корпоративно-личное
На прошлой неделе я была на тренинге. Типа лидерские качества, навыки менеджмента и прочее-прочее. На практике это было куда больше о том, как узнать самое себя и как потом с этим жить. Было совершенно неожиданно увидеть, что наша холодная и равнодушная корпорация, которая всегда воспринимает людей лишь как винтики, вдруг способна собрать тренинг, который реально пробуждает души людей.
Точнее нет, я бы хотела так думать, но это не так. Это не корпорация. Это мы сами заговорили другу с другом напрямую.
Нас разбили на маленькие группы - по шесть человек. В этих группах мы провели неделю. И эти шесть человек стали маленькой семьей. Мы открылись другу другу внезапно и бесповоротно, как будто мира вокруг не существует. Это было так странно, что почти невыносимо. Слишком близко.
В качестве подготовки к нашему тренингу наши тренеры провели анонимный опрос наших команд. Нам дали агрегированный отчет о результатах. О том, как нас оценивают. О том, что о нас думают. В понедельник утром пятеро членов моей группы пожимали плечами и говорили о предположительно неправильных формулировках вопросов или технических ошибках или еще о чем-то, что привело к тому, что их команды оценивали их от «посредственно» до «удоволетворительно». Я тогда побоялась рассказать им о том, что мои оценили меня на «отлично» почти по всем параметрам. Я просто спросила их, что они знают о людях в своих командах, как часто разговаривают с ними, что делают, когда у тех что-то случается в жизни вне работы, как зовут детей их подчиненных, сколькие из них имеют аллергию на клубнику. Они посмотрели на меня, маскируя улыбками тревогу, и пара человек слегка отодвинулась от меня, как будто это могло быть заразно.
Упражнения по влиянию, по конфликтному менеджменту, по управлению изменений. Я провалила их все. Я позволила тому, на кого должна была повлиять, убедить меня в другом решении. Я позволила тому, кого должна была успокаивать, разгорячиться и покричать. Я позволила изменениям идти своим чередом, без давления и перенаправления. Они жалели меня и утешали. Они думали, что я провалилась. А я смотрела на их довольные лица. Они на меня повлияли, они на меня накричали, они менялись в своем, а не моем ритме. Они были так счастливы этим, что даже не заметили, что я не расстроена неудачей.
Я приехала туда, чтобы улучшить свои лидерские качества, и не достигла результата ни в одном из упражнений, которые давал нам тренер. Но почему я не чувствую себя неудачницей. Может быть, потому что я почувствовала, что дотронулась до душ пятерых человек из моей маленькой группы.
Я почувствовала это первый раз когда у нас было упражнение на презентацию. Я выступала перед ними и у меня прерывался голос. Они сидели откинувшись в креслах и смотрели на меня снисходительно-ободряюще. И я заговорила без слайдов. Я должна была говорить про миссию и стратегию. Я заговорила про смысл и след в истории. Про будущее компании и про нити, которые соединяют нас всех и не дают нам упасть. Они подвинулись ко мне и у них загорелись глаза. Я протянула к ним руки и спросила, что мы можем сделать, чтобы достичь этого славного будущего. Тренер попытался напомнить, что ответ на этот вопрос на следующем слайде, но его никто не услышал. Мы все говорили одновременно. Наши ответы были важнее.
Я первый раз увидела, насколько легко ломаются оболочки людей. Я так боялась их перед этой поездкой. Все эти люди с кейсами, защищенных доспехами своих костюмов и галстуков, с уверенными голосами, шутками, харизмой и прочим. Мне казалось, что я не справлюсь, ведь я не такая. И вдруг оказалось, что это они не справляются. Это они меня боятся. Я для них - терра инкогнита, мир эмоций и откровенности, о котором он давным-давно забыли. И они не знают, что с этим делать. И они начинают говорить. И они вдруг замечают, что я их по-настоящему слушаю. О, как мало их слушают в их жизни! И они сами не замечают, как они начинают говорить о том, о чем никогда не говорили. А когда они это замечают, то вдруг начинают плакать. Когда заплакал первый, остальные четверо стояли вокруг нас и не знали, что делать. Я тоже не знаю, что делать, когда рядом плачет успешный мужчина в костюме. И когда я не сдержала порыва и положила руку ему на плечо, чтобы утешить, то, боже, как он ухватился за мою руку. Как будто он тонул, и только моя рука могла ему помочь...
Их защита ломалась один за другим. Первый заплакал во вторник. Вторник-среда-четверг-пятница. В пятницу сломались оставшиеся двое. Я была так неуверена в себе в понедельник, когда они вяло пожимали руки и равнодушно спрашивали меня, как мне удалось добраться из Вены через потопы. Когда мы прощались в пятницу вечером, они так крепко обнимали и меня и друг друга, что было слышно хруст... Это хрустели обломки скорлупы. Я не знаю, что произошло. Возможно, все дело в том, что мы просто слушали друг друга и задавали настоящие вопросы. Наверное, им не хватало именно этого в их успешной менеджерской жизни. Чтобы кто-нибудь спросил их внезапно, зачем они добиваются успеха. Или почему боятся перемен.
Мне надо работать над уверенностью в себе. Мне сказал это мой шеф, когда посылал меня на этот тренинг. Он был прав. Надо. После этой недели я обрела не уверенность, но веру в себя. Я поняла, что даже если объективные факторы говорят мне, что упражнения провалены, это еще не значит, что результат не достигнут. Все и всегда зависит от определений. Что такое победа и что стоит того, чтобы его достигать.
Я приду в понедельник на работу и больше не буду бояться своего шефа. Я просто спрошу его, как на самом деле он хотел бы провести выходные.
Точнее нет, я бы хотела так думать, но это не так. Это не корпорация. Это мы сами заговорили другу с другом напрямую.
Нас разбили на маленькие группы - по шесть человек. В этих группах мы провели неделю. И эти шесть человек стали маленькой семьей. Мы открылись другу другу внезапно и бесповоротно, как будто мира вокруг не существует. Это было так странно, что почти невыносимо. Слишком близко.
В качестве подготовки к нашему тренингу наши тренеры провели анонимный опрос наших команд. Нам дали агрегированный отчет о результатах. О том, как нас оценивают. О том, что о нас думают. В понедельник утром пятеро членов моей группы пожимали плечами и говорили о предположительно неправильных формулировках вопросов или технических ошибках или еще о чем-то, что привело к тому, что их команды оценивали их от «посредственно» до «удоволетворительно». Я тогда побоялась рассказать им о том, что мои оценили меня на «отлично» почти по всем параметрам. Я просто спросила их, что они знают о людях в своих командах, как часто разговаривают с ними, что делают, когда у тех что-то случается в жизни вне работы, как зовут детей их подчиненных, сколькие из них имеют аллергию на клубнику. Они посмотрели на меня, маскируя улыбками тревогу, и пара человек слегка отодвинулась от меня, как будто это могло быть заразно.
Упражнения по влиянию, по конфликтному менеджменту, по управлению изменений. Я провалила их все. Я позволила тому, на кого должна была повлиять, убедить меня в другом решении. Я позволила тому, кого должна была успокаивать, разгорячиться и покричать. Я позволила изменениям идти своим чередом, без давления и перенаправления. Они жалели меня и утешали. Они думали, что я провалилась. А я смотрела на их довольные лица. Они на меня повлияли, они на меня накричали, они менялись в своем, а не моем ритме. Они были так счастливы этим, что даже не заметили, что я не расстроена неудачей.
Я приехала туда, чтобы улучшить свои лидерские качества, и не достигла результата ни в одном из упражнений, которые давал нам тренер. Но почему я не чувствую себя неудачницей. Может быть, потому что я почувствовала, что дотронулась до душ пятерых человек из моей маленькой группы.
Я почувствовала это первый раз когда у нас было упражнение на презентацию. Я выступала перед ними и у меня прерывался голос. Они сидели откинувшись в креслах и смотрели на меня снисходительно-ободряюще. И я заговорила без слайдов. Я должна была говорить про миссию и стратегию. Я заговорила про смысл и след в истории. Про будущее компании и про нити, которые соединяют нас всех и не дают нам упасть. Они подвинулись ко мне и у них загорелись глаза. Я протянула к ним руки и спросила, что мы можем сделать, чтобы достичь этого славного будущего. Тренер попытался напомнить, что ответ на этот вопрос на следующем слайде, но его никто не услышал. Мы все говорили одновременно. Наши ответы были важнее.
Я первый раз увидела, насколько легко ломаются оболочки людей. Я так боялась их перед этой поездкой. Все эти люди с кейсами, защищенных доспехами своих костюмов и галстуков, с уверенными голосами, шутками, харизмой и прочим. Мне казалось, что я не справлюсь, ведь я не такая. И вдруг оказалось, что это они не справляются. Это они меня боятся. Я для них - терра инкогнита, мир эмоций и откровенности, о котором он давным-давно забыли. И они не знают, что с этим делать. И они начинают говорить. И они вдруг замечают, что я их по-настоящему слушаю. О, как мало их слушают в их жизни! И они сами не замечают, как они начинают говорить о том, о чем никогда не говорили. А когда они это замечают, то вдруг начинают плакать. Когда заплакал первый, остальные четверо стояли вокруг нас и не знали, что делать. Я тоже не знаю, что делать, когда рядом плачет успешный мужчина в костюме. И когда я не сдержала порыва и положила руку ему на плечо, чтобы утешить, то, боже, как он ухватился за мою руку. Как будто он тонул, и только моя рука могла ему помочь...
Их защита ломалась один за другим. Первый заплакал во вторник. Вторник-среда-четверг-пятница. В пятницу сломались оставшиеся двое. Я была так неуверена в себе в понедельник, когда они вяло пожимали руки и равнодушно спрашивали меня, как мне удалось добраться из Вены через потопы. Когда мы прощались в пятницу вечером, они так крепко обнимали и меня и друг друга, что было слышно хруст... Это хрустели обломки скорлупы. Я не знаю, что произошло. Возможно, все дело в том, что мы просто слушали друг друга и задавали настоящие вопросы. Наверное, им не хватало именно этого в их успешной менеджерской жизни. Чтобы кто-нибудь спросил их внезапно, зачем они добиваются успеха. Или почему боятся перемен.
Мне надо работать над уверенностью в себе. Мне сказал это мой шеф, когда посылал меня на этот тренинг. Он был прав. Надо. После этой недели я обрела не уверенность, но веру в себя. Я поняла, что даже если объективные факторы говорят мне, что упражнения провалены, это еще не значит, что результат не достигнут. Все и всегда зависит от определений. Что такое победа и что стоит того, чтобы его достигать.
Я приду в понедельник на работу и больше не буду бояться своего шефа. Я просто спрошу его, как на самом деле он хотел бы провести выходные.