дорогой дневник
моя рижская подруга грустно шутит:
«я завожу только будильник»
ну как шутит: вчера я даже его не завела
и все равно проснулась в семь,
как мальчик из анекдота, который специально вставал пораньше
чтоб подольше ничего не делать, -
вот и я не стала,
просто встала,
заварила чай,
села смотреть в окно,
а там снег, темно, никого
(как хорошо,
как хорошо) -
можно ли хотеть от субботнего утра большего,
вот и я не стала,
снова встала,
долго делала завтрак, долго будила дочь
(ева вставай ева вставай ева вставай кому говорю)
про это тоже должен быть анекдот,
в котором девочка не встает,
даже если над ухом грянет залп и начнётся война,
она на неё не пойдёт,
а если пойдёт, то ко второму уроку,
потому что первым физкультура,
а от неё у неё освобождение,
но про мальчика, конечно, смешнее;
наконец она кое-как встала, поела, упала на диван
и долго лежала,
пока не пришёл учитель английского - сергей пукст приходит к ней дважды в неделю
между скрипкой и рисованием
и однажды даже спросил: «ева - Проект?»
и все засмеялись, а я заплакала,
потому что если убрать английский,
рисование,
скрипку
и подготовку к олимпиаде «колосок»
мы все упадём на диван и будем долго лежать,
как будто уроки отменили вообще
и можно никуда не идти,
потому что война тоже закончилась,
но что я знаю о воспитании - ничего,
поэтому делаю немудрящий обед из двух блюд, трёх котлет и компот,
после обеда ева идёт на рисование,
а потом они с папой едут на скрипку,
а я снова смотрю в окно,
и там снова снег, темно, никого,
я делаю ничего: прилежно, с усердием, как на оценку, как работу с крупным бонусом по итогам выполнения плана,
запрещаю себе отвлекаться, нагоняю скуку по методу помодоро,
забиваю в себя бездействие - впрок, в горб, про запас,
экономлю себя как Сникерс, который в детстве приносила мама: «ешь по чуть-чуть, а то потом больше не будет»,
домой возвращаются муж и дочь,
я снова готовлю - пеку какие-то беспомощные оладьи,
оставляю всех друг другу на съедение,
ухожу в город, в снег, в темно, в никого,
иду в кино, там смотрю «зеленую книгу», думаю:
(как хорошо,
как хорошо)
какие у махершалла али длинные пальцы,
потом долго иду домой,
чтобы тихо закатиться в постель;
одеяло хрустит надо мной как снег,
как сладкое ничего, никого,
накрывает меня с головой, как завтра, которое отменили,
и я не знаю, можно ли требовать от субботнего дня большего
«я завожу только будильник»
ну как шутит: вчера я даже его не завела
и все равно проснулась в семь,
как мальчик из анекдота, который специально вставал пораньше
чтоб подольше ничего не делать, -
вот и я не стала,
просто встала,
заварила чай,
села смотреть в окно,
а там снег, темно, никого
(как хорошо,
как хорошо) -
можно ли хотеть от субботнего утра большего,
вот и я не стала,
снова встала,
долго делала завтрак, долго будила дочь
(ева вставай ева вставай ева вставай кому говорю)
про это тоже должен быть анекдот,
в котором девочка не встает,
даже если над ухом грянет залп и начнётся война,
она на неё не пойдёт,
а если пойдёт, то ко второму уроку,
потому что первым физкультура,
а от неё у неё освобождение,
но про мальчика, конечно, смешнее;
наконец она кое-как встала, поела, упала на диван
и долго лежала,
пока не пришёл учитель английского - сергей пукст приходит к ней дважды в неделю
между скрипкой и рисованием
и однажды даже спросил: «ева - Проект?»
и все засмеялись, а я заплакала,
потому что если убрать английский,
рисование,
скрипку
и подготовку к олимпиаде «колосок»
мы все упадём на диван и будем долго лежать,
как будто уроки отменили вообще
и можно никуда не идти,
потому что война тоже закончилась,
но что я знаю о воспитании - ничего,
поэтому делаю немудрящий обед из двух блюд, трёх котлет и компот,
после обеда ева идёт на рисование,
а потом они с папой едут на скрипку,
а я снова смотрю в окно,
и там снова снег, темно, никого,
я делаю ничего: прилежно, с усердием, как на оценку, как работу с крупным бонусом по итогам выполнения плана,
запрещаю себе отвлекаться, нагоняю скуку по методу помодоро,
забиваю в себя бездействие - впрок, в горб, про запас,
экономлю себя как Сникерс, который в детстве приносила мама: «ешь по чуть-чуть, а то потом больше не будет»,
домой возвращаются муж и дочь,
я снова готовлю - пеку какие-то беспомощные оладьи,
оставляю всех друг другу на съедение,
ухожу в город, в снег, в темно, в никого,
иду в кино, там смотрю «зеленую книгу», думаю:
(как хорошо,
как хорошо)
какие у махершалла али длинные пальцы,
потом долго иду домой,
чтобы тихо закатиться в постель;
одеяло хрустит надо мной как снег,
как сладкое ничего, никого,
накрывает меня с головой, как завтра, которое отменили,
и я не знаю, можно ли требовать от субботнего дня большего