«Дети - это одно сплошное удовольствие».
С разрешения главного редактора публикую полный текст нашего с Никой интервью для журнала «Папин». Спасибо Вадиму Чернову за публикацию и Ларисе Ширман за фотографии!
Дизайнер Митя Харшак и его жена, архитектор Ника Мякиненкова о дизайнерском воспитании и семейных традициях.
Интервью Вадим Чернов. Фото Лариса Ширман
Вадим: Как получать удовольствие от жизни с детьми?
Митя: Мне кажется, дети - это вообще одно сплошное удовольствие. И благодаря тому позитивному заряду, который появляется в жизни с рождением ребенка, на неизбежные сложности обращаешь меньше внимания.
Ника: Хотя подготовиться к этим сложностям бывает непросто, начиная с гормональных изменений. Когда родилась Алиса, меня накрыло. Вроде всё хорошо - полы вымыты, пирог испечен, а я сижу дома и грущу. В десять месяцев у Алисы появилась няня, и я вышла на работу.
Вадим: В вашей семье есть правила?
Митя: По большому счету, правило одно: в каких-то вопросах мы можем не совпадать, но если Алисе озвучена позиция, другой родитель тоже ее придерживается. Потому что мы стараемся быть единым авторитетом.
Ника: Я считаю, что дети должны подстраиваться под взрослых, а не наоборот. Иначе это будет неорганизованная катастрофа. Каждый в семье - личность. Но также нужно понимать, что интересы семьи больше, чем каждого по отдельности.
Вадим: Какие вы родители?
Митя: Хороший полицейский в семье - это я. Я Алисе, в основном, всё разрешаю. Но тут надо понимать, что я раздолбай и троечник, чуть из «Мухи» не вылетел в свое время, поэтому у меня отношение более свободное. А Ника окончила школу с золотой медалью, потом факультет архитектуры Академии Художеств - с красным дипломом, поэтому всё строго: пришла со школы - садись за уроки.
Вадим: Только школьными уроками, полагаю, дело не ограничивается?
Митя: Алиса сдала экзамены и занимается в группе «Детского дизайн-центра». Его учебная программа, на секундочку, рассчитана на девять лет. Я и сам, когда был школьником, там учился, мне это дало очень мощный толчок. Это уникальное учебное заведение, придуманное в 1986 году выпускниками «Мухи». Для меня это было первое погружение в будущую профессию - по сути, программу первого курса я прошел там.
Ника: Кроме того, Алиса ходит в кружок художественного слова. Нужно уметь говорить, уметь подать себя, поэтому навык публичных выступлений в жизни очень важен.
Митя: При любой профессии, какую бы ты не выбрал, важен иностранный язык. Он в разы расширяет горизонты твоего информационного обмена. В моей жизни очень много всего хорошего не случилось бы, если бы у меня не было хорошего английского и немецкого. Поэтому дочка тоже их учит.
Ника: Ещё нужен спорт. Причём к спорту я отношу и танцы. Мы ходили на балет, а потом Алиса сказала: «Мама, ты знаешь, я не хочу ходить на балет. Я хочу заниматься чем-нибудь классическим». Я даже растерялась - что может быть более классическим, чем балет? И спросила: «А что в твоём понимании классика?» - «Ну, рок-н-ролл». И мы поняли, что классика - это от слова «классно!» В общем, надо всё попробовать, потом с чем-то определиться и развивать это направление с детства.
Вадим: Дочь Сэлинджера Маргарет узнала, что её отец знаменитый писатель только на уроках литературы в школе - дома об этом никогда не говорили. А как у вас?
Митя: У нас всё наоборот.
Ника: Не знаю, не переборщили ли мы с этим.
Митя: И не приведёт ли это к тому, что у ребенка появится отвращение к профессии дизайнера.
Вадим: Вы хотите, чтобы дочери продолжали династию?
Митя: Безусловно.
Вадим: И как совпадают ваши планы с желаниями ребёнка?
Митя: Мы занимаемся такой профессией, которая в радость и в удовольствие нам самим. И конечно, мы бы хотели, чтобы ребенок получал в жизни удовольствие от того, чем занимается. Мы можем открыть ему мир архитектуры, визуального искусства, графики - то, что хорошо знаем мы сами, а также наши родители. Но если в будущем душа у дочерей будет лежать к чему-то другому, то конечно, мы не будем руки заламывать и насильно затаскивать в наш муравейник.
Вадим: Перед вами, когда вы были детьми, стоял вопрос, какую профессию выбрать?
Митя: Нет, я себя довольно рано осознал. Мои родители - художники, один дедушка - художник, другой - дизайнер, бабушка - архитектор. Так что на путь дизайна я встал рано, и с той поры ни разу не пожалел, что сложилось так, а не иначе.
Ника: Я тоже. Ходила в изостудию Эрмитажа, потом были искусствоведческие занятия, затем СХШ (Средняя художественная школа при Академии Художеств - прим. ред.). Не то, чтобы я хотела быть архитектором. Но мне была поставлена задача, и я её решала хорошо. Я считаю, нужно не оставлять ребенка без направления. Сейчас я очень благодарна своей маме, что она меня направила.
Вадим: Алиса сама проявляет интерес к дизайну?
Ника: На словах - конечно. Она так и говорит, что когда она вырастет, то будет архитектором или дизайнером. Но для того, чтобы чего-то добиться, нужно прилагать много усилий и стараться. А у Алисы первая профессиональная выставка была, когда ей было три года.
Митя: Это была семейная выставка Viva Familia в Петропавловской крепости. Мой папа решил не делать к своему 60-летию очередную персоналку, а собрать работы всей семьи. И там были работы моего прадеда, обоих дедов, родителей, мои и вплоть до Алисиных.
Ника: Вопрос, понимает ли она, сколько усилий нужно приложить, чтобы открыть свою выставку в Петропавловке? Она, вероятно, считает, что это совсем не сложно.
Митя: Алиса еще в слинге была на открытиях моих выставок, выставок моих родителей, наших друзей.
Ника: Дошло до того, что ребенок приходит на чужую выставку и сразу идет к микрофону, потому что знает, что её место там: раз открытие, то её позовут выступать. Но есть и другая сторона медали. У нас ребенок суперобщительный, потому что она так привыкла. Приходишь в пространство, там человек 200 гостей, и с каждым нужно поздороваться, улыбнуться. Словом, нужно быть хозяйкой. Потом ты идешь с ребёнком по улице или заходишь в магазин. А там общаться с каждым нет необходимости.
Вадим: Получаются двойные стандарты.
Митя: Да. Вот как объяснить ребенку, что в определённых ситуациях нужно быть со всеми милой и приветливой, а в другом месте напротив нужно быть осторожной.
Ника: В три-четыре года это трудно донести. Сейчас стало полегче. Мы уже были в легкой панике, потому что ребёнок абсолютно не боится незнакомцев и с каждым норовит затеять непринуждённую светскую беседу.
Вадим: Которую и поддержать умеет.
Митя: Мы очень рано стали общаться с Алисой как со взрослым человеком. Естественно, есть всякие телячьи нежности, но нет никакого сюсюканья. И все наши разговоры с дочерью идут с той же интонацией и на том же языке, что и с любым взрослым. Если Алисе неясно какое-то слово, она спросит, что оно означает. Мы объясняем ей свою позицию, наши взгляды, и мне кажется, это более правильная история, чем «агу-агу» до совершеннолетия.
Вадим: Полгода назад у вас родилась ещё одна дочь. Как Алиса отнеслась к появлению сестры?
Митя: Очень важно, чтобы старший ребенок не чувствовал, что родительское внимание теперь переключилось на малыша. Когда родилась Аришка, Алисе автоматически стало делегироваться больше полномочий. Например, она стала сама ходить в магазин. Но ей это очень нравится - она выбирает, стоит в очереди, покупает.
Ника: Тут еще один интересный момент - как научить ребенка пользоваться деньгами. В прошлом году я впервые дала ей 100 рублей на школьный буфет, подразумевая, что это на два дня. Алиса приходит домой, денег нет. Выяснилось, что она купила сок, пирожок, у нее осталась сдача. Она подошла к девочкам и говорит: «У меня деньги есть, вам надо?». А те: «Ну, давай». И я понимаю, что она хотела поделиться, но с другой стороны с деньгами так обращаться нельзя.
Вадим: Вы даёте карманные деньги?
Ника: Сейчас да. И, кстати, это сильно улучшило арифметику и устный счёт с сотен до тысяч. Мы даем небольшую сумму раз в неделю. Алиса может распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению, например, копить. И потом покупать всё, что душе угодно.
Митя: У нас очень хорошо пошло учение наизусть «Евгения Онегина», когда мы привязали каждую выученную строфу к гонорару.
Ника: Гонорар за выученные стихи можно считать экспериментом, который удачно завершился. Иначе у ребенка деньги могут стать единственной мотивацией.
Вадим: Когда Алиса пошла в детский сад?
Ника: В три года. Помню, как мы гордились, что она уже умеет считать и знает разных художников. А воспитатели нам говорят: «Родители, вы что, совсем? У вас ребёнок шнурки не завязывает и вилкой не ест».
Митя: У нас акцент сместился в гуманитарную сторону.
Ника: Воспитание должно быть разносторонним. Мне иногда друзья рассказывают, что к ним приезжают бабушки и начинают воспитывать по-своему. А я считаю, это хорошо. Это разный взгляд на воспитание и на то, что для одних важно, а для других нет. Для моей мамы главное - это педагогический процесс. Отдаёшь ей ребенка - они дома построят целый город, будут играть, заниматься чем-то интересным.
Митя: А мои родители начинают с Алисой тусоваться: ходить на выставки, принимать гостей, петь, рисовать.
Вадим: Какие методики раннего развития вы применяли?
Ника: Ничего особенного мы не делали.
Митя: Ну почему, мы прочитали книгу «Французские дети не плюются едой».
Ника: Кстати, Алиса только сейчас начала нормально есть.
Вадим: Что значит нормально?
Митя: Расширять диапазон продуктов, скажем так.
Ника: До этого она ничего практически не ела. И если верить, что вкусовые предпочтения складываются до двух лет, мы, наверное, поступили не очень правильно. Выбрали несколько продуктов, которые ребенок ест, и все. С Ариной я хочу по-другому себя вести.
Вадим: Речь о сладком?
Митя: Нет, сладкое Алиса начала есть совсем недавно. Она любила спаржу, оливки. И особенно пармезан.
Вадим: Надо полагать, с введением санкций рацион изменился?
Митя: Да, нам они сильно поменяли привычный рацион.
Ника: Алиса не ест макароны в школе, потому что знает, что паста должна быть из твердых сортов пшеницы и сварена «аль денте». Сосиски она тоже не признаёт. С одной стороны, мы радуемся, что у ребенка хороший вкус. С другой, голодом тоже нельзя себя морить.
Вадим: А как вы выбирали имена для дочерей?
Митя: С именем Алиса у нас не было никаких разногласий, мы сразу хотели ее так назвать. К неймингу второй девочки я подошел с позиций дизайнера-графика. У нас есть Алиса. В ее имени - пять букв, первая и последняя «А». Чтобы два логотипа дружили между собой, вторая девочка тоже должна называться именем из пяти букв, устроенным по такой же схеме. Вариантов было несколько, но на первое место попало имя Агата. И первые дни мы называли дочку Агата, а потом поняли, что язык спотыкается, что нам некомфортно с этим именем. Начали называть Арина, и это имя легло, сразу появились ласкательные формы.
Дизайнер Митя Харшак и его жена, архитектор Ника Мякиненкова о дизайнерском воспитании и семейных традициях.
Интервью Вадим Чернов. Фото Лариса Ширман
Вадим: Как получать удовольствие от жизни с детьми?
Митя: Мне кажется, дети - это вообще одно сплошное удовольствие. И благодаря тому позитивному заряду, который появляется в жизни с рождением ребенка, на неизбежные сложности обращаешь меньше внимания.
Ника: Хотя подготовиться к этим сложностям бывает непросто, начиная с гормональных изменений. Когда родилась Алиса, меня накрыло. Вроде всё хорошо - полы вымыты, пирог испечен, а я сижу дома и грущу. В десять месяцев у Алисы появилась няня, и я вышла на работу.
Вадим: В вашей семье есть правила?
Митя: По большому счету, правило одно: в каких-то вопросах мы можем не совпадать, но если Алисе озвучена позиция, другой родитель тоже ее придерживается. Потому что мы стараемся быть единым авторитетом.
Ника: Я считаю, что дети должны подстраиваться под взрослых, а не наоборот. Иначе это будет неорганизованная катастрофа. Каждый в семье - личность. Но также нужно понимать, что интересы семьи больше, чем каждого по отдельности.
Вадим: Какие вы родители?
Митя: Хороший полицейский в семье - это я. Я Алисе, в основном, всё разрешаю. Но тут надо понимать, что я раздолбай и троечник, чуть из «Мухи» не вылетел в свое время, поэтому у меня отношение более свободное. А Ника окончила школу с золотой медалью, потом факультет архитектуры Академии Художеств - с красным дипломом, поэтому всё строго: пришла со школы - садись за уроки.
Вадим: Только школьными уроками, полагаю, дело не ограничивается?
Митя: Алиса сдала экзамены и занимается в группе «Детского дизайн-центра». Его учебная программа, на секундочку, рассчитана на девять лет. Я и сам, когда был школьником, там учился, мне это дало очень мощный толчок. Это уникальное учебное заведение, придуманное в 1986 году выпускниками «Мухи». Для меня это было первое погружение в будущую профессию - по сути, программу первого курса я прошел там.
Ника: Кроме того, Алиса ходит в кружок художественного слова. Нужно уметь говорить, уметь подать себя, поэтому навык публичных выступлений в жизни очень важен.
Митя: При любой профессии, какую бы ты не выбрал, важен иностранный язык. Он в разы расширяет горизонты твоего информационного обмена. В моей жизни очень много всего хорошего не случилось бы, если бы у меня не было хорошего английского и немецкого. Поэтому дочка тоже их учит.
Ника: Ещё нужен спорт. Причём к спорту я отношу и танцы. Мы ходили на балет, а потом Алиса сказала: «Мама, ты знаешь, я не хочу ходить на балет. Я хочу заниматься чем-нибудь классическим». Я даже растерялась - что может быть более классическим, чем балет? И спросила: «А что в твоём понимании классика?» - «Ну, рок-н-ролл». И мы поняли, что классика - это от слова «классно!» В общем, надо всё попробовать, потом с чем-то определиться и развивать это направление с детства.
Вадим: Дочь Сэлинджера Маргарет узнала, что её отец знаменитый писатель только на уроках литературы в школе - дома об этом никогда не говорили. А как у вас?
Митя: У нас всё наоборот.
Ника: Не знаю, не переборщили ли мы с этим.
Митя: И не приведёт ли это к тому, что у ребенка появится отвращение к профессии дизайнера.
Вадим: Вы хотите, чтобы дочери продолжали династию?
Митя: Безусловно.
Вадим: И как совпадают ваши планы с желаниями ребёнка?
Митя: Мы занимаемся такой профессией, которая в радость и в удовольствие нам самим. И конечно, мы бы хотели, чтобы ребенок получал в жизни удовольствие от того, чем занимается. Мы можем открыть ему мир архитектуры, визуального искусства, графики - то, что хорошо знаем мы сами, а также наши родители. Но если в будущем душа у дочерей будет лежать к чему-то другому, то конечно, мы не будем руки заламывать и насильно затаскивать в наш муравейник.
Вадим: Перед вами, когда вы были детьми, стоял вопрос, какую профессию выбрать?
Митя: Нет, я себя довольно рано осознал. Мои родители - художники, один дедушка - художник, другой - дизайнер, бабушка - архитектор. Так что на путь дизайна я встал рано, и с той поры ни разу не пожалел, что сложилось так, а не иначе.
Ника: Я тоже. Ходила в изостудию Эрмитажа, потом были искусствоведческие занятия, затем СХШ (Средняя художественная школа при Академии Художеств - прим. ред.). Не то, чтобы я хотела быть архитектором. Но мне была поставлена задача, и я её решала хорошо. Я считаю, нужно не оставлять ребенка без направления. Сейчас я очень благодарна своей маме, что она меня направила.
Вадим: Алиса сама проявляет интерес к дизайну?
Ника: На словах - конечно. Она так и говорит, что когда она вырастет, то будет архитектором или дизайнером. Но для того, чтобы чего-то добиться, нужно прилагать много усилий и стараться. А у Алисы первая профессиональная выставка была, когда ей было три года.
Митя: Это была семейная выставка Viva Familia в Петропавловской крепости. Мой папа решил не делать к своему 60-летию очередную персоналку, а собрать работы всей семьи. И там были работы моего прадеда, обоих дедов, родителей, мои и вплоть до Алисиных.
Ника: Вопрос, понимает ли она, сколько усилий нужно приложить, чтобы открыть свою выставку в Петропавловке? Она, вероятно, считает, что это совсем не сложно.
Митя: Алиса еще в слинге была на открытиях моих выставок, выставок моих родителей, наших друзей.
Ника: Дошло до того, что ребенок приходит на чужую выставку и сразу идет к микрофону, потому что знает, что её место там: раз открытие, то её позовут выступать. Но есть и другая сторона медали. У нас ребенок суперобщительный, потому что она так привыкла. Приходишь в пространство, там человек 200 гостей, и с каждым нужно поздороваться, улыбнуться. Словом, нужно быть хозяйкой. Потом ты идешь с ребёнком по улице или заходишь в магазин. А там общаться с каждым нет необходимости.
Вадим: Получаются двойные стандарты.
Митя: Да. Вот как объяснить ребенку, что в определённых ситуациях нужно быть со всеми милой и приветливой, а в другом месте напротив нужно быть осторожной.
Ника: В три-четыре года это трудно донести. Сейчас стало полегче. Мы уже были в легкой панике, потому что ребёнок абсолютно не боится незнакомцев и с каждым норовит затеять непринуждённую светскую беседу.
Вадим: Которую и поддержать умеет.
Митя: Мы очень рано стали общаться с Алисой как со взрослым человеком. Естественно, есть всякие телячьи нежности, но нет никакого сюсюканья. И все наши разговоры с дочерью идут с той же интонацией и на том же языке, что и с любым взрослым. Если Алисе неясно какое-то слово, она спросит, что оно означает. Мы объясняем ей свою позицию, наши взгляды, и мне кажется, это более правильная история, чем «агу-агу» до совершеннолетия.
Вадим: Полгода назад у вас родилась ещё одна дочь. Как Алиса отнеслась к появлению сестры?
Митя: Очень важно, чтобы старший ребенок не чувствовал, что родительское внимание теперь переключилось на малыша. Когда родилась Аришка, Алисе автоматически стало делегироваться больше полномочий. Например, она стала сама ходить в магазин. Но ей это очень нравится - она выбирает, стоит в очереди, покупает.
Ника: Тут еще один интересный момент - как научить ребенка пользоваться деньгами. В прошлом году я впервые дала ей 100 рублей на школьный буфет, подразумевая, что это на два дня. Алиса приходит домой, денег нет. Выяснилось, что она купила сок, пирожок, у нее осталась сдача. Она подошла к девочкам и говорит: «У меня деньги есть, вам надо?». А те: «Ну, давай». И я понимаю, что она хотела поделиться, но с другой стороны с деньгами так обращаться нельзя.
Вадим: Вы даёте карманные деньги?
Ника: Сейчас да. И, кстати, это сильно улучшило арифметику и устный счёт с сотен до тысяч. Мы даем небольшую сумму раз в неделю. Алиса может распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению, например, копить. И потом покупать всё, что душе угодно.
Митя: У нас очень хорошо пошло учение наизусть «Евгения Онегина», когда мы привязали каждую выученную строфу к гонорару.
Ника: Гонорар за выученные стихи можно считать экспериментом, который удачно завершился. Иначе у ребенка деньги могут стать единственной мотивацией.
Вадим: Когда Алиса пошла в детский сад?
Ника: В три года. Помню, как мы гордились, что она уже умеет считать и знает разных художников. А воспитатели нам говорят: «Родители, вы что, совсем? У вас ребёнок шнурки не завязывает и вилкой не ест».
Митя: У нас акцент сместился в гуманитарную сторону.
Ника: Воспитание должно быть разносторонним. Мне иногда друзья рассказывают, что к ним приезжают бабушки и начинают воспитывать по-своему. А я считаю, это хорошо. Это разный взгляд на воспитание и на то, что для одних важно, а для других нет. Для моей мамы главное - это педагогический процесс. Отдаёшь ей ребенка - они дома построят целый город, будут играть, заниматься чем-то интересным.
Митя: А мои родители начинают с Алисой тусоваться: ходить на выставки, принимать гостей, петь, рисовать.
Вадим: Какие методики раннего развития вы применяли?
Ника: Ничего особенного мы не делали.
Митя: Ну почему, мы прочитали книгу «Французские дети не плюются едой».
Ника: Кстати, Алиса только сейчас начала нормально есть.
Вадим: Что значит нормально?
Митя: Расширять диапазон продуктов, скажем так.
Ника: До этого она ничего практически не ела. И если верить, что вкусовые предпочтения складываются до двух лет, мы, наверное, поступили не очень правильно. Выбрали несколько продуктов, которые ребенок ест, и все. С Ариной я хочу по-другому себя вести.
Вадим: Речь о сладком?
Митя: Нет, сладкое Алиса начала есть совсем недавно. Она любила спаржу, оливки. И особенно пармезан.
Вадим: Надо полагать, с введением санкций рацион изменился?
Митя: Да, нам они сильно поменяли привычный рацион.
Ника: Алиса не ест макароны в школе, потому что знает, что паста должна быть из твердых сортов пшеницы и сварена «аль денте». Сосиски она тоже не признаёт. С одной стороны, мы радуемся, что у ребенка хороший вкус. С другой, голодом тоже нельзя себя морить.
Вадим: А как вы выбирали имена для дочерей?
Митя: С именем Алиса у нас не было никаких разногласий, мы сразу хотели ее так назвать. К неймингу второй девочки я подошел с позиций дизайнера-графика. У нас есть Алиса. В ее имени - пять букв, первая и последняя «А». Чтобы два логотипа дружили между собой, вторая девочка тоже должна называться именем из пяти букв, устроенным по такой же схеме. Вариантов было несколько, но на первое место попало имя Агата. И первые дни мы называли дочку Агата, а потом поняли, что язык спотыкается, что нам некомфортно с этим именем. Начали называть Арина, и это имя легло, сразу появились ласкательные формы.