мастера отбора. Это годится для главной идеи, а это прочь, не годится, высокую идею компрометирует.
А если чего-то для убедительности главной идеи недостает в реальной жизни, можно и фантазии подпустить, в искусстве не возбраняется. Впрочем, плоды фантазии тоже разные. Золотые яблоки на яблоньке вполне поэтичны, а груши на вербе, как известно, вздор!
Фильм «Адмиралъ» сопровождался обильной, длительной и многообещающей рекламой. Обещали событие! Любовные драмы так не рекламируют. Есть все основания полагать, что создатели фильма о блистательном флотоводце и полководце решили дать бой тем, кто стал жертвой пропаганды минувших времен и сам не в состоянии оценить если не величие, то уж непреходящую историческую значимость и заслуги преданного своей же дружиной и уже потом расстрелянного большевиками Александра Васильевича Колчака.[Читать далее]
Создатели фильма «Адмиралъ»... были стеснены то ли отсутствием реальных воинских подвигов избранных к прославлению героев, то ли их реальные заслуги сочли недостаточным для вознесения в Пантеон славы.
Действительно, как бы ни воспевался Колчак в качестве гения минных постановок, но морские минеры, при всей значимости и опасности их труда, флотоводцами никак считаться не могут. Да и по минной части авторам фильма приходится по известной традиции прежних лет делать приписки к воинской славе Колчака чужих заслуг. К примеру, гибель немецкого крейсера, подорвавшегося на мине в Черном море. Увы, крейсер подорвался до появления блистательного и самого молодого командующего на Черном море. Да еще и главные минные постановки были сделаны в Черном море до краткого появления Колчака в роли командующего. Вот и главные победные операции Черноморского флота, тот же успешный набег на Анатолийское побережье, были проведены, когда блистательный Колчак был капитаном первого ранга на Балтике.
Можно сколько угодно украшать своего героя, но на флоте доблесть измерима, измеряется она тоннажем потопленных кораблей противника и тоннажем своих потерь, выигранными морскими сражениями и проигранными и т. д.
Колчак, «в нарушение прав старшинства», из контр-адмирала от 10 апреля 1916 года стал вице-адмиралом от 26 июня 1916 года и получил под командование целый Черноморский флот. После выпуска из Морского корпуса в 1894 году, за двадцать лет службы, Колчак дорос до звания капитан 2-го ранга! А за два с половиной месяца из контр-адмиралов шагнул, пардон, приплыл, аж в вице-адмиралы! Гений!
Но коллеги вздрогнули, да он же кораблем 1-го ранга не командовал, не то что соединением тяжелых кораблей, опоры флота! Надо ли удивляться, что Черноморский флот как раз в пору командования поспешно испеченным вице-адмиралом Колчаком понес самые тяжелые потери за время войны.
Чего стоит гибель на севастопольском рейде, даже не в бою, флагмана Черноморского флота, новейшего линкора «Императрица Мария». 25 тысяч тонн водоизмещения. 1220 матросов и офицеров экипаж. Четыре трехорудийные башни 305-миллиметровых орудий главного калибра. 20 орудий 130-миллиметровых в бортовых казематах. Крепость! О, Колчак любил этот великолепный корабль, любил на нем ходить по Черному морю, ибо не было в его водах такого большого, мощного, грозного и неуязвимого корабля. Линкор «Императрица Мария» взорвался на глазах едва проснувшихся севастопольцев 7 октября 1916 года. В этот час большая часть команды, пребывавшей на борту линкора, как и полагалось, собралась после побудки на корме для молитвы. В 6.20 утра ахнул первый взрыв в носовой части. Снесло боевую рубку, фок-мачту и даже переднюю трубу. Люди горели заживо. За час на корабле прогремело, по одним сведениям, 15, по другим - 22 взрыва. В 7.15 корабль перевернулся и целиком утонул. Колчак даже прибыл к месту катастрофы и давал указания. Но начинающему вице-адмиралу, может быть, и не понадобилось бы геройствовать, если бы у него на флоте был порядок.
Как же такая катастрофа могла случиться? Флагман Черноморского флота, новейший линкор, вступивший в строй в середине 1915 года, безвозвратно погиб в начале октября 1916 года. До сих пор его гибель - загадка. Потому и загадка, что не хотят видеть отгадку.
Обычно пребывание командующего на борту подтягивает экипаж, поднимает дисциплину, но, надо думать, не всегда. Командир корабельной артиллерии линкора «Императрица Мария» князь Руссов на следствии на вопрос, можно ли было беспрепятственно проникнуть в пороховой погреб, показал, что люк в пороховой (!) погреб (!) вообще не запирался (!) и войти туда мог кто угодно.
Шесть утра, полусонное время, большая часть команды на молитве на корме, в пороховой погреб на носу может войти кто угодно! Здесь хватило бы проницательности даже не Шерлока Холмса, даже не доктора Ватсона, а миссис Хадсон, чтобы проникнуть в тайну гибели новейшего линкора.
А вот следственная комиссия с участием великолепного знатока морского дела вице-адмирала Колчака составила такую хитроумно-обтекаемую резолюцию, что она могла бы служить образцовым документом всем любителям «заводить рака за камень». 29 октября 1916 года, всего через три недели после катастрофы, следственная комиссия все выяснила и закончила производство. Вот их вывод: «Прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным. Приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся во время обстоятельств». Корявость языка выдает торопливость, с которой прятали концы в воду севастопольской бухты, на дне которой лежал убитый линкор.
А теперь вспомним. После разгрома нашего флота в Цусиме в преддверии новой войны «Императрица Мария» строилась в Николаеве с такой же поспешностью, как в Петербурге однотипные линкоры «Севастополь», «Петропавловск», «Гангут» и «Полтава». Их готовили к войне, но война для нас, как всегда, грянула «раньше
намеченного срока». Не доведенные до ума корабли спешно отправили воевать. Одно время штаб Балтийского флота (адмирал Эссен) держал на линкоре «Петропавловск». Колчак служил в числе помощников адмирала при его штабе. Вот он и вспоминал на допросе в Иркутске, что линкор выходил в море, имея на борту по 300-400 человек рабочих! Доделывали, доводили, отлаживали то, что не было сделано на заводе. А «Императрица Мария»? Едва проплавав год, встала на ремонт. Каждый день на стоящий на рейде линкор доставлялись сотни рабочих! Разве можно за всеми уследить, особенно за теми, кто не хотел, чтобы за ним уследили? Даже в мирное время пребывание гражданских лиц на военных кораблях у порядочного командующего жестко регламентировано, а тут - война же идет! Но если признать, что среди сотен рабочих, имеющих доступ куда угодно, даже один оказался «не рабочим», нужно пойти и застрелиться или театрально выбросить в море хотя бы кортик. Поклонники оценят.
А чем командовал, на каких кораблях ходил блистательный флотоводец до этого? Эсминец «Пограничник», эсминец «Сибирский стрелок», водоизмещения 700 тонн и вооружения три пушки калибра 102 миллиметра. Вице-адмирал, знающий морское дело как никто другой, просто и ясно объяснил, от чего взорвался линкор. От некачественного пороха в погребах носовой башни главного калибра! Дескать, во время войны качество пороха очень упало. Казалось бы, наоборот, но это у немцев качество пороха в войну улучшается. Кстати, что-то других случаев гибели боевых кораблей от собственного дурного пороха Колчак на допросе у большевиков не припомнил. Да и откуда было знать допрашивавшим большевикам, что на следствии артиллеристы погибшего линкора в один голос заявили: на корабль был поставлен качественный порох, и самовозгорание исключено!
Для лиц, не бывавших в погребах главного калибра, для государя императора к примеру, объяснение про порох в высшей степени достаточное. Его Величество даже утешительную телеграмму своему начинающему вице-адмиралу прислали. Но погреба боезапаса не склад и не камера хранения. Существует достаточно умная и оснащенная приспособлениями система хранения взрывчатых веществ на боевых кораблях. От брошенного окурка не должны линкоры взлетать на воздух! Есть регламент - кому можно, а кому нельзя появляться в пороховых погребах. Есть система температурного контроля, орошения и т. д. Если на флагмане флота регламент не соблюдался, а система не работала, во что трудно поверить, так кто ж виноват?
Недолго пребывая в звании контр-адмирала, Колчак успел еще на Балтике покомандовать тремя эсминцами, в операции, проведенной контр-адмиралом П. Л. Трухачевым. Блистательный флотоводец и эрудит, великолепный полемист и непревзойденный знаток морского дела, если верить его панегиристам, рассеял (!) конвой рудовозов и утопил корабль охраны, переделанный из торгового судна. Да, для помещения в Пантеон маловато. Да и на «флотоводца» не тянет.
Но было же командование, правда по замещению, кратковременное, зато успешное, минной дивизией! Была же операция в Рижском заливе, удостоенная ордена Св. Георгия 4-й степени! Зрители припомнят этот красочный морской бой. Нои здесь не хватило рассказчикам про Колчака его собственных подвигов. А как же, спросят восхищенные зрители фильма о Колчаке, героический бой броненосца «Слава» с береговыми батареями немцев в Рижском заливе? Еще пятилетний сынок Колчака спросит вернувшегося из сражения папу: «Ты их бил по-колчаковски?»
Бой действительно был, только вел его командир броненосца «Слава» контр-адмирал Вяземский Сергей Сергеевич. Во время артиллерийской дуэли с немецкими береговыми батареями он был убит в боевой рубке. Колчака на броненосце не было. И какой же художественный жанр выдерживает приписывание подвига, совершенного реальным историческим лицом, другому историческому лицу? Своего рода историческое мародерство. Таким образом, на поверку получается, что бить «по-колчаковски» - это чужими руками.
Так «чужими руками» в пору отправления Колчаком должности Верховного правителя России были расстреляны то ли 8, то ли 9 человек, он точно не припомнил, из последних членов Учредительного собрания. Колчак в эти самые дни приболел и вроде был не в курсе дела. Расстрелы шли своим чередом. Когда его ввели «в курс дела», он повелел «приступить тотчас же к расследованию, кто виноват, по чьему приказанию и при каких обстоятельствах произошло это событие». На суде его спросили: «А в дальнейшем вы выяснили, какие меры были приняты к тому, чтобы были разысканы виновные?» - «Все это дело велось военным прокурором, я в это дело не вмешивался», - сказал арестованный, умеющий завести рака за камень. Военный прокурор, как показал подследственный, «выяснил факт и лиц, которые участвовали в этом деле, но выяснить, кем была поставлена эта задача, от кого происходило это распоряжение, установить не удалось». Правосудие «по-колчаковски». Кого расстреляли - известно, где трупы лежат - известно, на берегу Иртыша, кто расстрелял - известно, а вот кто велел убить - загадка. И здесь бы пригодилась чичиковская фраза из другого дознания: «Приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся во время обстоятельств». Однажды рыцарственно прекрасный полководец заявил своему министру юстиции Тельбергу о недопустимости расстрела заложников. «В каком месяце это было?» - спросил на допросе председатель суда Чудновский. Речь шла о незабываемом 1919-м. «Я думаю, в апреле или в марте», - ответил Колчак, обладавший феноменальной памятью, судя по протоколам допроса, где Верховный правитель подробно рассказывает свою биографию и службу на разных должностях. «Разрешите напомнить о том, что в мае и июне расстреливали целую партию», - сказал председатель суда. Подсудимый смолчал. «Вы предложили Совету обсудить вопрос о расширении прав командующих войсками в том смысле, что за преступления, которые раньше не наказывались смертной казнью, было повышено наказание до смертной казни?» - спросил член суда Алексеевский. «Да, такие были распоряжения», - припомнил вице-адмиралъ. А вот о сжигании деревень распоряжения не было! Но преданные адмиралу войска воевали «по-колчаковски». Что это за война, лучше всего узнать у считавших себя нейтральными чехов, воевавших бок о бок с колчаковцами против красных. В ноябре 1919 года чехи опубликовали свое обращение к Союзному командованию - французам, англичанам и американцам: «...Под защитой чехо-словацких штыков, местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии, по простому подозрению в политической неблагонадежности - составляют обычное (!) явление, и ответственность перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию...» И т. д. На следствии Колчака спросят о выжженных деревнях. Правитель признается: бывало.
Слабонервные эти чехо-словаки, они ужасаются, думают, и весь мир ужаснется. У сочинителей фильма «Адмиралъ» нервы крепкие, и слышать не хотят ни о каких повальных порках, расстрелах, выжженных деревнях, кино-то про любовь. Ну, а если кто и наводил порядок на Волге, на Урале, где-то там, в Сибири, «по-колчаковски», так кому это интересно? Кстати, Малюта Скуратов, не нуждающийся в рекомендациях, был превосходным как раз полководцем и даже погиб в бою смертью храбрых. И отец был любящий, дочку свою хорошо выдал замуж за всевластного Бориса Годунова. Вот бы кино посмотреть про нежного отца!
Пока еще рано судить, выиграли свою «битву за историю» вдохновители и создатели фильма о блистательном адмирале, или победа еще не полная. Но шаг к победе сделан! Вот и в нынешнем Санкт-Петербурге подхватили благороднейшую идею возрождения светлой памяти вице-адмирала Колчака, почти год возглавлявшего Белое движение. Но едва появилась мемориальная доска на Большой Зелениной, где он проживал, как ее тут же стали осквернять.
Впрочем, так же, как и мемориальную доску с барельефом Маннергейма на Шпалерной улице одни повесили, другие осквернили. Нет, не готов еще наш народ, особенно ленинградцы, а может быть, уже и санкт-петербуржцы, чтить память друга самого Гитлера!