Художественное чутьё.
- Из всех вас тонким художественным чутьём обладает только один человек - и этот человек Дима. Дима этот человек. Но есть загогулина - как известно, Дима отказался от алкашки, не алкоголизируется, не пьёт, совсем не пьёт, ведёт трезвый образ жизни, молодец, равнение на него, смирно. Но вот тут странно - все знают, что синька - зло, что алкашка тупит, опускает, бычит, корёжит, таращит, плющит и даёт возможность отдохнуть хоть нена́долго от мощного духовного делания - все это, конечно, хорошо знают. А у Димы не так. Вернее, конечно, так, именно всё так, но, кроме этого и вместе с ним алкашка позволяет его взгляду проникнуть - сто́ит ли говоить, что «его взгляд» - это, конечно, фигура речи такая - сквозь внешние и поверхностные слои, протиснуться между словами и достичь и даже достигнуть ядра событий - достичь и достигнуть ощущений. А эти ощущения безошибочно ему говорят, вернее, конечно, не говорят - он ведь протиснулся между конструктами слов, значит, говорить они ему ничего не могут - они и не говорят, а так дают ему знать, без слов: «На вот тебе! - дают они ему знать без слов. - На вот тебе ещё! Ещё, бля! Ещё! Ещё, бля! Ещё, бля! Ещё, бля!», - я замолчал со значением - это было значение того, что умозрение закончено, и я хотел, чтобы все они это поняли.
Актанка хотел вскочить и зааплодировать, но постеснялся. Боря хотел заорать и зареветь, но вдруг передумал, а Дима пытался понять, о чём я только что сказал, но не мог и испытывал от этого некоторое раздражение. Мне стало интересно, почему Боря передумал орать и реветь, и я, конечно, глянул, но всё оказалось просто - ему подсказал его дух внутреннего Станиславского.
[Все молчали.]Все молчали.