Арнольд Марголин о Гражданской войне и интервенции на Украине. Часть III
Из книги Арнольда Давидовича Марголина «Украина и политика Антанты (Записки еврея и гражданина)».
В своем докладе о положении евреев на Украине и о погромах эпохи Директории и эпохи Деникина… известный сионист и общественный деятель Темкин устанавливает, что из всех погромов, бывших на Украине, самыми ужасными, самыми жестокими были погромы, учиненные Добровольческой армией Деникина. Еврейские массы были объявлены вне закона. «Новая власть», справедливо отмечаете Темкин, «принесла с собой весьма определенный официальный антисемитизм, она аннулирует гражданское и национальное равенство, принесенное революцией, удаляет еврейских офицеров и еврейских солдат со всех фронтов, несмотря на самое добросовестное исполнение ими своего военного долга».
[Читать далее]Далее, Темкин цитирует ряд приказов начальников штабов, комендантов городов и других агентов власти о таком удалении евреев из армии, декреты об устранении евреев-гласных из земских и городских учреждений, запреты защиты еврейских интересов в печати, факты увольнения от службы всех, кто только позволял себе выражать неодобрение и протесты против еврейских погромов. Возобновляются ограничения евреев в области прав на получение среднего и высшего образования, процентная норма...
Когда же еврейская делегация обратилась в Одессе к Деникину с просьбой выпустить декларацию о равенстве гражданских прав евреев в России, он ответил отказом. «Он поддерживал тенденции погромщиков и остается ответственным пред историей за пролитие еврейской крови наравне с фактическими погромщиками», таков приговор, который произносит Темкин над Деникиным...
Весьма ценными являются в докладе Темкина также и указания на существование при армии Деникина специальной прессы, при непосредственном участии всех старых российских черносотенных публицистов...
Антисемитская кампания велась, под руководством высшего командования, официальным военным органом «Заря».
Но самое потрясающее впечатление в докладе Темкина производят приводимые им факты прямого участия офицеров в грабежах и вымогательствах. Один из начальников отряда прямо заявляет, что «мы пришли не для борьбы с большевиками, а для войны с евреями». Из солдат особенную жестокость проявляют чеченцы.
Погром в Фастове превзошел, по свидетельству Темкина, все, что было в наше время, столь богатое погромами.
…в Фастове все ценные вещи, рояли, меха, серебро, брильянты похищались офицерами и сопровождавшими их дамами... Один из офицеров стянул кольцо с пальца Потиевского, еврея, жителя Фастова.
В Киеве все погромные жестокости происходили под руководством офицеров. «Осваг», «Киевлянин» и «Вечерние Огни» измышляют всяческие обвинения против евреев и торжествуют по поводу погромов... В Подольской губернии, куда откатывается из Киева Деникинская армия, по словам очевидцев, возобновляются все способы средневековых истязаний и пыток: евреев жгут живыми при помощи керосина и масла. Темкин называет имена полковников, руководивших этими погромами.
К докладу Темкина приложены копии подлинных документов, свидетельствующих о прямой виновности многих высших чинов Деникинской армии в травле еврейства и устройстве погромов.
Особенно поражает система провокации и иезуитских приемов, которые сквозят в содержании этих документов. Никогда нельзя было себе представить, какие низменные и зверские инстинкты таились в той среде, которая составляла оплот и опору самодержавия. Утонченная, ненормальная, садистическая жестокость проявляется некоторыми из этих отпрысков старого режима, вместе со своими знакомыми дамами они упиваются безнаказанной возможностью истязания евреев. Я приведу из серии документов Темкина наиболее характерные выдержки.
17-го января 1920 года комендант Белгородского полка сообщает из Тихорецкой коменданту военной области в Новороссийске, что в последних прибывших подкреплениях имеется много солдат евреев, которые указывают солдатам на «вредоносность для армии погромов евреев и инородцев». Комендант усматривает в этом признаки «большевистской пропаганды», причем поясняет, что по его приказу военно-полевой суд уже расстрелял 10 из этих евреев. В заключение он просит освободить его полк от дальнейшей присылки еврейских элементов.
20-го декабря 1919 года Главный Военный Штаб командования армиями Одесского района выдал унтер-офицеру Симону Гальштейну на руки удостоверение, что последний, ввиду его еврейского происхождения, совершенно вычеркнут из списка по мобилизации офицеров. «Согласно приказу Командующего всеми силами Юга России названный Гальштейн будет вновь мобилизован на общих условиях, в качестве простого солдата».
Главный врач второго госпиталя в Таганроге секретно пишет своим подчиненным врачам, чтобы они не принимали в госпиталь евреев-солдат и офицеров под предлогом отсутствия места. Мотивирует это распоряжение старший врач тем, что ему уже сделано было высшим командованием замечание на недопустимость, чтобы госпиталь был наводнен евреями...
Комендант станции Синельниково получил за подписью Май-Маевского телеграфный приказ по линии о том, чтобы ему ежедневно по телеграфу сообщали о количестве убитых евреев в поездах, которые проходят каждый данный вокзал. Он требует строжайшего запрета всяких демонстраций со стороны еврейства по поводу этих убийств.
Тот же Май-Маевский, по приказу высшего командования, дает адскую по замыслу служебную телеграмму в Кременчуг, Полтаву и другие города с приказом «задерживать наступление и всячески стараться так устроить, чтобы во всех городах с большим количеством еврейского населения раньше побывали войска Григорьева, Петлюры и красных».
Циркулярный приказ от 22-го декабря 1919 года начальника службы пропаганды в области Войска Донского, Калашникова, между прочим, предписывает удаление всех евреев со всех занимаемых ими должностей, «как элемента, избегающего воинской повинности и препятствующего освобождению России от иностранного ига».
В докладе от 12-го августа 1919 года комиссар Екатеринославской полиции по 3-му участку сообщает екатеринославскому губернатору о том, что евреи кричат на некоторых улицах по ночам лишь для симулирования нападения на них со стороны казаков, на самом же деле они хотят этими криками подать сигнал красным, позиции коих расположены вблизи города, причем крики должны означать, что добровольческая армия разложилась и предается грабежам». «Это делается с целью приободрения красных и облегчения их наступления. Далее, комиссар сообщает, что он уже принял меры к прекращению этих криков, передал сведения о некоторых евреях, подозрительных в принадлежности к большевизму, военно-полевому суду, причем виновные уже арестованы.
Знаменательно при этом, как заподозренные уже на следующей строке оказываются виновными.
25-го октября 1919 года генерал Корвин-Круковский в приказе по войскам сообщает, что когда его войска покидали Екатеринослав, из окон еврейских домов в них стреляли, причем этими выстрелами много солдат и даже офицеров оказались убитыми. «Дома, из которых стреляли, были отмечены». Генерал приказывает ко времени будущего занятия Екатеринослава подвергнуть эти дома энергичному обстрелу и предлагает подвергнуть всех мужчин, живущих в этом квартале, самым жестоким наказаниям. Кроме того, он обещает своим «бравым солдатам», что им «будет дано право в течение трех дней искать во всех еврейских кварталах преступников, стрелявших в моих солдат и офицеров».
А вот образчик правосудия, приговор военно-полевого суда в Вороневе от 22-го октября 1919 года.
Председатель-капитан Коновалов, члены суда - три офицера. На скамье подсудимых Сура Вайсман, обвиняется в том, что заманила в свою квартиру солдата отряда Коновалова, где и убила его кухонным ножом. Затерши своей рубахой следы крови, она отнесла при помощи необнаруженных лиц труп на улицу, где он и был найден утром 8-го октября. Ввиду ухода из города на рассвете той части, к которой принадлежал убитый, труп не был опознан.
Имея в виду эти обстоятельства дела, выслушав объяснения подсудимой о том, что кровь на найденной у нее рубахе происходит от менструаций, выслушав также заключение корпусного врача армии, д-ра Кривошеина, подтвердившего, что кровь на рубахе менструационная, суд признал подсудимую Вайсман виновной в убийстве солдата, имя которого не могло быть установлено, и приговорил ее к смертной казни. Вердикт был прочитан подсудимой через один час после состоявшегося приговора. Через 2 часа приговор был приведен в исполнение...
Но самым потрясающим по своему содержанию документом… является письмо за подписью «Степан», написанное на бланке адъютанта специального отдела кавалерии генерала Шкуро, в котором буквально значится следующее:
«Мой дорогой Костя, приходи в наше помещение сегодня вечером, в 7 часов, выпить с нами чашку чая. Мы собираемся показать тебе нечто весьма занимательное. Денис подобрал маленького еврейчика, которого он называет «комиссаром» и которым он думает позабавиться в этот вечер самым веселым образом. Он приготовил нечто вроде короны и бамбуковой палки. Он наденет корону на голову маленького еврейчика и будет ее сдавливать при помощи палки до тех пор, пока череп еврея лопнет. Не правда ли это занимательно? Воображаю, что будет вытворять жидок! Кстати, Ирина Петровна и Анна Николаевна тоже будут присутствовать. Я рассчитываю на тебя!..»
Пред таким изощренным «интеллигентским» садизмом бледнеют даже подвиги «диких запорожцев», Козырь-Зырки и др.
Предо мною отчет о погромах, представленный Комитетом помощи жертвам погромов при Российском Красном Кресте в Киев. В этом отчете указывается, что ни при Центральной Раде, ни при Скоропадском, ни в первые два месяца правления Директории погромов не было. Погромы начались после поражений, которые были нанесены войскам Директории большевиками. «Чем больше были эти поражения, чем больше войска Петлюры были вынуждаемы к отступлению, тем более жестоко они мстили невинному еврейскому населению, которое они уподобляли коммунистам. Клич: «долой евреев и коммунистов», или же: «все евреи - коммунисты» были провозглашены по Украине и вызывали всюду погромы».
Это объяснение генезиса погромов всецело совпадает с тем заявлением, которое было представлено в телеграмме Темницкого и Василько от 1-го августа 1919 года. В течение столетий население всей России слышало от правительства обвинения еврейства во всех бедствиях мира. Темные, невежественные массы верили даже легендам о ритуальных убийствах евреями христианских детей - и только «знатоки» утверждали, что евреи убивают лишь мальчиков. Карабчевский в первой части своих воспоминаний («Что глаза мои видели») рассказывает, как еще в детстве его мать читала ему «Новый Завет», причем няня или горничная, когда чтение доходило до мук Иисуса Христа, восклицала: «Жидовины поганые, таки замучили Христа!»
Погромы 80-х годов, Кишиневский и Гомельский погромы возникали лишь на основании ложных слухов и обещаний о безнаказанности грабежей в течение трех дней. На сей раз участие евреев в большевистском движении было уже не слухом, а фактом, который весьма легко было раздувать и преувеличивать. …безнаказанность грабежей была уже не трехдневная, а бессрочная… создавалась благоприятная почва и для грабительских инстинктов разложившихся частей армии, и для развития идейного изуверства… и для провокаторов из российского черносотенного лагеря, погромщиков по убеждению, желающих одновременно скомпрометировать погромами украинское движение...
Совершенно иная картина развертывается при сравнении этой полосы погромов с началом погромов Деникинской армии. Здесь дело уже не в отступлении и связанном с ним хаосе. Наоборот, чем удачнее наступление, тем организованнее идет пропаганда сверху и тем сильнее и планомернее развиваются погромы. Если в украинской регулярной армии начало порчи было в ее хвосте, то здесь яд разложения шел от головы. Как мы уже видели, Деникинские офицеры прямо заявляли, что они воюют не с большевиками, а с еврейством... «Бей жидов и спасай Матушку Россию!..»
Конечно, и в Деникинской армии было много элементов чисто грабительского типа. Но самое страшное заключалось в закоренелом антисемитизме главарей, окружавших Деникина, и в их садистической ненависти к еврейству. Я лично не склонен думать, что сам Деникин хотел погромов. Даже и он, при всем его антисемитизме, не мог не понимать гибельного значения погромов для его же армии. Но и он был бессилен в этом отношении, да и не имел склонности выступить в защиту евреев.
Вторая характерная черта, которая отличает само течение погромов той и другой их полосы, заключается в том, что среди войск армии Петлюры все же наблюдались случаи, когда отдельным лицам или частям удавалось предотвращать или приостанавливать погромы...
Таких фактов Деникинская армия не знала. Там за такое заступничество и защиту евреев «виновных» постигало увольнение со службы...
Третья параллель, весьма невыгодная для армии и правительства Деникина, получается при сопоставления деклараций украинского правительства по еврейскому вопросу... Здесь, среди украинского правительства, стремление привлекать представителей еврейства ко всем ступеням государственной службы, там, у Деникина, исключение евреев-офицеров из армии, гласных-евреев из земств и городских дум. А между тем сколько евреев с самого начала пошло добровольцами к Колчаку и Деникину...
С Добровольческой же армией Деникина, Юденича и Колчака рука об руку шли представители российских и еврейских капиталов, крупной индустрии. И даже после всех погромов Деникинской армии на клич его заместителя, Врангеля, вновь поехали и капиталисты, и промышленники.
Наконец, еще одна из многих параллелей, оттеняющих разницу в характере Деникинского и украинского движения. В Киеве, в присутствии Драгомирова и Бредова, шел открыто еврейский погром. Никогда ничего подобного не бывало в месте нахождении Директории, будь то в Киеве, Виннице или Каменец-Подольске. Киевское насел еще знает по горькому опыту разницу между этими двумя «режимами».
И все же, несмотря на все эти весьма существенные обстоятельства, за границей куда больше знают о погромах «Петлюровцев», нежели о погромах Деникинской армии, невзирая на то, что последние и количественно, и качественно значительно превзошли первые. Объясняется это не только пропагандой общероссийских кругов, имевших старые связи и большие средства в Америке и Западной Европе, но и тем бесспорным фактом, что первая по времени серия погромов должна была привлечь к себе наибольшее внимание...
Кишиневский погром 1903-го года произвел огромное впечатление на весь читающий и мыслящий мир... Объяснялось это долгим затишьем в области погромов после 80-х годов, небывалой жестокостью этого погрома и явной виновностью Плеве и его агентов. Большое внимание выпало и на долю процесса о гомельском погроме, так как это был первый погромный процесс, который слушался при открытых дверях. Но когда в 1905 году разразилось свыше трехсот погромов, то чувствительность общества оказалась уже притупленной...
Февральский и мартовский погромы 1919 года разыгрались еще в бытность французов в Одессе. Все же еще работал телеграф… еще ходили сравнительно регулярно поезда. Но с каждым днем все средства сообщения украинских городов и местечек между собой уничтожались, равно как и возрастала степень отрезанности Украины от остального мира. Сведения о погромах армии Деникина уже просачивались с большим опозданием, нерегулярно и бессистемно... О погромах же армии Врангеля… знают лишь по слухам.
Что касается погромов, которые чинили разного рода банды, то на них останавливаться не приходится...
Общность операций против большевиков, общий фронт связывали иногда регулярные войска как украинского правительства, так и Деникина, с этими бандами.
…в начале января 1919 года после избиения евреев-пассажиров… шомполами еврейская Делегация навестила Винниченко. По словам Делегации последний обещал предпринять возможные меры, но тут же обронил нисколько слов о том, что еврейство поддерживает большевиков, а также и фразу: «не ссорьте меня с армией»...
Куда больше объясняет причины погромов не злополучная фраза Винниченка… а его же искренние строки...
…он дает сначала яркое изображение бессилия Директории. Коменданты были фактически бесконтрольны… В армию влились в большом количестве русские черносотенцы. Директория и правительство в Виннице были далеки, проверка на местах являлась немыслимой. И дальше… Винниченко устанавливает, что русские офицеры разлагали армию, провоцировали погромы и бандитизм. Сами эти офицеры подбивали солдат «погулять». Каждый старшина имел для себя, для семьи и даже для знакомых автомобили. А министры ходили пешком, ибо первый встречный офицер мог забрать у министра автомобиль, невзирая на его протесты и удостоверения.
«Совет Министров был еще безвластнее и беспомощнее, чем Директория». Правда, Петлюра был в течение всего времени существования Директории не только членом Директории, но и «главным атаманом» армии. Но что же представляла собою сама армия и стоявшие во главе отдельных частей и отрядов атаманы?
…Винниченко устанавливает, что наблюдалось «два сорта» атаманов, которые «откручивали погромный кран». К первому сорту принадлежало «черносотенное, явно контрреволюционное и провокаторское русское офицерство, составлявшее значительный процент старшин украинского войска».
Эта «атамания» являлась в известной мере инициатором и организатором погромов. Ей было интересно и необходимо дискредитировать украинскую власть...
Попутно «они набивали себе карманы награбленным добром».
«Второй сорт атамании» - чисто украинский. «Тут выступал главным образом национальный момент. Сыновья лавочников, кулаков, попов и простого селянства, они уже с детства были отравлены духом антисемитизма. Обострение национальных конфликтов, склонность еврейских рабочих к большевизму развязали руки этим темным душам и как бы создали воображаемое право дать волю своим грязным эмоциям. И конечно, такие люди при такой подходящей оказии также грабили, крали и шантажировали на этих погромах в меру своего хотения».
Расписавшись в собственном безвластии и бессилии… Винниченко предъявляет вслед за тем обвинения к Петлюре за бездеятельность в отношении борьбы с погромщиками. Он приводит разговоры с Петлюрой, который говорил ему: «А почему евреи не боролись вместе с нами против гетманщины?». Винниченко забывает при этом свои собственные подобного же рода неосторожные и опрометчивые слова, сказанные им в свое время в Киеве еврейской Делегации.
…Винниченко делает оговорку в отношении Петлюры: «Я не хочу сказать, что Петлюра имел особенную ненависть к еврейству. Нет, он был обыкновенный мелкий мещанин, с легким налетом «либерального», обывательского антисемитизма, «демократический обыватель», который готов был «принципиально признать евреев такими же людьми, как и все», готов был даже дать им «все» права, но у которого с детства сидела антипатия к этой расе. Обострение национальной борьбы и склонность еврейского пролетариата к большевизму в душе этого «героя» также вызвали свободу для этой антипатии... Он сам считал еврейство виновным в том, что среди него были большевики»...
Когда Плеве говорил, что евреи - революционеры, то за этими словами чувствовалась вся ненависть этого человека к революции и еврейству. В его устах это было не только объяснение, но и оправдание погромов. Когда Деникин предлагал еврейским Делегациям воздействовать на большевистскую «еврейскую молодежь», в нем также ощущался антисемит, который даже отказался выпустить декларацию о равноправии евреев...
Карабчевский в своей последней книге говорит, что он советовал в свое время Керенскому предать суду Николая II, причем выразил свою готовность и желание взять на себя его защиту. Я лично отказался бы от этой защиты, как не взялся бы защищать и Деникина, хотя и не считаю его ни организатором, ни вдохновителем погромов. И Николай Романов, и Деникин - яркие носители антисемитизма, явные реакционеры.
В своем докладе о положении евреев на Украине и о погромах эпохи Директории и эпохи Деникина… известный сионист и общественный деятель Темкин устанавливает, что из всех погромов, бывших на Украине, самыми ужасными, самыми жестокими были погромы, учиненные Добровольческой армией Деникина. Еврейские массы были объявлены вне закона. «Новая власть», справедливо отмечаете Темкин, «принесла с собой весьма определенный официальный антисемитизм, она аннулирует гражданское и национальное равенство, принесенное революцией, удаляет еврейских офицеров и еврейских солдат со всех фронтов, несмотря на самое добросовестное исполнение ими своего военного долга».
[Читать далее]Далее, Темкин цитирует ряд приказов начальников штабов, комендантов городов и других агентов власти о таком удалении евреев из армии, декреты об устранении евреев-гласных из земских и городских учреждений, запреты защиты еврейских интересов в печати, факты увольнения от службы всех, кто только позволял себе выражать неодобрение и протесты против еврейских погромов. Возобновляются ограничения евреев в области прав на получение среднего и высшего образования, процентная норма...
Когда же еврейская делегация обратилась в Одессе к Деникину с просьбой выпустить декларацию о равенстве гражданских прав евреев в России, он ответил отказом. «Он поддерживал тенденции погромщиков и остается ответственным пред историей за пролитие еврейской крови наравне с фактическими погромщиками», таков приговор, который произносит Темкин над Деникиным...
Весьма ценными являются в докладе Темкина также и указания на существование при армии Деникина специальной прессы, при непосредственном участии всех старых российских черносотенных публицистов...
Антисемитская кампания велась, под руководством высшего командования, официальным военным органом «Заря».
Но самое потрясающее впечатление в докладе Темкина производят приводимые им факты прямого участия офицеров в грабежах и вымогательствах. Один из начальников отряда прямо заявляет, что «мы пришли не для борьбы с большевиками, а для войны с евреями». Из солдат особенную жестокость проявляют чеченцы.
Погром в Фастове превзошел, по свидетельству Темкина, все, что было в наше время, столь богатое погромами.
…в Фастове все ценные вещи, рояли, меха, серебро, брильянты похищались офицерами и сопровождавшими их дамами... Один из офицеров стянул кольцо с пальца Потиевского, еврея, жителя Фастова.
В Киеве все погромные жестокости происходили под руководством офицеров. «Осваг», «Киевлянин» и «Вечерние Огни» измышляют всяческие обвинения против евреев и торжествуют по поводу погромов... В Подольской губернии, куда откатывается из Киева Деникинская армия, по словам очевидцев, возобновляются все способы средневековых истязаний и пыток: евреев жгут живыми при помощи керосина и масла. Темкин называет имена полковников, руководивших этими погромами.
К докладу Темкина приложены копии подлинных документов, свидетельствующих о прямой виновности многих высших чинов Деникинской армии в травле еврейства и устройстве погромов.
Особенно поражает система провокации и иезуитских приемов, которые сквозят в содержании этих документов. Никогда нельзя было себе представить, какие низменные и зверские инстинкты таились в той среде, которая составляла оплот и опору самодержавия. Утонченная, ненормальная, садистическая жестокость проявляется некоторыми из этих отпрысков старого режима, вместе со своими знакомыми дамами они упиваются безнаказанной возможностью истязания евреев. Я приведу из серии документов Темкина наиболее характерные выдержки.
17-го января 1920 года комендант Белгородского полка сообщает из Тихорецкой коменданту военной области в Новороссийске, что в последних прибывших подкреплениях имеется много солдат евреев, которые указывают солдатам на «вредоносность для армии погромов евреев и инородцев». Комендант усматривает в этом признаки «большевистской пропаганды», причем поясняет, что по его приказу военно-полевой суд уже расстрелял 10 из этих евреев. В заключение он просит освободить его полк от дальнейшей присылки еврейских элементов.
20-го декабря 1919 года Главный Военный Штаб командования армиями Одесского района выдал унтер-офицеру Симону Гальштейну на руки удостоверение, что последний, ввиду его еврейского происхождения, совершенно вычеркнут из списка по мобилизации офицеров. «Согласно приказу Командующего всеми силами Юга России названный Гальштейн будет вновь мобилизован на общих условиях, в качестве простого солдата».
Главный врач второго госпиталя в Таганроге секретно пишет своим подчиненным врачам, чтобы они не принимали в госпиталь евреев-солдат и офицеров под предлогом отсутствия места. Мотивирует это распоряжение старший врач тем, что ему уже сделано было высшим командованием замечание на недопустимость, чтобы госпиталь был наводнен евреями...
Комендант станции Синельниково получил за подписью Май-Маевского телеграфный приказ по линии о том, чтобы ему ежедневно по телеграфу сообщали о количестве убитых евреев в поездах, которые проходят каждый данный вокзал. Он требует строжайшего запрета всяких демонстраций со стороны еврейства по поводу этих убийств.
Тот же Май-Маевский, по приказу высшего командования, дает адскую по замыслу служебную телеграмму в Кременчуг, Полтаву и другие города с приказом «задерживать наступление и всячески стараться так устроить, чтобы во всех городах с большим количеством еврейского населения раньше побывали войска Григорьева, Петлюры и красных».
Циркулярный приказ от 22-го декабря 1919 года начальника службы пропаганды в области Войска Донского, Калашникова, между прочим, предписывает удаление всех евреев со всех занимаемых ими должностей, «как элемента, избегающего воинской повинности и препятствующего освобождению России от иностранного ига».
В докладе от 12-го августа 1919 года комиссар Екатеринославской полиции по 3-му участку сообщает екатеринославскому губернатору о том, что евреи кричат на некоторых улицах по ночам лишь для симулирования нападения на них со стороны казаков, на самом же деле они хотят этими криками подать сигнал красным, позиции коих расположены вблизи города, причем крики должны означать, что добровольческая армия разложилась и предается грабежам». «Это делается с целью приободрения красных и облегчения их наступления. Далее, комиссар сообщает, что он уже принял меры к прекращению этих криков, передал сведения о некоторых евреях, подозрительных в принадлежности к большевизму, военно-полевому суду, причем виновные уже арестованы.
Знаменательно при этом, как заподозренные уже на следующей строке оказываются виновными.
25-го октября 1919 года генерал Корвин-Круковский в приказе по войскам сообщает, что когда его войска покидали Екатеринослав, из окон еврейских домов в них стреляли, причем этими выстрелами много солдат и даже офицеров оказались убитыми. «Дома, из которых стреляли, были отмечены». Генерал приказывает ко времени будущего занятия Екатеринослава подвергнуть эти дома энергичному обстрелу и предлагает подвергнуть всех мужчин, живущих в этом квартале, самым жестоким наказаниям. Кроме того, он обещает своим «бравым солдатам», что им «будет дано право в течение трех дней искать во всех еврейских кварталах преступников, стрелявших в моих солдат и офицеров».
А вот образчик правосудия, приговор военно-полевого суда в Вороневе от 22-го октября 1919 года.
Председатель-капитан Коновалов, члены суда - три офицера. На скамье подсудимых Сура Вайсман, обвиняется в том, что заманила в свою квартиру солдата отряда Коновалова, где и убила его кухонным ножом. Затерши своей рубахой следы крови, она отнесла при помощи необнаруженных лиц труп на улицу, где он и был найден утром 8-го октября. Ввиду ухода из города на рассвете той части, к которой принадлежал убитый, труп не был опознан.
Имея в виду эти обстоятельства дела, выслушав объяснения подсудимой о том, что кровь на найденной у нее рубахе происходит от менструаций, выслушав также заключение корпусного врача армии, д-ра Кривошеина, подтвердившего, что кровь на рубахе менструационная, суд признал подсудимую Вайсман виновной в убийстве солдата, имя которого не могло быть установлено, и приговорил ее к смертной казни. Вердикт был прочитан подсудимой через один час после состоявшегося приговора. Через 2 часа приговор был приведен в исполнение...
Но самым потрясающим по своему содержанию документом… является письмо за подписью «Степан», написанное на бланке адъютанта специального отдела кавалерии генерала Шкуро, в котором буквально значится следующее:
«Мой дорогой Костя, приходи в наше помещение сегодня вечером, в 7 часов, выпить с нами чашку чая. Мы собираемся показать тебе нечто весьма занимательное. Денис подобрал маленького еврейчика, которого он называет «комиссаром» и которым он думает позабавиться в этот вечер самым веселым образом. Он приготовил нечто вроде короны и бамбуковой палки. Он наденет корону на голову маленького еврейчика и будет ее сдавливать при помощи палки до тех пор, пока череп еврея лопнет. Не правда ли это занимательно? Воображаю, что будет вытворять жидок! Кстати, Ирина Петровна и Анна Николаевна тоже будут присутствовать. Я рассчитываю на тебя!..»
Пред таким изощренным «интеллигентским» садизмом бледнеют даже подвиги «диких запорожцев», Козырь-Зырки и др.
Предо мною отчет о погромах, представленный Комитетом помощи жертвам погромов при Российском Красном Кресте в Киев. В этом отчете указывается, что ни при Центральной Раде, ни при Скоропадском, ни в первые два месяца правления Директории погромов не было. Погромы начались после поражений, которые были нанесены войскам Директории большевиками. «Чем больше были эти поражения, чем больше войска Петлюры были вынуждаемы к отступлению, тем более жестоко они мстили невинному еврейскому населению, которое они уподобляли коммунистам. Клич: «долой евреев и коммунистов», или же: «все евреи - коммунисты» были провозглашены по Украине и вызывали всюду погромы».
Это объяснение генезиса погромов всецело совпадает с тем заявлением, которое было представлено в телеграмме Темницкого и Василько от 1-го августа 1919 года. В течение столетий население всей России слышало от правительства обвинения еврейства во всех бедствиях мира. Темные, невежественные массы верили даже легендам о ритуальных убийствах евреями христианских детей - и только «знатоки» утверждали, что евреи убивают лишь мальчиков. Карабчевский в первой части своих воспоминаний («Что глаза мои видели») рассказывает, как еще в детстве его мать читала ему «Новый Завет», причем няня или горничная, когда чтение доходило до мук Иисуса Христа, восклицала: «Жидовины поганые, таки замучили Христа!»
Погромы 80-х годов, Кишиневский и Гомельский погромы возникали лишь на основании ложных слухов и обещаний о безнаказанности грабежей в течение трех дней. На сей раз участие евреев в большевистском движении было уже не слухом, а фактом, который весьма легко было раздувать и преувеличивать. …безнаказанность грабежей была уже не трехдневная, а бессрочная… создавалась благоприятная почва и для грабительских инстинктов разложившихся частей армии, и для развития идейного изуверства… и для провокаторов из российского черносотенного лагеря, погромщиков по убеждению, желающих одновременно скомпрометировать погромами украинское движение...
Совершенно иная картина развертывается при сравнении этой полосы погромов с началом погромов Деникинской армии. Здесь дело уже не в отступлении и связанном с ним хаосе. Наоборот, чем удачнее наступление, тем организованнее идет пропаганда сверху и тем сильнее и планомернее развиваются погромы. Если в украинской регулярной армии начало порчи было в ее хвосте, то здесь яд разложения шел от головы. Как мы уже видели, Деникинские офицеры прямо заявляли, что они воюют не с большевиками, а с еврейством... «Бей жидов и спасай Матушку Россию!..»
Конечно, и в Деникинской армии было много элементов чисто грабительского типа. Но самое страшное заключалось в закоренелом антисемитизме главарей, окружавших Деникина, и в их садистической ненависти к еврейству. Я лично не склонен думать, что сам Деникин хотел погромов. Даже и он, при всем его антисемитизме, не мог не понимать гибельного значения погромов для его же армии. Но и он был бессилен в этом отношении, да и не имел склонности выступить в защиту евреев.
Вторая характерная черта, которая отличает само течение погромов той и другой их полосы, заключается в том, что среди войск армии Петлюры все же наблюдались случаи, когда отдельным лицам или частям удавалось предотвращать или приостанавливать погромы...
Таких фактов Деникинская армия не знала. Там за такое заступничество и защиту евреев «виновных» постигало увольнение со службы...
Третья параллель, весьма невыгодная для армии и правительства Деникина, получается при сопоставления деклараций украинского правительства по еврейскому вопросу... Здесь, среди украинского правительства, стремление привлекать представителей еврейства ко всем ступеням государственной службы, там, у Деникина, исключение евреев-офицеров из армии, гласных-евреев из земств и городских дум. А между тем сколько евреев с самого начала пошло добровольцами к Колчаку и Деникину...
С Добровольческой же армией Деникина, Юденича и Колчака рука об руку шли представители российских и еврейских капиталов, крупной индустрии. И даже после всех погромов Деникинской армии на клич его заместителя, Врангеля, вновь поехали и капиталисты, и промышленники.
Наконец, еще одна из многих параллелей, оттеняющих разницу в характере Деникинского и украинского движения. В Киеве, в присутствии Драгомирова и Бредова, шел открыто еврейский погром. Никогда ничего подобного не бывало в месте нахождении Директории, будь то в Киеве, Виннице или Каменец-Подольске. Киевское насел еще знает по горькому опыту разницу между этими двумя «режимами».
И все же, несмотря на все эти весьма существенные обстоятельства, за границей куда больше знают о погромах «Петлюровцев», нежели о погромах Деникинской армии, невзирая на то, что последние и количественно, и качественно значительно превзошли первые. Объясняется это не только пропагандой общероссийских кругов, имевших старые связи и большие средства в Америке и Западной Европе, но и тем бесспорным фактом, что первая по времени серия погромов должна была привлечь к себе наибольшее внимание...
Кишиневский погром 1903-го года произвел огромное впечатление на весь читающий и мыслящий мир... Объяснялось это долгим затишьем в области погромов после 80-х годов, небывалой жестокостью этого погрома и явной виновностью Плеве и его агентов. Большое внимание выпало и на долю процесса о гомельском погроме, так как это был первый погромный процесс, который слушался при открытых дверях. Но когда в 1905 году разразилось свыше трехсот погромов, то чувствительность общества оказалась уже притупленной...
Февральский и мартовский погромы 1919 года разыгрались еще в бытность французов в Одессе. Все же еще работал телеграф… еще ходили сравнительно регулярно поезда. Но с каждым днем все средства сообщения украинских городов и местечек между собой уничтожались, равно как и возрастала степень отрезанности Украины от остального мира. Сведения о погромах армии Деникина уже просачивались с большим опозданием, нерегулярно и бессистемно... О погромах же армии Врангеля… знают лишь по слухам.
Что касается погромов, которые чинили разного рода банды, то на них останавливаться не приходится...
Общность операций против большевиков, общий фронт связывали иногда регулярные войска как украинского правительства, так и Деникина, с этими бандами.
…в начале января 1919 года после избиения евреев-пассажиров… шомполами еврейская Делегация навестила Винниченко. По словам Делегации последний обещал предпринять возможные меры, но тут же обронил нисколько слов о том, что еврейство поддерживает большевиков, а также и фразу: «не ссорьте меня с армией»...
Куда больше объясняет причины погромов не злополучная фраза Винниченка… а его же искренние строки...
…он дает сначала яркое изображение бессилия Директории. Коменданты были фактически бесконтрольны… В армию влились в большом количестве русские черносотенцы. Директория и правительство в Виннице были далеки, проверка на местах являлась немыслимой. И дальше… Винниченко устанавливает, что русские офицеры разлагали армию, провоцировали погромы и бандитизм. Сами эти офицеры подбивали солдат «погулять». Каждый старшина имел для себя, для семьи и даже для знакомых автомобили. А министры ходили пешком, ибо первый встречный офицер мог забрать у министра автомобиль, невзирая на его протесты и удостоверения.
«Совет Министров был еще безвластнее и беспомощнее, чем Директория». Правда, Петлюра был в течение всего времени существования Директории не только членом Директории, но и «главным атаманом» армии. Но что же представляла собою сама армия и стоявшие во главе отдельных частей и отрядов атаманы?
…Винниченко устанавливает, что наблюдалось «два сорта» атаманов, которые «откручивали погромный кран». К первому сорту принадлежало «черносотенное, явно контрреволюционное и провокаторское русское офицерство, составлявшее значительный процент старшин украинского войска».
Эта «атамания» являлась в известной мере инициатором и организатором погромов. Ей было интересно и необходимо дискредитировать украинскую власть...
Попутно «они набивали себе карманы награбленным добром».
«Второй сорт атамании» - чисто украинский. «Тут выступал главным образом национальный момент. Сыновья лавочников, кулаков, попов и простого селянства, они уже с детства были отравлены духом антисемитизма. Обострение национальных конфликтов, склонность еврейских рабочих к большевизму развязали руки этим темным душам и как бы создали воображаемое право дать волю своим грязным эмоциям. И конечно, такие люди при такой подходящей оказии также грабили, крали и шантажировали на этих погромах в меру своего хотения».
Расписавшись в собственном безвластии и бессилии… Винниченко предъявляет вслед за тем обвинения к Петлюре за бездеятельность в отношении борьбы с погромщиками. Он приводит разговоры с Петлюрой, который говорил ему: «А почему евреи не боролись вместе с нами против гетманщины?». Винниченко забывает при этом свои собственные подобного же рода неосторожные и опрометчивые слова, сказанные им в свое время в Киеве еврейской Делегации.
…Винниченко делает оговорку в отношении Петлюры: «Я не хочу сказать, что Петлюра имел особенную ненависть к еврейству. Нет, он был обыкновенный мелкий мещанин, с легким налетом «либерального», обывательского антисемитизма, «демократический обыватель», который готов был «принципиально признать евреев такими же людьми, как и все», готов был даже дать им «все» права, но у которого с детства сидела антипатия к этой расе. Обострение национальной борьбы и склонность еврейского пролетариата к большевизму в душе этого «героя» также вызвали свободу для этой антипатии... Он сам считал еврейство виновным в том, что среди него были большевики»...
Когда Плеве говорил, что евреи - революционеры, то за этими словами чувствовалась вся ненависть этого человека к революции и еврейству. В его устах это было не только объяснение, но и оправдание погромов. Когда Деникин предлагал еврейским Делегациям воздействовать на большевистскую «еврейскую молодежь», в нем также ощущался антисемит, который даже отказался выпустить декларацию о равноправии евреев...
Карабчевский в своей последней книге говорит, что он советовал в свое время Керенскому предать суду Николая II, причем выразил свою готовность и желание взять на себя его защиту. Я лично отказался бы от этой защиты, как не взялся бы защищать и Деникина, хотя и не считаю его ни организатором, ни вдохновителем погромов. И Николай Романов, и Деникин - яркие носители антисемитизма, явные реакционеры.