(no subject)
От затяжной дождливой канонады
оглохло небо, высунув язык
сырого солнца. Ветрено. Прохладно.
Досадно, как всегда после грозы.
Вот-вот зима меж сердцем и рассудком
надует мысли: где достать вина,
чтоб растянуть на два сезона сутки,
пока в бушлаты рядится страна.
Когда-нибудь… Когда-нибудь, я знаю,
в архивах рассекретят адреса
героев книг, в которых мы играем,
пока в самих себя играть нельзя.
Когда-нибудь… Напастям нет предела -
мы сами станем рукописью книг,
натерших государственному телу
поэзии и прозы волдыри.
Ну, что же мы зиме своей не рады?
Да в ней не получается пока
вручить безалкогольную награду
лауреатам винного ларька.
Когда-нибудь… Когда-нибудь настанет
публичный рай для местных пуритан:
весна своими сладкими местами
отечество пощупает за ян.
Когда-нибудь из песен нашей грусти
функционеры высосут слезу
для гимна золотому захолустью,
затерянному в камерном лесу.
И видит бог, нам не найдется места
ни в книгах, ни в ладах прижатых нот,
где чествуют сотрудники оркестра
главу вооруженных непогод.
оглохло небо, высунув язык
сырого солнца. Ветрено. Прохладно.
Досадно, как всегда после грозы.
Вот-вот зима меж сердцем и рассудком
надует мысли: где достать вина,
чтоб растянуть на два сезона сутки,
пока в бушлаты рядится страна.
Когда-нибудь… Когда-нибудь, я знаю,
в архивах рассекретят адреса
героев книг, в которых мы играем,
пока в самих себя играть нельзя.
Когда-нибудь… Напастям нет предела -
мы сами станем рукописью книг,
натерших государственному телу
поэзии и прозы волдыри.
Ну, что же мы зиме своей не рады?
Да в ней не получается пока
вручить безалкогольную награду
лауреатам винного ларька.
Когда-нибудь… Когда-нибудь настанет
публичный рай для местных пуритан:
весна своими сладкими местами
отечество пощупает за ян.
Когда-нибудь из песен нашей грусти
функционеры высосут слезу
для гимна золотому захолустью,
затерянному в камерном лесу.
И видит бог, нам не найдется места
ни в книгах, ни в ладах прижатых нот,
где чествуют сотрудники оркестра
главу вооруженных непогод.