Николай Корнатовский о Гражданской войне и интервенции. Часть IV
Из книги Николая Арсеньевича Корнатовского «Борьба за красный Петроград (1919)».
Катастрофа, столь быстро постигнувшая Северо-западную русскую контрреволюцию, заставила ее идеологов и военных вождей заняться анализом тех причин, которые были в основе ее поражения.
Белые генералы, руководившие походом на Петроград, основную причину своего поражения пытались найти исключительно в области военной деятельности. Основные вопросы, определившие в конечном счете исход военных кампаний и операций, оставались, конечно, вне сферы их умственного кругозора. Выходцы из определенной классовой среды и представители буржуазно-помещичьих интересов - они не могли подняться выше своих военно-кастовых, профессиональных вожделений. Продолжая оставаться военной кастой, противостоящей широким пластам трудящихся, военные руководители русской контрреволюции были глухи и слепы ко всяким завоеваниям революционной мысли.
[Читать далее]История развития русского капитализма предопределила удельный вес русской буржуазии. Зависимость последней от англо-французского капитала принимала определенные и вполне законченные формы - она сказалась на ходе мировой империалистической войны, она вошла в историю 1917 года, она отразилась и на всей дальнейшей деятельности отечественной контрреволюции. Помощь крупных империалистических государств привела к тому, что против Советской республики выступила контрреволюция в масштабе международном. Техника империалистических государств была призвана оказать реальную поддержку русской белогвардейщине. Требовалось только искусство военных руководителей, чтобы эту помощь использовать наиболее целесообразно. В истории Северо-западной контрреволюции, как и на других фронтах, однако имели место промахи чисто оперативного характера, но они не сыграли и не могли сыграть решающую роль...
Прежде всего, необходимо констатировать вынужденный характер активных действий Северо-западной армии осенью 1919 г. Общая военно-политическая обстановка, складывавшаяся в то время на всех фронтах Советской России, а также на северо-западе ее, толкала контрреволюцию к новому выступлению...
В категорической необходимости вести неослабную энергичную борьбу сказалась вся суть русского белого движения А. И. Деникин, готовясь к походу на Москву, также исходил из аналогичных соображений. Он писал:
«…Истощенный многими мобилизациями Северный Кавказ уже не мог питать надлежаще армию, и только новые районы, новый прилив живой силы могли спасти ее организм от увядания...»
В наступлении южной контрреволюции Деникин пытался найти средство продления жизни белогвардейского очага. Он видел в боевой активности своей армии только одни положительные стороны и считал, что, расширяя фронт на сотни километров, он становится не слабее, а сильнее. Ближайшая действительность в одной части оправдала планы Деникина, его армия… возросла... Но окончательный результат всего предприятия южной контрреволюции принес ей гибель. Деникин не видел другой, оборотной, стороны наступления, и когда катастрофа его похода на Москву стала фактом, он приписал ее, главным образом, стихийным причинам.
Северо-западная армия Юденича, по своему масштабу сильно отличавшаяся от южной контрреволюционной армии, должна была начать военные операции на сравнительно узком пространстве, но в сравнении с ее силами абсолютно несоразмеримом. О необходимости наступления на Петроградском фронте говорили почти все руководители белого дела и больших разногласий этот вопрос не вызывал. А. П. Родзянко, назначенный помощником Юденича, устанавливает несколько основных причин, обусловивших поход на Петроград. В числе таких причин Родзянко имеет в виду требование наступления со стороны англичан с их угрозой отказать в дальнейшей помощи... М. С. Маргулиес был убежден, что все, кроме наступления, повлечет за собою гибель белой армии и что только наступление может оздоровить белую и, как он писал, «эту проклятую трущобу».
Этот вывод Маргулиес делал на основании учета только тех внутренних распрей и раздоров, которые имели место в Северо-западной армии...
Опыт Колчака и Деникина со всей наглядностью и законченностью показал, что в расширении зоны действий белых крылись серьезные факторы их гибели. Захватывая значительные пространства и поглощая возрастные крестьянские контингенты, поставленные под белые знамена, русская контрреволюция шла по пути своей гибели...
Даже при условии занятия Петрограда, Северо-западная армия не смогла бы удержаться в городе и нескольких дней. Рабочие Петрограда и красноармейцы разбили бы врага на улицах самого города и не дали бы ему возможности наступать дальше...
В славном пролетарском городе действовали не стихийные силы, царившие в годы гражданской войны на широких просторах России среди моря мелкобуржуазных собственников; Петроград был центром революционной энергии российского пролетариата...
Именно поэтому северо-западная контрреволюция и была разбита у ворот Петрограда...
Северо-западная армия, искусно прорвавшая фронт 7-й армии и тактически умело проводившая дальнейшие операции, очутилась перед катастрофой только потому, что ее военное искусство не имело под собою твердой, прочной и обеспечивающей успех базы. Именно военно-политический авантюризм сказался на всем белогвардейском движении, а это и не могло создать никаких предпосылок для решающих побед российской контрреволюции.
А. П. Родзянко, П. В. Глазенап, полковник К. А. Крузенштерн и другие главным виновником поражения Северо-западной армии считали Юденича. Родзянко, по вполне понятным мотивам, занимал в этом отношении первое место. Он метал громы и молнии против Юденича, который, как «дряхлый старик», не имел права брать на себя руководство армией. Родзянко не останавливается и перед обвинением русских политических деятелей, которые способствовали выдвижению Юденича, по словам Родзянко, - этой «мумии», на столь высокий пост главнокомандующего Северо-западной армией и которые, вместо того, чтобы объединенными силами ринуться на большевиков, занимались политическими и партийными распрями.
Много горьких слез было пролито белыми исследователями и по поводу генерала Ветренко, не исполнившего приказ Юденича о взятии Тосно. Многие из белогвардейских историков склонны этот факт считать одной из основных причин своего поражения, а некоторые из них - видеть в нем чуть ли не главную, основную причину поражения белой армии.
Однако и здесь сказывается тупоумие «бывших людей», так как даже падение станции Тосно не явилось бы, с объективной точки зрения, решающим моментом в борьбе за обладание Петроградом, хотя оно и усилило бы на время позицию белых...
Представители белого движения, теоретически менее знакомые с закономерным историческим развитием России, абсолютно затруднялись найти причины своего поражения. Так, один из них, писал:
«Победа над большевиками из победы военной должна обратиться в победу нравственную; пока этого не будет, никакие военные победы, как бы блестящи они ни были, не дадут России того возрождения, ради которого ведется братоубийственная война».
В парижской газете «Общее дело»… писалось:
...«Да и вообще, присматриваясь внимательно к вооруженной борьбе с большевиками, можно всюду заметить чью-то невидимую десницу, направляющую события так, что в конце концов торжествовали большевики».
Подобного рода «анализ» причин поражения русской контрреволюции… поистине достоин своих авторов, которые, хотя и «внимательно» присматривались к деятельности русских белогвардейцев, но ничего не поняли.
Характерно, однако, что на такой же «научной» высоте стояли и представители крупнейших империалистических государств, неослабно наблюдавшие за развитием российских событий.
После получения... информации о положении дел в армии Юденича, французский премьер-министр Ж. Клемансо… заявил:
«Случилось нечто такое, чего решительно никто не мог предвидеть. России, доведенная до крайних пределов разрухи, вся изголодавшаяся, теснимая со всех сторон изнутри и извне, эта Россия вдруг точно прикоснулась к какому-то источнику живой воды и ощутила в себе такую мощь, что отразила и последний удар Юденича и Родзянко - удар, как всем казалось, смертельный».
Знаменитый же вдохновитель петроградского похода - В. Черчилль… счел необходимым послать в Советскую Россию специального агента-шпиона для выяснения причин гибели русской контрреволюции и побед Советской России.
В беседе с этим агентом… во время получения Черчиллем первых сведений о расстреле... Колчака, Черчилль говорил:
«…они расстреляли его, как обыкновенного офицеришку! Это хороший урок для всех белых генералов и для нас, конечно. Мы делали на него ставку, как на добрую лошадку. А он не сумел даже унести ноги. До чего трудно отсюда из Лондона следить за событиями! Теперь не знаешь, кому можно верить. Играть приходится вслепую. А миллионы летят…
Эти русские генералы один хуже другого. Я вас прошу в ближайшее время выехать на юг России...
Главное, выясните секреты успехов большевиков. В чем загвоздка? Дисциплина и техника у нас, а они лупят белых вдоль и поперек»...
Итак, «неведомая десница» сотрудников эмигрантской газеты «Общее дело», «источник» Клемансо и «секреты» Черчилля - таков научный арсенал, с которым представители буржуазного мира пытались подойти к выяснению причин успехов Советской России.
Вся деятельность российской контрреволюции была подвержена с начала и до конца ее существования влиянию империалистических государств. Твердый или колеблющийся курс внешней политики той или другой империалистической страны быстро сказывался на общем состоянии дел в русском белом лагере. Внешняя политика империалистических государств, в свою очередь, была функцией их империалистических противоречий между собой. И поэтому вся международная политическая ситуация была настолько противоречивой, сложной и чреватой всякими последствиями, что она не могла не отразиться на состоянии русской контрреволюции.
Единая антисоветская политика мирового капитала принесла бы на время победу реакции в России. Но в этом вопросе и сказалась вся сущность империализма, по своей природе исключающего всякую возможность единого блока.
Поражение северо-западной контрреволюции и произошло на фоне этих противоречий. Роли Англии, Франции, Германии и прибалтийских государств в петроградском походе были настолько противоречивыми, помимо уже внутренних трений в рядах русской контрреволюции, что они в значительной степени обусловили поражение Северо-западной армии.
Помощь мирового капитала русской контрреволюции таила в себе симптомы не сплочения, не объединения всех сил против Советской России, а симптомы их разложения... Политика Англии, Франции, Германии и прибалтийских государств - Финляндии и Эстонии в период октябрьских боев за Петроград дала классический образец того, что мировой империализм по своей природе не является целым организмом, а состоит из ряда чужеродных по своим политическим целеустремлениям элементов. Перед буржуазией любого государства стояли прежде всего свои собственные интересы, под знаком реализации которых и проходила вся внешняя политика различных правительств.
Английское буржуазное правительство, ответственное в первую очередь за действия генерала Юденича на северо-западе Советской России, в своей тогдашней политике руководствовалось исключительно интересами промышленного капитала. Последовавший в результате мировой империалистической войны... тяжелый промышленный кризис настоятельно толкал английскую буржуазию на поиски рынка для сбыта товаров. Россия представляла для Англии возможный обширный рынок сбыта английских товаров и являлась значительным источником сырья. Но ввиду того, что торговать можно было и с Советской Россией, Англия, помогавшая одновременно белым армиям, обнаруживала известную склонность к соглашению с советским правительством. Однако мирная политика по отношению к Советской России беспокоила наиболее крупных представителей английского империализма, таких, как Черчилль, которые издавна стремились к укреплению английского влияния в странах Востока. С этой стороны Советская Россия, бросавшая в массы угнетенных народов Востока лозунг самоопределения, стояла на пути империалистической экспансии Англии. Для того чтобы уничтожить это препятствие, Англия должна была продолжать войну с Советской Россией и всемерно стремиться к ее постепенному ослаблению. Лозунги всех белогвардейцев… - «единая и неделимая Россия» шли вразрез с политикой английского правительства. Лозунгу «единая, неделимая Россия» английское правительство противопоставило свой лозунг - «разъединенная, слабая Россия». В качестве практических гарантийных шагов правительство Англии раньше всех других буржуазных государств объявило о признании отделившихся от России национальных государств... Кроме признания, Англия оказывала большую материальную поддержку этим государствам, в первую очередь Эстонии. Эстонская армия получала английское обмундирование, снаряжение и вооружение. Из всего присланного Англией в конце 1919 г. военного имущества для поддержания Северо-западной армии Юденича лучшая, а иногда и большая, часть отдавалась Эстонии...
Германия сорвала помощь Англии Юденичу в силу того, что германские империалистические круги были убеждены в том, что с занятием Петрограда возрастет и окрепнет влияние Англии в Прибалтике. Наконец, бурный рост революционного движения в самой Англии не позволял английскому правительству взять добавочные материальные средства для оказания срочной помощи Юденичу…
В общем итоге, политика Англии в 1919 г. под давлением внутренних событий обнаруживала резкие колебания от войны к миру и от мира к войне...
Политика Франции в русском вопросе несколько отличалась от английской. Франция в довоенные годы была страной по преимуществу финансового капитала. Французская промышленность тогда не отличалась крупными размерами и работала главным образом на внутренний рынок. В годы, предшествовавшие империалистической войне 1914-1918 гг., Франция интересовалась Россией, как наиболее выгодным местом вложения своих капиталов, как должником, который исправно платит причитающиеся с него проценты по вложенным в русскую промышленность французским капиталам, и, наконец, как неисчерпаемым источником живой человеческой силы, вполне пригодной для «пушечного мяса». Так как Октябрьская революция сразу лишила Францию всех ее капиталов, вложенных в русскую промышленность, и громадных сумм, одолженных царскому правительству для успешного ведения войны с Германией, то империалистическая Франция сделалась самым злейшим врагом Советской России. Только окончательное подавление Советской власти и воссоздание единой великой России могло вернуть французской буржуазии се капиталы. Отсюда получалось совпадение политики Франции с лозунгами русских белогвардейцев. И та и другая сторона стояли за единую, неделимую, могущественную Российскую державу. Однако ввиду того, что практическое осуществление лозунгов затягивалось в худшую для контрреволюции сторону, то единая и твердая в самом начале политика Франции дала трещину. В поисках верных союзников для продолжения борьбы с Советской Россией Франция вынуждена была оставить мечты о единой, великой России и обратиться за содействием к отделившимся от России национальным государствам...
Французское правительство к вопросу о помощи русской контрреволюции подходило с узкоутилитарной точки зрения. Каждый вопрос о предоставлении того или другого вида помощи вызывал со стороны французов контрпретензии в отношении соответствующей компенсации. Так, например, любопытной является телеграмма В. А. Маклакова А. И. Деникину от 21-22 сентября 1919 г. относительно того, что французское правительство приостанавливает отправку боевых припасов Юденичу впредь до момента, когда будет принято обязательство поставить на соответствующую сумму пшеницы для Франции...
Итак, поражение северо-западной контрреволюции произошло на фоне империалистических противоречий между Англией, Францией и Германией... Успех Юденича был бы победой английского империализма и закреплением его влияния в Прибалтике. Германия, толкнув свои войска на Ригу, стала на пути английской политики и объективно воспрепятствовала дальнейшему развитию успеха армии Юденича. Внимание английского империализма было искусственно приковано к армии Авалова-Бермондта. Франция в это время, сконцентрировав все свое внимание на том, как воспрепятствовать наметившемуся мирному исходу борьбы на северо-западе России, не смогла поддержать Юденича. Интересы Эстонии и Финляндии, как фактически отделившихся от России национальных государств, не совпадали с интересами русской реакции. Единая, великая России не давала гарантии дальнейшей независимости этих государств. Советская Россия безоговорочно признала независимость прибалтийских лимитрофов и тем самым перетянула на свою сторону в течение долгого времени колебавшуюся чашу весов.
Основная же причина поражения… контрреволюции лежала в характере гражданской войны в России, боролись два мира, две основных силы, сила революционного пролетариата и сила мировой буржуазии. Собственность разъединяла вражеский стан, труд объединял многомиллионные массы трудящихся.
Катастрофа, столь быстро постигнувшая Северо-западную русскую контрреволюцию, заставила ее идеологов и военных вождей заняться анализом тех причин, которые были в основе ее поражения.
Белые генералы, руководившие походом на Петроград, основную причину своего поражения пытались найти исключительно в области военной деятельности. Основные вопросы, определившие в конечном счете исход военных кампаний и операций, оставались, конечно, вне сферы их умственного кругозора. Выходцы из определенной классовой среды и представители буржуазно-помещичьих интересов - они не могли подняться выше своих военно-кастовых, профессиональных вожделений. Продолжая оставаться военной кастой, противостоящей широким пластам трудящихся, военные руководители русской контрреволюции были глухи и слепы ко всяким завоеваниям революционной мысли.
[Читать далее]История развития русского капитализма предопределила удельный вес русской буржуазии. Зависимость последней от англо-французского капитала принимала определенные и вполне законченные формы - она сказалась на ходе мировой империалистической войны, она вошла в историю 1917 года, она отразилась и на всей дальнейшей деятельности отечественной контрреволюции. Помощь крупных империалистических государств привела к тому, что против Советской республики выступила контрреволюция в масштабе международном. Техника империалистических государств была призвана оказать реальную поддержку русской белогвардейщине. Требовалось только искусство военных руководителей, чтобы эту помощь использовать наиболее целесообразно. В истории Северо-западной контрреволюции, как и на других фронтах, однако имели место промахи чисто оперативного характера, но они не сыграли и не могли сыграть решающую роль...
Прежде всего, необходимо констатировать вынужденный характер активных действий Северо-западной армии осенью 1919 г. Общая военно-политическая обстановка, складывавшаяся в то время на всех фронтах Советской России, а также на северо-западе ее, толкала контрреволюцию к новому выступлению...
В категорической необходимости вести неослабную энергичную борьбу сказалась вся суть русского белого движения А. И. Деникин, готовясь к походу на Москву, также исходил из аналогичных соображений. Он писал:
«…Истощенный многими мобилизациями Северный Кавказ уже не мог питать надлежаще армию, и только новые районы, новый прилив живой силы могли спасти ее организм от увядания...»
В наступлении южной контрреволюции Деникин пытался найти средство продления жизни белогвардейского очага. Он видел в боевой активности своей армии только одни положительные стороны и считал, что, расширяя фронт на сотни километров, он становится не слабее, а сильнее. Ближайшая действительность в одной части оправдала планы Деникина, его армия… возросла... Но окончательный результат всего предприятия южной контрреволюции принес ей гибель. Деникин не видел другой, оборотной, стороны наступления, и когда катастрофа его похода на Москву стала фактом, он приписал ее, главным образом, стихийным причинам.
Северо-западная армия Юденича, по своему масштабу сильно отличавшаяся от южной контрреволюционной армии, должна была начать военные операции на сравнительно узком пространстве, но в сравнении с ее силами абсолютно несоразмеримом. О необходимости наступления на Петроградском фронте говорили почти все руководители белого дела и больших разногласий этот вопрос не вызывал. А. П. Родзянко, назначенный помощником Юденича, устанавливает несколько основных причин, обусловивших поход на Петроград. В числе таких причин Родзянко имеет в виду требование наступления со стороны англичан с их угрозой отказать в дальнейшей помощи... М. С. Маргулиес был убежден, что все, кроме наступления, повлечет за собою гибель белой армии и что только наступление может оздоровить белую и, как он писал, «эту проклятую трущобу».
Этот вывод Маргулиес делал на основании учета только тех внутренних распрей и раздоров, которые имели место в Северо-западной армии...
Опыт Колчака и Деникина со всей наглядностью и законченностью показал, что в расширении зоны действий белых крылись серьезные факторы их гибели. Захватывая значительные пространства и поглощая возрастные крестьянские контингенты, поставленные под белые знамена, русская контрреволюция шла по пути своей гибели...
Даже при условии занятия Петрограда, Северо-западная армия не смогла бы удержаться в городе и нескольких дней. Рабочие Петрограда и красноармейцы разбили бы врага на улицах самого города и не дали бы ему возможности наступать дальше...
В славном пролетарском городе действовали не стихийные силы, царившие в годы гражданской войны на широких просторах России среди моря мелкобуржуазных собственников; Петроград был центром революционной энергии российского пролетариата...
Именно поэтому северо-западная контрреволюция и была разбита у ворот Петрограда...
Северо-западная армия, искусно прорвавшая фронт 7-й армии и тактически умело проводившая дальнейшие операции, очутилась перед катастрофой только потому, что ее военное искусство не имело под собою твердой, прочной и обеспечивающей успех базы. Именно военно-политический авантюризм сказался на всем белогвардейском движении, а это и не могло создать никаких предпосылок для решающих побед российской контрреволюции.
А. П. Родзянко, П. В. Глазенап, полковник К. А. Крузенштерн и другие главным виновником поражения Северо-западной армии считали Юденича. Родзянко, по вполне понятным мотивам, занимал в этом отношении первое место. Он метал громы и молнии против Юденича, который, как «дряхлый старик», не имел права брать на себя руководство армией. Родзянко не останавливается и перед обвинением русских политических деятелей, которые способствовали выдвижению Юденича, по словам Родзянко, - этой «мумии», на столь высокий пост главнокомандующего Северо-западной армией и которые, вместо того, чтобы объединенными силами ринуться на большевиков, занимались политическими и партийными распрями.
Много горьких слез было пролито белыми исследователями и по поводу генерала Ветренко, не исполнившего приказ Юденича о взятии Тосно. Многие из белогвардейских историков склонны этот факт считать одной из основных причин своего поражения, а некоторые из них - видеть в нем чуть ли не главную, основную причину поражения белой армии.
Однако и здесь сказывается тупоумие «бывших людей», так как даже падение станции Тосно не явилось бы, с объективной точки зрения, решающим моментом в борьбе за обладание Петроградом, хотя оно и усилило бы на время позицию белых...
Представители белого движения, теоретически менее знакомые с закономерным историческим развитием России, абсолютно затруднялись найти причины своего поражения. Так, один из них, писал:
«Победа над большевиками из победы военной должна обратиться в победу нравственную; пока этого не будет, никакие военные победы, как бы блестящи они ни были, не дадут России того возрождения, ради которого ведется братоубийственная война».
В парижской газете «Общее дело»… писалось:
...«Да и вообще, присматриваясь внимательно к вооруженной борьбе с большевиками, можно всюду заметить чью-то невидимую десницу, направляющую события так, что в конце концов торжествовали большевики».
Подобного рода «анализ» причин поражения русской контрреволюции… поистине достоин своих авторов, которые, хотя и «внимательно» присматривались к деятельности русских белогвардейцев, но ничего не поняли.
Характерно, однако, что на такой же «научной» высоте стояли и представители крупнейших империалистических государств, неослабно наблюдавшие за развитием российских событий.
После получения... информации о положении дел в армии Юденича, французский премьер-министр Ж. Клемансо… заявил:
«Случилось нечто такое, чего решительно никто не мог предвидеть. России, доведенная до крайних пределов разрухи, вся изголодавшаяся, теснимая со всех сторон изнутри и извне, эта Россия вдруг точно прикоснулась к какому-то источнику живой воды и ощутила в себе такую мощь, что отразила и последний удар Юденича и Родзянко - удар, как всем казалось, смертельный».
Знаменитый же вдохновитель петроградского похода - В. Черчилль… счел необходимым послать в Советскую Россию специального агента-шпиона для выяснения причин гибели русской контрреволюции и побед Советской России.
В беседе с этим агентом… во время получения Черчиллем первых сведений о расстреле... Колчака, Черчилль говорил:
«…они расстреляли его, как обыкновенного офицеришку! Это хороший урок для всех белых генералов и для нас, конечно. Мы делали на него ставку, как на добрую лошадку. А он не сумел даже унести ноги. До чего трудно отсюда из Лондона следить за событиями! Теперь не знаешь, кому можно верить. Играть приходится вслепую. А миллионы летят…
Эти русские генералы один хуже другого. Я вас прошу в ближайшее время выехать на юг России...
Главное, выясните секреты успехов большевиков. В чем загвоздка? Дисциплина и техника у нас, а они лупят белых вдоль и поперек»...
Итак, «неведомая десница» сотрудников эмигрантской газеты «Общее дело», «источник» Клемансо и «секреты» Черчилля - таков научный арсенал, с которым представители буржуазного мира пытались подойти к выяснению причин успехов Советской России.
Вся деятельность российской контрреволюции была подвержена с начала и до конца ее существования влиянию империалистических государств. Твердый или колеблющийся курс внешней политики той или другой империалистической страны быстро сказывался на общем состоянии дел в русском белом лагере. Внешняя политика империалистических государств, в свою очередь, была функцией их империалистических противоречий между собой. И поэтому вся международная политическая ситуация была настолько противоречивой, сложной и чреватой всякими последствиями, что она не могла не отразиться на состоянии русской контрреволюции.
Единая антисоветская политика мирового капитала принесла бы на время победу реакции в России. Но в этом вопросе и сказалась вся сущность империализма, по своей природе исключающего всякую возможность единого блока.
Поражение северо-западной контрреволюции и произошло на фоне этих противоречий. Роли Англии, Франции, Германии и прибалтийских государств в петроградском походе были настолько противоречивыми, помимо уже внутренних трений в рядах русской контрреволюции, что они в значительной степени обусловили поражение Северо-западной армии.
Помощь мирового капитала русской контрреволюции таила в себе симптомы не сплочения, не объединения всех сил против Советской России, а симптомы их разложения... Политика Англии, Франции, Германии и прибалтийских государств - Финляндии и Эстонии в период октябрьских боев за Петроград дала классический образец того, что мировой империализм по своей природе не является целым организмом, а состоит из ряда чужеродных по своим политическим целеустремлениям элементов. Перед буржуазией любого государства стояли прежде всего свои собственные интересы, под знаком реализации которых и проходила вся внешняя политика различных правительств.
Английское буржуазное правительство, ответственное в первую очередь за действия генерала Юденича на северо-западе Советской России, в своей тогдашней политике руководствовалось исключительно интересами промышленного капитала. Последовавший в результате мировой империалистической войны... тяжелый промышленный кризис настоятельно толкал английскую буржуазию на поиски рынка для сбыта товаров. Россия представляла для Англии возможный обширный рынок сбыта английских товаров и являлась значительным источником сырья. Но ввиду того, что торговать можно было и с Советской Россией, Англия, помогавшая одновременно белым армиям, обнаруживала известную склонность к соглашению с советским правительством. Однако мирная политика по отношению к Советской России беспокоила наиболее крупных представителей английского империализма, таких, как Черчилль, которые издавна стремились к укреплению английского влияния в странах Востока. С этой стороны Советская Россия, бросавшая в массы угнетенных народов Востока лозунг самоопределения, стояла на пути империалистической экспансии Англии. Для того чтобы уничтожить это препятствие, Англия должна была продолжать войну с Советской Россией и всемерно стремиться к ее постепенному ослаблению. Лозунги всех белогвардейцев… - «единая и неделимая Россия» шли вразрез с политикой английского правительства. Лозунгу «единая, неделимая Россия» английское правительство противопоставило свой лозунг - «разъединенная, слабая Россия». В качестве практических гарантийных шагов правительство Англии раньше всех других буржуазных государств объявило о признании отделившихся от России национальных государств... Кроме признания, Англия оказывала большую материальную поддержку этим государствам, в первую очередь Эстонии. Эстонская армия получала английское обмундирование, снаряжение и вооружение. Из всего присланного Англией в конце 1919 г. военного имущества для поддержания Северо-западной армии Юденича лучшая, а иногда и большая, часть отдавалась Эстонии...
Германия сорвала помощь Англии Юденичу в силу того, что германские империалистические круги были убеждены в том, что с занятием Петрограда возрастет и окрепнет влияние Англии в Прибалтике. Наконец, бурный рост революционного движения в самой Англии не позволял английскому правительству взять добавочные материальные средства для оказания срочной помощи Юденичу…
В общем итоге, политика Англии в 1919 г. под давлением внутренних событий обнаруживала резкие колебания от войны к миру и от мира к войне...
Политика Франции в русском вопросе несколько отличалась от английской. Франция в довоенные годы была страной по преимуществу финансового капитала. Французская промышленность тогда не отличалась крупными размерами и работала главным образом на внутренний рынок. В годы, предшествовавшие империалистической войне 1914-1918 гг., Франция интересовалась Россией, как наиболее выгодным местом вложения своих капиталов, как должником, который исправно платит причитающиеся с него проценты по вложенным в русскую промышленность французским капиталам, и, наконец, как неисчерпаемым источником живой человеческой силы, вполне пригодной для «пушечного мяса». Так как Октябрьская революция сразу лишила Францию всех ее капиталов, вложенных в русскую промышленность, и громадных сумм, одолженных царскому правительству для успешного ведения войны с Германией, то империалистическая Франция сделалась самым злейшим врагом Советской России. Только окончательное подавление Советской власти и воссоздание единой великой России могло вернуть французской буржуазии се капиталы. Отсюда получалось совпадение политики Франции с лозунгами русских белогвардейцев. И та и другая сторона стояли за единую, неделимую, могущественную Российскую державу. Однако ввиду того, что практическое осуществление лозунгов затягивалось в худшую для контрреволюции сторону, то единая и твердая в самом начале политика Франции дала трещину. В поисках верных союзников для продолжения борьбы с Советской Россией Франция вынуждена была оставить мечты о единой, великой России и обратиться за содействием к отделившимся от России национальным государствам...
Французское правительство к вопросу о помощи русской контрреволюции подходило с узкоутилитарной точки зрения. Каждый вопрос о предоставлении того или другого вида помощи вызывал со стороны французов контрпретензии в отношении соответствующей компенсации. Так, например, любопытной является телеграмма В. А. Маклакова А. И. Деникину от 21-22 сентября 1919 г. относительно того, что французское правительство приостанавливает отправку боевых припасов Юденичу впредь до момента, когда будет принято обязательство поставить на соответствующую сумму пшеницы для Франции...
Итак, поражение северо-западной контрреволюции произошло на фоне империалистических противоречий между Англией, Францией и Германией... Успех Юденича был бы победой английского империализма и закреплением его влияния в Прибалтике. Германия, толкнув свои войска на Ригу, стала на пути английской политики и объективно воспрепятствовала дальнейшему развитию успеха армии Юденича. Внимание английского империализма было искусственно приковано к армии Авалова-Бермондта. Франция в это время, сконцентрировав все свое внимание на том, как воспрепятствовать наметившемуся мирному исходу борьбы на северо-западе России, не смогла поддержать Юденича. Интересы Эстонии и Финляндии, как фактически отделившихся от России национальных государств, не совпадали с интересами русской реакции. Единая, великая России не давала гарантии дальнейшей независимости этих государств. Советская Россия безоговорочно признала независимость прибалтийских лимитрофов и тем самым перетянула на свою сторону в течение долгого времени колебавшуюся чашу весов.
Основная же причина поражения… контрреволюции лежала в характере гражданской войны в России, боролись два мира, две основных силы, сила революционного пролетариата и сила мировой буржуазии. Собственность разъединяла вражеский стан, труд объединял многомиллионные массы трудящихся.