О борьбе и борьбе
И снова сдравствуйте!
Часть шестая. Злобно-радужная.
«Один… Два… Три… Четыре…» - считала я левые повороты, пробираясь по коридору. Дорогу мне перебежала тощая крыса. Я инстинктивно остановилась, подождав, пока зверёк скроется в боковом проходе. Вздохнула и пошла дальше. «Пять… Шесть… О, мне седьмой». Седьмой поворот ничем не отличался от предыдущих шести, кроме того, что он был мне зачем-то нужен. Те же сырые камни под ногами, узкий ручеёк мутной воды, бегущий вдоль стены и почему-то абсолютно игнорирующий сливные решётки, мох в мелких невзрачных цветочках, местами покрывающий массивные плиты стен. Крупная и холодная капля сорвалась с потолка и упала мне точно за шиворот. «Брр!» - возмутилась я, замахнулась рукой, чтобы смахнуть раздражающую каплю…
И стукнулась о спинку кровати. «Фу, какой неприятный сон…» - подумала я, переворачиваясь на другой бок. Не успев ещё снова уснуть, я уже снова почувствовала себя в подвале. Завернулась в одеяло поплотнее. Не помогло, да вроде и не холодно. Прислушалась - иногда на балконе капал кран, но не сегодня. Принюхалась, и правда - в воздухе стоял ясно ощутимый запах плесневелой сырости. У меня вообще с обонянием плохо. То есть даже очень. В школе поэтому именно меня в случае отсутствия поблизости мужчин после физкультуры отправляли в мужскую раздевалку за классным журналом, забытым там дежурным. Глаза, конечно, резало, но запаха я серьёзно почти не ощущала. С возрастом ситуация чуть выровнялась, в позитивную, скорее, сторону - лучше всего я теперь различаю запахи еды и духов, но в целом обоняние - не сильная моя сторона. А потому запах должен был быть в самом деле очень сильным, чтоб среди ночи меня с постели поднять! Включив свет, я принялась, как специально обученная собака-наркоищейка, обнюхивать квартиру. Нигде сыростью не пахло, но стоило мне только снова устроиться в постели, как уже набивший оскомину запах снова переносил меня в подвал.
- Да откуда ж ты бздишь-то так невыносимо?! - возмутилась я, отбрасывая одеяло. Ответ оказался даже ближе, чем я ожидала: пресловутые тёмно-зелёные пятна обнаружились прямо с другой стороны подушки.
- Ты б ещё в ухо ко мне приползла! - продолжила рычать я, возмущённая зашкаливающей наглостью своего невольного соседа. - Почему бы тебе не оставить просто меня в покое? Или сидела бы себе в углу спокойно, я б тебя Зелибобой звала и подкармливала бы ещё, так нет! Вечно надо куда-то лезть, путаться под ногами, есть мою еду, а теперь уже - смотри-ка - спать ко мне под бок заявилась! - в сердцах я принялась агрессивно душить подушку.
- Эй-эй, насяльника, полегче!.. - раздался придушенный голос.
- Тебе самой не стыдно? - надавила я на совесть.
- Не-а, - честно признался голос.
- Понятно. Значит мораль эволюция тебе ещё не отрастила.
Голос из подушки пожал плечами, дескать «Что выросло, то выросло». И ещё добавил, нагленько так:
- Насяльника, выключи свет, а?
Тут уж я взвилась:
- Свет ещё ей выключи! Нет бы хлоропласты отрастить и хлорофилл фотосинтезировать на свету, как все уважающие себя растения делают! Или давай сама отращивай себе конечности, лже- или настоящие, и сама свет выключай.
В ответ раздалось недовольное сопение.
- Тебе самой спать не хочется, насяльника? - устало поинтересовалась Плесень.
- А ты как думаешь? Порой более развитым существам, - язвительно подчеркнула я собственную важность, - приходится рано утром ходить на пары!
- Что такое пары?.. - зевая, уточнил голос.
- Счастливая ты форма жизни… - завистливо протянула я, стягивая наволочку и простынь. Придирчиво изучила саму подушку и матрас. Оба были в порядке. Только в этот момент я поняла, для чего матрасы в съёмных квартирах наглухо запаковывают в вакуумную толстую плёнку. Я сначала хотела её соскрести, но решила уточнить у хозяев. «Бу-бу-бу!» - испугались те и принялись махать руками, что-то ещё пытаясь мне объяснить. То есть, на самом деле они, конечно, сказали «Нет-нет-нет!», просто по-китайски «Нет» - это «Бу!». Объяснений их я тогда не поняла, только усвоила, что плёнку трогать не надо. «Наверное, чтоб весь матрас не выбрасывать, если кто-то ночью описается» - подумала я. Плёнка эта ужасно неудобная, идеально гладкая, плотная, скользкая - на ней не держится никакая простынь, даже те, что на резинке. Какие только инженерные конструкции не изобретал мой студенческий мозг, чтобы зафиксировать более-менее эту простынь, дабы не просыпаться утром подобием мумии Рамзеса II или вообще отдельно от собственного постельного белья. И только сейчас я благословила китайских производителей, не экономящих на упаковочной плёнке. Я попыталась было представить, какое количество плесени поместилось бы во внутренность этого матрасища (а он в самом деле гигантский - не меньше, чем 2х2 и при своей площади ещё очень высокий), но быстренько отогнала эти мысли, отправила пострадавшее постельное бельё в бак, перестелила чистое и, зевнув, отправилась в мир радуги, единорогов и извилистых тропинок, вымощенных жёлтым кирпичом. На один только короткий момент на стене яркого пряничного домика я заметила начавшее было проявляться зеленоватое пятно, но от брошенного мной на него испепеляющего взгляда пятно тихо ойкнуло, съёжилось и испарилось с едва слышным пшиком.
ЗЫ. На данный момент часть шестая и последняя. Но в мире творчества это ничего не значит;) Мне самой очень понравилось писать цикл. Надеюсь, вам, как читателям, - тоже. А это значит, что у мня есть ьуже минимум два повода написать ещё что-нибудь и немного разбавить безлюдно-библиотечную атмосферу моего бложка:)
Часть шестая. Злобно-радужная.
«Один… Два… Три… Четыре…» - считала я левые повороты, пробираясь по коридору. Дорогу мне перебежала тощая крыса. Я инстинктивно остановилась, подождав, пока зверёк скроется в боковом проходе. Вздохнула и пошла дальше. «Пять… Шесть… О, мне седьмой». Седьмой поворот ничем не отличался от предыдущих шести, кроме того, что он был мне зачем-то нужен. Те же сырые камни под ногами, узкий ручеёк мутной воды, бегущий вдоль стены и почему-то абсолютно игнорирующий сливные решётки, мох в мелких невзрачных цветочках, местами покрывающий массивные плиты стен. Крупная и холодная капля сорвалась с потолка и упала мне точно за шиворот. «Брр!» - возмутилась я, замахнулась рукой, чтобы смахнуть раздражающую каплю…
И стукнулась о спинку кровати. «Фу, какой неприятный сон…» - подумала я, переворачиваясь на другой бок. Не успев ещё снова уснуть, я уже снова почувствовала себя в подвале. Завернулась в одеяло поплотнее. Не помогло, да вроде и не холодно. Прислушалась - иногда на балконе капал кран, но не сегодня. Принюхалась, и правда - в воздухе стоял ясно ощутимый запах плесневелой сырости. У меня вообще с обонянием плохо. То есть даже очень. В школе поэтому именно меня в случае отсутствия поблизости мужчин после физкультуры отправляли в мужскую раздевалку за классным журналом, забытым там дежурным. Глаза, конечно, резало, но запаха я серьёзно почти не ощущала. С возрастом ситуация чуть выровнялась, в позитивную, скорее, сторону - лучше всего я теперь различаю запахи еды и духов, но в целом обоняние - не сильная моя сторона. А потому запах должен был быть в самом деле очень сильным, чтоб среди ночи меня с постели поднять! Включив свет, я принялась, как специально обученная собака-наркоищейка, обнюхивать квартиру. Нигде сыростью не пахло, но стоило мне только снова устроиться в постели, как уже набивший оскомину запах снова переносил меня в подвал.
- Да откуда ж ты бздишь-то так невыносимо?! - возмутилась я, отбрасывая одеяло. Ответ оказался даже ближе, чем я ожидала: пресловутые тёмно-зелёные пятна обнаружились прямо с другой стороны подушки.
- Ты б ещё в ухо ко мне приползла! - продолжила рычать я, возмущённая зашкаливающей наглостью своего невольного соседа. - Почему бы тебе не оставить просто меня в покое? Или сидела бы себе в углу спокойно, я б тебя Зелибобой звала и подкармливала бы ещё, так нет! Вечно надо куда-то лезть, путаться под ногами, есть мою еду, а теперь уже - смотри-ка - спать ко мне под бок заявилась! - в сердцах я принялась агрессивно душить подушку.
- Эй-эй, насяльника, полегче!.. - раздался придушенный голос.
- Тебе самой не стыдно? - надавила я на совесть.
- Не-а, - честно признался голос.
- Понятно. Значит мораль эволюция тебе ещё не отрастила.
Голос из подушки пожал плечами, дескать «Что выросло, то выросло». И ещё добавил, нагленько так:
- Насяльника, выключи свет, а?
Тут уж я взвилась:
- Свет ещё ей выключи! Нет бы хлоропласты отрастить и хлорофилл фотосинтезировать на свету, как все уважающие себя растения делают! Или давай сама отращивай себе конечности, лже- или настоящие, и сама свет выключай.
В ответ раздалось недовольное сопение.
- Тебе самой спать не хочется, насяльника? - устало поинтересовалась Плесень.
- А ты как думаешь? Порой более развитым существам, - язвительно подчеркнула я собственную важность, - приходится рано утром ходить на пары!
- Что такое пары?.. - зевая, уточнил голос.
- Счастливая ты форма жизни… - завистливо протянула я, стягивая наволочку и простынь. Придирчиво изучила саму подушку и матрас. Оба были в порядке. Только в этот момент я поняла, для чего матрасы в съёмных квартирах наглухо запаковывают в вакуумную толстую плёнку. Я сначала хотела её соскрести, но решила уточнить у хозяев. «Бу-бу-бу!» - испугались те и принялись махать руками, что-то ещё пытаясь мне объяснить. То есть, на самом деле они, конечно, сказали «Нет-нет-нет!», просто по-китайски «Нет» - это «Бу!». Объяснений их я тогда не поняла, только усвоила, что плёнку трогать не надо. «Наверное, чтоб весь матрас не выбрасывать, если кто-то ночью описается» - подумала я. Плёнка эта ужасно неудобная, идеально гладкая, плотная, скользкая - на ней не держится никакая простынь, даже те, что на резинке. Какие только инженерные конструкции не изобретал мой студенческий мозг, чтобы зафиксировать более-менее эту простынь, дабы не просыпаться утром подобием мумии Рамзеса II или вообще отдельно от собственного постельного белья. И только сейчас я благословила китайских производителей, не экономящих на упаковочной плёнке. Я попыталась было представить, какое количество плесени поместилось бы во внутренность этого матрасища (а он в самом деле гигантский - не меньше, чем 2х2 и при своей площади ещё очень высокий), но быстренько отогнала эти мысли, отправила пострадавшее постельное бельё в бак, перестелила чистое и, зевнув, отправилась в мир радуги, единорогов и извилистых тропинок, вымощенных жёлтым кирпичом. На один только короткий момент на стене яркого пряничного домика я заметила начавшее было проявляться зеленоватое пятно, но от брошенного мной на него испепеляющего взгляда пятно тихо ойкнуло, съёжилось и испарилось с едва слышным пшиком.
ЗЫ. На данный момент часть шестая и последняя. Но в мире творчества это ничего не значит;) Мне самой очень понравилось писать цикл. Надеюсь, вам, как читателям, - тоже. А это значит, что у мня есть ьуже минимум два повода написать ещё что-нибудь и немного разбавить безлюдно-библиотечную атмосферу моего бложка:)