7 декабря 2023
Вчера со своей компанией я ездил в кибуц Мишмар хаЭмек, полчаса от Хайфы, райской пасторальностью воскрешающий в памяти Тоскану. Кипарисы, пальмы, жители передвигаются в сказочных одноместных гольфкарах. Сейчас там живут триста беженцев из южного кибуца Нахаль Оз, выжившие после нападения 7 октября. Мы приехали к ним с гуманитарной помощью.
Я никогда не жил в кибуце, но чем больше я смотрю, тем больше вижу здесь тот мифологический «от каждого по способностям, каждому по потребностям» коммунизм, которого никогда не существовало и не могло существовать в реальности. Романтическое ощущение моё связано, скорее всего, с тем, какие интеллигентные лица у людей, все знают языки, у всех совершенно здоровый пул ценностей. Не какие-то ковбои-колхозники, а люди исключительно твоего круга, как из текстов Стругацких. Они приходили, садились напротив и рассказывали свои истории.
Одна девушка эмигрировала из России в Вирджинию, США, а потом в Израиль, в кибуц Нахаль Оз. Муж - журналист в израильском издании, немного знает арабский, и две маленьких дочки, 4 и 6. Седьмого октября они сидели в мамаде (специальной бронированной комнате на случай ракетных обстрелов) двадцать один час. Террористы ходили за дверью и буднично болтали. За двадцать один час никто из детей не пикнул. Это спасло им жизнь.
Один парень, который нам помогал, сам тоже из Нахаль Оза. У него муж, были даже друзья в Газе, и они мечтали о том, что все могут жить бок о бок мирно и без фигни. Когда их пришли резать, они забежали в мамад с абсолютной уверенностью, что всё. Трупы. Он написал маме, что любит её, и попрощался. Перед этим они собирались завести ребёнка, но не получилось. Если бы получилось, на момент 7 октября ребёнку было бы два месяца - и тогда точно выжить не было шансов, услышали бы. Они тоже прятались больше двадцати часов. Интернет оставался. Соседка запустила живую трансляцию в фейсбуке, и они сидели и смотрели, как в соседнем доме всех убивают. Но их вот чудом не нашли.
Другая девочка укрылась в мамаде со своим парнем, и тот наоборот говорил ей, даже и не думай, мы выживем, нам вообще-то ещё жениться с тобой. Две недели назад, уже в Мишмар хаЭмеке, он сделал ей предложение, и вчера она нам показывала радостно помолвочное кольцо. Красивое, с камушками.
История, которую возможно вы слышали, тоже произошла в Нахаль Озе. Мужчина спрятал всю семью в мамад, а сам стал сидеть и смотреть телевизор, как будто он один живёт. Его убили и пошли дальше, но семью он таким образом спас.
Ещё приходила девочка, очень весёлая, коренная израильтянка с очень хорошим английским, она ввезла к нам дочку-младенчика прямо в кроватке. Там было одеялко и игрушечный лев. То есть кроватку она использовала как коляску, потому что коляски не осталось. Она шутила и говорила мне, что когда-то была на нашем месте, когда жила в Тель-Авиве.
Ещё паренёк лет пятидесяти, битбоксер, стендап-комик, участник группы а капелла. Немножко нам побитбоксил. И вот что меня поразило больше всего. Помните вступительный монолог из фильма «Реальная любовь»: «В телефонных звонках с башен-близнецов, в которые врезались самолеты, не было ненависти или мести, только признания в любви». Именно это я увидел в людях, приходивших к нам и рассказывавших об ужасах, которые им довелось пережить. Светлые лица, улыбки, объятия, грусть и невероятная сила. Но не гнев и не злоба. Для меня это был невероятный опыт. В отличие от опыта этих ребят, который не нужен никому и никогда больше.
Что в очередной раз красноречиво меня убеждает в ранее уже неоднократно понятой мысли: это не противостояние двух локальных цивилизаций, каких-то разных культур. Нет. Это именно конфликт гуманистической цивилизации и пещерной дикости в их абсолютной форме.
Я никогда не жил в кибуце, но чем больше я смотрю, тем больше вижу здесь тот мифологический «от каждого по способностям, каждому по потребностям» коммунизм, которого никогда не существовало и не могло существовать в реальности. Романтическое ощущение моё связано, скорее всего, с тем, какие интеллигентные лица у людей, все знают языки, у всех совершенно здоровый пул ценностей. Не какие-то ковбои-колхозники, а люди исключительно твоего круга, как из текстов Стругацких. Они приходили, садились напротив и рассказывали свои истории.
Одна девушка эмигрировала из России в Вирджинию, США, а потом в Израиль, в кибуц Нахаль Оз. Муж - журналист в израильском издании, немного знает арабский, и две маленьких дочки, 4 и 6. Седьмого октября они сидели в мамаде (специальной бронированной комнате на случай ракетных обстрелов) двадцать один час. Террористы ходили за дверью и буднично болтали. За двадцать один час никто из детей не пикнул. Это спасло им жизнь.
Один парень, который нам помогал, сам тоже из Нахаль Оза. У него муж, были даже друзья в Газе, и они мечтали о том, что все могут жить бок о бок мирно и без фигни. Когда их пришли резать, они забежали в мамад с абсолютной уверенностью, что всё. Трупы. Он написал маме, что любит её, и попрощался. Перед этим они собирались завести ребёнка, но не получилось. Если бы получилось, на момент 7 октября ребёнку было бы два месяца - и тогда точно выжить не было шансов, услышали бы. Они тоже прятались больше двадцати часов. Интернет оставался. Соседка запустила живую трансляцию в фейсбуке, и они сидели и смотрели, как в соседнем доме всех убивают. Но их вот чудом не нашли.
Другая девочка укрылась в мамаде со своим парнем, и тот наоборот говорил ей, даже и не думай, мы выживем, нам вообще-то ещё жениться с тобой. Две недели назад, уже в Мишмар хаЭмеке, он сделал ей предложение, и вчера она нам показывала радостно помолвочное кольцо. Красивое, с камушками.
История, которую возможно вы слышали, тоже произошла в Нахаль Озе. Мужчина спрятал всю семью в мамад, а сам стал сидеть и смотреть телевизор, как будто он один живёт. Его убили и пошли дальше, но семью он таким образом спас.
Ещё приходила девочка, очень весёлая, коренная израильтянка с очень хорошим английским, она ввезла к нам дочку-младенчика прямо в кроватке. Там было одеялко и игрушечный лев. То есть кроватку она использовала как коляску, потому что коляски не осталось. Она шутила и говорила мне, что когда-то была на нашем месте, когда жила в Тель-Авиве.
Ещё паренёк лет пятидесяти, битбоксер, стендап-комик, участник группы а капелла. Немножко нам побитбоксил. И вот что меня поразило больше всего. Помните вступительный монолог из фильма «Реальная любовь»: «В телефонных звонках с башен-близнецов, в которые врезались самолеты, не было ненависти или мести, только признания в любви». Именно это я увидел в людях, приходивших к нам и рассказывавших об ужасах, которые им довелось пережить. Светлые лица, улыбки, объятия, грусть и невероятная сила. Но не гнев и не злоба. Для меня это был невероятный опыт. В отличие от опыта этих ребят, который не нужен никому и никогда больше.
Что в очередной раз красноречиво меня убеждает в ранее уже неоднократно понятой мысли: это не противостояние двух локальных цивилизаций, каких-то разных культур. Нет. Это именно конфликт гуманистической цивилизации и пещерной дикости в их абсолютной форме.