(no subject)
Алина говорит "Ксюш, иди домой!".
Алина говорит "Ты уже засыпаешь".
Алина говорит "Уже одиннадцатый час".
И добавляет "Пойдём, докину тебя до Гостинки - оттуда легче доехать до дома".
Встаю из-за стола, за которым весь день бодро перебирала, подшивала и регистрировала дела, забивала телеграммы, повестки и реестры, клеила конверты, между делом попивая чай с шоколадом и перешучиваясь с девчонками, и едва не падаю. Запоздало вспоминаю - почти месяц на обезболивающих пополам с недосыпом и чаем с молоком.
Ненавижу болеть. Особенно когда знобит и трясёт. Вылезает это долбаное чувство слабости и уязвимости. Сильная девочка разогнала войска, подбила все самолёты и потопила все корабли, а теперь осталась одна, вся такая из себя сильная. Расхлёбывай теперь.
На стене горит гирлянда. Иногда включаю её вместо ночника и засыпаю в уютном цветном полумраке. Но всё чаще вспоминаю её маму, углядевшую меня в мониторе ноутбука "А она милая. Как зовут? Ксюша? Классное имя. Люба, а чего в гости Ксюшу не зовёшь? Я котлеты пожарила". Отпусти, девочка-трава. Так нельзя. Я устала.
Спасает пока лишь то, что вернулась из санатория мама, отдохнувшая и весёлая. Привезла натасканных в столовой фруктов, всяких крохотных мылец, мёда, талкан, купленный в местной лавочке. И ещё вот эта песенка, которую целыми днями слушаю на работе, спасает.
Алина говорит "Ты уже засыпаешь".
Алина говорит "Уже одиннадцатый час".
И добавляет "Пойдём, докину тебя до Гостинки - оттуда легче доехать до дома".
Встаю из-за стола, за которым весь день бодро перебирала, подшивала и регистрировала дела, забивала телеграммы, повестки и реестры, клеила конверты, между делом попивая чай с шоколадом и перешучиваясь с девчонками, и едва не падаю. Запоздало вспоминаю - почти месяц на обезболивающих пополам с недосыпом и чаем с молоком.
Ненавижу болеть. Особенно когда знобит и трясёт. Вылезает это долбаное чувство слабости и уязвимости. Сильная девочка разогнала войска, подбила все самолёты и потопила все корабли, а теперь осталась одна, вся такая из себя сильная. Расхлёбывай теперь.
На стене горит гирлянда. Иногда включаю её вместо ночника и засыпаю в уютном цветном полумраке. Но всё чаще вспоминаю её маму, углядевшую меня в мониторе ноутбука "А она милая. Как зовут? Ксюша? Классное имя. Люба, а чего в гости Ксюшу не зовёшь? Я котлеты пожарила". Отпусти, девочка-трава. Так нельзя. Я устала.
Спасает пока лишь то, что вернулась из санатория мама, отдохнувшая и весёлая. Привезла натасканных в столовой фруктов, всяких крохотных мылец, мёда, талкан, купленный в местной лавочке. И ещё вот эта песенка, которую целыми днями слушаю на работе, спасает.
You can watch this video on www.livejournal.com