Глубины безумия Hellblade: Senua's Sacrifice
Текст содержит спойлеры к сюжету игры. Будьте внимательны!
В новой жизни, казалось, совсем не остаётся ни сил, ни уместности поговорить о вещах отвлечённых, про игры и книги, про дизайн персонажей и сложные композиции. Но пришла пора время от времени это делать, как встарь, чтобы не сойти с ума. Помните: всегда доедать еду, всегда чистить зубы. Всегда писать об играх. Игр, о которых хочется поговорить, уже накопилось изрядно, особенно моя (я храню молчание, но занимаюсь ею каждый день, что опять же отлично спасает), они в основном светлые и легкомысленные, мы обязательно до них доберёмся. Но сегодня хочу вспомнить об игре как раз про преодоление безумия, которую я закончил ещё в прошлой жизни, но которая сейчас, как и множество произведений, получает свежее звучание.
Сенуа, пикстская воительница с выразительными глазами, несёт в Хелльхейм голову своего возлюбленного, отрубленную викингами. Оную голову она бережно спеленала тряпочками и с её помощью надеется в стране мёртвых возлюбленного воскресить. Путь её лежит сквозь восхитительно унылые северные пейзажи - зубастые фьорды, щетинистые кладбища кораблей и остовы исполинских фигур. Здесь влажно и холодно, и солнце тщетно пытается согреть странницу, сочась через облака и листву.
В угрюмых пещерах Сенуа зажигает факелы, чтобы сплести на стенах узоры теней, которые откроют ей тайные двери. К ней кидаются жуткие воины в масках из колючих веток, и девушка вынуждена отбиваться, используя традиционные два взмаха клинком и перекаты. В сущности, перед нами все те телодвижения, что приняты в любом тёмном фэнтези про раннее средневековье, но есть нюанс.
У Сенуа тяжёлая форма шизофрении. Игра не делает из этого никакого сюжетного поворота и выкладывает все карты на стол сразу. Наша героиня - душевнобольная, и весь её путь - это метафора преодоления внутренних демонов. Её преследуют образы и голоса из прошлого - среди них абьюзивный отец, который, будучи верховным друидом пиктов, полагает болезнь дочери дьявольской одержимостью, и беглый раб Друт, выступающий в роли скандинавского гида и, как говорящая голова Мимира в God of War год спустя, развлекает фольклором.
В этих голосах мы без труда угадываем традиционные типажи сказочных персонажей по Проппу, перемешанных друг с другом Дарителя, Помощника, Злодея и Ложного героя - вообще все лакмусы жанра здесь достаточно красноречивы и предсказуемы. Но вот один этот штрих: эпическая героиня страдает психозом - превращает игру в совершенно незаурядный опыт.
Будем честны, Hellblade не поражает воображение геймплейными откровениями. Здесь не самая разнообразная боёвка: несколько рядовых типажей и несколько типажей-боссов, ни те, ни другие не требуют тактической изобретательности; не подаётся через механику сражений и история, как это происходит, например, в богатых невербальным нарративом схватках Bloodborne или грандиозной Shadow of the Collossus.
Не самые замысловатые тут и головоломки: в основном они сводятся к необходимости разыскать и составить несколько рун для возможности двигаться дальше. Но вот дух безумия, потрясающе симфоничное чувство безысходности, невозможности укрыться от кошмара и голосов в голове - переданы здесь идеально. Болезнь Сенуа - ещё один главный герой, и ещё один, самый главный, изобразительный инструмент.
Собственно, вся драматургия игры, вся высокая её художественность выстраивается вокруг этого стержня - всепожирающего и неизбежного психоза. Создатели отнеслись к предмету максимально трепетно и при создании даже призвали на помощь профессуру Кембриджа и Дарема, специалистов по шизофрении и слуховым галлюцинациям. В самом начале игра настоятельно рекомендует использовать наушники, и действительно стоит прислушаться к такому совету. Голоса роятся в голове - шепчут, перебивают, спорят друг с другом, истерично орут на тебя - и всё это, в купе с таким уязвимым, богатым микромимикой мокапом героини, создаёт невероятно живое чувство сумасшествия. Как будто действительно от них не отделаться, они вязко липнут, свербят и вгрызаются в нутро.
И основная механика загадок, построенная на умении Сенуа видеть мельтешащие светящиеся контуры и выделять из них осмысленные рунические формы, базируется на исследованиях профессора Пола Флетчера: склонные к психозу люди ловчее других вычленяют замаскированные изображения из визуального шума.
Тогда я думал, как же это круто, какое замечательное эскюство. Как здорово работают все эти до мельчайших деталей проработанные приёмы - голоса, звуки, мельтешение цвета и света - как они ни секунды не оставляют тебе перевести дух, подобно китайской пытке каплей, даже в самые спокойные моменты повествования копошась где-то на периферии сознания. Но сейчас, после двадцать второго года, те впечатления воскресли и сделались куда объёмнее. Когда мир вокруг тебя по-настоящему сошёл с ума, и от него не скрыться, даже в минуты уединения, и он настигает, и не забыть, не отменить, не переиграть.
По-настоящему сильное произведение всегда работает не просто как вещь в себе, как покорное детище своего автора, но в созвучии с его потребителем - игроком, читателем, зрителем. Когда оно не только умеет глубоко погрузить внутрь себя, но когда резонирует с жизнью по эту сторону художественного вымысла. Как это удивительным образом случилось, например, с фильмом «Джокер». Вот и Hellblade, сам того не ведая, в далёком семнадцатом предсказал мои прошлогодние переживания с пугающей точностью.
В конце Сенуа побеждает очень честным и таким редким для видеоигр способом: она соединяется с Хель, финальным боссом игры, и тем самым примиряется со своими кошмарами. В эпилоге светит солнце и звучит добрая музыка (не смотрите трейлер второй части, от него можно и не заснуть), хотя мы понимаем, что ни мёртвого любовника не воскресить, ни безумие не вылечить. Но можно одержать победу внутри себя. И я постарался тоже. Это нельзя изжить, отключить, стереть. Но можно научиться жить с этим.
______
Ещё об играх высокохудожественных и не всегда неуютных
GRIS: поэзия принятия неизбежного
NieR:Automata. Итог эпохи
Inside: экзистенциальное беспокойство, чувство вины и пульсирующий сонм кафкианства
The Eternal Castle Remastered: пронзительная изнанка ностальгии
Bloodborne: старый охотник борозды не портит
СтарПёрл. Специальный выпуск! Один. В темноте
В новой жизни, казалось, совсем не остаётся ни сил, ни уместности поговорить о вещах отвлечённых, про игры и книги, про дизайн персонажей и сложные композиции. Но пришла пора время от времени это делать, как встарь, чтобы не сойти с ума. Помните: всегда доедать еду, всегда чистить зубы. Всегда писать об играх. Игр, о которых хочется поговорить, уже накопилось изрядно, особенно моя (я храню молчание, но занимаюсь ею каждый день, что опять же отлично спасает), они в основном светлые и легкомысленные, мы обязательно до них доберёмся. Но сегодня хочу вспомнить об игре как раз про преодоление безумия, которую я закончил ещё в прошлой жизни, но которая сейчас, как и множество произведений, получает свежее звучание.
Сенуа, пикстская воительница с выразительными глазами, несёт в Хелльхейм голову своего возлюбленного, отрубленную викингами. Оную голову она бережно спеленала тряпочками и с её помощью надеется в стране мёртвых возлюбленного воскресить. Путь её лежит сквозь восхитительно унылые северные пейзажи - зубастые фьорды, щетинистые кладбища кораблей и остовы исполинских фигур. Здесь влажно и холодно, и солнце тщетно пытается согреть странницу, сочась через облака и листву.
В угрюмых пещерах Сенуа зажигает факелы, чтобы сплести на стенах узоры теней, которые откроют ей тайные двери. К ней кидаются жуткие воины в масках из колючих веток, и девушка вынуждена отбиваться, используя традиционные два взмаха клинком и перекаты. В сущности, перед нами все те телодвижения, что приняты в любом тёмном фэнтези про раннее средневековье, но есть нюанс.
У Сенуа тяжёлая форма шизофрении. Игра не делает из этого никакого сюжетного поворота и выкладывает все карты на стол сразу. Наша героиня - душевнобольная, и весь её путь - это метафора преодоления внутренних демонов. Её преследуют образы и голоса из прошлого - среди них абьюзивный отец, который, будучи верховным друидом пиктов, полагает болезнь дочери дьявольской одержимостью, и беглый раб Друт, выступающий в роли скандинавского гида и, как говорящая голова Мимира в God of War год спустя, развлекает фольклором.
В этих голосах мы без труда угадываем традиционные типажи сказочных персонажей по Проппу, перемешанных друг с другом Дарителя, Помощника, Злодея и Ложного героя - вообще все лакмусы жанра здесь достаточно красноречивы и предсказуемы. Но вот один этот штрих: эпическая героиня страдает психозом - превращает игру в совершенно незаурядный опыт.
Будем честны, Hellblade не поражает воображение геймплейными откровениями. Здесь не самая разнообразная боёвка: несколько рядовых типажей и несколько типажей-боссов, ни те, ни другие не требуют тактической изобретательности; не подаётся через механику сражений и история, как это происходит, например, в богатых невербальным нарративом схватках Bloodborne или грандиозной Shadow of the Collossus.
Не самые замысловатые тут и головоломки: в основном они сводятся к необходимости разыскать и составить несколько рун для возможности двигаться дальше. Но вот дух безумия, потрясающе симфоничное чувство безысходности, невозможности укрыться от кошмара и голосов в голове - переданы здесь идеально. Болезнь Сенуа - ещё один главный герой, и ещё один, самый главный, изобразительный инструмент.
Собственно, вся драматургия игры, вся высокая её художественность выстраивается вокруг этого стержня - всепожирающего и неизбежного психоза. Создатели отнеслись к предмету максимально трепетно и при создании даже призвали на помощь профессуру Кембриджа и Дарема, специалистов по шизофрении и слуховым галлюцинациям. В самом начале игра настоятельно рекомендует использовать наушники, и действительно стоит прислушаться к такому совету. Голоса роятся в голове - шепчут, перебивают, спорят друг с другом, истерично орут на тебя - и всё это, в купе с таким уязвимым, богатым микромимикой мокапом героини, создаёт невероятно живое чувство сумасшествия. Как будто действительно от них не отделаться, они вязко липнут, свербят и вгрызаются в нутро.
И основная механика загадок, построенная на умении Сенуа видеть мельтешащие светящиеся контуры и выделять из них осмысленные рунические формы, базируется на исследованиях профессора Пола Флетчера: склонные к психозу люди ловчее других вычленяют замаскированные изображения из визуального шума.
Тогда я думал, как же это круто, какое замечательное эскюство. Как здорово работают все эти до мельчайших деталей проработанные приёмы - голоса, звуки, мельтешение цвета и света - как они ни секунды не оставляют тебе перевести дух, подобно китайской пытке каплей, даже в самые спокойные моменты повествования копошась где-то на периферии сознания. Но сейчас, после двадцать второго года, те впечатления воскресли и сделались куда объёмнее. Когда мир вокруг тебя по-настоящему сошёл с ума, и от него не скрыться, даже в минуты уединения, и он настигает, и не забыть, не отменить, не переиграть.
По-настоящему сильное произведение всегда работает не просто как вещь в себе, как покорное детище своего автора, но в созвучии с его потребителем - игроком, читателем, зрителем. Когда оно не только умеет глубоко погрузить внутрь себя, но когда резонирует с жизнью по эту сторону художественного вымысла. Как это удивительным образом случилось, например, с фильмом «Джокер». Вот и Hellblade, сам того не ведая, в далёком семнадцатом предсказал мои прошлогодние переживания с пугающей точностью.
В конце Сенуа побеждает очень честным и таким редким для видеоигр способом: она соединяется с Хель, финальным боссом игры, и тем самым примиряется со своими кошмарами. В эпилоге светит солнце и звучит добрая музыка (не смотрите трейлер второй части, от него можно и не заснуть), хотя мы понимаем, что ни мёртвого любовника не воскресить, ни безумие не вылечить. Но можно одержать победу внутри себя. И я постарался тоже. Это нельзя изжить, отключить, стереть. Но можно научиться жить с этим.
______
Ещё об играх высокохудожественных и не всегда неуютных
GRIS: поэзия принятия неизбежного
NieR:Automata. Итог эпохи
Inside: экзистенциальное беспокойство, чувство вины и пульсирующий сонм кафкианства
The Eternal Castle Remastered: пронзительная изнанка ностальгии
Bloodborne: старый охотник борозды не портит
СтарПёрл. Специальный выпуск! Один. В темноте