Путч ГКЧП и его провал в Оренбургжье (часть третья)
День третий. И другие дни.
21-е августа было днем, когда напряжение стало запредельным. Первой новостью которую узнавал каждый придя в ГорСовет была новость о гибели трех защитников Белого дома. Казалось, что Рубикон пройден. Поэтому все работали с утроенной энергией хотя казалось что сил уже быть недолжно.
Появилась «Общая газета» из Москвы её было не много и она разошлась по активистам, но листовочный самиздат и телефонные прозвонки разносили любую новость не хуже современного Интернета.
После полудня, раздавая агитматериалы, встретились с эмоциональной и слегка пьяной кампанией. У них кого-то судили. И один из молодых родственников подсудимого спросил : «Когда же мы будем бить этих гадов?». «Скоро. Очень скоро» - ответил я . Здесь во мне что-то ёкнуло. Я впервые посмотрел в глаза демону революции. Искушая выбором из худшего и ещё более худшего, он заставлял нести смерть тем кто тебе лично ничего не сделал и делать это вместе с теми кто зачастую тебе противен. Горячка начала спадать. И от осознания того, что придется не только умирать, но и нести смерть другим голова стала проясняться.
Когда вернулись в ГорСовет поступили известия о переходе танкистов и ВДВ на сторону Советов. Затем о том, что в обкоме и «сером доме» (местном КГБ) из труб потянулся дымок. Депутаты пытались помешать этому. Наша работа дошла уже до автоматизма и мы были готовы к любому повороту событий.
На следующий день был днём нашего ликования - ГКЧП пал! Законная власть восстановлена! Путчисты арестованы! Здания КПСС опечатаны правоохранительными органами!...
Самым ярки воспоминанием это дня было поднятие российского флага над зданием обкома КПСС/облисполком. Вместе с депутатами горсовета мы вошли в пустое здание, которое открыл милиционер, поднялись по парадной до верхнего этажа , вошли на чердак, по лесенке вышли на крышу и предавая флаг закрепили его на мачте, а затем подняли его над «штабом врага»!
На следующий день я собирался домой. С утра зашел к отцу в больницу, но в гастроэнтерологии его не было. Его перевели в хирургию. 21-го ему сделали 2-ю полостную операцию. В хирургическом отделении ко мне вышел молодой еще врач и долго мялся, потом просто протянул историю болезни. Панкреолома 4-я стадия.
«Сколько он проживет?»
«Месяц, может быть два…»
Так закончились самые счастливые дни моей молодости.
Через 1,5 месяца папа умер. За 4-дня до смерти я привез его домой. Последними его словами были: «Береги маму» и «Всё было зря». Он был честный советский человек и ушел вместе с эпохой, в которой были нужны честные специалисты не идущие против линии партии. Вскоре не стало СССР. Ровно через 2-года «неизвестные танки» расстреляли Белый дом и, кого реально кого морально, нас - его защитников…
P.S. Прошло уже 15-ть лет. Даже самые юные участники тех событий уже не молоды. Эти годы научили нас тому, что за любой свой поступок надо платить. Кто-то "сломался и перекрасился». Кто-то "остался верен демократическим идеалам". Кто-то "стал мудрее". Но думаю, что-то неповторимое упоение Победой и Свободой осталось в каждом из нас.
21-е августа было днем, когда напряжение стало запредельным. Первой новостью которую узнавал каждый придя в ГорСовет была новость о гибели трех защитников Белого дома. Казалось, что Рубикон пройден. Поэтому все работали с утроенной энергией хотя казалось что сил уже быть недолжно.
Появилась «Общая газета» из Москвы её было не много и она разошлась по активистам, но листовочный самиздат и телефонные прозвонки разносили любую новость не хуже современного Интернета.
После полудня, раздавая агитматериалы, встретились с эмоциональной и слегка пьяной кампанией. У них кого-то судили. И один из молодых родственников подсудимого спросил : «Когда же мы будем бить этих гадов?». «Скоро. Очень скоро» - ответил я . Здесь во мне что-то ёкнуло. Я впервые посмотрел в глаза демону революции. Искушая выбором из худшего и ещё более худшего, он заставлял нести смерть тем кто тебе лично ничего не сделал и делать это вместе с теми кто зачастую тебе противен. Горячка начала спадать. И от осознания того, что придется не только умирать, но и нести смерть другим голова стала проясняться.
Когда вернулись в ГорСовет поступили известия о переходе танкистов и ВДВ на сторону Советов. Затем о том, что в обкоме и «сером доме» (местном КГБ) из труб потянулся дымок. Депутаты пытались помешать этому. Наша работа дошла уже до автоматизма и мы были готовы к любому повороту событий.
На следующий день был днём нашего ликования - ГКЧП пал! Законная власть восстановлена! Путчисты арестованы! Здания КПСС опечатаны правоохранительными органами!...
Самым ярки воспоминанием это дня было поднятие российского флага над зданием обкома КПСС/облисполком. Вместе с депутатами горсовета мы вошли в пустое здание, которое открыл милиционер, поднялись по парадной до верхнего этажа , вошли на чердак, по лесенке вышли на крышу и предавая флаг закрепили его на мачте, а затем подняли его над «штабом врага»!
На следующий день я собирался домой. С утра зашел к отцу в больницу, но в гастроэнтерологии его не было. Его перевели в хирургию. 21-го ему сделали 2-ю полостную операцию. В хирургическом отделении ко мне вышел молодой еще врач и долго мялся, потом просто протянул историю болезни. Панкреолома 4-я стадия.
«Сколько он проживет?»
«Месяц, может быть два…»
Так закончились самые счастливые дни моей молодости.
Через 1,5 месяца папа умер. За 4-дня до смерти я привез его домой. Последними его словами были: «Береги маму» и «Всё было зря». Он был честный советский человек и ушел вместе с эпохой, в которой были нужны честные специалисты не идущие против линии партии. Вскоре не стало СССР. Ровно через 2-года «неизвестные танки» расстреляли Белый дом и, кого реально кого морально, нас - его защитников…
P.S. Прошло уже 15-ть лет. Даже самые юные участники тех событий уже не молоды. Эти годы научили нас тому, что за любой свой поступок надо платить. Кто-то "сломался и перекрасился». Кто-то "остался верен демократическим идеалам". Кто-то "стал мудрее". Но думаю, что-то неповторимое упоение Победой и Свободой осталось в каждом из нас.