Александр Степанов об урочище Сандармох. Часть X
Из книги Александра Степанова «Ложь и правда об урочище Сандармох».
В большинстве публикаций о репрессиях в Карелии обходится молчанием судьба их организаторов. Между тем есть смысл коснуться биографии действительно страшного человека в истории нашей республики, Степана Матузенко, руководителя НКВД в 1938 году.
[Читать далее]Он стал преемником Карла Тенисона, арестованного в апреле 1938 года и умершего в больнице Бутырской тюрьмы.
Степан Тарасович Матузенко родился в 1897 году в глухом селе на территории нынешней Винницкой области Украины, в семье церковного псаломщика. Окончив церковно-приходскую школу и два класса духовного училища, он пошел добровольцем на Первую мировую войну, где заслужил медаль «За храбрость». В 1918 году оказался в Киеве, занятом войсками гетмана Скоропадского, и поступил писарем в армию гетмана. После бегства белых вступил или был мобилизован в ряды Красной Армии. Вновь воевал и оказался в плену уже у врангелевцев...
По представлениям нашего времени, человек с таким непролетарским происхождением, успевший послужить белым и побывавший в плену, не мог на что-то рассчитывать в 20-30-е годы. Тем не менее в 1920 году Степан Матузенко становится секретным осведомителем ЧК. Затем заканчивает Высшую пограничную школу и получает назначение в Среднюю Азию. Делает там карьеру офицера-пограничника.
Как пишет Иван Чухин, летом 1937 года его вызывают в Москву, где нарком Ежов сообщает Матузенко: «Мы вас назначаем на новую должность, ждите». Ждать пришлось полгода, потом приказ: убыть в Петрозаводск на должность наркома внутренних дел Карелии. Человек, далекий от следствия и чекистской работы, Матузенко, однако, развернул в республике бурную деятельность. Вот что показал на следствии сотрудник НКВД КАССР Н. Тидор: «Нарком Матузенко однажды в присутствии меня и других сотрудников наркомата сказал начальнику отдела кадров Арапову, чтобы оставить в органах на работе русских и украинцев, а об остальных решить вопрос на предмет их увольнения и ареста. После этого из оперработников были арестованы Бритсон, Роскин и другие. Часть сотрудников нерусской и неукраинской национальности были уволены».
Все это достаточно странно. Человек с мутной биографией, то есть с имеющимся на него серьезным компроматом, при этом не оперативный работник, а пограничник, неожиданно назначается Ежовым наркомом в Карелию. Где устраивает настоящий погром, объективно дестабилизирующий ситуацию в приграничной республике. Еще раз констатируем, что в процентном отношении ко всему населению Карелия один из самых пострадавших тогда регионов, а если учесть процент приговоров именно к высшей мере наказания, то и самый пострадавший.
В этой связи не лишним будет вспомнить гипотезы некоторых историков, например, Юрия Емельянова, о том, что в 1937 году внутри самого НКВД возник реальный заговор против Сталина. Об этом же пишет в упоминаемой уже книге «Кровавый карлик против Вождя народов» кандидат исторических наук, автор ряда работ по истории ОГПУ и НКВД Леонид Наумов. На основе собранных им данных Наумов установил, что размах репрессий по регионам зависел от конкретных руководителей в НКВД. Причем определенная их группа в 1938 году, когда политическое руководство страны уже хотело свернуть репрессии, наоборот, еще больше раскручивала их маховик...
Аресту Матузенко поспособствовал новый первый секретарь обкома партии Геннадий Куприянов, который послал в Москву множество документов, разоблачавших деятельность Матузенко и его предшественника. Куприянов сигнализировал об «ошибках» в ходе ведения следствия, о необоснованных арестах и несправедливых приговорах. 28 января 1940 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР Степан Матузенко был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян. В 1956 году в пересмотре дела было отказано Прокуратурой СССР, учитывая, что «Матузенко за преступную деятельность в НКВД осужден правильно».
В соответствии с постановлением СНК и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года в республике началась чистка органов безопасности. Надо напомнить, что в этом постановлении сталинского руководства говорилось, что в НКВД были люди, которые «сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований создавали с провокационной целью дела против невинных людей».
Были наказаны и люди, причастные к расстрелу первого соловецкого этапа. Они обвинялись в превышении власти при проведении расстрелов под Медвежьегорском, в том числе в незаконном выполнении приказа Леонида Заковского об уничтожении соловецких узников. Еще в апреле 1938 года член Особой тройки Леонид Заковский был отстранен от должности в НКВД и расстрелян. Иван Апетер, начальник Соловецкого лагеря особого назначения, был уволен из НКВД 26 декабря 1937 года, а 22 августа 1938 года приговорен к казни. Та же судьба постигла его заместителя Раевского и уже упоминавшегося прокурора Ленинградской области Позерна. Было расстреляно за злоупотребления и руководство расстрельной бригады в Сандармохе в лице Ивана Бондаренко и Александра Шондыша. Другие ее члены, включая капитана Матвеева, приговорены к тюремному заключению.
В масштабах страны всем этим процессом наказания руководила новая команда во главе с наркомом Лаврентием Павловичем Берия. Парадоксально, но именно этот человек, восстанавливавший в конце 30-х законность и порядок в работе органов безопасности, при котором множество людей, арестованных при Ежове, получили свободу, впоследствии был назначен на роль одного из главных «злодеев» той эпохи.
В завершение заметим, что в либеральных СМИ утвердилось своеобразное клише, когда употребляют фразы «сталинские репрессии» или «сталинские палачи». Но тут оказывается, что сталинское руководство само наказало «сталинских палачей» за «сталинские репрессии». Абсурдность этой фразы лишний раз наглядно демонстрирует, что события 1937-1939 годов были гораздо более сложными, чем это представляется обыденному сознанию.
Почему же картина, которую нарисовал «Мемориал», оказалась ложной? Почему, едва открыв Сандармох, не зная точно, сколько там было расстреляно человек, и не разобравшись во всех деталях случившегося, деятели из карельского «Мемориала» начали мощную информационную кампанию? В результате которой это место объявили чуть ли не самым большим на Северо-Западе расстрельным полигоном. А всех расстрелянных там - абсолютно невинными жертвами и лучшими представителями своих народов. Почему они так спешили?
Думается, ответ на этот вопрос будет ясен, если учесть, что Сандармох был открыт в 1997 году. И вспомнить общую социально-экономическую ситуацию в те годы как в России, так и конкретно в Карелии. Многие помнят страшный экономический и социальный кризис, связанный с либеральными реформами и возвратом к капитализму. Огромную смертность, многомесячные задержки по выплате зарплат и пенсий, массовую нищету, войны, публичное пренебрежение новой «элиты» элементарными нормами морали, остановку целых производств. Надвигающийся коллапс на градообразующих предприятиях в Сегеже, Лахденпохья и в других населенных пунктах. Рост преступности, в том числе убийств, даже в тихой, спокойной Карелии.
Действующей на тот момент власти нужно было как-то отвлечь внимание населения от чудовищной ситуации в стране. Тему «сталинских репрессий» использовали для оправдания новой политики уже с конца 80-х годов. А тут подвернулся еще один удобный случай показать измученным рыночными реформами людям очередную «страшилку». Мол, терпите президента Ельцина, иного ведь нам не дано! Иначе придут коммунисты и всех опять расстреляют! Незамысловатая, примитивная, но как оказалось - эффективная пропаганда.
И вот тогдашнее правительство Карелии анонсирует, а затем организует открытие памятника жертвам политических репрессий в Сандармохе. Во входной зоне Сандармоха срочно устанавливается гранитная глыба со скульптурным барельефом «Расстрел с ангелом-хранителем» и надписью: «Люди, не убивайте друг друга». Открытие памятника состоялось 22 августа 1998 года...
Случайно ли, но за несколько дней до этого, 17 августа 1998 года, в России был объявлен дефолт. Миллионы людей теряли последние накопления, чудовищно выросли цены, количество самоубийств за короткий срок выросло в три раза... И в эти же дни проводится официальное торжественное мероприятие с поминальным обедом в гостинице.
Как вовремя произошло открытие Сандармоха! В результате последующих событий никто уже особо в деталях и не разбирался, все было отдано на откуп «Мемориалу» и лично Юрию Дмитриеву. Началась пропагандистская пляска на костях, причем мемориальцы даже не старались особо разобраться, чьи это кости. Хотя и время, и документальные источники, и финансовые ресурсы, чтобы провести серьезное историческое исследование, у них были.
Как видим, Юрий Дмитриев и такие, как он, отнюдь не являются врагами нынешней социально-экономической системы. Более того, в 1990-е годы именно они явились создателями одного из ключевых моментов официальной идеологии, которую на самом деле мало волнует трагедия 1937 года и все ее нюансы. В ответ на любые требования социальной справедливости или пересмотра итогов грабительской приватизации можно заявлять: «Вы что, нового 37-го года хотите? Не хотите, так терпите!»
В России много мест захоронений, связанных с 37-м годом. Но почему именно вокруг Сандармоха сейчас развернулась такая истеричная кампания? Почему о нем регулярно пишут западные СМИ? Почему именно в Сандармох приезжают послы стран Европейского Союза? Для ответа на эти вопросы надо процитировать слова из одного интервью Юрия Дмитриева:
«Что я делаю в Сандармохе? Я воспитываю народ. Беру какой-нибудь народ, объясняю им: тут ваши братья убиты, похоронены. Вы же один народ, только вы живые, а они мертвые. Что же вы, сволочи, памятник им не поставите!»
Да, надо признать, что мы действительно имеем дело именно с «воспитанием народов». Всех расстрелянных в Сандармохе Дмитриев разделил строго по национальностям, чтобы представителям каждого народа был положен свой отдельный памятник. Есть памятники украинцам, эстонцам, полякам, латышам, татарам, грузинам, немцам... В одном из своих выступлений Юрий Дмитриев говорил, что хотел, чтобы там были памятники 60 народам.
А теперь задумайтесь над главным смыслом всей этой затеи - представители каждого народа должны приезжать в Сандармох к «своим» памятникам, бередить свои национальные «раны», воспитывать в себе чувство национальной обиженности, которое у многих и так зашкаливает. И конечно - искать виновных. А виновные кто? Хочешь не хочешь, а виновными должны оказаться советские русские. Или просто русские. Которые якобы убили здесь лучших представителей аж целых шестидесяти народов.
На мой взгляд, есть в этом подходе Дмитриева, с установкой именно национальных памятников, чистой воды политическая провокация. Причем циничная провокация с далеко идущими целями. И эти цели - отнюдь не увековечивание памяти тех людей, которых расстреляли в Сандармохе, а совсем иные. Возможно, именно поэтому и численность расстрелянных здесь постоянно раздували. Нужно было придать этому месту именно международное значение.
На примере Сандармоха очень хорошо прослеживается, что постоянное муссирование темы «сталинских репрессий», все эти «Бессмертные бараки» и «Последние адреса» вольно или невольно играют на руку современному неофашизму, все выше поднимающему голову на пространствах Восточной Европы. Когда в Одессе толпа украинских националистов, окончательно потерявших человеческий облик, жгла людей - в «воспитании» этой толпы есть и заслуга деятелей из российского «Мемориала».
С одной стороны, идет фальсификация истории реальных репрессий в Советском Союзе, с другой - из памяти восточноевропейских народов сознательно стираются чудовищные преступления, совершенные нацистами и их союзниками из числа украинских, прибалтийских и прочих националистов, а также русских коллаборационистов. Массовые расстрелы пленных, уничтожение целых деревень и убийства мирных граждан замещаются ложной памятью о «сталинских репрессиях», которые якобы были чем-то беспрецедентным и которые якобы были направлены на уничтожение абсолютно невинных людей.
В этой связи становится понятной и истерика либеральной общественности, возникшая после того, как историки из Петрозаводского государственного университета Юрий Килин и Сергей Веригин высказали гипотезу, что в Сандармохе могут быть захоронены и советские военнопленные. Ведь в финском плену погибло 19 тысяч красноармейцев. В основном они умерли от голода и тяжелых условий содержания. Больше тысячи из них были расстреляны, что называется, «официально», об этом есть хоть какие-то документы в финских архивах. А несколько тысяч человек, по разным оценкам, от двух до пяти тысяч, куда-то «потерялись». Эти люди были, но документов об их судьбе нет, как и документов о тех местах, где они могли быть расстреляны. Вполне вероятно, что некоторая их часть погибла именно в районе Медвежьегорска.
Сергей Веригин и Юрий Килин лишь опирались на то, что есть как показания наших пленных, так и фото из финского военного архива, это десятки фотографий, сделанных в окрестностях Медвежьегорска. На них советские военнопленные заняты строительными работами на оборонительных сооружениях. Сам же Сандармох был местом промежуточной линии обороны 2-го финского армейского корпуса финской армии. Всегда на возведении таких тыловых линий финнами были задействованы наши пленные. Судьба многих из них печальна.
Казалось бы, что может быть неприемлемого и ужасного в этой научной гипотезе? Ведь петрозаводские историки не опровергали факт расстрелов в Сандармохе в 1937 году, они всего лишь предположили, что в том месте расстреливали и финские оккупанты! Если этот факт будет доказан, в Сандармохе можно и нужно будет установить еще один памятник! Памятник нашим погибшим пленным. Только и всего.
Но в ответ на высказанное Сергеем Веригиным и Юрием Килиным предположение в ряде либеральных СМИ и социальных сетях развернулась ничем не оправданная, злобная и истеричная кампания. Видимо, эта гипотеза петрозаводских историков сама по себе разрушает созданную в 90-е мифологию. Оказывается, что расстреливали не только в СССР, что в первой половине XX века все, даже самые «демократические», страны, каковой ныне почему-то считают маннергеймовскую Финляндию, в той или иной степени прибегали к массовым расстрелам. Или к иным репрессиям по политическим, идеологическим или национальным мотивам.
А для создателей мифа о Сандармохе такой взгляд недопустим, он невольно разрушает их пропагандистские и идеологические конструкции, создаваемые все последние десятилетия. Именно поэтому против версии историков Петрозаводского университета и поднялся шквал совершенно надуманных обвинений.
…правда состоит в том, что в местечке Сандармох Медвежьегорского района Карелии в 1937 году действительно были расстреляны заключенные, причем как политические, так и уголовные. От 1,1 тысячи до 2 тысяч человек. Это заключенные первого соловецкого этапа и Белбалтлага. Доказательств, что там же лежат репрессированные жители Карелии, на сегодняшний день не существует, а цифры в 7,5 тысячи или тем более 9,5 тысячи расстрелянных в Сандармохе являются откровенной ложью и сознательной дезинформацией.
Правда состоит в том, что среди этих расстрелянных заключенных были абсолютно разные люди с очень разными судьбами. С каждым из них нужно разбираться отдельно. Тезис о том, что все они были выдающимися представителями своих стран и народов и абсолютно все они в 30-е годы были репрессированы без всяких оснований, не находит своего подтверждения даже в материалах самого общества «Мемориал».
Правда состоит в том, что большая часть людей, принимавших решения по данным массовым расстрелам, уже в 1939 году, еще во время правления Сталина, понесли за свои действия суровое наказание...
Так называемые «сталинские репрессии» вырываются из сопутствующей им исторической среды, отрезаются от всех предшествующих событий и начинают рассматриваться исключительно как действия кучки кровожадных руководителей страны во главе со Сталиным против миллионов невинных жертв. Но ведь это ложь, причем легко опровергаемая!
Сразу вспоминается, как в полемике против одного реакционного французского историка было высказано сравнение: его интерпретация революции напоминает изображение смертельного сражения двух борцов, на котором фигуру одного из них тщательно замазали, вплоть до полного слияния с фоном этой картины. Оставшийся боец предстает тогда в виде буйнопомешанного маньяка с вытаращенными, налитыми кровью глазами, в неистовом гневе сокрушающего кулаками пустоту.
Именно Сандармох лучше всего показывает методы конструирования этого исторического мифа. Когда берется событие, имевшее место в реальности, но при этом численность погибших сознательно преувеличивается во много раз. В одну кучу, без самого элементарного разбора, смешиваются и невиновные люди, и люди со сложной судьбой, и просто бандиты и убийцы. Затем причины произошедшего подаются в крайне примитивном, лубочном виде.
В дальнейшем сконструированный таким образом исторический миф используется для получения сиюминутных политических выгод определенными силами, используется просто как средство манипуляции и управления широкими массами населения. В 90-е у создателей этого мифа были одни цели, в нынешнее время появились другие.
Но, господа, это ведь издевательство над исторической правдой! Для объективного понимания нужно брать исторический процесс как нечто единое, рассматривая любое событие в связке с другими. Однако именно это, казалось бы, простое и естественное требование понимания не соблюдается. В этой связи зададим себе несколько элементарных вопросов:
Были у нового общества, создаваемого в нашей стране с 1917 года, реальные и многочисленные враги? Были. Хотели ли они сами устроить массовые репрессии против своих противников? Хотели, доказательств этого достаточно. Следовательно, Советская власть имела полное право на самозащиту. В том числе для того, чтобы уберечь от смерти миллионы своих активных сторонников.
Существовали ли в то время реальные шпионы, диверсанты, агенты иностранных разведок? Существовали. Имело ли право тогдашнее государство защищаться от них? Конечно, имело! Любое современное и самое «демократическое» государство не отказывает себе в этом праве.
Существовала ли в 20-30-е годы преступность? Были тогда убийцы, воры, коррупционеры, бандиты? Были. Имело право государство бороться с преступностью, бандитизмом и коррупцией? Не только имело, но и должно было это делать в интересах большинства общества.
Были ли в многонациональной стране, каковой был Советский Союз, националисты, мечтающие о развале единого государства, натравливающие один народ на другой? Были. Необходимо было в этих условиях подавлять любые подобные попытки, приводящие к кровавым межнациональным конфликтам? Да, необходимо, и многие из нас это хорошо знают на собственном жизненном опыте.
Казалось бы, элементарные, простейшие вопросы. Только почему-то не все люди могут честно на них ответить.
Увы, в 1937 году ко всему этому добавились дополнительные исторические обстоятельства, о которых историки вынуждены будут еще долго дискутировать. Система действительно пошла вразнос, нанося удары и по чужим, и по своим, и просто по массе случайных людей. Однако у этих событий тоже есть вполне рациональные объяснения.
Приближение мировой войны и появление во время испанских событий 1936 года понятия «пятая колонна» вызывало внутреннее напряжение и желание обезопасить страну от подобного явления. При этом в руководстве страны и в партии тоже шла скрытая, но жесткая внутренняя борьба, причем данные процессы затронули и руководство НКВД. И все это происходило одновременно.
Добавьте невысокий уровень правового сознания и своеобразное отношение к закону в преимущественно пока еще крестьянской стране. Причем в крестьянской стране с опытом ожесточенной гражданской войны! Этот опыт также сильно влиял на психологию массы людей, начиная от высшего руководства и заканчивая простыми гражданами. Эти люди не могли быть другими! Сюда надо добавить и имевшиеся проблемы в межнациональных отношениях в огромной стране. На примере нашей Карелии это хорошо видно.
Думается, именно все эти факторы в совокупности создали некий «кумулятивный эффект», который и привел к трагическим событиям 1937-1938 годов. Когда борьба с реальной и потенциальной «пятой колонной» привела к тому, что под каток репрессий попали и виновные, и невинные, и многие из тех, у кого перед государством были старые, причем часто не самые большие грехи.
Конечно, в 1937-1938 годах наша страна пережила серьезный кризис. Но разве подобные события, особенно в переломные времена, не происходили в других странах? С времен буржуазной Великой французской революции хорошо известно, что после победы в среде революционеров, как правило, начинается внутренняя борьба. Это объективная закономерность. А, например, такое явление, как маккартизм, убедительно доназывает, что поиск внутренних врагов и расправа над ними - обычное явление в жизни даже якобы «демократического» и образованного общества, привыкшего размахивать по любому поводу лозунгом защиты прав человека.
Вообще, история ни одного современного государства не обошлась без политических репрессий. И не обходится, как мы это можем наблюдать в наши дни в самых разных точках земного шара. В этой связи представлять нашу страну как некий уникальный в мировой истории «Мордор», просто так уничтожавший собственных граждан, очень глупо. Подобный взгляд на историю своей страны свойствен малообразованным, невежественным людям с ярко выраженным комплексом неполноценности.
Более того, совсем уж лживо выглядят утверждения о некой особой кровожадности именно социалистических государств, которые чаще всего были вынуждены защищаться от агрессивного внешнего вмешательства. На самом деле в двадцатом веке антикоммунистические режимы репрессировали гораздо больше людей, чем коммунистические. Уже приводился в пример белый террор в Финляндии в 1918 году, который по своему масштабу далеко превзошел наш 1937-1938 год.
Это же можно сказать о резне коммунистов в Индонезии в 1965 году, репрессиях в Южной Корее в 1940-70-х годах. А еще была Венгрия 1919 года, Испания после победы Франко, Чили при Пиночете, неолиберальная Аргентина и множество других стран, в которых многочисленные убийства при правлениях, выражаясь легендарными словами одного американского президента, «наших сукиных сынов», были жуткой обыденностью. Но хозяева современного мира хотели бы заставить всех забыть про эти деяния антикоммунистов. Как в известном романе Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества», в эпизоде, когда жителям Макондо было приказано забыть о трех тысячах расстрелянных рабочих американской банановой компании. И это почти удалось.
В этой связи возникает и другой вопрос - может ли общество совсем обойтись без репрессий? Да, это теоретически возможно, но только при определенных, конкретно-исторических условиях. Это должно быть общество с одинаковыми экономическими интересами, то есть такое, которое не будет разделено на классы, различающиеся по их отношению к средствам производства. В котором, следовательно, не будет господствующего класса, эксплуатирующего большинство населения. С высоким уровнем развития производства. С принципами социального равенства и солидарности людей. Если человечество еще не смогло полностью реализовать такую модель общественного устройства, то это не значит, что в будущем подобного не случится...
Во множестве рассуждений о Сандармохе, как и вообще о событиях 1920-30-х годов, тупо, с методичностью молотка, вбивающего гвоздь, в сознание людей вкладывается та нехитрая мысль, что в те годы репрессировали самых «лучших». Следовательно, оставались жить «худшие». Отличным примером этого подхода служит популярный, в определенной среде, стишок некоего гражданина Кохановского:
Сначала били самых родовитых,
Потом стреляли самых работящих,
Потом ряды бессмысленно убитых
Росли из тысяч самых немолчащих.
Среди последних - все интеллигенты,
Радетели достоинства и чести...
Может быть, кто-то и не понимает, но здесь прямо утверждается, что все ваши предки, дедушки и прадедушки, если их не расстреляли при Сталине, - это не работящие интеллигенты, а просто молчавшие лентяи, вдобавок без достоинства и чести. Само собой - не родовитые, просто быдло какое-то. И вот эти убогие вирши, оскорбляющие подавляющую часть нашего народа, набирают в социальных сетях тысячи лайков!
Примерно то же самое заявляет в одной из своих книг активная защитница Юрия Дмитриева писательница Людмила Улицкая: «Из России в двадцатом году ушла белая армия... Наиболее образованные, наиболее честные, не желающие идти на компромисс с большевистской властью... Люди уходят и уносят с собой гены. Изымают из генофонда... А какие качества выживанию способствовали? Осторожность. Скрытность. Способность к лицемерию. Моральная гибкость. Отсутствие чувства собственного достоинства. Вообще, любое яркое качество делало человека заметным и сразу ставило его под удар. Серый, средний, троечник, так сказать, оказывался в преимущественном положении... А теперь, учитывая все эти факторы, можно строить карту генофонда имеющего место быть советского народа».
Употребление слов «генофонд» по отношению к обществу или некоторой его части, объяснение все некими «генами» - это достаточно точный маркер нацистских, фашистских взглядов. Ведь наследуемые гены ни один человек изменить не в состоянии. Это даже не клеймо, это навсегда, из поколения в поколение. На основании подобных рассуждений целый народ можно объявить неполноценным, «генетическим быдлом», а огромную многонациональную страну - кровавым «Мордором». В этом смысле современные российские либералы и обличители «сталинских репрессий» идут по стопам Адольфа Гитлера, также писавшего о «природном рабстве» русских и многих других народов нашей страны. При этом абсолютно неважно, понимают ли они это сами или нет. Они это делают. И это опасно.
Хочется еще добавить, что мы уже устали от крикливых и лицемерных призывов к «покаянию» за наше прошлое. Просто в силу объективных причин каяться за давние исторические события, к которым современные люди не имеют и не могут иметь никакого отношения, бессмысленно и абсурдно. Эти события необходимо сначала изучить и попытаться понять их причины. Вообще, нужна некая прививка от исторического комплекса неполноценности, который уже тридцать лет в нас пытаются развить. Чтобы она защищала бы память миллионов наших предков, которые в те далекие годы жили, учились, честно трудились, растили детей и защищали свою страну. Великую страну.
В большинстве публикаций о репрессиях в Карелии обходится молчанием судьба их организаторов. Между тем есть смысл коснуться биографии действительно страшного человека в истории нашей республики, Степана Матузенко, руководителя НКВД в 1938 году.
[Читать далее]Он стал преемником Карла Тенисона, арестованного в апреле 1938 года и умершего в больнице Бутырской тюрьмы.
Степан Тарасович Матузенко родился в 1897 году в глухом селе на территории нынешней Винницкой области Украины, в семье церковного псаломщика. Окончив церковно-приходскую школу и два класса духовного училища, он пошел добровольцем на Первую мировую войну, где заслужил медаль «За храбрость». В 1918 году оказался в Киеве, занятом войсками гетмана Скоропадского, и поступил писарем в армию гетмана. После бегства белых вступил или был мобилизован в ряды Красной Армии. Вновь воевал и оказался в плену уже у врангелевцев...
По представлениям нашего времени, человек с таким непролетарским происхождением, успевший послужить белым и побывавший в плену, не мог на что-то рассчитывать в 20-30-е годы. Тем не менее в 1920 году Степан Матузенко становится секретным осведомителем ЧК. Затем заканчивает Высшую пограничную школу и получает назначение в Среднюю Азию. Делает там карьеру офицера-пограничника.
Как пишет Иван Чухин, летом 1937 года его вызывают в Москву, где нарком Ежов сообщает Матузенко: «Мы вас назначаем на новую должность, ждите». Ждать пришлось полгода, потом приказ: убыть в Петрозаводск на должность наркома внутренних дел Карелии. Человек, далекий от следствия и чекистской работы, Матузенко, однако, развернул в республике бурную деятельность. Вот что показал на следствии сотрудник НКВД КАССР Н. Тидор: «Нарком Матузенко однажды в присутствии меня и других сотрудников наркомата сказал начальнику отдела кадров Арапову, чтобы оставить в органах на работе русских и украинцев, а об остальных решить вопрос на предмет их увольнения и ареста. После этого из оперработников были арестованы Бритсон, Роскин и другие. Часть сотрудников нерусской и неукраинской национальности были уволены».
Все это достаточно странно. Человек с мутной биографией, то есть с имеющимся на него серьезным компроматом, при этом не оперативный работник, а пограничник, неожиданно назначается Ежовым наркомом в Карелию. Где устраивает настоящий погром, объективно дестабилизирующий ситуацию в приграничной республике. Еще раз констатируем, что в процентном отношении ко всему населению Карелия один из самых пострадавших тогда регионов, а если учесть процент приговоров именно к высшей мере наказания, то и самый пострадавший.
В этой связи не лишним будет вспомнить гипотезы некоторых историков, например, Юрия Емельянова, о том, что в 1937 году внутри самого НКВД возник реальный заговор против Сталина. Об этом же пишет в упоминаемой уже книге «Кровавый карлик против Вождя народов» кандидат исторических наук, автор ряда работ по истории ОГПУ и НКВД Леонид Наумов. На основе собранных им данных Наумов установил, что размах репрессий по регионам зависел от конкретных руководителей в НКВД. Причем определенная их группа в 1938 году, когда политическое руководство страны уже хотело свернуть репрессии, наоборот, еще больше раскручивала их маховик...
Аресту Матузенко поспособствовал новый первый секретарь обкома партии Геннадий Куприянов, который послал в Москву множество документов, разоблачавших деятельность Матузенко и его предшественника. Куприянов сигнализировал об «ошибках» в ходе ведения следствия, о необоснованных арестах и несправедливых приговорах. 28 января 1940 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР Степан Матузенко был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян. В 1956 году в пересмотре дела было отказано Прокуратурой СССР, учитывая, что «Матузенко за преступную деятельность в НКВД осужден правильно».
В соответствии с постановлением СНК и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года в республике началась чистка органов безопасности. Надо напомнить, что в этом постановлении сталинского руководства говорилось, что в НКВД были люди, которые «сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований создавали с провокационной целью дела против невинных людей».
Были наказаны и люди, причастные к расстрелу первого соловецкого этапа. Они обвинялись в превышении власти при проведении расстрелов под Медвежьегорском, в том числе в незаконном выполнении приказа Леонида Заковского об уничтожении соловецких узников. Еще в апреле 1938 года член Особой тройки Леонид Заковский был отстранен от должности в НКВД и расстрелян. Иван Апетер, начальник Соловецкого лагеря особого назначения, был уволен из НКВД 26 декабря 1937 года, а 22 августа 1938 года приговорен к казни. Та же судьба постигла его заместителя Раевского и уже упоминавшегося прокурора Ленинградской области Позерна. Было расстреляно за злоупотребления и руководство расстрельной бригады в Сандармохе в лице Ивана Бондаренко и Александра Шондыша. Другие ее члены, включая капитана Матвеева, приговорены к тюремному заключению.
В масштабах страны всем этим процессом наказания руководила новая команда во главе с наркомом Лаврентием Павловичем Берия. Парадоксально, но именно этот человек, восстанавливавший в конце 30-х законность и порядок в работе органов безопасности, при котором множество людей, арестованных при Ежове, получили свободу, впоследствии был назначен на роль одного из главных «злодеев» той эпохи.
В завершение заметим, что в либеральных СМИ утвердилось своеобразное клише, когда употребляют фразы «сталинские репрессии» или «сталинские палачи». Но тут оказывается, что сталинское руководство само наказало «сталинских палачей» за «сталинские репрессии». Абсурдность этой фразы лишний раз наглядно демонстрирует, что события 1937-1939 годов были гораздо более сложными, чем это представляется обыденному сознанию.
Почему же картина, которую нарисовал «Мемориал», оказалась ложной? Почему, едва открыв Сандармох, не зная точно, сколько там было расстреляно человек, и не разобравшись во всех деталях случившегося, деятели из карельского «Мемориала» начали мощную информационную кампанию? В результате которой это место объявили чуть ли не самым большим на Северо-Западе расстрельным полигоном. А всех расстрелянных там - абсолютно невинными жертвами и лучшими представителями своих народов. Почему они так спешили?
Думается, ответ на этот вопрос будет ясен, если учесть, что Сандармох был открыт в 1997 году. И вспомнить общую социально-экономическую ситуацию в те годы как в России, так и конкретно в Карелии. Многие помнят страшный экономический и социальный кризис, связанный с либеральными реформами и возвратом к капитализму. Огромную смертность, многомесячные задержки по выплате зарплат и пенсий, массовую нищету, войны, публичное пренебрежение новой «элиты» элементарными нормами морали, остановку целых производств. Надвигающийся коллапс на градообразующих предприятиях в Сегеже, Лахденпохья и в других населенных пунктах. Рост преступности, в том числе убийств, даже в тихой, спокойной Карелии.
Действующей на тот момент власти нужно было как-то отвлечь внимание населения от чудовищной ситуации в стране. Тему «сталинских репрессий» использовали для оправдания новой политики уже с конца 80-х годов. А тут подвернулся еще один удобный случай показать измученным рыночными реформами людям очередную «страшилку». Мол, терпите президента Ельцина, иного ведь нам не дано! Иначе придут коммунисты и всех опять расстреляют! Незамысловатая, примитивная, но как оказалось - эффективная пропаганда.
И вот тогдашнее правительство Карелии анонсирует, а затем организует открытие памятника жертвам политических репрессий в Сандармохе. Во входной зоне Сандармоха срочно устанавливается гранитная глыба со скульптурным барельефом «Расстрел с ангелом-хранителем» и надписью: «Люди, не убивайте друг друга». Открытие памятника состоялось 22 августа 1998 года...
Случайно ли, но за несколько дней до этого, 17 августа 1998 года, в России был объявлен дефолт. Миллионы людей теряли последние накопления, чудовищно выросли цены, количество самоубийств за короткий срок выросло в три раза... И в эти же дни проводится официальное торжественное мероприятие с поминальным обедом в гостинице.
Как вовремя произошло открытие Сандармоха! В результате последующих событий никто уже особо в деталях и не разбирался, все было отдано на откуп «Мемориалу» и лично Юрию Дмитриеву. Началась пропагандистская пляска на костях, причем мемориальцы даже не старались особо разобраться, чьи это кости. Хотя и время, и документальные источники, и финансовые ресурсы, чтобы провести серьезное историческое исследование, у них были.
Как видим, Юрий Дмитриев и такие, как он, отнюдь не являются врагами нынешней социально-экономической системы. Более того, в 1990-е годы именно они явились создателями одного из ключевых моментов официальной идеологии, которую на самом деле мало волнует трагедия 1937 года и все ее нюансы. В ответ на любые требования социальной справедливости или пересмотра итогов грабительской приватизации можно заявлять: «Вы что, нового 37-го года хотите? Не хотите, так терпите!»
В России много мест захоронений, связанных с 37-м годом. Но почему именно вокруг Сандармоха сейчас развернулась такая истеричная кампания? Почему о нем регулярно пишут западные СМИ? Почему именно в Сандармох приезжают послы стран Европейского Союза? Для ответа на эти вопросы надо процитировать слова из одного интервью Юрия Дмитриева:
«Что я делаю в Сандармохе? Я воспитываю народ. Беру какой-нибудь народ, объясняю им: тут ваши братья убиты, похоронены. Вы же один народ, только вы живые, а они мертвые. Что же вы, сволочи, памятник им не поставите!»
Да, надо признать, что мы действительно имеем дело именно с «воспитанием народов». Всех расстрелянных в Сандармохе Дмитриев разделил строго по национальностям, чтобы представителям каждого народа был положен свой отдельный памятник. Есть памятники украинцам, эстонцам, полякам, латышам, татарам, грузинам, немцам... В одном из своих выступлений Юрий Дмитриев говорил, что хотел, чтобы там были памятники 60 народам.
А теперь задумайтесь над главным смыслом всей этой затеи - представители каждого народа должны приезжать в Сандармох к «своим» памятникам, бередить свои национальные «раны», воспитывать в себе чувство национальной обиженности, которое у многих и так зашкаливает. И конечно - искать виновных. А виновные кто? Хочешь не хочешь, а виновными должны оказаться советские русские. Или просто русские. Которые якобы убили здесь лучших представителей аж целых шестидесяти народов.
На мой взгляд, есть в этом подходе Дмитриева, с установкой именно национальных памятников, чистой воды политическая провокация. Причем циничная провокация с далеко идущими целями. И эти цели - отнюдь не увековечивание памяти тех людей, которых расстреляли в Сандармохе, а совсем иные. Возможно, именно поэтому и численность расстрелянных здесь постоянно раздували. Нужно было придать этому месту именно международное значение.
На примере Сандармоха очень хорошо прослеживается, что постоянное муссирование темы «сталинских репрессий», все эти «Бессмертные бараки» и «Последние адреса» вольно или невольно играют на руку современному неофашизму, все выше поднимающему голову на пространствах Восточной Европы. Когда в Одессе толпа украинских националистов, окончательно потерявших человеческий облик, жгла людей - в «воспитании» этой толпы есть и заслуга деятелей из российского «Мемориала».
С одной стороны, идет фальсификация истории реальных репрессий в Советском Союзе, с другой - из памяти восточноевропейских народов сознательно стираются чудовищные преступления, совершенные нацистами и их союзниками из числа украинских, прибалтийских и прочих националистов, а также русских коллаборационистов. Массовые расстрелы пленных, уничтожение целых деревень и убийства мирных граждан замещаются ложной памятью о «сталинских репрессиях», которые якобы были чем-то беспрецедентным и которые якобы были направлены на уничтожение абсолютно невинных людей.
В этой связи становится понятной и истерика либеральной общественности, возникшая после того, как историки из Петрозаводского государственного университета Юрий Килин и Сергей Веригин высказали гипотезу, что в Сандармохе могут быть захоронены и советские военнопленные. Ведь в финском плену погибло 19 тысяч красноармейцев. В основном они умерли от голода и тяжелых условий содержания. Больше тысячи из них были расстреляны, что называется, «официально», об этом есть хоть какие-то документы в финских архивах. А несколько тысяч человек, по разным оценкам, от двух до пяти тысяч, куда-то «потерялись». Эти люди были, но документов об их судьбе нет, как и документов о тех местах, где они могли быть расстреляны. Вполне вероятно, что некоторая их часть погибла именно в районе Медвежьегорска.
Сергей Веригин и Юрий Килин лишь опирались на то, что есть как показания наших пленных, так и фото из финского военного архива, это десятки фотографий, сделанных в окрестностях Медвежьегорска. На них советские военнопленные заняты строительными работами на оборонительных сооружениях. Сам же Сандармох был местом промежуточной линии обороны 2-го финского армейского корпуса финской армии. Всегда на возведении таких тыловых линий финнами были задействованы наши пленные. Судьба многих из них печальна.
Казалось бы, что может быть неприемлемого и ужасного в этой научной гипотезе? Ведь петрозаводские историки не опровергали факт расстрелов в Сандармохе в 1937 году, они всего лишь предположили, что в том месте расстреливали и финские оккупанты! Если этот факт будет доказан, в Сандармохе можно и нужно будет установить еще один памятник! Памятник нашим погибшим пленным. Только и всего.
Но в ответ на высказанное Сергеем Веригиным и Юрием Килиным предположение в ряде либеральных СМИ и социальных сетях развернулась ничем не оправданная, злобная и истеричная кампания. Видимо, эта гипотеза петрозаводских историков сама по себе разрушает созданную в 90-е мифологию. Оказывается, что расстреливали не только в СССР, что в первой половине XX века все, даже самые «демократические», страны, каковой ныне почему-то считают маннергеймовскую Финляндию, в той или иной степени прибегали к массовым расстрелам. Или к иным репрессиям по политическим, идеологическим или национальным мотивам.
А для создателей мифа о Сандармохе такой взгляд недопустим, он невольно разрушает их пропагандистские и идеологические конструкции, создаваемые все последние десятилетия. Именно поэтому против версии историков Петрозаводского университета и поднялся шквал совершенно надуманных обвинений.
…правда состоит в том, что в местечке Сандармох Медвежьегорского района Карелии в 1937 году действительно были расстреляны заключенные, причем как политические, так и уголовные. От 1,1 тысячи до 2 тысяч человек. Это заключенные первого соловецкого этапа и Белбалтлага. Доказательств, что там же лежат репрессированные жители Карелии, на сегодняшний день не существует, а цифры в 7,5 тысячи или тем более 9,5 тысячи расстрелянных в Сандармохе являются откровенной ложью и сознательной дезинформацией.
Правда состоит в том, что среди этих расстрелянных заключенных были абсолютно разные люди с очень разными судьбами. С каждым из них нужно разбираться отдельно. Тезис о том, что все они были выдающимися представителями своих стран и народов и абсолютно все они в 30-е годы были репрессированы без всяких оснований, не находит своего подтверждения даже в материалах самого общества «Мемориал».
Правда состоит в том, что большая часть людей, принимавших решения по данным массовым расстрелам, уже в 1939 году, еще во время правления Сталина, понесли за свои действия суровое наказание...
Так называемые «сталинские репрессии» вырываются из сопутствующей им исторической среды, отрезаются от всех предшествующих событий и начинают рассматриваться исключительно как действия кучки кровожадных руководителей страны во главе со Сталиным против миллионов невинных жертв. Но ведь это ложь, причем легко опровергаемая!
Сразу вспоминается, как в полемике против одного реакционного французского историка было высказано сравнение: его интерпретация революции напоминает изображение смертельного сражения двух борцов, на котором фигуру одного из них тщательно замазали, вплоть до полного слияния с фоном этой картины. Оставшийся боец предстает тогда в виде буйнопомешанного маньяка с вытаращенными, налитыми кровью глазами, в неистовом гневе сокрушающего кулаками пустоту.
Именно Сандармох лучше всего показывает методы конструирования этого исторического мифа. Когда берется событие, имевшее место в реальности, но при этом численность погибших сознательно преувеличивается во много раз. В одну кучу, без самого элементарного разбора, смешиваются и невиновные люди, и люди со сложной судьбой, и просто бандиты и убийцы. Затем причины произошедшего подаются в крайне примитивном, лубочном виде.
В дальнейшем сконструированный таким образом исторический миф используется для получения сиюминутных политических выгод определенными силами, используется просто как средство манипуляции и управления широкими массами населения. В 90-е у создателей этого мифа были одни цели, в нынешнее время появились другие.
Но, господа, это ведь издевательство над исторической правдой! Для объективного понимания нужно брать исторический процесс как нечто единое, рассматривая любое событие в связке с другими. Однако именно это, казалось бы, простое и естественное требование понимания не соблюдается. В этой связи зададим себе несколько элементарных вопросов:
Были у нового общества, создаваемого в нашей стране с 1917 года, реальные и многочисленные враги? Были. Хотели ли они сами устроить массовые репрессии против своих противников? Хотели, доказательств этого достаточно. Следовательно, Советская власть имела полное право на самозащиту. В том числе для того, чтобы уберечь от смерти миллионы своих активных сторонников.
Существовали ли в то время реальные шпионы, диверсанты, агенты иностранных разведок? Существовали. Имело ли право тогдашнее государство защищаться от них? Конечно, имело! Любое современное и самое «демократическое» государство не отказывает себе в этом праве.
Существовала ли в 20-30-е годы преступность? Были тогда убийцы, воры, коррупционеры, бандиты? Были. Имело право государство бороться с преступностью, бандитизмом и коррупцией? Не только имело, но и должно было это делать в интересах большинства общества.
Были ли в многонациональной стране, каковой был Советский Союз, националисты, мечтающие о развале единого государства, натравливающие один народ на другой? Были. Необходимо было в этих условиях подавлять любые подобные попытки, приводящие к кровавым межнациональным конфликтам? Да, необходимо, и многие из нас это хорошо знают на собственном жизненном опыте.
Казалось бы, элементарные, простейшие вопросы. Только почему-то не все люди могут честно на них ответить.
Увы, в 1937 году ко всему этому добавились дополнительные исторические обстоятельства, о которых историки вынуждены будут еще долго дискутировать. Система действительно пошла вразнос, нанося удары и по чужим, и по своим, и просто по массе случайных людей. Однако у этих событий тоже есть вполне рациональные объяснения.
Приближение мировой войны и появление во время испанских событий 1936 года понятия «пятая колонна» вызывало внутреннее напряжение и желание обезопасить страну от подобного явления. При этом в руководстве страны и в партии тоже шла скрытая, но жесткая внутренняя борьба, причем данные процессы затронули и руководство НКВД. И все это происходило одновременно.
Добавьте невысокий уровень правового сознания и своеобразное отношение к закону в преимущественно пока еще крестьянской стране. Причем в крестьянской стране с опытом ожесточенной гражданской войны! Этот опыт также сильно влиял на психологию массы людей, начиная от высшего руководства и заканчивая простыми гражданами. Эти люди не могли быть другими! Сюда надо добавить и имевшиеся проблемы в межнациональных отношениях в огромной стране. На примере нашей Карелии это хорошо видно.
Думается, именно все эти факторы в совокупности создали некий «кумулятивный эффект», который и привел к трагическим событиям 1937-1938 годов. Когда борьба с реальной и потенциальной «пятой колонной» привела к тому, что под каток репрессий попали и виновные, и невинные, и многие из тех, у кого перед государством были старые, причем часто не самые большие грехи.
Конечно, в 1937-1938 годах наша страна пережила серьезный кризис. Но разве подобные события, особенно в переломные времена, не происходили в других странах? С времен буржуазной Великой французской революции хорошо известно, что после победы в среде революционеров, как правило, начинается внутренняя борьба. Это объективная закономерность. А, например, такое явление, как маккартизм, убедительно доназывает, что поиск внутренних врагов и расправа над ними - обычное явление в жизни даже якобы «демократического» и образованного общества, привыкшего размахивать по любому поводу лозунгом защиты прав человека.
Вообще, история ни одного современного государства не обошлась без политических репрессий. И не обходится, как мы это можем наблюдать в наши дни в самых разных точках земного шара. В этой связи представлять нашу страну как некий уникальный в мировой истории «Мордор», просто так уничтожавший собственных граждан, очень глупо. Подобный взгляд на историю своей страны свойствен малообразованным, невежественным людям с ярко выраженным комплексом неполноценности.
Более того, совсем уж лживо выглядят утверждения о некой особой кровожадности именно социалистических государств, которые чаще всего были вынуждены защищаться от агрессивного внешнего вмешательства. На самом деле в двадцатом веке антикоммунистические режимы репрессировали гораздо больше людей, чем коммунистические. Уже приводился в пример белый террор в Финляндии в 1918 году, который по своему масштабу далеко превзошел наш 1937-1938 год.
Это же можно сказать о резне коммунистов в Индонезии в 1965 году, репрессиях в Южной Корее в 1940-70-х годах. А еще была Венгрия 1919 года, Испания после победы Франко, Чили при Пиночете, неолиберальная Аргентина и множество других стран, в которых многочисленные убийства при правлениях, выражаясь легендарными словами одного американского президента, «наших сукиных сынов», были жуткой обыденностью. Но хозяева современного мира хотели бы заставить всех забыть про эти деяния антикоммунистов. Как в известном романе Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества», в эпизоде, когда жителям Макондо было приказано забыть о трех тысячах расстрелянных рабочих американской банановой компании. И это почти удалось.
В этой связи возникает и другой вопрос - может ли общество совсем обойтись без репрессий? Да, это теоретически возможно, но только при определенных, конкретно-исторических условиях. Это должно быть общество с одинаковыми экономическими интересами, то есть такое, которое не будет разделено на классы, различающиеся по их отношению к средствам производства. В котором, следовательно, не будет господствующего класса, эксплуатирующего большинство населения. С высоким уровнем развития производства. С принципами социального равенства и солидарности людей. Если человечество еще не смогло полностью реализовать такую модель общественного устройства, то это не значит, что в будущем подобного не случится...
Во множестве рассуждений о Сандармохе, как и вообще о событиях 1920-30-х годов, тупо, с методичностью молотка, вбивающего гвоздь, в сознание людей вкладывается та нехитрая мысль, что в те годы репрессировали самых «лучших». Следовательно, оставались жить «худшие». Отличным примером этого подхода служит популярный, в определенной среде, стишок некоего гражданина Кохановского:
Сначала били самых родовитых,
Потом стреляли самых работящих,
Потом ряды бессмысленно убитых
Росли из тысяч самых немолчащих.
Среди последних - все интеллигенты,
Радетели достоинства и чести...
Может быть, кто-то и не понимает, но здесь прямо утверждается, что все ваши предки, дедушки и прадедушки, если их не расстреляли при Сталине, - это не работящие интеллигенты, а просто молчавшие лентяи, вдобавок без достоинства и чести. Само собой - не родовитые, просто быдло какое-то. И вот эти убогие вирши, оскорбляющие подавляющую часть нашего народа, набирают в социальных сетях тысячи лайков!
Примерно то же самое заявляет в одной из своих книг активная защитница Юрия Дмитриева писательница Людмила Улицкая: «Из России в двадцатом году ушла белая армия... Наиболее образованные, наиболее честные, не желающие идти на компромисс с большевистской властью... Люди уходят и уносят с собой гены. Изымают из генофонда... А какие качества выживанию способствовали? Осторожность. Скрытность. Способность к лицемерию. Моральная гибкость. Отсутствие чувства собственного достоинства. Вообще, любое яркое качество делало человека заметным и сразу ставило его под удар. Серый, средний, троечник, так сказать, оказывался в преимущественном положении... А теперь, учитывая все эти факторы, можно строить карту генофонда имеющего место быть советского народа».
Употребление слов «генофонд» по отношению к обществу или некоторой его части, объяснение все некими «генами» - это достаточно точный маркер нацистских, фашистских взглядов. Ведь наследуемые гены ни один человек изменить не в состоянии. Это даже не клеймо, это навсегда, из поколения в поколение. На основании подобных рассуждений целый народ можно объявить неполноценным, «генетическим быдлом», а огромную многонациональную страну - кровавым «Мордором». В этом смысле современные российские либералы и обличители «сталинских репрессий» идут по стопам Адольфа Гитлера, также писавшего о «природном рабстве» русских и многих других народов нашей страны. При этом абсолютно неважно, понимают ли они это сами или нет. Они это делают. И это опасно.
Хочется еще добавить, что мы уже устали от крикливых и лицемерных призывов к «покаянию» за наше прошлое. Просто в силу объективных причин каяться за давние исторические события, к которым современные люди не имеют и не могут иметь никакого отношения, бессмысленно и абсурдно. Эти события необходимо сначала изучить и попытаться понять их причины. Вообще, нужна некая прививка от исторического комплекса неполноценности, который уже тридцать лет в нас пытаются развить. Чтобы она защищала бы память миллионов наших предков, которые в те далекие годы жили, учились, честно трудились, растили детей и защищали свою страну. Великую страну.