"Против Школы" Джон Тэйлор Гатто - 3
Оригинал взят у margot_ в "Против Школы" Джон Тэйлор Гатто - 3
Продолжение, начало здесь.
Необычный факт прусского происхождения наших школ подтверждается повсюду, если на это обращать внимание. На это много раз ссылался Уильям Джеймс на рубеже веков. Орестес Броунсон, герой книги Кристофера Лаша «Истинное и единственное небо», написанной в 1991 году, публично осуждал «пруссинизацию» американских школ уже в 1840-ых годах. "Седьмой годовой отчет» Горация Манна отделу народного образования штата Массачусетс, написанный в 1843 году, является по существу одой земле Фредерика Великого и призывом к тому, чтобы прусская система обучения была перенесена в Америку.То, что прусская культура была широко представлена в Америке едва ли удивительно, учитывая нашу раннюю ассоциацию с этим утопическим государством. Пруссаки были помощниками Вашингтона во время войны за независимость и настолько много немецкоговорящих людей обосновалось здесь к 1795 году, что Конгресс рассматривал предложение о публикации немецкоязычного выпуска федеральных законов. Но шокирует то, что мы с таким рвением должны были принять один из самых худших аспектов прусской культуры - образовательную систему, которая сознательно была спроектирована для создания посредственного интеллекта, ослабления значения частной жизни, чтобы не позволить ученикам сформировать навыки лидерства и гарантировать воспитание послушных и несовершенных граждан, с целью того, чтобы сделать население легко управляемым.
Джеймс Брайант Конэнт - президент Гарварда в течение двадцати лет, специалист по отравляющим газам, руководитель проекта по созданию атомной бомбы во время Второй мировой войны, верховный комиссар американской зоны в послевоенной Германии и одна из наиболее влиятельных фигур двадцатого века, был человеком, через которого я впервые получил представление в чем заключается настоящая цель американского образования. Без Конэнта у нас, вероятно, не было бы того же стиля и степени стандартизированного тестирования, которое мы имеем сегодня и не было бы таких гигантских средних школ, в которых обучаются одновременно по 2 000 - 4 000 учеников, как известная Колумбайн в Литтлтоне, Колорадо. (Школа, в которой группа учеников, подвергавшаяся травле со стороны одноклассников, расстреляла несколько детей и учителей ). Вскоре после того как я уволился из рядов учителей, я прочитал эссе Конэнта размером с книгу, написанное в 1959 году « Ребенок ,родитель и государство» и был более чем заинтригован, при его упоминании мимоходом, что современные школы, в которых мы учимся, являются результатом "революции", спроектированной между 1905 и 1930 годами. Революции? Конэнет отказывается уточнять детали, но всех любопытных он отсылает к книге Александра Инглиса 1918 года « Принципы среднего образования», в которой "можно увидеть эту революцию глазами революционера."
Инглис, в честь которого названа лекция об образовании в Гарварде, делает это совершенно ясным, что обязательное обучение на этом континенте было предназначено для того же, что и в Пруссии в 1820-ых: быть пятой колонной в разрастающемся демократическом движении, которое угрожало дать крестьянам и пролетариям голос за столом переговоров. Современное, индустриальное обязательное обучение должно было нанести своего рода хирургический разрез в предполагаемое единство этих люмпенизированных слоев. Если разделить детей по предметам, по возрасту, при помощи постоянного ранжирования на тестах и многими другими более тонкими средствами, то будет маловероятно, что неосведомленная масса человечества, разделенная в детстве, когда-нибудь объединится в опасное целое.
Инглис выделяет шесть основных функций цели (фактической) обучения в современных школах:
1) Адаптивная функция. Школы должны воспитать устойчивые привычные реакции на власть, что конечно полностью устраняет способность к критическому суждению. При этом в школе не может преподаваться полезный или интересный материал, потому что невозможно проверить рефлексивное повиновение, пока не заставишь детей учить и делать глупые и скучные вещи.
2) Функция интегрирования. Ее еще можно было бы назвать "функция соответствия", потому что ее предназначение состоит в том, чтобы сделать детей максимально похожими друг на друга. Люди, которые соответствуют ожиданиям - легко предсказуемы, что имеет большое значение для тех, кто хочет использовать и управлять многочисленной рабочей силой.
3) Диагностическая и направляющая функция. Школа определяет надлежащую социальную роль каждого студента. Это делается путем регистрации всех его достижений математически в совокупных отчетах. Таких как "Ваше личное дело." Да, у Вас оно действительно есть.
4) Дифференцирующая функция. Как только социальная роль "диагностирована", дети должны быть отсортированы в соответствии со своей ролью и обучены ровно настолько, какого их предназначение в социальной машине - и ни на один шаг далее. Сравните такой подход с декларируемым раскрытием потенциала каждого ребенка.
5) Функция отбора. Имеется в виду не право человека на выбор, а теория естественного отбора Дарвина, в применении к тому, что он назвал "привилегированные расы." Короче говоря, идея состоит в том, чтобы помочь процессу отбора сознательным улучшением воспроизводства. Предназначение школ - отмечать негодных - плохими отметками, помещением в группы для отстающих и другими наказаниями - достаточно ясно, чтобы их сверстники воспринимали их как низших и эффективно устранить их из репродуктивной деятельности.
6) Пропедевтическая функция. Социальная система, подразумеваемая этими правилами, потребует элитной группы смотрителей. С этой целью небольшая часть детей будет потихоньку обучаться тому, как управлять этим продолжающимся проектом, как следить и управлять сознательно оглупленным населением, чтобы правительство могло продолжать свою деятельность без волнений и у корпораций никогда не было недостатка в послушной рабочей силе.
Это, к сожалению, является целью принудительного государственного образования в этой стране. И Иглис был далеко не одинок в поддержке таких идей. Сам Конэнт, основываясь на идеях Горация Манна и других, неустанно проводил кампании за американскую школьную систему, созданную подобным образом. Такие люди, как Джордж Пибоди, который финансировал идею принудительного обучения повсюду на Юге, конечно понимали, что прусская система была полезна для создании не только безопасного электората и послушной рабочей силы, но также и для создания толпы бессмысленных потребителей. Со временем огромное количество индустриальных титанов осознало какую большую прибыль можно получить, выращивая и создавая такие массы потребителей через государственное образование, среди них Эндрю Карнеги и Джон Д. Рокфеллер.
Продолжение следует...
Продолжение, начало здесь.
Необычный факт прусского происхождения наших школ подтверждается повсюду, если на это обращать внимание. На это много раз ссылался Уильям Джеймс на рубеже веков. Орестес Броунсон, герой книги Кристофера Лаша «Истинное и единственное небо», написанной в 1991 году, публично осуждал «пруссинизацию» американских школ уже в 1840-ых годах. "Седьмой годовой отчет» Горация Манна отделу народного образования штата Массачусетс, написанный в 1843 году, является по существу одой земле Фредерика Великого и призывом к тому, чтобы прусская система обучения была перенесена в Америку.То, что прусская культура была широко представлена в Америке едва ли удивительно, учитывая нашу раннюю ассоциацию с этим утопическим государством. Пруссаки были помощниками Вашингтона во время войны за независимость и настолько много немецкоговорящих людей обосновалось здесь к 1795 году, что Конгресс рассматривал предложение о публикации немецкоязычного выпуска федеральных законов. Но шокирует то, что мы с таким рвением должны были принять один из самых худших аспектов прусской культуры - образовательную систему, которая сознательно была спроектирована для создания посредственного интеллекта, ослабления значения частной жизни, чтобы не позволить ученикам сформировать навыки лидерства и гарантировать воспитание послушных и несовершенных граждан, с целью того, чтобы сделать население легко управляемым.
Джеймс Брайант Конэнт - президент Гарварда в течение двадцати лет, специалист по отравляющим газам, руководитель проекта по созданию атомной бомбы во время Второй мировой войны, верховный комиссар американской зоны в послевоенной Германии и одна из наиболее влиятельных фигур двадцатого века, был человеком, через которого я впервые получил представление в чем заключается настоящая цель американского образования. Без Конэнта у нас, вероятно, не было бы того же стиля и степени стандартизированного тестирования, которое мы имеем сегодня и не было бы таких гигантских средних школ, в которых обучаются одновременно по 2 000 - 4 000 учеников, как известная Колумбайн в Литтлтоне, Колорадо. (Школа, в которой группа учеников, подвергавшаяся травле со стороны одноклассников, расстреляла несколько детей и учителей ). Вскоре после того как я уволился из рядов учителей, я прочитал эссе Конэнта размером с книгу, написанное в 1959 году « Ребенок ,родитель и государство» и был более чем заинтригован, при его упоминании мимоходом, что современные школы, в которых мы учимся, являются результатом "революции", спроектированной между 1905 и 1930 годами. Революции? Конэнет отказывается уточнять детали, но всех любопытных он отсылает к книге Александра Инглиса 1918 года « Принципы среднего образования», в которой "можно увидеть эту революцию глазами революционера."
Инглис, в честь которого названа лекция об образовании в Гарварде, делает это совершенно ясным, что обязательное обучение на этом континенте было предназначено для того же, что и в Пруссии в 1820-ых: быть пятой колонной в разрастающемся демократическом движении, которое угрожало дать крестьянам и пролетариям голос за столом переговоров. Современное, индустриальное обязательное обучение должно было нанести своего рода хирургический разрез в предполагаемое единство этих люмпенизированных слоев. Если разделить детей по предметам, по возрасту, при помощи постоянного ранжирования на тестах и многими другими более тонкими средствами, то будет маловероятно, что неосведомленная масса человечества, разделенная в детстве, когда-нибудь объединится в опасное целое.
Инглис выделяет шесть основных функций цели (фактической) обучения в современных школах:
1) Адаптивная функция. Школы должны воспитать устойчивые привычные реакции на власть, что конечно полностью устраняет способность к критическому суждению. При этом в школе не может преподаваться полезный или интересный материал, потому что невозможно проверить рефлексивное повиновение, пока не заставишь детей учить и делать глупые и скучные вещи.
2) Функция интегрирования. Ее еще можно было бы назвать "функция соответствия", потому что ее предназначение состоит в том, чтобы сделать детей максимально похожими друг на друга. Люди, которые соответствуют ожиданиям - легко предсказуемы, что имеет большое значение для тех, кто хочет использовать и управлять многочисленной рабочей силой.
3) Диагностическая и направляющая функция. Школа определяет надлежащую социальную роль каждого студента. Это делается путем регистрации всех его достижений математически в совокупных отчетах. Таких как "Ваше личное дело." Да, у Вас оно действительно есть.
4) Дифференцирующая функция. Как только социальная роль "диагностирована", дети должны быть отсортированы в соответствии со своей ролью и обучены ровно настолько, какого их предназначение в социальной машине - и ни на один шаг далее. Сравните такой подход с декларируемым раскрытием потенциала каждого ребенка.
5) Функция отбора. Имеется в виду не право человека на выбор, а теория естественного отбора Дарвина, в применении к тому, что он назвал "привилегированные расы." Короче говоря, идея состоит в том, чтобы помочь процессу отбора сознательным улучшением воспроизводства. Предназначение школ - отмечать негодных - плохими отметками, помещением в группы для отстающих и другими наказаниями - достаточно ясно, чтобы их сверстники воспринимали их как низших и эффективно устранить их из репродуктивной деятельности.
6) Пропедевтическая функция. Социальная система, подразумеваемая этими правилами, потребует элитной группы смотрителей. С этой целью небольшая часть детей будет потихоньку обучаться тому, как управлять этим продолжающимся проектом, как следить и управлять сознательно оглупленным населением, чтобы правительство могло продолжать свою деятельность без волнений и у корпораций никогда не было недостатка в послушной рабочей силе.
Это, к сожалению, является целью принудительного государственного образования в этой стране. И Иглис был далеко не одинок в поддержке таких идей. Сам Конэнт, основываясь на идеях Горация Манна и других, неустанно проводил кампании за американскую школьную систему, созданную подобным образом. Такие люди, как Джордж Пибоди, который финансировал идею принудительного обучения повсюду на Юге, конечно понимали, что прусская система была полезна для создании не только безопасного электората и послушной рабочей силы, но также и для создания толпы бессмысленных потребителей. Со временем огромное количество индустриальных титанов осознало какую большую прибыль можно получить, выращивая и создавая такие массы потребителей через государственное образование, среди них Эндрю Карнеги и Джон Д. Рокфеллер.
Продолжение следует...