И. Субботовский о колчаковщине. Часть II
Из книги И. Субботовского «Союзники, русские реакционеры и интервенция: краткий обзор исключительно по официальным архивным документам бывшего колчаковского правительства».
В телеграмме… Набокова от 17 июня 19 года… находим такие строки: «Ввиду того, что Россия сейчас более всего нуждается в военной помощи, оказать которую может и хочет только Англия, я прилагаю все усилия к оказанию содействия всем тем, кто с нашей стороны работает в этом направлении».
[Читать далее]Все о том же признании идет речь и в секретной осведомительной телеграмме Набокова из Лондона на имя Министра ин. дел от 15 мая 1919 г...
«За последнее время в печати крутой поворот в нашу пользу. Выставляют тезисы: во-первых, признание русского правительства адмирала Колчака, во-вторых, прекращение всяких сношений с большевиками, в третьих, активная военная помощь для взятия Петрограда…»
…министр ин. дел Сукин 12 сентября 1919 г… телеграфирует в Париж Сазонову следующее:
«…нахожу новое подтверждение необходимости для нас особенно дорожить симпатиями Англии и культивировать отношение с теми английскими друзьями России, которые являются прочным основанием для помощи нашему делу.
Разгорающийся все сильнее антагонизм между Америкой и Японией не позволяет рассчитывать ни на ту, ни на другую державу. Лишь от Великобритании мы можем ожидать умеряющего посредничества, без которого конъюнктура на сибирском театре рискует осложниться. При таких условиях считал бы опасным всякое распределение функций между союзниками, при которых Сибирь была бы представлена Америке и Японии, Англия же уклонилась бы от интереса к этому фронту, на что как будто бы есть указания. Вполне учитывая, что без материального участия Америки, а тем более против ее воли никакой план помощи неосуществим, мы, в то же время, никогда не переставали рассматривать Лондон, как важнейший центр реальной опоры России…»
Это обращение «верховного правителя» также сохранилось среди архивных документов...
Адресовано обращение военному министру Великобритании Винстону Черчиллю.
«Считаю отрадным долгом выразить вашему превосходительству глубокую признательность за ту материальную помощь и сердечную поддержку, которую Великобритания неуклонно оказывала нашей армии, ныне собравшейся с силами и перешедшей в решительное наступление против врага...
Между тем, происходящие колебания в решении союзников относительно плана военной, финансовой и экономической помощи России и их промедление в вопросе о международном положении русской правительственной власти остаются непонятными русскому национальному чувству и наносят серьезный ущерб делу борьбы с большевиками.
Зная глубокие симпатии, проявленные Великобританией к национальному освобождению России, наше общественное мнение ожидает от нее инициативы в смысле энергичного побуждения держав принять срочное решение по русскому вопросу с тем, чтобы в деле помощи России могли во взаимном согласии участвовать все заинтересованные государства. Лично я хотел бы надеяться что Великобритания не откажется принять руководствующую и деятельную роль в этом вопросе…»
Хотя положение, налаживалось, но действовать все же надо было осторожно, как бы случайно не проболтаться о настоящих своих думах и, чтобы как-нибудь не показать либералам запада, а они есть, о реакционности своих замыслов и о действительном настроении широких масс русского народа.
Все это как нельзя лучше учитывал сидящий в Париже Сазонов и… сообщал: «Настроение в Англии очень благоприятно нам, но чтобы его сохранить, нам необходимо избегать резкого расхождения с господствующими здесь весьма либеральными тенденциями.
В этом смысле мы должны весьма осторожно изложить выражение нашего ответа на требования, которыми державы желают обусловить признание правительства адмирала Колчака...
Нынешняя международная обстановка требует сугубой осторожности, в столь важную минуту нам особенно необходимо избежать ложного шага».
Английское правительство в свою очередь также крайне озабочено положением в России и беспокоится за Колчака.
Набоков… даже обращается за особой справкой по этому случаю, чтобы успокоить своих хозяев... Он пишет:
«Английское военное министерство и круги, на которые оно опирается, озабочено отступлением сибирской армии; желал бы знать истинную причину этой неудачи и дальнейшего отступления, дабы положить конец кривотолкам, преимущественно политическим по этому поводу, вредящим общему делу помощи».
Получив, вероятно, более или менее успокоительный ответ, англичане продолжают по-прежнему снабжение белых армий.
Маклаков из Парижа… сообщает военному министру:
«…в Манчестере должны быть 50 тысяч 460 русских винтовок, оплаченных из американского кредита. Американское правительство не встретило препятствий к немедленной отправке этих ружей в Россию. Армия Деникина имеет возможность в случае надобности пополнить свои запасы русских ружей из русских складов в Румынии, где имеется 277 тысяч русских ружей, так как румынское правительство по представлению Английского правительства согласилось на немедленный отпуск этих ружей Деникину для хранения, о чем телеграфно извещен английский генерал Хальман, состоящий в армии Деникина. Армия Миллера и Юденича снабжены английскими ружьями из-за недостатка русских патронов...»
Самым верным другом русских реакционеров за границей, помогавшим белым армиям всем, чем только он мог и до злобы ненавидевшим рабоче-крестьянское правительство и русских большевиков, бесспорно был английский военный министр В. Черчилль.
Везде, где только был открыт ему доступ, он вел усиленную агитацию за немедленную и самую широкую помощь Колчаку, Деникину, Юденичу и др. в их борьбе с советской властью и призывал к борьбе с большевизмом во всем мире…
Хорошо видя, что слишком уже бросаются в глаза реакционные намерения белогвардейских правительств и что с этим «багажом» далеко не уедешь, тем более, что на Западе, к величайшему сожалению Набокова, есть также большевитски настроенные рабочие, он… сообщает:
«Среди демократических и рабочих масс Европы и Америки ведется энергичная большевитская пропаганда против Колчака и Деникина... Она облегчается тем, что лица, представляющие правительство Колчака, не всегда авторитетны в глазах передовых элементов Запада и не всегда находят общий язык с ними. Необходимо, чтобы от имени России заграницей могли говорить люди, связанные с социалистическими и демократическими партиями. Необходимо дать большие средства на пропаганду против большевиков среди широких масс Европы и Америки…»
И когда Англия, по соображениям внутренней политики, готовилась отозвать свои войска из России, страх обуял наших заграничных «патриотов» и вот с их стороны начинаются вновь уговаривания и мольбы о том, чтобы английские воины не покидали пределов «дорогой им родины».
Все тот же, неугомонный Набоков… указывает на следующее:
«Нравственный долг союзников оказать помощь всеми иными средствами борьбы с большевиками... Наши усилия направлены к тому, чтобы добиться немедленного снабжения армии Юденича, впоследствии взятия Петрограда, ибо только немедленная помощь на этом фронте способна предотвратить моральную и материальную катастрофу на Севере».
Уговорить английское правительство удалось им без особенного труда, по крайней мере, об этом можно судить по телеграмме, полученной от Набокова же, через 11 дней после указанной выше...
«10 августа в Ревеле образовалось «Северо-Западное правительство»... Правительство это создано искусственно англичанами из случайных лиц, без всякой внутренней связи и программы. Ближайшая цель англичан в настоящий момент - возможно скорее занять Петроград, что дало бы им большой козырь в руки в их борьбе с немцами. Участие Эстонии необходимо. Между тем эстонцы не верят Юденичу и требуют признания их независимости, подписанной Российским Правительством. Следовательно, необходимо какое-то правительство, при помощи которого было бы достигнуто соглашение.
После некоторой подготовительной работы… члены политического совета были вызваны англичанами в Ревель, где генерал Марч предложил им в форме ультиматума в течение часа образовать правительство, причем списки оказались заранее подготовленными.
…в течение нескольких часов было образовано «твердо-законное» правительство. Решительно во всех кругах новое пр-во вызывает лишь негодование либо смех...»
Итак, правительство англичанами «спечено».
Хорошее или плохое, не важно, надо лишь бы как можно скорее взять Петроград...
Еще ранее, на всякий случай, англичане выработали план наступления на него...
…дело с Петроградом оказалось не таким легким, как полагали англичане, и им приходится все серьезней приниматься за снабжение Юденича.
Об этом усиленном снабжении можно судить по телеграмме Саблина из Лондона...
«Шебеко просит передать: в Ревель прибыл английский транспорт в 10.000 тонн с полным снаряжением на 30.000 человек, военным снабжением и подарками для солдат и офицеров; ожидают в ближайшем будущем еще несколько транспортов... По последним сведениям взят Ямбург и было некоторое продвижение в сторону Петрограда...»
Черчилль не жалел средств, он хорошо знал на что шел, все, что только он мог сделать, он сделал для того, чтобы в своих объятиях и объятиях Юденича и его своры задушить ненавистную им власть Советов.
Свой удар он готовил нанести в самое чувствительное место, в колыбель Революции, в сердце свободной России, Красный Петроград.
И несмотря на то, что здесь он потерпел полное фиаско, надежды еще не оставляют его. Взоры свои он обращает на далекую Сибирь и шлет адмиралу Колчаку телеграмму, которой приветствует его успехи, поет ему дифирамбы, указывая вместе с тем и на продолжающуюся все время помощь Англии...
«Успех, который увенчал чрезвычайные усилия армии вашего высокопревосходительства, радует меня выше всяких слов...
Несколько времени тому назад Британское Правительство приняло решение сосредоточить свою помощь на фронте ген. Деникина ввиду:
1. Близости расстояния и большой доступности его фронта.
2. Предположения, что Соединенные Штаты энергично разовьют помощь Сибирским армиям...
Я рад сообщить вам, что кабинет согласился на мою просьбу снова ассигновать 14 1/2 миллионов фунтов на посылку снабжения и вооружения генералу Деникину.
Британская Миссия на юге России будет состоять из 2.000 офицеров и сержантов, главной заботой которых будет скорое и отвечающее нуждам распределение снабжения...
Кабинет также полагает, что вследствие близости армии Деникина к Москве и занятия ею хлебных и угольных центров России, наиболее благоразумно продолжать ее снабжение.
Обещание продолжения помощи, данное пятью великими державами, является, по моему мнению, крупным шагом вперед в вопросе об официальном признании. Я считаю, что со стороны Великобритании это обещание было честно выполнено, и я позволю себе советовать вашему высокопревосходительству в ваших обращениях к другим державам ссылаться на их обещание подобной же помощи...»
После ноябрьского переворота и появления у власти Колчака верным и самым энергичным его советником за границей, в Париже, делается Сазонов, последний царский министр иностранных дел.
Там он не покладая рук ведет всю необходимую работу… доказывая союзникам жизненность и силу вновь образовавшегося правительства Колчака, признание его якобы всем населением Сибири и части России...
Он же является в Париже инициатором политического совещания... Кроме его членами этого совещания делаются известные нам уже своей реакционностью: князь Львов и Маклаков, а немного позже приехавший с севера России, Чайковский. Но до приезда Чайковского, пришлось, считаясь с желанием союзников, которым это было необходимо при оказании помощи Колчаку, с целью надуть общественное мнение своих стран, ввести в политическое совещание членом и Б. Савинкова, в то время как раз «безработного» и находящегося не у дел в Париже.
Об этом «приглашении» Савинкова туда, мы находим интересные данные в секретной телеграмме «посла в Париже Сазонова»...
«Требуется участие в совещании левых элементов. Пока некого взять. Участие Чайковского не обеспечено... Единственный человек из находящихся здесь, который мог бы сыграть эту роль - Савинков. Французское общественное мнение встретило его очень сочувственно. Его позиция совершенно согласна с нами. По словам его у него много сторонников в России среди не социалистических, но демократических радикальных элементов, а также среди офицерства... Ввиду большой спешности этого вопроса, а также, что телеграмма от 11-го указывает, что и вы находите нужным его иметь с нами, а не против нас, мы решили добиться его участия в совещании и предварительно фактически привлечь его к делу. Мы хотим поручить ему агитацию среди демократических элементов... Вместе с тем просим все-таки изыскать способ удовлетворения его денежных притязаний...»
Итак, «левый элемент» куплен и Колчак щедро, по заслугам, оплачивает работу Савинкова... Французское «общественное мнение» успокоилось и теперь уже без зазрения совести Франция может продолжать реальную помощь Колчаку.
…союзники иногда, в момент страшной жажды, одолевавшей их, поживиться чужим добром, забывали на минуту и о России и о своих друзьях в Омске и обходили их в дележе добычи.
Так, например, курьез получился, когда мирная конференция, вырабатывая условия договора с Германией и готовясь набить себе карманы ее добром, совершенно забыла о России, несмотря на то, что находящиеся в Париже русские «патриоты» просили и ей уделить хоть малую толику из чужого.
Больше всех обидело это бедного Сазонова, падкого на все чужое, и он… жаловался своему Правительству на эту бестактность союзников, сообщая, что ему пришлось вновь ходатайствовать перед ними об интересах и России при дележе Германии.
Но получив вести из Омска, что представители союзников там все же по-старому заверяют в своей дружбе и поддерживают Колчака, он в конце концов успокаивается, забывает про обиду и заявляет: «тем не менее усматриваю в факте таких заверений благоприятный признак стремления союзников установить дружественные отношения с Правительством в Омске...»
Конечно, если союзники и Франция в том числе, на один момент позабыли о России при дележе Германии, то это так понятно, им ведь в то время было не до нее, каждый старался проследить за ловкостью рук соседа, дабы тот не стянул чего-либо помимо всех остальных и не взял бы лишнего.
…Колчак… не очень вообще стеснялся в средствах и старался всеми силами, чтобы недостатка в них не было и у его помощников - генералов, ведущих борьбу с большевиками за «восстановление сильной России».
С этой целью он распродавал ее кому только и как мог.
Так, когда Юденич оказался в тяжелом финансовом положении, Гулькевич в Копенгагене получает по санкции Колчака 1 миллион датских крон для Юденича от международного комитета помощи русским, председательствуемого Скавениусом.
Этот миллион крон явился авансом кредита под товары, которые комитет пожелал получить в Сибири от Правительства.
…Сазонов, говоря о помощи Юденичу добавляет: «Некоторое количество вооружения удалось получить от Франции...» и ниже продолжает: «Кроме того мы обратились к союзникам с просьбой выдать нам часть, подлежащего передаче им по Версальскому миру германского оружия... На это обращение до сих пор окончательного ответа еще не получено, но переговоры продолжаются...»
…все то, что касалось помощи русским реакционерам, всегда союзниками делалось весьма охотно, но стоило только балтийским государствам выразить незначительную склонность к заключению мира с большевиками, как та же Франция сразу же оскалила свои острые зубы:
«Во Французском Министерстве Иностранных Дел», читаем мы в телеграмме Сазонова… «заявили здешнему Финляндскому Представителю, что Франция решительно против соглашения финнов с большевиками и что если таковое соглашение состоится, она изменит свое до сих пор благожелательное отношение к Финляндии».
…Сазонов… сообщал: «По моей просьбе Французское Правительство в энергичных выражениях телеграфировало своему представителю в Ревель для передачи эстонским властям, что считает разоружение Вашей армии в случае перехода ее в Эстонию недопустимым. Одновременно Французское Правительство предостерегает эстонцев от заключения мира с большевиками и указывает на неприемлемость просьбы эстонцев об установлении нейтральной зоны...
Французский Министр Иностранных Дел заявил мне, что Франция вместе с Англией будет оказывать нам содействие снабжением во всяком случае до весны будущего года...»
Необходимо отметить, что к осени 1919 года был момент, когда военное снабжение, представленное Англией и Францией приходило к концу и тогда вновь начиналось беспокойство в стане Колчака и вновь неслись одна за другой просьбы к союзникам о помощи, о новых ассигнованиях.
…в докладной записке «о положении на территории, занимаемой войсками Деникина», составленной офицером этой армии, мы находим характерное замечание такого рода: «Союзники ни уважением, ни любовью в южных армиях не пользуются, их вмешательство в наши дела даже раздражает армию»...
А другой документ… рисует уже определенным образом серьезное враждебнее отношение к Франции Юга России.
Это - секретная телеграмма из Парижа от Сазонова...
«Озабоченное проявляемой Юге России враждебностью к Франции, здешнее правительство решило отправить туда военную миссию во главе с генералом Манжен. Опасаясь, что последнему может быть оказан недружелюбный прием, могущий еще более обострить взаимоотношения, Французское Правительство просило Маклакова отправиться в Таганрог вместе с Манжен и лично содействовать налажению лучших отношений и благоприятному разрешению ряда бывших недоразумений...»
В телеграмме… Набокова от 17 июня 19 года… находим такие строки: «Ввиду того, что Россия сейчас более всего нуждается в военной помощи, оказать которую может и хочет только Англия, я прилагаю все усилия к оказанию содействия всем тем, кто с нашей стороны работает в этом направлении».
[Читать далее]Все о том же признании идет речь и в секретной осведомительной телеграмме Набокова из Лондона на имя Министра ин. дел от 15 мая 1919 г...
«За последнее время в печати крутой поворот в нашу пользу. Выставляют тезисы: во-первых, признание русского правительства адмирала Колчака, во-вторых, прекращение всяких сношений с большевиками, в третьих, активная военная помощь для взятия Петрограда…»
…министр ин. дел Сукин 12 сентября 1919 г… телеграфирует в Париж Сазонову следующее:
«…нахожу новое подтверждение необходимости для нас особенно дорожить симпатиями Англии и культивировать отношение с теми английскими друзьями России, которые являются прочным основанием для помощи нашему делу.
Разгорающийся все сильнее антагонизм между Америкой и Японией не позволяет рассчитывать ни на ту, ни на другую державу. Лишь от Великобритании мы можем ожидать умеряющего посредничества, без которого конъюнктура на сибирском театре рискует осложниться. При таких условиях считал бы опасным всякое распределение функций между союзниками, при которых Сибирь была бы представлена Америке и Японии, Англия же уклонилась бы от интереса к этому фронту, на что как будто бы есть указания. Вполне учитывая, что без материального участия Америки, а тем более против ее воли никакой план помощи неосуществим, мы, в то же время, никогда не переставали рассматривать Лондон, как важнейший центр реальной опоры России…»
Это обращение «верховного правителя» также сохранилось среди архивных документов...
Адресовано обращение военному министру Великобритании Винстону Черчиллю.
«Считаю отрадным долгом выразить вашему превосходительству глубокую признательность за ту материальную помощь и сердечную поддержку, которую Великобритания неуклонно оказывала нашей армии, ныне собравшейся с силами и перешедшей в решительное наступление против врага...
Между тем, происходящие колебания в решении союзников относительно плана военной, финансовой и экономической помощи России и их промедление в вопросе о международном положении русской правительственной власти остаются непонятными русскому национальному чувству и наносят серьезный ущерб делу борьбы с большевиками.
Зная глубокие симпатии, проявленные Великобританией к национальному освобождению России, наше общественное мнение ожидает от нее инициативы в смысле энергичного побуждения держав принять срочное решение по русскому вопросу с тем, чтобы в деле помощи России могли во взаимном согласии участвовать все заинтересованные государства. Лично я хотел бы надеяться что Великобритания не откажется принять руководствующую и деятельную роль в этом вопросе…»
Хотя положение, налаживалось, но действовать все же надо было осторожно, как бы случайно не проболтаться о настоящих своих думах и, чтобы как-нибудь не показать либералам запада, а они есть, о реакционности своих замыслов и о действительном настроении широких масс русского народа.
Все это как нельзя лучше учитывал сидящий в Париже Сазонов и… сообщал: «Настроение в Англии очень благоприятно нам, но чтобы его сохранить, нам необходимо избегать резкого расхождения с господствующими здесь весьма либеральными тенденциями.
В этом смысле мы должны весьма осторожно изложить выражение нашего ответа на требования, которыми державы желают обусловить признание правительства адмирала Колчака...
Нынешняя международная обстановка требует сугубой осторожности, в столь важную минуту нам особенно необходимо избежать ложного шага».
Английское правительство в свою очередь также крайне озабочено положением в России и беспокоится за Колчака.
Набоков… даже обращается за особой справкой по этому случаю, чтобы успокоить своих хозяев... Он пишет:
«Английское военное министерство и круги, на которые оно опирается, озабочено отступлением сибирской армии; желал бы знать истинную причину этой неудачи и дальнейшего отступления, дабы положить конец кривотолкам, преимущественно политическим по этому поводу, вредящим общему делу помощи».
Получив, вероятно, более или менее успокоительный ответ, англичане продолжают по-прежнему снабжение белых армий.
Маклаков из Парижа… сообщает военному министру:
«…в Манчестере должны быть 50 тысяч 460 русских винтовок, оплаченных из американского кредита. Американское правительство не встретило препятствий к немедленной отправке этих ружей в Россию. Армия Деникина имеет возможность в случае надобности пополнить свои запасы русских ружей из русских складов в Румынии, где имеется 277 тысяч русских ружей, так как румынское правительство по представлению Английского правительства согласилось на немедленный отпуск этих ружей Деникину для хранения, о чем телеграфно извещен английский генерал Хальман, состоящий в армии Деникина. Армия Миллера и Юденича снабжены английскими ружьями из-за недостатка русских патронов...»
Самым верным другом русских реакционеров за границей, помогавшим белым армиям всем, чем только он мог и до злобы ненавидевшим рабоче-крестьянское правительство и русских большевиков, бесспорно был английский военный министр В. Черчилль.
Везде, где только был открыт ему доступ, он вел усиленную агитацию за немедленную и самую широкую помощь Колчаку, Деникину, Юденичу и др. в их борьбе с советской властью и призывал к борьбе с большевизмом во всем мире…
Хорошо видя, что слишком уже бросаются в глаза реакционные намерения белогвардейских правительств и что с этим «багажом» далеко не уедешь, тем более, что на Западе, к величайшему сожалению Набокова, есть также большевитски настроенные рабочие, он… сообщает:
«Среди демократических и рабочих масс Европы и Америки ведется энергичная большевитская пропаганда против Колчака и Деникина... Она облегчается тем, что лица, представляющие правительство Колчака, не всегда авторитетны в глазах передовых элементов Запада и не всегда находят общий язык с ними. Необходимо, чтобы от имени России заграницей могли говорить люди, связанные с социалистическими и демократическими партиями. Необходимо дать большие средства на пропаганду против большевиков среди широких масс Европы и Америки…»
И когда Англия, по соображениям внутренней политики, готовилась отозвать свои войска из России, страх обуял наших заграничных «патриотов» и вот с их стороны начинаются вновь уговаривания и мольбы о том, чтобы английские воины не покидали пределов «дорогой им родины».
Все тот же, неугомонный Набоков… указывает на следующее:
«Нравственный долг союзников оказать помощь всеми иными средствами борьбы с большевиками... Наши усилия направлены к тому, чтобы добиться немедленного снабжения армии Юденича, впоследствии взятия Петрограда, ибо только немедленная помощь на этом фронте способна предотвратить моральную и материальную катастрофу на Севере».
Уговорить английское правительство удалось им без особенного труда, по крайней мере, об этом можно судить по телеграмме, полученной от Набокова же, через 11 дней после указанной выше...
«10 августа в Ревеле образовалось «Северо-Западное правительство»... Правительство это создано искусственно англичанами из случайных лиц, без всякой внутренней связи и программы. Ближайшая цель англичан в настоящий момент - возможно скорее занять Петроград, что дало бы им большой козырь в руки в их борьбе с немцами. Участие Эстонии необходимо. Между тем эстонцы не верят Юденичу и требуют признания их независимости, подписанной Российским Правительством. Следовательно, необходимо какое-то правительство, при помощи которого было бы достигнуто соглашение.
После некоторой подготовительной работы… члены политического совета были вызваны англичанами в Ревель, где генерал Марч предложил им в форме ультиматума в течение часа образовать правительство, причем списки оказались заранее подготовленными.
…в течение нескольких часов было образовано «твердо-законное» правительство. Решительно во всех кругах новое пр-во вызывает лишь негодование либо смех...»
Итак, правительство англичанами «спечено».
Хорошее или плохое, не важно, надо лишь бы как можно скорее взять Петроград...
Еще ранее, на всякий случай, англичане выработали план наступления на него...
…дело с Петроградом оказалось не таким легким, как полагали англичане, и им приходится все серьезней приниматься за снабжение Юденича.
Об этом усиленном снабжении можно судить по телеграмме Саблина из Лондона...
«Шебеко просит передать: в Ревель прибыл английский транспорт в 10.000 тонн с полным снаряжением на 30.000 человек, военным снабжением и подарками для солдат и офицеров; ожидают в ближайшем будущем еще несколько транспортов... По последним сведениям взят Ямбург и было некоторое продвижение в сторону Петрограда...»
Черчилль не жалел средств, он хорошо знал на что шел, все, что только он мог сделать, он сделал для того, чтобы в своих объятиях и объятиях Юденича и его своры задушить ненавистную им власть Советов.
Свой удар он готовил нанести в самое чувствительное место, в колыбель Революции, в сердце свободной России, Красный Петроград.
И несмотря на то, что здесь он потерпел полное фиаско, надежды еще не оставляют его. Взоры свои он обращает на далекую Сибирь и шлет адмиралу Колчаку телеграмму, которой приветствует его успехи, поет ему дифирамбы, указывая вместе с тем и на продолжающуюся все время помощь Англии...
«Успех, который увенчал чрезвычайные усилия армии вашего высокопревосходительства, радует меня выше всяких слов...
Несколько времени тому назад Британское Правительство приняло решение сосредоточить свою помощь на фронте ген. Деникина ввиду:
1. Близости расстояния и большой доступности его фронта.
2. Предположения, что Соединенные Штаты энергично разовьют помощь Сибирским армиям...
Я рад сообщить вам, что кабинет согласился на мою просьбу снова ассигновать 14 1/2 миллионов фунтов на посылку снабжения и вооружения генералу Деникину.
Британская Миссия на юге России будет состоять из 2.000 офицеров и сержантов, главной заботой которых будет скорое и отвечающее нуждам распределение снабжения...
Кабинет также полагает, что вследствие близости армии Деникина к Москве и занятия ею хлебных и угольных центров России, наиболее благоразумно продолжать ее снабжение.
Обещание продолжения помощи, данное пятью великими державами, является, по моему мнению, крупным шагом вперед в вопросе об официальном признании. Я считаю, что со стороны Великобритании это обещание было честно выполнено, и я позволю себе советовать вашему высокопревосходительству в ваших обращениях к другим державам ссылаться на их обещание подобной же помощи...»
После ноябрьского переворота и появления у власти Колчака верным и самым энергичным его советником за границей, в Париже, делается Сазонов, последний царский министр иностранных дел.
Там он не покладая рук ведет всю необходимую работу… доказывая союзникам жизненность и силу вновь образовавшегося правительства Колчака, признание его якобы всем населением Сибири и части России...
Он же является в Париже инициатором политического совещания... Кроме его членами этого совещания делаются известные нам уже своей реакционностью: князь Львов и Маклаков, а немного позже приехавший с севера России, Чайковский. Но до приезда Чайковского, пришлось, считаясь с желанием союзников, которым это было необходимо при оказании помощи Колчаку, с целью надуть общественное мнение своих стран, ввести в политическое совещание членом и Б. Савинкова, в то время как раз «безработного» и находящегося не у дел в Париже.
Об этом «приглашении» Савинкова туда, мы находим интересные данные в секретной телеграмме «посла в Париже Сазонова»...
«Требуется участие в совещании левых элементов. Пока некого взять. Участие Чайковского не обеспечено... Единственный человек из находящихся здесь, который мог бы сыграть эту роль - Савинков. Французское общественное мнение встретило его очень сочувственно. Его позиция совершенно согласна с нами. По словам его у него много сторонников в России среди не социалистических, но демократических радикальных элементов, а также среди офицерства... Ввиду большой спешности этого вопроса, а также, что телеграмма от 11-го указывает, что и вы находите нужным его иметь с нами, а не против нас, мы решили добиться его участия в совещании и предварительно фактически привлечь его к делу. Мы хотим поручить ему агитацию среди демократических элементов... Вместе с тем просим все-таки изыскать способ удовлетворения его денежных притязаний...»
Итак, «левый элемент» куплен и Колчак щедро, по заслугам, оплачивает работу Савинкова... Французское «общественное мнение» успокоилось и теперь уже без зазрения совести Франция может продолжать реальную помощь Колчаку.
…союзники иногда, в момент страшной жажды, одолевавшей их, поживиться чужим добром, забывали на минуту и о России и о своих друзьях в Омске и обходили их в дележе добычи.
Так, например, курьез получился, когда мирная конференция, вырабатывая условия договора с Германией и готовясь набить себе карманы ее добром, совершенно забыла о России, несмотря на то, что находящиеся в Париже русские «патриоты» просили и ей уделить хоть малую толику из чужого.
Больше всех обидело это бедного Сазонова, падкого на все чужое, и он… жаловался своему Правительству на эту бестактность союзников, сообщая, что ему пришлось вновь ходатайствовать перед ними об интересах и России при дележе Германии.
Но получив вести из Омска, что представители союзников там все же по-старому заверяют в своей дружбе и поддерживают Колчака, он в конце концов успокаивается, забывает про обиду и заявляет: «тем не менее усматриваю в факте таких заверений благоприятный признак стремления союзников установить дружественные отношения с Правительством в Омске...»
Конечно, если союзники и Франция в том числе, на один момент позабыли о России при дележе Германии, то это так понятно, им ведь в то время было не до нее, каждый старался проследить за ловкостью рук соседа, дабы тот не стянул чего-либо помимо всех остальных и не взял бы лишнего.
…Колчак… не очень вообще стеснялся в средствах и старался всеми силами, чтобы недостатка в них не было и у его помощников - генералов, ведущих борьбу с большевиками за «восстановление сильной России».
С этой целью он распродавал ее кому только и как мог.
Так, когда Юденич оказался в тяжелом финансовом положении, Гулькевич в Копенгагене получает по санкции Колчака 1 миллион датских крон для Юденича от международного комитета помощи русским, председательствуемого Скавениусом.
Этот миллион крон явился авансом кредита под товары, которые комитет пожелал получить в Сибири от Правительства.
…Сазонов, говоря о помощи Юденичу добавляет: «Некоторое количество вооружения удалось получить от Франции...» и ниже продолжает: «Кроме того мы обратились к союзникам с просьбой выдать нам часть, подлежащего передаче им по Версальскому миру германского оружия... На это обращение до сих пор окончательного ответа еще не получено, но переговоры продолжаются...»
…все то, что касалось помощи русским реакционерам, всегда союзниками делалось весьма охотно, но стоило только балтийским государствам выразить незначительную склонность к заключению мира с большевиками, как та же Франция сразу же оскалила свои острые зубы:
«Во Французском Министерстве Иностранных Дел», читаем мы в телеграмме Сазонова… «заявили здешнему Финляндскому Представителю, что Франция решительно против соглашения финнов с большевиками и что если таковое соглашение состоится, она изменит свое до сих пор благожелательное отношение к Финляндии».
…Сазонов… сообщал: «По моей просьбе Французское Правительство в энергичных выражениях телеграфировало своему представителю в Ревель для передачи эстонским властям, что считает разоружение Вашей армии в случае перехода ее в Эстонию недопустимым. Одновременно Французское Правительство предостерегает эстонцев от заключения мира с большевиками и указывает на неприемлемость просьбы эстонцев об установлении нейтральной зоны...
Французский Министр Иностранных Дел заявил мне, что Франция вместе с Англией будет оказывать нам содействие снабжением во всяком случае до весны будущего года...»
Необходимо отметить, что к осени 1919 года был момент, когда военное снабжение, представленное Англией и Францией приходило к концу и тогда вновь начиналось беспокойство в стане Колчака и вновь неслись одна за другой просьбы к союзникам о помощи, о новых ассигнованиях.
…в докладной записке «о положении на территории, занимаемой войсками Деникина», составленной офицером этой армии, мы находим характерное замечание такого рода: «Союзники ни уважением, ни любовью в южных армиях не пользуются, их вмешательство в наши дела даже раздражает армию»...
А другой документ… рисует уже определенным образом серьезное враждебнее отношение к Франции Юга России.
Это - секретная телеграмма из Парижа от Сазонова...
«Озабоченное проявляемой Юге России враждебностью к Франции, здешнее правительство решило отправить туда военную миссию во главе с генералом Манжен. Опасаясь, что последнему может быть оказан недружелюбный прием, могущий еще более обострить взаимоотношения, Французское Правительство просило Маклакова отправиться в Таганрог вместе с Манжен и лично содействовать налажению лучших отношений и благоприятному разрешению ряда бывших недоразумений...»