У нового кино про Годзиллу, как и у всякого приличного человека, если три недостатка: слишком мало Годзиллы; слишком мало Брайана Крэнстона; слишком много американских военных. Казалось бы, безнадёжная ситуация, но нет: первые двое чертовски хороши, дефицитность их только добавляет удовольствия смакованию, что же до третьего, так тут приходится потерпеть. Историю о гигантских чудовищах в современном антураже сложно представить себе совсем без участия армии. Очень хочется, но сложно. Голливуд громоздок и инертен (в этом смысле, он сам похож на кайдзю): с нытьём и капризами он поддаётся инновациям, выпутывается из попсового тенета и уходит с проторенных троп неохотно. Американские военные для Голливуда, увы, пока - такие же духовные скрепы, как (не к ночи будет помянута) песня "На-та-ли-и-и!" для отечественного обывателя. Если бы я стал настоящим богом или, на худой конец, императором, я бы отменил везде все духовные скрепы к чёртовой матери - что "Натали", что американских военных: глядишь, и духовности бы у людей поприбавилось!
С другой стороны, увязая в трясине одним боком, другим киношники дерзко рискуют и двигаются мелкими шажочками навстречу благодарному зрителю. Они перестают трусливо адаптировать классику нашего хрустально-солнечного детства под современного и массового потребителя, которого никто в глаза не видел, перестают бояться, что кухарка, свинарка, пастух и водитель троллейбуса не купят их фильм - и кропотливо, с любовью начинают воссоздавать те немассовые, милые сердцу черты, что так будоражили воображение много лет назад. Вот и Годзилла наш на этот раз не дегенеративный тираннозавр с челюстью щелкунчика образца 98-го года, а тот самый величественный демиург из детства. Он похож на огромного благородного пса, или даже кота с пухлыми щеками и отчаянным зевком, от которого слёзы умиления проступают крупнее, чем от крымского прокурора. Единственный в мире малыш Котопёс. И он прекрасен. Он шествует важно, в спокойствии чинном, вздымая горбом пучины вод и низвергая в пыль скребущую небо архитектуру. И да, он делает в фильме всё, что должен делать настоящий тоховский Годзилла. Чтобы никому не испортить восторг момента, не буду уточнять, что именно, но повторяю: всё. Даже сверх того - например, фаталити Рептайла из последнего Мортал Комбата.
Всего этого уже достаточно, чтобы с головой утопить те проблемы, с которых я по-джентельменски начал. Ведь, в сущности, главная задача фильма про гигантских монстров очень проста: разбудить в тебе того восторженного ребёнка, у которого захватывает дух от невероятности и крутизны происходящего. А ведь здесь ещё есть совершенно чудесный, как в The Last of Us, токийский квартал, опутанный с ног до головы зелёными побегами, а ещё брачные игры насекомообразных исполинов, в ходе которых самец дарит подруге вместо обручального кольца атомную боеголовку. Ну и конечно наш любимый Хайзенберг, который в абсолютно стандартном и предсказуемом амплуа даёт самую, пожалуй, проникновенную и искреннюю игру. А ещё помутневший аквариум с Мотрой и множество белых чаек, кружащихся вокруг нашего героя, когда тот сотрясает руины Сан-Франциско будоражащим кавайным мявом. Сразу хочется вскочить из кресла и зареветь в ответ - по-мальчишечьи, по-первобытному, по-настоящему.
Что же до американских военных... Да бог с ними, с военными. Ещё не вечер. Сегодня мы дожили до возвращения настоящего Годзиллы, завтра доживём и до того дня, когда в эпицентре битвы титанов на экране будут стоять не солдаты, а учителя истории и художники-живописцы. Или, например, сталевары со стеклодувами. Тоже неплохо!