Маннергейм - это форма конвульсии
Ни для кого не секрет, что в нашей власти есть два вектора. Эти вектора функционально не отличаются от классического разделения на «левых» прогрессистов и «правых» консерваторов. И граница этого вектора в условиях многопартийности, конечно, не проходит по партийной принадлежности.
Я понимаю, что в принципе, это не самое элементарное утверждение. Было б у нас, как в Америке, воскликнет иной, тогда бы ясно было: слева - либералы, справа - республиканцы! Но нет, нужно разыскивать левые и правые края в каждой имеющейся партии. Словом, муторно.
Но я спрошу иначе. Новость ли, что одни политики консервативны, а другие требуют перемен? Нет же.
Спрошу дальше. Новость ли, что российская власть не испытывает симпатий к советскому наследию? Она его пользует. Но где симпатии? Участие КПРФ федеральной политике - это единственная «симпатия», пожалуй.
Но при отсутствии функциональных отличий от классического деления на «левых» и «правых» есть отличие содержательное. Не станет же открытием утверждение, что КПРФ - это по преимуществу консервативная сила? Точно так же в правящей партии есть самое невероятное разнообразие.
В условиях международной напряжённости, которая нарастает и нарастает, выходя за границы политики и экономики, касаясь уже спорта, например, когда давление на власть увеличивается, её ещё больше разрывают внутренние противоречия. И ставшие откровенно комичным мемом заявления Д. Медведева о том, что «денег нет», это и есть ключевая супер-позиция отечественных либералов, которые всё откровеннее говорят - денег нет и не будет, если мы не… отдадим Крым?
Кому не ясна реальная подоплёка увеличения геополитической напряжённости? Ведь очевидно, что формальный повод для ужесточения отношений и давления на Россию возник с присоединением Крыма.
Силы консервативно-военные и собственно «силовые» не выдержат натиска объединённого Запада, говорит условная общая либеральная голова. Нервозная обстановка становится всё более нервозной. И первыми взрываются члены военно-исторического общества во главе с Мединским и при участии Чурова.
Что они делают, они вешают на военный вуз физиономию «русского генерала» К. Маннергейма. Вот он, вот он, наш герой, говорят они, личность сложная, но чрезвычайно русская, и совсем даже не советская, даже больше - антисоветская, но русская, генеральская!
Мы не совки, говорит военно-историческое общество, совки не мы. Мы за честь, совесть и мракобесие, говорит. Говорит и вешает это нацистское дерьмо. Ну, что же, действительно, страна, распятая между мракобесами и торгашами - ни с каким натиском не справится.
Стало быть, нужен откат назад - во время, когда Маннергейм был в череде не «сложных и противоречивых» фигур, а в числе однозначных врагов Великой России. Откат и пересмотр соответствия ключевых фигур занимаемым ими должностям в российском государстве. Либо это, либо ничего.
Я понимаю, что в принципе, это не самое элементарное утверждение. Было б у нас, как в Америке, воскликнет иной, тогда бы ясно было: слева - либералы, справа - республиканцы! Но нет, нужно разыскивать левые и правые края в каждой имеющейся партии. Словом, муторно.
Но я спрошу иначе. Новость ли, что одни политики консервативны, а другие требуют перемен? Нет же.
Спрошу дальше. Новость ли, что российская власть не испытывает симпатий к советскому наследию? Она его пользует. Но где симпатии? Участие КПРФ федеральной политике - это единственная «симпатия», пожалуй.
Но при отсутствии функциональных отличий от классического деления на «левых» и «правых» есть отличие содержательное. Не станет же открытием утверждение, что КПРФ - это по преимуществу консервативная сила? Точно так же в правящей партии есть самое невероятное разнообразие.
В условиях международной напряжённости, которая нарастает и нарастает, выходя за границы политики и экономики, касаясь уже спорта, например, когда давление на власть увеличивается, её ещё больше разрывают внутренние противоречия. И ставшие откровенно комичным мемом заявления Д. Медведева о том, что «денег нет», это и есть ключевая супер-позиция отечественных либералов, которые всё откровеннее говорят - денег нет и не будет, если мы не… отдадим Крым?
Кому не ясна реальная подоплёка увеличения геополитической напряжённости? Ведь очевидно, что формальный повод для ужесточения отношений и давления на Россию возник с присоединением Крыма.
Силы консервативно-военные и собственно «силовые» не выдержат натиска объединённого Запада, говорит условная общая либеральная голова. Нервозная обстановка становится всё более нервозной. И первыми взрываются члены военно-исторического общества во главе с Мединским и при участии Чурова.
Что они делают, они вешают на военный вуз физиономию «русского генерала» К. Маннергейма. Вот он, вот он, наш герой, говорят они, личность сложная, но чрезвычайно русская, и совсем даже не советская, даже больше - антисоветская, но русская, генеральская!
Мы не совки, говорит военно-историческое общество, совки не мы. Мы за честь, совесть и мракобесие, говорит. Говорит и вешает это нацистское дерьмо. Ну, что же, действительно, страна, распятая между мракобесами и торгашами - ни с каким натиском не справится.
Стало быть, нужен откат назад - во время, когда Маннергейм был в череде не «сложных и противоречивых» фигур, а в числе однозначных врагов Великой России. Откат и пересмотр соответствия ключевых фигур занимаемым ими должностям в российском государстве. Либо это, либо ничего.