Про войну.
По настоянию камрадов прочитал таки Про Ирак.
Слов нет, чувства двойственные. С одной стороны, сильно похоже на воспоминания военнослужащих вермахта и СС, которые сейчас издаются пачками, с другой стороны, такие же ситуации были и в Афгане и Чечне. Конечно, речь идет не о полном соответствии ситуации, но близко к этому.
Паранойя и истерия очень часто встречаются на войне, главное, им есть на чем расти, в зоне «оконченных» боевых действий. То же самое было и у нас в Грозном, летом 2000-го, но чтобы орать на детей и тыкать в них стволом, такого я не припомню.
Сам в Чечне общался с местными детьми, одному даже образок святого Георгия подарил, с наказом никогда не воевать против русских. Скорее всего, он положил болт на это, но хочется верить, что не положил.
Единственно, что верно, так это то, что это надо читать и надо издавать. Нормальный человек сделает выводы сам.
Завалить мальчишку? Слишком много шума. К тому же, чего мы этим добьёмся? Я не хотел, чтобы до конца своих дней меня мучила совесть. Проклятие, я чувствовал себя иракцем, оказавшимся в тылу неприятеля в Британии и наткнувшимся на мою Кэти.
Энди Макнаб «Браво - Два - Ноль» («Буря в пустыне»)
- Убей вьетконговца! Вьет Конг - это Чарли. А Чарли - это вонючий азиат. - Долбил на занятиях строевой сержант. - Это мерзость, отбросы, грязный засранец. Вьет Конг - это женщины и малые дети, начинённые взрывчаткой. Ты не достанешь его - он достанет тебя!
Беда только в том, что Дядя Сэм не перепрограммировал нас перед возвращением на родину, и мы вернулись с мозгами убийцы в черепной коробке и гарью боёв под ногтями.
Брэд Бреккер «Кошмар: моментальные снимки» (Вьетнам)
«Мы остановились, чтобы передохнуть, когда маленький мальчик, лет 9-10, попросил у одного солдата шоколад. Этот мальчишка был очень симпатичным, поэтому никто не обратил внимания, когда он полез в карман. Но из кармана он вытащил пистолет и выстрелил солдату в живот».
Фрайгер Рут «Вервольф. Осколки коричневой империи» (март 1945 года, американская зона оккупации, Бонн)
Слов нет, чувства двойственные. С одной стороны, сильно похоже на воспоминания военнослужащих вермахта и СС, которые сейчас издаются пачками, с другой стороны, такие же ситуации были и в Афгане и Чечне. Конечно, речь идет не о полном соответствии ситуации, но близко к этому.
Паранойя и истерия очень часто встречаются на войне, главное, им есть на чем расти, в зоне «оконченных» боевых действий. То же самое было и у нас в Грозном, летом 2000-го, но чтобы орать на детей и тыкать в них стволом, такого я не припомню.
Сам в Чечне общался с местными детьми, одному даже образок святого Георгия подарил, с наказом никогда не воевать против русских. Скорее всего, он положил болт на это, но хочется верить, что не положил.
Единственно, что верно, так это то, что это надо читать и надо издавать. Нормальный человек сделает выводы сам.
Завалить мальчишку? Слишком много шума. К тому же, чего мы этим добьёмся? Я не хотел, чтобы до конца своих дней меня мучила совесть. Проклятие, я чувствовал себя иракцем, оказавшимся в тылу неприятеля в Британии и наткнувшимся на мою Кэти.
Энди Макнаб «Браво - Два - Ноль» («Буря в пустыне»)
- Убей вьетконговца! Вьет Конг - это Чарли. А Чарли - это вонючий азиат. - Долбил на занятиях строевой сержант. - Это мерзость, отбросы, грязный засранец. Вьет Конг - это женщины и малые дети, начинённые взрывчаткой. Ты не достанешь его - он достанет тебя!
Беда только в том, что Дядя Сэм не перепрограммировал нас перед возвращением на родину, и мы вернулись с мозгами убийцы в черепной коробке и гарью боёв под ногтями.
Брэд Бреккер «Кошмар: моментальные снимки» (Вьетнам)
«Мы остановились, чтобы передохнуть, когда маленький мальчик, лет 9-10, попросил у одного солдата шоколад. Этот мальчишка был очень симпатичным, поэтому никто не обратил внимания, когда он полез в карман. Но из кармана он вытащил пистолет и выстрелил солдату в живот».
Фрайгер Рут «Вервольф. Осколки коричневой империи» (март 1945 года, американская зона оккупации, Бонн)