О проблеме индиго и других коротковолновых оттенков
Любопытный момент: цвета тёплой части спектра гораздо чётче обозначаются в человеческом языке, чем холодной. Да, среди тёплых оттенков тоже существуют высокопарные наименования, вроде терракотового или охряного, имеющие неоднозначный смысл. Но в целом, когда мы говорим, «алый» или «бордовый», а уж тем более поминаем формально радужные «жёлтый» или «оранжевый» - картинка перед глазами возникает определённая. Но стоит нам обратиться к цветам, чья волна короче зелёного, тут же начинается разброд и шатание. Даже в канонической радуге. В русском языке мы привыкли к тому, что между голубым и фиолетовым идёт синий цвет, выглядящий примерно вот так:
Однако, в англоязычной радуге между blue (который одновременно соответствует и русскоязычному голубому и русскоязычному синему) и violet (который намного «розовее» привычного в нашем понимании фиолетового) располагается загадочный оттенок indigo. И здесь каноны лингвистов-колористов начинают расходиться. С одной стороны, индиго и должен быть самым настоящим синим цветом. Краска индиго, исторически добывавшаяся из индийского растения, а ныне синтезирующаяся искусственно, именно синяя:
С другой стороны, практически во всех цветовых моделях словом «индиго» обозначают те или иные оттенки фиолетового. Фиолетовым, а не синим, индиго выглядит в англоязычной радуге:
И в радуге из восхитительно бодрой игры Legend of Kyrandia: Book Two - The Hand of Fate
И в радуге из комиксов DC про Зелёного Фонаря
И ладно, если бы речь шла о погрешности оттенков в рамках какого-то тона: нет, «индиго» обозначает принципиально разные цвета! Он ускользает, изворачивается, и никто точно не может дать за него зуб. Серьёзная, между прочим, проблема коммуникации! И такая картина в коротковолновом холодном сегменте обнаруживается постоянно.
Вот, например, лавандовый. В песне поётся: «Наших встреч с тобой синие цветы». Но лаванда - бледно-фиолетовая, как и лавандовый цвет!
Или классическая путаница с пурпуром, императорским (античным) и королевским (английским), о которой подробно говорит Набоков в Комментариях к Евгению Онегину.
Отчего же наименования холодных цветов такие неточные? Отчего они разнятся не только в различных культурных системах (это было бы объяснимо), но и в единых, отдельно взятых языковых средах?
У меня родилась версия! Она базируется на истории возникновения цветов у разных народов. Антропологи Брент Берлин и Пол Кей в шестидесятых годах проанализировали девяносто восемь языков в динамике и пришли к выводу, что у всех народов на планете цвета в речи появлялись примерно в следующем порядке:
Чёрный/белый > Красный > Жёлтый/зелёный > Голубой > Коричневый > Прочие (фиолетовый, оранжевый, розовый, серый)
Такая историческая последовательность, подтверждённая статистически, представляется очевидной и на интуитивном уровне: сперва цвет делился по принципу темный/светлый, потом неизбежно появлялся красный, который выражал то, что не могли свет и тьма. Но обратите внимание: из шести цветов, названных Леонардо да Винчи простыми (белый, желтый, зеленый, синий, красный и черный), голубой в языках человечества появляется самым последним - и это единственный холодный цвет. Голубой не упоминается ни в Илиаде, ни в Танахе.
Более того, во многих восточных культурах голубой цвет долгое время вообще не отличался от зелёного, и воспринимался как эдакая бирюзовая лазурь, например, как в случае с китайским зодиакальным лазоревым драконом Цин Луном (он же японский Сейрю).
Скорее всего, это связано с тем, что коротковолновые оттенки воспринимались древним человеком как воздух, как пустое пространство (небо, море, лес) и не нуждались в уточнениях: тёмное, светлое и красное были объектами, которые действуют в пространстве, поэтому их цвет был важен.
И я подозреваю, что подобное восприятие холодных цветов, как некой периферии, фона и привело к тому, что в языках не сформировалось однозначно чётких обозначений для оттенков голубого, синего и фиолетового. Они изменчивы и в нашем восприятии, и когда мы их озвучиваем.
Тем не менее, с каждой новой эпохой цвета всё-таки уточняются. Ведь совершенно точно сказано: чем больше оттенков есть в языке народа, тем выше культура этого народа. Надеюсь, в будущем неразбериха между лиловым, сиреневым, лавандовым, индиговым и пурпурным окончательно нивелируется. Ведь я так люблю эти оттенки, о чём вы, наверное, уже догадались!
Однако, в англоязычной радуге между blue (который одновременно соответствует и русскоязычному голубому и русскоязычному синему) и violet (который намного «розовее» привычного в нашем понимании фиолетового) располагается загадочный оттенок indigo. И здесь каноны лингвистов-колористов начинают расходиться. С одной стороны, индиго и должен быть самым настоящим синим цветом. Краска индиго, исторически добывавшаяся из индийского растения, а ныне синтезирующаяся искусственно, именно синяя:
С другой стороны, практически во всех цветовых моделях словом «индиго» обозначают те или иные оттенки фиолетового. Фиолетовым, а не синим, индиго выглядит в англоязычной радуге:
И в радуге из восхитительно бодрой игры Legend of Kyrandia: Book Two - The Hand of Fate
И в радуге из комиксов DC про Зелёного Фонаря
И ладно, если бы речь шла о погрешности оттенков в рамках какого-то тона: нет, «индиго» обозначает принципиально разные цвета! Он ускользает, изворачивается, и никто точно не может дать за него зуб. Серьёзная, между прочим, проблема коммуникации! И такая картина в коротковолновом холодном сегменте обнаруживается постоянно.
Вот, например, лавандовый. В песне поётся: «Наших встреч с тобой синие цветы». Но лаванда - бледно-фиолетовая, как и лавандовый цвет!
Или классическая путаница с пурпуром, императорским (античным) и королевским (английским), о которой подробно говорит Набоков в Комментариях к Евгению Онегину.
Отчего же наименования холодных цветов такие неточные? Отчего они разнятся не только в различных культурных системах (это было бы объяснимо), но и в единых, отдельно взятых языковых средах?
У меня родилась версия! Она базируется на истории возникновения цветов у разных народов. Антропологи Брент Берлин и Пол Кей в шестидесятых годах проанализировали девяносто восемь языков в динамике и пришли к выводу, что у всех народов на планете цвета в речи появлялись примерно в следующем порядке:
Чёрный/белый > Красный > Жёлтый/зелёный > Голубой > Коричневый > Прочие (фиолетовый, оранжевый, розовый, серый)
Такая историческая последовательность, подтверждённая статистически, представляется очевидной и на интуитивном уровне: сперва цвет делился по принципу темный/светлый, потом неизбежно появлялся красный, который выражал то, что не могли свет и тьма. Но обратите внимание: из шести цветов, названных Леонардо да Винчи простыми (белый, желтый, зеленый, синий, красный и черный), голубой в языках человечества появляется самым последним - и это единственный холодный цвет. Голубой не упоминается ни в Илиаде, ни в Танахе.
Более того, во многих восточных культурах голубой цвет долгое время вообще не отличался от зелёного, и воспринимался как эдакая бирюзовая лазурь, например, как в случае с китайским зодиакальным лазоревым драконом Цин Луном (он же японский Сейрю).
Скорее всего, это связано с тем, что коротковолновые оттенки воспринимались древним человеком как воздух, как пустое пространство (небо, море, лес) и не нуждались в уточнениях: тёмное, светлое и красное были объектами, которые действуют в пространстве, поэтому их цвет был важен.
И я подозреваю, что подобное восприятие холодных цветов, как некой периферии, фона и привело к тому, что в языках не сформировалось однозначно чётких обозначений для оттенков голубого, синего и фиолетового. Они изменчивы и в нашем восприятии, и когда мы их озвучиваем.
Тем не менее, с каждой новой эпохой цвета всё-таки уточняются. Ведь совершенно точно сказано: чем больше оттенков есть в языке народа, тем выше культура этого народа. Надеюсь, в будущем неразбериха между лиловым, сиреневым, лавандовым, индиговым и пурпурным окончательно нивелируется. Ведь я так люблю эти оттенки, о чём вы, наверное, уже догадались!