(no subject)
В молодости Стас был клоуном. У него и нескольких его друзей был свой маленький балаганчик, в котором они катались по городам Союза и выступали -- даже получали какие-то награды и грамоты.
Помню, как нашла в шкафу истрепанную полуразвалившуюся тетрадь с постоянно высыпающимися страничками, где были сценарии их реприз - помню оттуда лишь слово "КИСЯМ" (нож).
Когда я родилась, Стас ушел из балаганчика, но изредка (в качестве халтуры) выходил в помощь друзьям на сцену во время праздников и выступлений. Я тогда была еще маленькой и, когда он возвращался домой, любила ползать по нему, лезть обниматься, рассматривать и трогать пятнышки не смывшегося грима на глазах, шее, по линии волос и возле ушей.
Но особенно мне нравилась белизна на веках и корнях ресниц.
Я всё ждала, когда же Стас побелеет весь, отрастит крылья и превратится в ангелочка.
А он спился.
Помню, как нашла в шкафу истрепанную полуразвалившуюся тетрадь с постоянно высыпающимися страничками, где были сценарии их реприз - помню оттуда лишь слово "КИСЯМ" (нож).
Когда я родилась, Стас ушел из балаганчика, но изредка (в качестве халтуры) выходил в помощь друзьям на сцену во время праздников и выступлений. Я тогда была еще маленькой и, когда он возвращался домой, любила ползать по нему, лезть обниматься, рассматривать и трогать пятнышки не смывшегося грима на глазах, шее, по линии волос и возле ушей.
Но особенно мне нравилась белизна на веках и корнях ресниц.
Я всё ждала, когда же Стас побелеет весь, отрастит крылья и превратится в ангелочка.
А он спился.