(no subject)
эту песню я услышал 1 января 2000 года.
в раздолбанной коммуналке на Мойке.
там жила комунна моих земляков-кемеровчан. все, как один, нищие художники, выпускники кемеровской художки...
как остроумно подметил мой друг Лявон -- представители кемеровской диаспоры.
у меня в 1999 был страшный душевный раздрай. меня бросила Женщина. жаль, что я её больше не видел, ну может оно и к лучшему)
весь день 31-го мы что-то готовили, я впервые командовал на кухне. что интересно -- меня все слушали и делали что требовалось. резались овощные салаты, лепились пельмени из красной рыбы -- главным в той квартире был некий Эдик (прим. для кемеровчан, не Тимошкин).
готовка прерывалась на отмечание кемеровскогго НГ, кто-то приходил, что-то приносил, дым стоял коромыслом...
дело происходило в огромной квартире на Мойке, раздолбанной и грязной. после 12-ти мы пошли гулять по городу. растерялись в толпе. потом под утро собрались и делились впечатлениями. всё было восхитительно и весело. два Лёни Васильев и Заостровский рассказали как провалились под лёд, мы рассказывали. как пошли в питерский рок-клуб и нас не пустили, но мы там познакомились с какими-то девченками... правильные нахимовцы с семками, концерты на Невском....
а потом, утром началось похмелье. я с бутылкой пива приползаю к телеку, а там заиграла эта песня. всё, до этого было вроде бы хорошо -- боль утраты сидела где-то глубоко в душе, но не выходила внаружу.
а тут, услышав впервые эту песню, я раплакался. впервые со школьных лет.
сейчас просто что-то взгруснулось, вот и вспомнил
в раздолбанной коммуналке на Мойке.
там жила комунна моих земляков-кемеровчан. все, как один, нищие художники, выпускники кемеровской художки...
как остроумно подметил мой друг Лявон -- представители кемеровской диаспоры.
у меня в 1999 был страшный душевный раздрай. меня бросила Женщина. жаль, что я её больше не видел, ну может оно и к лучшему)
весь день 31-го мы что-то готовили, я впервые командовал на кухне. что интересно -- меня все слушали и делали что требовалось. резались овощные салаты, лепились пельмени из красной рыбы -- главным в той квартире был некий Эдик (прим. для кемеровчан, не Тимошкин).
готовка прерывалась на отмечание кемеровскогго НГ, кто-то приходил, что-то приносил, дым стоял коромыслом...
дело происходило в огромной квартире на Мойке, раздолбанной и грязной. после 12-ти мы пошли гулять по городу. растерялись в толпе. потом под утро собрались и делились впечатлениями. всё было восхитительно и весело. два Лёни Васильев и Заостровский рассказали как провалились под лёд, мы рассказывали. как пошли в питерский рок-клуб и нас не пустили, но мы там познакомились с какими-то девченками... правильные нахимовцы с семками, концерты на Невском....
а потом, утром началось похмелье. я с бутылкой пива приползаю к телеку, а там заиграла эта песня. всё, до этого было вроде бы хорошо -- боль утраты сидела где-то глубоко в душе, но не выходила внаружу.
а тут, услышав впервые эту песню, я раплакался. впервые со школьных лет.
Click to viewсейчас просто что-то взгруснулось, вот и вспомнил