Французы победители?
Лазая по интернетам наткнулся на такую статью.
Забыла ли Франция о подвиге Красной армии?
17/05/2010
8 мая. Москва. Мою куртку украшает георгиевская ленточка, приколотая дружеской рукой. Я стою в толпе людей, которые помнят о победе над Германией, славе героев и огромных жертвах народов Советского союза. Ветераны войны вновь надели свою форму и награды, мужчины и женщины с георгиевскими ленточками на одежде желают нам приятного праздника, дети, услышав, что я говорю на иностранном языке, дарят мне цветы. >>
Похвально, что француз, следуя демократическим принципам, прошелся по своему лидеру. Сркози явно наступил ногой в какашку не приехав в Москву на парад, сославшись на проблемы в еврозоне, как будто Германия, например, находится в зоне юаня. Меркель-то приехала.
Вообще французы во ВМВ вели себя забавно, если не сказать, странно. Все в курсе как они «воевали» в 40-м, и что делали до 45-го, какие же они победители? Может Саркози не приехал из чувства стыда?
Что делали французы во время войны?
Читаешь воспоминания немецких генералов, фон Люка, например, так встречаешь замечания такого характера, от французской знати, мол, хорошо, что вы англичан бьете, они нам никогда не нравились. Хороши союзники.
Франция всю войну провела на ее обочине. Но залезла в «победители» благодаря Сталину и, частично, Рузвельту.
Были конечно примеры «Нормандии-Неман», французов в королевских ВВС и ВМС, ну по Африке бегали части, не перешедшие на сторону вишистов. Ну, что еще? А, «Сопротивление», хотя деятельность его «бойцов» не впечатляет, хотя она и была. Вот цитата из книги французского аса из эскадрильи «Эльзас» «Свободной Франции» Клостермана:
Мы, кто был из тех французских ВВС, кому французская армия была обязана всем, особенно хорошей репутацией, мы, кто ворвался в бойню один за другим и был, тем не менее, счастлив как дети, мы, кто был готов начать все сначала, чтобы свести на нет превосходство над нами, получить дополнительные боевые задания, выматываться, истощая нервы, выбиваться из сил, когда кислород сжигал наши легкие во время полета, - мы всегда получали за это толстым концом палки.
Редкие выжившие в этой четырехлетней борьбе не хотели ничего другого, кроме как просто вернуться домой, снова ступить на французскую землю, увидеть своих любимых, окунуться в жизнь французских улиц и своих родных мирных городков. Но им пришлось быстро вернуться к реальной действительности, ошеломленным, непонимающим, хотя все же не озлобленным. На них обрушили тысячи рассказов из истории Сопротивления, о героических поступках, сотни раз слышали они одни и те же слова:
«Какие вы счастливые, что были в Лондоне. Мы здесь страдали. Если бы вы только знали, какому риску мы подвергались! Несмотря на все это, мы выгнали немцев».
«Вы не можете понять, вы не знаете, на что это было похоже. Такой-то был убит, такой-то казнен, депортирован».
«Что! Вы летчик, младший лейтенант? Легко понять, что знаки отличия было нетрудно получить в Лондоне!»
Летчики не понимали всего этого. Они сделали все возможное и не хотели цветов и празднеств, не ждали наград, хотели лишь снова увидеть свои дома, даже если они были разрушены. Они предпочитали молчать, но глубоко внутри страдали от несправедливости. Через что они прошли? Они могли быть заживо сожжены, замурованы пылающими останками «спитфайра», они видели вздымающуюся перед ними землю, когда, заключенные в узком металлическом гробу кабины с ее сдавленным капотом, считали оставшиеся секунды жизни - четыре, три, две... Три раза в день в течение месяцев они постоянно бросали свои измученные согнутые тела на зенитную артиллерию, находясь на волоске от смерти. Каждый раз, до последнего...
Большое шоу.
Хорошенькое отношение, да?
В то время, как французы за пределами страны, активно, а в стране, как могли, таки боролись с нацизмом. Доблестная молодежь Франции и цвет нации потянулся за своим куском славы в борьбе с большевизмом.
Осенью 1941 г. оккупационные власти Франции объявили о создании национальной воинской части. Создаваемое подразделение как не “арийское” входило в состав Вермахта. Все французские добровольцы были объединены в 638-й пехотный полк Вермахта (Grenadierregiment 638, французский № 1). Почти сразу французский полк был отправлен на Восточный фронт. В августе 1944 г. французские добровольцы в Вермахте были переведены в состав войск СС.
Из дневника фон Бока, запись за 01.11.41 г.
Передовой батальон Французского добровольческого полка прибыл в Смоленск. Полк передан в подчинение группе армий.
Наполовину француз Ги Сайер пошел добровольцем в Вермахт и его прет:
Мы входим во двор замка, чеканим шаг по неровным выщербленным плитам и застываем по команде «Смирно!». С речью обращается старший офицер в звании майора:
- Солдаты, перед нами поставлена цель ликвидировать советских комиссаров, наделенных неограниченной властью над жизнью и смертью людей. Уничтожить их значит сберечь германскую кровь на поле брани и в тылу. Вопросы есть?
- Как думаете, господин майор, а у нас все получится? - отважился кто-то задать вопрос.
- Я не думаю и вам не советую. Приказ есть? Есть. А думать будем, когда его выполним. Зиг хайль!
- Хайль Гитлер! - рявкнули мы во все горло.
По инициативе прогерманских настроенных организаций в июле 1942 г. произошел призыв французских добровольцев в войска СС. Первоначально командование СС рассчитывало создать французский батальон, но уже в начале 1943 г. началось создание французского добровольческого пехотного полка СС (Franzoesisches SS-Freiwilligen Grenadier Regiment). 15 ноября 1943 г. полк был обозначен как 57-й пехотный полк войск СС (57. Waffen Grenadier Regiment der SS, французский № 1).
И прочее и прочее…
Что касается того, что Франция «победитель», то достаточно почитать материалы Ялтинской конференции, чтобы понять, что Франции дали кусок Победы, из любезности, и не более. Сталину нужен был противовес дуэту США и Англии. При этом, он создавал его заранее, приход к власти Трумена, и его отношение к ситуации, уже не могли сильно ее поменять.
Рузвельт говорит, что нужно будет обсудить на нынешнем совещании вопрос о предоставлении Франции зоны оккупации в Германии. Конечно, добавляет Рузвельт, речь идет лишь о любезности по отношению к французам.
Сталин соглашается, что этот вопрос следует обсудить на совещании.
Само совещание.
Черчилль говорит, что все будет зависеть от обстоятельств. Англичане нуждаются в поддержке французов. Россия будет иметь большую армию на востоке и союзника в лице Польши. Англичане на западе окажутся в более трудном положении, если они не будут располагать поддержкой Франции.
Сталин отвечает, что ему понятны соображения Черчилля. Франция - союзник СССР. Недавно между Францией и Советским Союзом был заключен договор о союзе и взаимной помощи. Советский Союз заинтересован в том, чтобы у Франции была сильная армия. Об этом Советское правительство говорило раньше с Францией Даладье и в последнее время с Францией де Голля. Он, Сталин, за великую Францию.
Рузвельт говорит, что было бы лучше, если бы в осуществлении контроля Германией принимало участие возможно меньшее число государств. Рузвельт за предоставление Франции зоны оккупации, но против включения представителя Франции в контрольный аппарат.
Сталин замечает, что если союзники предоставят Франции право на участие в контрольном механизме, то в этом будет трудно отказать другим союзным государствам. По мнению Сталина, контрольный механизм должен быть в руках только тех трех держав, которые от начала до конца стойко вели борьбу против Германии и понесли в этой борьбе большие жертвы.
Черчилль заявляет, что Франция является наиболее крупным соседом Германии и Англии нужна в будущем сильная французская армия. Он, Черчилль, согласен с тем, что не следует увеличивать число держав в контрольном аппарате. Но англичане не поймут, почему вопросы, касающиеся Франции, будут решаться без ее участия. Она сейчас может быть слаба, но нельзя судить о великой державе по ее временной слабости. Он, Черчилль, был против участия де Голля в Крымской конференции. Ему кажется, что по вопросу об участии де Голля в конференции Рузвельт того же мнения и что с этим также согласен маршал Сталин. Однако он, Черчилль, считает, что контроль в Германии будет очень трудно осуществить без участия Франции. Нужно думать о будущем. Англичанам нужна сильная Франция, особенно после ухода американцев из Европы.
Сталин спрашивает, что предлагает Черчилль.
Черчилль отвечает, что он предлагает выделить Франции зону из американской и английской зон с согласия Советского правительства.
Сталин отвечает, что он против этого не возражает.
Так французы победители?
Забыла ли Франция о подвиге Красной армии?
17/05/2010
8 мая. Москва. Мою куртку украшает георгиевская ленточка, приколотая дружеской рукой. Я стою в толпе людей, которые помнят о победе над Германией, славе героев и огромных жертвах народов Советского союза. Ветераны войны вновь надели свою форму и награды, мужчины и женщины с георгиевскими ленточками на одежде желают нам приятного праздника, дети, услышав, что я говорю на иностранном языке, дарят мне цветы. >>
Похвально, что француз, следуя демократическим принципам, прошелся по своему лидеру. Сркози явно наступил ногой в какашку не приехав в Москву на парад, сославшись на проблемы в еврозоне, как будто Германия, например, находится в зоне юаня. Меркель-то приехала.
Вообще французы во ВМВ вели себя забавно, если не сказать, странно. Все в курсе как они «воевали» в 40-м, и что делали до 45-го, какие же они победители? Может Саркози не приехал из чувства стыда?
Что делали французы во время войны?
Читаешь воспоминания немецких генералов, фон Люка, например, так встречаешь замечания такого характера, от французской знати, мол, хорошо, что вы англичан бьете, они нам никогда не нравились. Хороши союзники.
Франция всю войну провела на ее обочине. Но залезла в «победители» благодаря Сталину и, частично, Рузвельту.
Были конечно примеры «Нормандии-Неман», французов в королевских ВВС и ВМС, ну по Африке бегали части, не перешедшие на сторону вишистов. Ну, что еще? А, «Сопротивление», хотя деятельность его «бойцов» не впечатляет, хотя она и была. Вот цитата из книги французского аса из эскадрильи «Эльзас» «Свободной Франции» Клостермана:
Мы, кто был из тех французских ВВС, кому французская армия была обязана всем, особенно хорошей репутацией, мы, кто ворвался в бойню один за другим и был, тем не менее, счастлив как дети, мы, кто был готов начать все сначала, чтобы свести на нет превосходство над нами, получить дополнительные боевые задания, выматываться, истощая нервы, выбиваться из сил, когда кислород сжигал наши легкие во время полета, - мы всегда получали за это толстым концом палки.
Редкие выжившие в этой четырехлетней борьбе не хотели ничего другого, кроме как просто вернуться домой, снова ступить на французскую землю, увидеть своих любимых, окунуться в жизнь французских улиц и своих родных мирных городков. Но им пришлось быстро вернуться к реальной действительности, ошеломленным, непонимающим, хотя все же не озлобленным. На них обрушили тысячи рассказов из истории Сопротивления, о героических поступках, сотни раз слышали они одни и те же слова:
«Какие вы счастливые, что были в Лондоне. Мы здесь страдали. Если бы вы только знали, какому риску мы подвергались! Несмотря на все это, мы выгнали немцев».
«Вы не можете понять, вы не знаете, на что это было похоже. Такой-то был убит, такой-то казнен, депортирован».
«Что! Вы летчик, младший лейтенант? Легко понять, что знаки отличия было нетрудно получить в Лондоне!»
Летчики не понимали всего этого. Они сделали все возможное и не хотели цветов и празднеств, не ждали наград, хотели лишь снова увидеть свои дома, даже если они были разрушены. Они предпочитали молчать, но глубоко внутри страдали от несправедливости. Через что они прошли? Они могли быть заживо сожжены, замурованы пылающими останками «спитфайра», они видели вздымающуюся перед ними землю, когда, заключенные в узком металлическом гробу кабины с ее сдавленным капотом, считали оставшиеся секунды жизни - четыре, три, две... Три раза в день в течение месяцев они постоянно бросали свои измученные согнутые тела на зенитную артиллерию, находясь на волоске от смерти. Каждый раз, до последнего...
Большое шоу.
Хорошенькое отношение, да?
В то время, как французы за пределами страны, активно, а в стране, как могли, таки боролись с нацизмом. Доблестная молодежь Франции и цвет нации потянулся за своим куском славы в борьбе с большевизмом.
Осенью 1941 г. оккупационные власти Франции объявили о создании национальной воинской части. Создаваемое подразделение как не “арийское” входило в состав Вермахта. Все французские добровольцы были объединены в 638-й пехотный полк Вермахта (Grenadierregiment 638, французский № 1). Почти сразу французский полк был отправлен на Восточный фронт. В августе 1944 г. французские добровольцы в Вермахте были переведены в состав войск СС.
Из дневника фон Бока, запись за 01.11.41 г.
Передовой батальон Французского добровольческого полка прибыл в Смоленск. Полк передан в подчинение группе армий.
Наполовину француз Ги Сайер пошел добровольцем в Вермахт и его прет:
Мы входим во двор замка, чеканим шаг по неровным выщербленным плитам и застываем по команде «Смирно!». С речью обращается старший офицер в звании майора:
- Солдаты, перед нами поставлена цель ликвидировать советских комиссаров, наделенных неограниченной властью над жизнью и смертью людей. Уничтожить их значит сберечь германскую кровь на поле брани и в тылу. Вопросы есть?
- Как думаете, господин майор, а у нас все получится? - отважился кто-то задать вопрос.
- Я не думаю и вам не советую. Приказ есть? Есть. А думать будем, когда его выполним. Зиг хайль!
- Хайль Гитлер! - рявкнули мы во все горло.
По инициативе прогерманских настроенных организаций в июле 1942 г. произошел призыв французских добровольцев в войска СС. Первоначально командование СС рассчитывало создать французский батальон, но уже в начале 1943 г. началось создание французского добровольческого пехотного полка СС (Franzoesisches SS-Freiwilligen Grenadier Regiment). 15 ноября 1943 г. полк был обозначен как 57-й пехотный полк войск СС (57. Waffen Grenadier Regiment der SS, французский № 1).
И прочее и прочее…
Что касается того, что Франция «победитель», то достаточно почитать материалы Ялтинской конференции, чтобы понять, что Франции дали кусок Победы, из любезности, и не более. Сталину нужен был противовес дуэту США и Англии. При этом, он создавал его заранее, приход к власти Трумена, и его отношение к ситуации, уже не могли сильно ее поменять.
Рузвельт говорит, что нужно будет обсудить на нынешнем совещании вопрос о предоставлении Франции зоны оккупации в Германии. Конечно, добавляет Рузвельт, речь идет лишь о любезности по отношению к французам.
Сталин соглашается, что этот вопрос следует обсудить на совещании.
Само совещание.
Черчилль говорит, что все будет зависеть от обстоятельств. Англичане нуждаются в поддержке французов. Россия будет иметь большую армию на востоке и союзника в лице Польши. Англичане на западе окажутся в более трудном положении, если они не будут располагать поддержкой Франции.
Сталин отвечает, что ему понятны соображения Черчилля. Франция - союзник СССР. Недавно между Францией и Советским Союзом был заключен договор о союзе и взаимной помощи. Советский Союз заинтересован в том, чтобы у Франции была сильная армия. Об этом Советское правительство говорило раньше с Францией Даладье и в последнее время с Францией де Голля. Он, Сталин, за великую Францию.
Рузвельт говорит, что было бы лучше, если бы в осуществлении контроля Германией принимало участие возможно меньшее число государств. Рузвельт за предоставление Франции зоны оккупации, но против включения представителя Франции в контрольный аппарат.
Сталин замечает, что если союзники предоставят Франции право на участие в контрольном механизме, то в этом будет трудно отказать другим союзным государствам. По мнению Сталина, контрольный механизм должен быть в руках только тех трех держав, которые от начала до конца стойко вели борьбу против Германии и понесли в этой борьбе большие жертвы.
Черчилль заявляет, что Франция является наиболее крупным соседом Германии и Англии нужна в будущем сильная французская армия. Он, Черчилль, согласен с тем, что не следует увеличивать число держав в контрольном аппарате. Но англичане не поймут, почему вопросы, касающиеся Франции, будут решаться без ее участия. Она сейчас может быть слаба, но нельзя судить о великой державе по ее временной слабости. Он, Черчилль, был против участия де Голля в Крымской конференции. Ему кажется, что по вопросу об участии де Голля в конференции Рузвельт того же мнения и что с этим также согласен маршал Сталин. Однако он, Черчилль, считает, что контроль в Германии будет очень трудно осуществить без участия Франции. Нужно думать о будущем. Англичанам нужна сильная Франция, особенно после ухода американцев из Европы.
Сталин спрашивает, что предлагает Черчилль.
Черчилль отвечает, что он предлагает выделить Франции зону из американской и английской зон с согласия Советского правительства.
Сталин отвечает, что он против этого не возражает.
Так французы победители?