"Моя рыба будет жить".
Дочитала книгу Рут Озеки. Я... я не знаю, как начать. Ну, наверное, первое - на меня давно книги не оказывали такого воздействия. Я давно люблю японцев, а уж японцев "озападненных" читать вообще одно удовольствие, приторная экзотичность аутентичных японских авторов в них сглажена более привычным нам культурным кодом. В итоге получается неимоверно интересная литература. Когда-то для меня таким открытием стал Кадзуо Исигуро, британско-японская смесь, как я говорила про него - мята и карась.
Так вот. Я читала у Исигуро все, что переведено на русский. Один из любимейших авторов. Но... тут чтобы было ясно. Исигуро - это не легкий романчик типа "Ешь, молись, люби". Это литература, которая оставляет на восприимчивой человеческой душе благородные шрамы. Простите, за высокопарность, но я иначе не могу сформулировать. Рут Озеки - из этой же породы писателей. И она однозначно заняла свое место в числе моих драгоценных авторов.
Я вам скажу сразу - за красивой обложкой море боли. В этой книге боли просто невероятное количество. Но вместе с тем, в ней кроме боли невероятное количество силы, жизнелюбия, благородства, в общем - тех лучших человеческих качеств, которые становятся сильнее любой боли. Сильнее смерти.
Я даже не буду сейчас рассказывать, насколько безупречно выстроена схема романа. Роман с точки зрения формы, стилистики, языка, подачи - просто безупречен. Язык Рут Озеки проще, чем язык Кадзуо Исигуро, и уж точно проще, чем язык Юкио Мисимы или Оэ Кэндзобуро (у Кэндзобуро есть шикарный роман "И объяли меня воды до души моей", рекомендую). Но при простоте подачи, роман Рут не теряет глубины и остроты. Рут заворачивает свою историю в очень оригинальную обложку, выстраивая между героями книги весьма нетривиальные отношения. Рассказывая историю девочки Нао, которая ведет дневник, Рут одновременно заворачивает отношения между читателем и автором, короче говоря, под- и надсмыслов в этой книге масса, можно курсовую писать.
Я плакала, когда читала. И не сказать, чтобы я была излишне сентиментальна. Но я плакала.
Автора можно обвинить в излишней демонстрации жестокости, насилия, демонстрации боли и других вещах, которые читать тяжело, но... Но это правда. И испытывая, проживая с героями их боль (один дневник пилота -камикадзе в этой книге - это нечто. Не говоря уже о
дневнике Нао, главной героини книги), мы испытываем сострадание, сопереживание, милосердие к героям.
Рыба Нао будет жить. Нао оказалась моей ровесницей, чуть-чуть постарше меня. Ей сейчас было бы около 32-33 лет.
Когда будете читать, эта книга будет рвать душу на клочки. Но не смотря на то, что такие вещи читать откровенно больно и тяжело, читать их просто необходимо. Чтобы не мертветь внутри. Чтобы наши рыбы тоже оставались жить.
Так вот. Я читала у Исигуро все, что переведено на русский. Один из любимейших авторов. Но... тут чтобы было ясно. Исигуро - это не легкий романчик типа "Ешь, молись, люби". Это литература, которая оставляет на восприимчивой человеческой душе благородные шрамы. Простите, за высокопарность, но я иначе не могу сформулировать. Рут Озеки - из этой же породы писателей. И она однозначно заняла свое место в числе моих драгоценных авторов.
Я вам скажу сразу - за красивой обложкой море боли. В этой книге боли просто невероятное количество. Но вместе с тем, в ней кроме боли невероятное количество силы, жизнелюбия, благородства, в общем - тех лучших человеческих качеств, которые становятся сильнее любой боли. Сильнее смерти.
Я даже не буду сейчас рассказывать, насколько безупречно выстроена схема романа. Роман с точки зрения формы, стилистики, языка, подачи - просто безупречен. Язык Рут Озеки проще, чем язык Кадзуо Исигуро, и уж точно проще, чем язык Юкио Мисимы или Оэ Кэндзобуро (у Кэндзобуро есть шикарный роман "И объяли меня воды до души моей", рекомендую). Но при простоте подачи, роман Рут не теряет глубины и остроты. Рут заворачивает свою историю в очень оригинальную обложку, выстраивая между героями книги весьма нетривиальные отношения. Рассказывая историю девочки Нао, которая ведет дневник, Рут одновременно заворачивает отношения между читателем и автором, короче говоря, под- и надсмыслов в этой книге масса, можно курсовую писать.
Я плакала, когда читала. И не сказать, чтобы я была излишне сентиментальна. Но я плакала.
Автора можно обвинить в излишней демонстрации жестокости, насилия, демонстрации боли и других вещах, которые читать тяжело, но... Но это правда. И испытывая, проживая с героями их боль (один дневник пилота -камикадзе в этой книге - это нечто. Не говоря уже о
дневнике Нао, главной героини книги), мы испытываем сострадание, сопереживание, милосердие к героям.
Рыба Нао будет жить. Нао оказалась моей ровесницей, чуть-чуть постарше меня. Ей сейчас было бы около 32-33 лет.
Когда будете читать, эта книга будет рвать душу на клочки. Но не смотря на то, что такие вещи читать откровенно больно и тяжело, читать их просто необходимо. Чтобы не мертветь внутри. Чтобы наши рыбы тоже оставались жить.