Про Вана Клиберна
... мне следовало бы, наверное, знать больше, да и рассказать сейчас что-то особенное. Но вряд ли получится... Не могу сказать, чтобы мы в училищные или консерваторские времена как-то особенно рьяно заслушивались его пластинками. Ну да, все знают, как он здорово играл Концерты Чайковского и Рахманинова, но что это - какой-то оригинальный вклад в наши пресыщенные уши и сознания? Ну, это же было почти полвека назад! А к нам он уже в то время не приезжал и не выступал... В общем, заигранная пластинка.
Казалось бы. Но, если подумать, тогда это был примерно такой же шок для отечественного музыкального мира, как запуск Гагарина для американцев или прилунение Армстронга для наших. Подумать только: замутили большой Конкурс, ведь точно для того, чтобы вставить америкосам очередной пистон, мол, и по пианизму мы впереди планеты всей, а приехал какой-то кудрявый стиляга и вставил пистон всей нашей культурной элите, заодно влюбив в себя большую половину всех хоть как-то интересующихся (и заодно - неинтересующихся) классической музыкой простых интеллигентносоветских граждан. И он ведь стал поводом для организации "конвейера гениев", в который превратилась Московская консерватория в 60-70-е годы. И если для нас, высоколобых студентиков из 21 века его игра кажется привычной, то ведь это он задал моду на подобную манеру исполнения - лиричную, душевную, при этом без большого внешнего напряга, этакого образа самоотверженно трудящегося батрака, - нет, художник спокойно и воодушевлённо творит любимое дело. Ну, может, и не он первый, но его заметили очень многие. В общем, он нужен был миру. И миру повезло, что он был.
Слушайте, да.
Казалось бы. Но, если подумать, тогда это был примерно такой же шок для отечественного музыкального мира, как запуск Гагарина для американцев или прилунение Армстронга для наших. Подумать только: замутили большой Конкурс, ведь точно для того, чтобы вставить америкосам очередной пистон, мол, и по пианизму мы впереди планеты всей, а приехал какой-то кудрявый стиляга и вставил пистон всей нашей культурной элите, заодно влюбив в себя большую половину всех хоть как-то интересующихся (и заодно - неинтересующихся) классической музыкой простых интеллигентносоветских граждан. И он ведь стал поводом для организации "конвейера гениев", в который превратилась Московская консерватория в 60-70-е годы. И если для нас, высоколобых студентиков из 21 века его игра кажется привычной, то ведь это он задал моду на подобную манеру исполнения - лиричную, душевную, при этом без большого внешнего напряга, этакого образа самоотверженно трудящегося батрака, - нет, художник спокойно и воодушевлённо творит любимое дело. Ну, может, и не он первый, но его заметили очень многие. В общем, он нужен был миру. И миру повезло, что он был.
Слушайте, да.