"Мороз Иванович": загадка состава персонажей
Идея этой записи зашла мне в голову еще в прошлом году, когда по какому-то поводу в Сети поминали зимние и новогодние сюжеты и припомнили "Морозко".
Надо сказать, что в голове у меня есть некая путаница: обычно, упоминая "Морозко", имеют в виду даже не народную сказку, а советский фильм по ней. (И строят, как это в обычае нашего времени, теории о том, что ленивая девушка и ее мачеха - это положительные персонажи и правильные репрезентации женственности, например... Но речь нынче не об этом.)
И понятно, что мы не одиноки с таким сюжетом, есть "Госпожа Метелица" братьев Гримм, и Одоевский, возможно, писал, оглядываясь именно на нее, а не на народную сказку...
Я разрыла лежавшую дома печатную книжку советских времен с красивыми картинками - вот тут ровно они:
https://nukadeti.ru/skazki/odoevskij_moroz_ivanovich
- и освежила в памяти текст.
И осознала одну странность.
В народных сказках состав семьи довольно понятный: имеются мачеха, ее родная дочь и падчерица (и где-то там может фигурировать их отец).
Где-то на Дзене мне попались размышления вроде: как-то это подозрительно, куда, мол, девались первый муж мачехи и первая жена ее мужа... Задающимся этим вопросом я советую крайне увлекательное чтение (правда!) - "метрическая книга" называется. Их как раз сейчас на Яндекс Архиве, например, много и совершенно бесплатно есть. Можно даже не очень раннюю, середину XIX века какую-нибудь... Обычно чтение за года два-три довольно наглядно показывает, как бодро отбывают на кладбище люди в довольно цветущем возрасте (это уж не говоря о младенцах!), и что вторые, а то и третьи браки в крестьянской среде, разводов практически не знающей - самое обычное дело. Потому что иначе детей не воспитаешь и хозяйство не поднимешь. Так что это обстоятельство совершенно незагадочное, уж простите.
А вот у Одоевского все веселее.
Смотрим в текст - вот хоть по той же ссылке, он, правда, похоже, взят, из текста в Википедии, но от печатного в советское время отличается ровно тем, что в начале есть назидательное двустишие, а в финале - более обширный назидательный же абзац, хода сюжета они не меняют.
Так вот, начинается история так:
"В одном доме жили две девочки: Рукодельница да Ленивица, а при них нянюшка. Рукодельница была умная девочка, рано вставала, сама без нянюшки одевалась, а вставши с постели, за дело принималась..."
Вот тут точно вопрос - кто все эти люди друг другу? Они родные сестры? Этого не сказано. Это ИХ нянюшка? Возможно, но не факт. А где родители или еще хоть какие-то родственники, а если все перемерли, кто вдруг выдал двум круглым сиротам нянюшку?
Девочки занимаются хозяйством, точнее, Рукодельница занимается, а Ленивица нет:
"...печку топила, хлебы месила, избу мела, петуха кормила, а потом на колодезь за водой ходила. А Ленивица между тем в постельке лежала; уж давно к обедне звонят, а она ещё всё потягивается: с боку на бок переваливается; уж разве наскучит лежать, так скажет спросонья: «Нянюшка, надень мне чулочки, нянюшка, завяжи башмачки»; а потом заговорит: «Нянюшка, нет ли булочки?» Встанет, попрыгает, да и сядет к окошку мух считать, сколько прилетело да сколько улетело."
При этом хотя те же иллюстрации рисуют нам какую-то сказочную деревенскую жизнь (см. по ссылке!), Рукодельница среди прочих занятий, например, устраивает простейший фильтр для воды:
"Между тем Рукодельница воротится, воду процедит, в кувшины нальёт; да ещё какая затейница: коли вода нечиста, так свернёт лист бумаги, наложит в неё угольков да песку крупного насыпет, вставит ту бумагу в кувшин да нальёт в неё воды, а вода-то знай проходит сквозь песок да сквозь уголья и каплет в кувшин чистая, словно хрустальная..."
Вот откуда в сказочной деревне *лист бумаги*?
И вот, кстати, о нянюшке.
К Рукодельнице она, заметим, довольно сурова:
"Однажды с Рукодельницей беда приключилась: пошла она на колодезь за водой, опустила ведро на верёвке, а веревка-то и оборвись, упало ведро в колодезь. Как тут быть? Расплакалась бедная Рукодельница да и пошла к нянюшке рассказывать про свою беду и несчастье, а нянюшка Прасковья была такая строгая и сердитая, говорит:
- Сама беду сделала, сама и поправляй. Сама ведёрко утопила, сама и доставай."
При этом описанные занятия Ленивицы - валяться до полудня и считать мух - она никак не пресекает - и даже, судя по тому, что ни о каких противодействиях ее просьбам надеть чулочки и завязать башмачки - вероятно, надевает и завязывает!
А когда Рукодельница возвращается из путешествия в колодец с бриллиантовой брошкой и ведром пятаков, нянюшка только довольно мирно говорит:
"- Вот видишь ты, Ленивица, что люди за рукоделье получают. Поди-ка к старичку да послужи ему, поработай: в комнате у него прибирай, на кухне готовь, платье чини да бельё штопай, так и ты горсть пятачков заработаешь, а оно будет кстати: у нас к празднику денег мало."
Что-то непохоже, что у нее над ней какая-то полная власть.. Но и особого расположения к ней нет.
В общем, странная какая-то выходит компания.
И тут мне в голову зашла мысль.
На абсолютную истину не претендую, но она кажется мне весьма вероятной.
Когда и для кого Одоевский пишет свою сказку.\Она у него стоит не в чистом поле, а в сборнике "Сказки дедушки Иринея".
Там есть совершенно разные тексты: также знакомый нам с детства "Городок в табакерке", а еще, например, притчи ("Житель Афонской горы") или совершенно реалистическая по жанру вещь "Отрывки из журнала Маши", где девочка Маша учится пользоваться карманными деньгами)
То есть сборник, вестимо, обращен к детям.
Вот начало еще одного рассказа - о биографии французского архитектора Рубо:
"Признайтесь, любезные читатели, вам, верно, часто случалось досадовать, когда в Новый год или в ваши именины родные или друзья дарили вас не клепером в золотой сбруе, не часами с репетицией, не корзиной с конфектами, а книжкою. Ещё более бывает вам, я думаю, досады, когда вы только что разбегаетесь за резвым кубарем, только что собираетесь попасть мячиком в неосторожного товарища, вам вдруг скажут, что пришёл учитель. Да, это бывает очень досадно. Скажете: к чему эти книги, к чему учителя? Вообразите же: есть дети, которых не только не заставляют, но которым мешают учиться. Не правда ли, что такие дети должны быть очень счастливы, веселы, довольны! Как вы думаете? Странно только, что иные между этими счастливцами недовольны своим состоянием: они ищут… чего бы вы думали?.. они ищут книжек, получают непреодолимое желание учиться!"
("Столяр")
И поскольку времена Толстого еще не пришли (в основном "Сказки " написаны в 1841 г. или чуть раньше) пишет Одоевский для тех детей, которых он хорошо представляет и наблюдает вокруг себя - дворянских.
И вот им, мне кажется, фраза "в одном доме жили две девочки... а при них нянюшка" вообще не показалась бы загадочной.
Да это же... крепостные. Причем не крестьяне, а дворовые. Они живут в барском доме, все равно, городском или деревенском, там *лист бумаги* кстати, всяко найдется!
Кто они друг другу? Возможно, сестры, а возможно - никто, крепостные одного хозяина. Где их родители? Поскольку времена уже те, когда семьи вразброс запрещено продавать, скорее всего, взяты из деревни, из крестьянских семей - чем-то приглянулись хозяевам или их детям. А семьи продолжают поле пахать. С другой стороны, они могут быть и сиротами, одна или обе, но это вовсе не обязательно.
Это их нянюшка? Конечно, нет. Нянюшка, понятное дело, барских детей. Просто заодно приглядывает за двумя малолетними девицами из дворни. И если Ленивица пользуется благоволением хозяев или, по крайней мере, не получает от них нареканий - и при этом не имеет определенных обязанностей (как в большом коллективе дворни запросто может быть!), то заставить ее работать вовсе-не-ее-нянюшка не может. Только поворчать.
И да, дворовые - особенно в городе, где было больше возможностей - вполне могли заниматься какими-то посторонними заработками, какими позволяли их умения - как предлагает нянюшка Ленивице, взглянув на ведро с пятаками.
Кстати, денег у них "мало", но не совсем нет, а откуда они? Оттуда, что хозяин платит дворовым *жалованье*!
...такие разляпистые хозяйства, где половине дворни примерно нечего делать, обычно рано или поздно доводят хозяев - кроме самых богатых - до разорения, но не всех одновременно...
И еще один любопытный момент, который, как я говорила, опущен в советской книжке.
Посмотрим на финал текста:
"А вы, детушки, думайте, гадайте: что здесь правда, что неправда; что сказано впрямь, что стороною; что шутки ради, что в наставленье, а что намёком. Да и то смекните, что не за всякий труд и добро награда бывает; а бывает награда ненароком, потому что труд и добро сами по себе хороши и ко всякому делу пригодны; так уж Богом устроено. Сами только чужого добра да и труда без награды не оставляйте, а покамест от вас награда - ученье да послушанье."
В книжке у меня все оканчивалось на "что шутки ради, что в наставленье". И вот что любопытно - в дальнейшем поучении автор конечно поясняет детям, насчет награды за труд, но из финальной фразы похоже, что детям предстоит оказаться на той стороне, которая награду может *давать* а не получать...
Ну это как сказать, Владимир Федорович... пока дети вырастут, крепостное хозяйство поползет по швам окончательно, а тут и крепостное право отменят... и пойдет даже какой-нибудь князь Барятинский кондуктором на железную дорогу (факт реальный, хотя местоположение этого князя н их развесистом родословном древе я выяснила не до конца...)
Но на чей-то век возможности повелевать и одаривать еще может хватить. При наличии денег, удачи и умения распорядиться тем и другим. Но кто-т их них решит, что "так уж Богом устроено" - так себе обоснование существующего порядка, и можно его его подрихтовать, чтобы Богом было устроено как-нибудь по-другому...
До 1917 года - еще практически целая жизнь.
Вот такие неочевидные подробности из знакомой сказки.
Надо сказать, что в голове у меня есть некая путаница: обычно, упоминая "Морозко", имеют в виду даже не народную сказку, а советский фильм по ней. (И строят, как это в обычае нашего времени, теории о том, что ленивая девушка и ее мачеха - это положительные персонажи и правильные репрезентации женственности, например... Но речь нынче не об этом.)
И понятно, что мы не одиноки с таким сюжетом, есть "Госпожа Метелица" братьев Гримм, и Одоевский, возможно, писал, оглядываясь именно на нее, а не на народную сказку...
Я разрыла лежавшую дома печатную книжку советских времен с красивыми картинками - вот тут ровно они:
https://nukadeti.ru/skazki/odoevskij_moroz_ivanovich
- и освежила в памяти текст.
И осознала одну странность.
В народных сказках состав семьи довольно понятный: имеются мачеха, ее родная дочь и падчерица (и где-то там может фигурировать их отец).
Где-то на Дзене мне попались размышления вроде: как-то это подозрительно, куда, мол, девались первый муж мачехи и первая жена ее мужа... Задающимся этим вопросом я советую крайне увлекательное чтение (правда!) - "метрическая книга" называется. Их как раз сейчас на Яндекс Архиве, например, много и совершенно бесплатно есть. Можно даже не очень раннюю, середину XIX века какую-нибудь... Обычно чтение за года два-три довольно наглядно показывает, как бодро отбывают на кладбище люди в довольно цветущем возрасте (это уж не говоря о младенцах!), и что вторые, а то и третьи браки в крестьянской среде, разводов практически не знающей - самое обычное дело. Потому что иначе детей не воспитаешь и хозяйство не поднимешь. Так что это обстоятельство совершенно незагадочное, уж простите.
А вот у Одоевского все веселее.
Смотрим в текст - вот хоть по той же ссылке, он, правда, похоже, взят, из текста в Википедии, но от печатного в советское время отличается ровно тем, что в начале есть назидательное двустишие, а в финале - более обширный назидательный же абзац, хода сюжета они не меняют.
Так вот, начинается история так:
"В одном доме жили две девочки: Рукодельница да Ленивица, а при них нянюшка. Рукодельница была умная девочка, рано вставала, сама без нянюшки одевалась, а вставши с постели, за дело принималась..."
Вот тут точно вопрос - кто все эти люди друг другу? Они родные сестры? Этого не сказано. Это ИХ нянюшка? Возможно, но не факт. А где родители или еще хоть какие-то родственники, а если все перемерли, кто вдруг выдал двум круглым сиротам нянюшку?
Девочки занимаются хозяйством, точнее, Рукодельница занимается, а Ленивица нет:
"...печку топила, хлебы месила, избу мела, петуха кормила, а потом на колодезь за водой ходила. А Ленивица между тем в постельке лежала; уж давно к обедне звонят, а она ещё всё потягивается: с боку на бок переваливается; уж разве наскучит лежать, так скажет спросонья: «Нянюшка, надень мне чулочки, нянюшка, завяжи башмачки»; а потом заговорит: «Нянюшка, нет ли булочки?» Встанет, попрыгает, да и сядет к окошку мух считать, сколько прилетело да сколько улетело."
При этом хотя те же иллюстрации рисуют нам какую-то сказочную деревенскую жизнь (см. по ссылке!), Рукодельница среди прочих занятий, например, устраивает простейший фильтр для воды:
"Между тем Рукодельница воротится, воду процедит, в кувшины нальёт; да ещё какая затейница: коли вода нечиста, так свернёт лист бумаги, наложит в неё угольков да песку крупного насыпет, вставит ту бумагу в кувшин да нальёт в неё воды, а вода-то знай проходит сквозь песок да сквозь уголья и каплет в кувшин чистая, словно хрустальная..."
Вот откуда в сказочной деревне *лист бумаги*?
И вот, кстати, о нянюшке.
К Рукодельнице она, заметим, довольно сурова:
"Однажды с Рукодельницей беда приключилась: пошла она на колодезь за водой, опустила ведро на верёвке, а веревка-то и оборвись, упало ведро в колодезь. Как тут быть? Расплакалась бедная Рукодельница да и пошла к нянюшке рассказывать про свою беду и несчастье, а нянюшка Прасковья была такая строгая и сердитая, говорит:
- Сама беду сделала, сама и поправляй. Сама ведёрко утопила, сама и доставай."
При этом описанные занятия Ленивицы - валяться до полудня и считать мух - она никак не пресекает - и даже, судя по тому, что ни о каких противодействиях ее просьбам надеть чулочки и завязать башмачки - вероятно, надевает и завязывает!
А когда Рукодельница возвращается из путешествия в колодец с бриллиантовой брошкой и ведром пятаков, нянюшка только довольно мирно говорит:
"- Вот видишь ты, Ленивица, что люди за рукоделье получают. Поди-ка к старичку да послужи ему, поработай: в комнате у него прибирай, на кухне готовь, платье чини да бельё штопай, так и ты горсть пятачков заработаешь, а оно будет кстати: у нас к празднику денег мало."
Что-то непохоже, что у нее над ней какая-то полная власть.. Но и особого расположения к ней нет.
В общем, странная какая-то выходит компания.
И тут мне в голову зашла мысль.
На абсолютную истину не претендую, но она кажется мне весьма вероятной.
Когда и для кого Одоевский пишет свою сказку.\Она у него стоит не в чистом поле, а в сборнике "Сказки дедушки Иринея".
Там есть совершенно разные тексты: также знакомый нам с детства "Городок в табакерке", а еще, например, притчи ("Житель Афонской горы") или совершенно реалистическая по жанру вещь "Отрывки из журнала Маши", где девочка Маша учится пользоваться карманными деньгами)
То есть сборник, вестимо, обращен к детям.
Вот начало еще одного рассказа - о биографии французского архитектора Рубо:
"Признайтесь, любезные читатели, вам, верно, часто случалось досадовать, когда в Новый год или в ваши именины родные или друзья дарили вас не клепером в золотой сбруе, не часами с репетицией, не корзиной с конфектами, а книжкою. Ещё более бывает вам, я думаю, досады, когда вы только что разбегаетесь за резвым кубарем, только что собираетесь попасть мячиком в неосторожного товарища, вам вдруг скажут, что пришёл учитель. Да, это бывает очень досадно. Скажете: к чему эти книги, к чему учителя? Вообразите же: есть дети, которых не только не заставляют, но которым мешают учиться. Не правда ли, что такие дети должны быть очень счастливы, веселы, довольны! Как вы думаете? Странно только, что иные между этими счастливцами недовольны своим состоянием: они ищут… чего бы вы думали?.. они ищут книжек, получают непреодолимое желание учиться!"
("Столяр")
И поскольку времена Толстого еще не пришли (в основном "Сказки " написаны в 1841 г. или чуть раньше) пишет Одоевский для тех детей, которых он хорошо представляет и наблюдает вокруг себя - дворянских.
И вот им, мне кажется, фраза "в одном доме жили две девочки... а при них нянюшка" вообще не показалась бы загадочной.
Да это же... крепостные. Причем не крестьяне, а дворовые. Они живут в барском доме, все равно, городском или деревенском, там *лист бумаги* кстати, всяко найдется!
Кто они друг другу? Возможно, сестры, а возможно - никто, крепостные одного хозяина. Где их родители? Поскольку времена уже те, когда семьи вразброс запрещено продавать, скорее всего, взяты из деревни, из крестьянских семей - чем-то приглянулись хозяевам или их детям. А семьи продолжают поле пахать. С другой стороны, они могут быть и сиротами, одна или обе, но это вовсе не обязательно.
Это их нянюшка? Конечно, нет. Нянюшка, понятное дело, барских детей. Просто заодно приглядывает за двумя малолетними девицами из дворни. И если Ленивица пользуется благоволением хозяев или, по крайней мере, не получает от них нареканий - и при этом не имеет определенных обязанностей (как в большом коллективе дворни запросто может быть!), то заставить ее работать вовсе-не-ее-нянюшка не может. Только поворчать.
И да, дворовые - особенно в городе, где было больше возможностей - вполне могли заниматься какими-то посторонними заработками, какими позволяли их умения - как предлагает нянюшка Ленивице, взглянув на ведро с пятаками.
Кстати, денег у них "мало", но не совсем нет, а откуда они? Оттуда, что хозяин платит дворовым *жалованье*!
...такие разляпистые хозяйства, где половине дворни примерно нечего делать, обычно рано или поздно доводят хозяев - кроме самых богатых - до разорения, но не всех одновременно...
И еще один любопытный момент, который, как я говорила, опущен в советской книжке.
Посмотрим на финал текста:
"А вы, детушки, думайте, гадайте: что здесь правда, что неправда; что сказано впрямь, что стороною; что шутки ради, что в наставленье, а что намёком. Да и то смекните, что не за всякий труд и добро награда бывает; а бывает награда ненароком, потому что труд и добро сами по себе хороши и ко всякому делу пригодны; так уж Богом устроено. Сами только чужого добра да и труда без награды не оставляйте, а покамест от вас награда - ученье да послушанье."
В книжке у меня все оканчивалось на "что шутки ради, что в наставленье". И вот что любопытно - в дальнейшем поучении автор конечно поясняет детям, насчет награды за труд, но из финальной фразы похоже, что детям предстоит оказаться на той стороне, которая награду может *давать* а не получать...
Ну это как сказать, Владимир Федорович... пока дети вырастут, крепостное хозяйство поползет по швам окончательно, а тут и крепостное право отменят... и пойдет даже какой-нибудь князь Барятинский кондуктором на железную дорогу (факт реальный, хотя местоположение этого князя н их развесистом родословном древе я выяснила не до конца...)
Но на чей-то век возможности повелевать и одаривать еще может хватить. При наличии денег, удачи и умения распорядиться тем и другим. Но кто-т их них решит, что "так уж Богом устроено" - так себе обоснование существующего порядка, и можно его его подрихтовать, чтобы Богом было устроено как-нибудь по-другому...
До 1917 года - еще практически целая жизнь.
Вот такие неочевидные подробности из знакомой сказки.