Почему время читать Стругацких
Месяц назад я обещал вам рассказать, почему время пришло. Рассказываю. В двух словах.
Всё очень просто. Стругацкие дают понять, что фантастическая литература может быть великой. Не увлекательной, не изящной, не наукоёмкой - хотя и это тысячу раз тоже - но именно громадной. Стругацкие не столько рвут жанр в клочья, потому что им тесно в его казуальных гамашах, сколько создают заново, поднимая на запредельный уровень. В фантастике можно встретить всего в изобилии, но почему-то реже всего - людей. Сегодня большей частью сплошь симулякры. Стругацкие - как раз про людей. Взявшись их плотно сейчас перечитывать, я убеждаюсь, что сложность для фантастики - достоинство, а не порок; что гораздо интереснее с высоким порогом вхождения, чем без него. Но главное - у этих текстов обнаруживается какая-то обескураживающая актуальность.
By Peter Milivojevic
Иногда становится даже боязно, насколько злободневно они звучат. Например, в Отягощённых злом, смотришь как в сегодняшнее окно, а не во вчерашнее:
«Оказалось, что эти гады из управления пионерлагерей посадили с три сотни детишек в автобусы, свезли на площадь перед горсоветом и устроили там отвратительный цирк. Между прочим, с полного одобрения огромной толпы идиотов-родителей. Ребятишкам сунули в лапы какие-то дурацкие лозунги, заставили их выкрикивать какие-то дурацкие требования, а вокруг бесновались наши доблестные добры молодцы, порывавшиеся бить в горсовете стёкла.
...
В семь утра нас поднял на ноги дикий рёв, лязг, гром, одним словом, оглушительная какофония. Я бросился к окну. Вдоль всего фасада растянулась толпа прилично одетых павианов. Добры молодцы. Человек двести, наверное. Все кривляются, все размахивают конечностями и неслышно орут на нас. У каждого функен, включённый на полную мощность, и, кроме того, они приволокли ещё десяток стационарных звучков, каждый ватт на сто, и эти звучки тоже работают вовсю. Надо же - не поленились!.. Морды потные, налитые, волосы дыбом, как у диких, пасти разинуты, но что орут - ничего не слышно за музыкой... Что характерно: милиция промолчала. Горсовет практически промолчал. Такое впечатление, что весь этот рык и рёв - действительно глас народа».
Думаю, секрет здесь не только в том, что клубок проблем общества кочует из десятилетия в десятилетие практически неизменным и нерешаемым. Мне кажется, тот факт, что братья писали вдвоём, позволял им, как мыслителям, достичь своеобразного стереоэффекта: два грандиозных мозга дополняют друг друга и поэтически пронзают время намного точнее, чем каждый в отдельности. Отсюда такая нечеловеческая сила предвидения. Традиционно в этом контексте все вспоминают Хищные вещи века, где практически идеально описывается современное общество потребления, которое, при всей своей гедонистической мещанской отвратительности, самим Борисом Стругацким оценивалось как всё же общество свободы возможностей: «Ведь человек в этом мире - свободен. Хочешь - обжирайся и напивайся, хочешь - развлекай себя нейростимуляторами, хочешь - предавайся персональному мазохизму. Но с другой-то стороны: хочешь учиться - учись; хочешь читать - читай, всё, что угодно и сколько угодно; хочешь самосовершенствоваться - пожалуйста; хочешь, в конце концов, чистить и улучшать свой мир, хочешь драться за достоинство человека - ради бога! - это отнюдь никем не запрещено, действуй, и дай тебе бог удачи! Ты волен в этом мире стать таким, каким сможешь и захочешь. Выбор за тобой». Но этот пример достаточно очевиден.
Куда любопытнее мне кажутся пророчества Улитки на склоне (произведения, одного из самых интересных у АБС, и на которое больше прочих жалуется ленивая публика, что там ничего непонятно). АБС потрясающе здесь предсказали феминизм третьей волны - со всей его закономерностью, неприглядностью, честностью, непонятностью, фэнтезийностью - причём именно глазами человека из прошлого, мужчины, осознающего умом неизбежность эволюционных перемен, но не способного принять их сердцем. Откуда они могли это знать в шестьдесят пятом году, когда вторая-то волна на Западе только-только начиналась? Почти мистическая прозорливость.
Ну и наконец: как здорово всё это написано! Как же хорошо после вороха переводной (да и не только, увы, переводной) фантастики, сделанной в массе своей не то что бы скверно - обычно, зарыться в настоящий живой язык, где у каждого самого третьестепенного персонажа своё уникальное лицо, где мир дышит, а люди раздираемы противоречиями - будто нырнуть с живописного утёса в Адриатическое море. Возможно, это возрастное, но последнее время я с некоторым унынием смотрю на современные молодые тексты, музыку, стихи: как будто всё становится очень выхолощенным, картонным, серым, лишённым вкуса и витаминов, как в романах Харуки Мураками - не столько глупым, сколько пустым, бессмысленным. В Стругацких этого нет. Они не позволяют расслабиться и закиснуть ни разуму, ни душе. И конечно, это чертовски полезно человеку пишущему, как подспорье. Я уверен, без понимания структуры и методологии текстов Стругацких сегодня выдающейся фантастики не написать. Поэтому - вперёд, благо с недавнего времени полное собрание сочинений АБС в открытом доступе лежит даже на официальном сайте.
Всё очень просто. Стругацкие дают понять, что фантастическая литература может быть великой. Не увлекательной, не изящной, не наукоёмкой - хотя и это тысячу раз тоже - но именно громадной. Стругацкие не столько рвут жанр в клочья, потому что им тесно в его казуальных гамашах, сколько создают заново, поднимая на запредельный уровень. В фантастике можно встретить всего в изобилии, но почему-то реже всего - людей. Сегодня большей частью сплошь симулякры. Стругацкие - как раз про людей. Взявшись их плотно сейчас перечитывать, я убеждаюсь, что сложность для фантастики - достоинство, а не порок; что гораздо интереснее с высоким порогом вхождения, чем без него. Но главное - у этих текстов обнаруживается какая-то обескураживающая актуальность.
By Peter Milivojevic
Иногда становится даже боязно, насколько злободневно они звучат. Например, в Отягощённых злом, смотришь как в сегодняшнее окно, а не во вчерашнее:
«Оказалось, что эти гады из управления пионерлагерей посадили с три сотни детишек в автобусы, свезли на площадь перед горсоветом и устроили там отвратительный цирк. Между прочим, с полного одобрения огромной толпы идиотов-родителей. Ребятишкам сунули в лапы какие-то дурацкие лозунги, заставили их выкрикивать какие-то дурацкие требования, а вокруг бесновались наши доблестные добры молодцы, порывавшиеся бить в горсовете стёкла.
...
В семь утра нас поднял на ноги дикий рёв, лязг, гром, одним словом, оглушительная какофония. Я бросился к окну. Вдоль всего фасада растянулась толпа прилично одетых павианов. Добры молодцы. Человек двести, наверное. Все кривляются, все размахивают конечностями и неслышно орут на нас. У каждого функен, включённый на полную мощность, и, кроме того, они приволокли ещё десяток стационарных звучков, каждый ватт на сто, и эти звучки тоже работают вовсю. Надо же - не поленились!.. Морды потные, налитые, волосы дыбом, как у диких, пасти разинуты, но что орут - ничего не слышно за музыкой... Что характерно: милиция промолчала. Горсовет практически промолчал. Такое впечатление, что весь этот рык и рёв - действительно глас народа».
Думаю, секрет здесь не только в том, что клубок проблем общества кочует из десятилетия в десятилетие практически неизменным и нерешаемым. Мне кажется, тот факт, что братья писали вдвоём, позволял им, как мыслителям, достичь своеобразного стереоэффекта: два грандиозных мозга дополняют друг друга и поэтически пронзают время намного точнее, чем каждый в отдельности. Отсюда такая нечеловеческая сила предвидения. Традиционно в этом контексте все вспоминают Хищные вещи века, где практически идеально описывается современное общество потребления, которое, при всей своей гедонистической мещанской отвратительности, самим Борисом Стругацким оценивалось как всё же общество свободы возможностей: «Ведь человек в этом мире - свободен. Хочешь - обжирайся и напивайся, хочешь - развлекай себя нейростимуляторами, хочешь - предавайся персональному мазохизму. Но с другой-то стороны: хочешь учиться - учись; хочешь читать - читай, всё, что угодно и сколько угодно; хочешь самосовершенствоваться - пожалуйста; хочешь, в конце концов, чистить и улучшать свой мир, хочешь драться за достоинство человека - ради бога! - это отнюдь никем не запрещено, действуй, и дай тебе бог удачи! Ты волен в этом мире стать таким, каким сможешь и захочешь. Выбор за тобой». Но этот пример достаточно очевиден.
Куда любопытнее мне кажутся пророчества Улитки на склоне (произведения, одного из самых интересных у АБС, и на которое больше прочих жалуется ленивая публика, что там ничего непонятно). АБС потрясающе здесь предсказали феминизм третьей волны - со всей его закономерностью, неприглядностью, честностью, непонятностью, фэнтезийностью - причём именно глазами человека из прошлого, мужчины, осознающего умом неизбежность эволюционных перемен, но не способного принять их сердцем. Откуда они могли это знать в шестьдесят пятом году, когда вторая-то волна на Западе только-только начиналась? Почти мистическая прозорливость.
Ну и наконец: как здорово всё это написано! Как же хорошо после вороха переводной (да и не только, увы, переводной) фантастики, сделанной в массе своей не то что бы скверно - обычно, зарыться в настоящий живой язык, где у каждого самого третьестепенного персонажа своё уникальное лицо, где мир дышит, а люди раздираемы противоречиями - будто нырнуть с живописного утёса в Адриатическое море. Возможно, это возрастное, но последнее время я с некоторым унынием смотрю на современные молодые тексты, музыку, стихи: как будто всё становится очень выхолощенным, картонным, серым, лишённым вкуса и витаминов, как в романах Харуки Мураками - не столько глупым, сколько пустым, бессмысленным. В Стругацких этого нет. Они не позволяют расслабиться и закиснуть ни разуму, ни душе. И конечно, это чертовски полезно человеку пишущему, как подспорье. Я уверен, без понимания структуры и методологии текстов Стругацких сегодня выдающейся фантастики не написать. Поэтому - вперёд, благо с недавнего времени полное собрание сочинений АБС в открытом доступе лежит даже на официальном сайте.