"То в Валиноре, то в переезде", или что вы не знали про Матвея Муравьева
Реплика в разговоре, которая, в силу глюков институтской Сети, выползает на всеобщее обозрение. И, кстати, внезапно продолжает тему предыдущей записи, которая со стихами и без Сенатской. Хотя речь вовсе даже про Юг... и про новую статью О.И. Киянской про Муравьевых-Апостолов ("Люди двадцатых годов". К биографиям Сергея и Матвея Муравьевых-Апостолов. Часть II". - кажется, это РГГУ-шный журнал "Россия и современный мир" (это, видимо, бывшая "Россия-XXI"?), видимо, первый номер за 2021 год - я видела непосредственно файл со статьей).
*
(Хотела сообщить "по секрету всему чату", но что-то не могу подключить ноут к институтской сети. Так что в режиме письма).
Итак, я дочитала статью. Что я могу сказать?
У Киянской новый герой - Матвей.
Это прямо интересно и ново, потому что раньше она его толком не замечала, фильму он тоже низачем... (...хмм, а вдруг в сериале появится Матвей?)
И это совершенно соответствует тому тренду, когда главным декабристом является Трубецкой, потому что хочет всего хорошего и не делает ничего плохого, потому что не делает ничего. Но с Трубецким ей так не извернуться, он у нее как Пестель строит хитрые планы, которым не хватило двух недель/четырех дней и т.д.
А тут, как говорится, "новый персонаж", про него нет никакого ее старого концепта, а новый сейчас будет!
Впрочем, все сделано гораздо больше на полутонах, чем раньше или в Твиттере - т.е. Сергей не безответственный честолюбец, он вот просто "оказался не готов" "к рутине армейчской жизни" (я фигурно цириую Киянскую, как она фигурно цитирует все вообще;-), и тут у него в 1822 году случилось изменение мировоззрения на мистическое, и опа! - он уже "харизматичный заговорщик, обиженный властью и веривший в свое высокое предназначение".
О том, почему оно случилось именно таким, Киянская ничего не пишет. Что помогло поверить в свою избранность - работы полка в Бобруйской крепости? Папа, увлеченный античностью? Она только отмечает, что вот была в александровское царстовование всякая мистика, ну, вот и Сергей был такой. Ну, еще она взяла на вооружение Эйдельмана и цитирует фрагмент про Жанну д'Арк и голоса. (Причем, учитывая, что несколькими страницаи позже мелькает фраза про Матвея: "Мистиком он, судя по сохранившимся документам, не был и "голосов", по-видимому, не слышал", то голоса уже как-то выходят из области метафоры...)
Но религиозная избранность не отменяет смен маниакальной и депрессивной фаз Сергея, кстати сказать. Это отдельно отмечено.
А вот Матвей. Он "гораздо чаще, чем его брат Сергей, был подвержен приступам скуки, меланхолии и отчаяния". Тем более, что "в начале 1820-х годов... его буквально преследовали неудачи".
Во время одной из таких неудач он вышел из армии в отставку, собственноручно подписав бумагу, что пенсия ему не требуется.
"Отставка, кроме моральных страданий, принесла ему серьезные финансовые неприятности" - потому что ВНЕЗАПНО оказалось, что у него таким образом жалованья нет, пенсии нет и своей доли имения нет тоже - и "29-летний полный сил и энергии отставной офицер [погодите, он же только что был в отчаянии и депрессии! - Мышь]... собственных денег лишился в принципе".
"Отставка и финансовый крах спровоцировали депрессию Матвея..."
Причем Киянская вовсе не собирается нам рассказать, что Матвей только и умел, что сидеть в депре и вообще был какой-то невыразительный. Наоборот, она с этим мнением конкретно спорит!
Мало того, тут и средство от депрессии нашлось (кто сказал, что их еще не изобрели?!) - "Активность в заговоре оказалась радикальным но весьма действенным средством, позволившим обоим братьям справиться с депрессией".
Причем Матвей поехал в Петербург и там депра отступила прям решительно (кто сказал, что в Питере депрессивный климат?!: он оказался "убежденным республиканцем и сторонником цареубийства", занимался "поддержкой Пестеля и его революционной деятельности", споря со старыми друзьями - Никитой и Трубецким, "стал одним из инициаторов воссоздания тайного общества в Петербурге" (Северного, в смысле!), "руководителем "филиала" Южного общества и "инициировал цареубийственный план".
(Кстати, большое подспорье в описании деятельности Матвея в Петербурге для Киянской - это "Записка о силе вины" и показания Поджио.)
...и чем же кончилась вся эта бурная деятельность? А ничем. У Матвея "кончились деньги, выданные отцом на столичную поездку" и за этим последовало неизбежное: "Покинув Петербург, Матвей Муравьев-Апостол уехал в Хомутец, где снова впал в депрессию".
Мало того, у него поменялись взгляды на тайное общество.
А почему? А вот взяли и поменялись. Видимо, потому, что деньги кончились! (Нет, Киянская не это нам хочет сказать, она просто опять не объясняет, почему у человека сменились взгляды... А может быть, и у этого брата маниакальная фаза сменилась на депрессивную, даже без голосов??)
Так вот, Матвей (даже когда напугал заехавшего к нему Лорера) "не был ни "умеренным", ни "робким". Он не "охладел" к идеям тайного общества..."
Но теперь ему не нравились способы борьбы за власть что от Пестеля, что от Сергея. Киянская отмечает. что он в столице Пестеля защищал. а теперь критикует, но как-то не очень понятно, что привело к такой смене.
Но зато благодаря такой смене он, по ее мнению смотрел на все более трезво, чем "не чуждый революционному романтизму" Пестель и брат Сергей с "голосами". И "не мог не видеть очевидного: успеха замыслам брата и Пестеля быть все равно не могло". То же и продолжалось вплоть до непосредственного участия в восстании - "С первой минуты понимавший, что победы быть не может", "Матвей оказался близок к полному отчаянию" - и точно, "случилось именно то, о чем он предупреждал"! Так он все это время и жил "между "экзальтацией" заговорщика и отчаяньем, обсуловленным трезвым взглядом на происходящее".
(Тут не удивишься, что в крепости - о чем Киянская тоже упоминает - Матвей попытлся двинуться умом. Тут странно, что он этого раньше не сделал!)
Но почему, если идеи, конечно, хороши, но методы не близки и благополучный исход невозможен, он все еще сидит за баранкой этого пылесоса?? А вот случается еще один интересный финт этого концепта.
А он просто не мог выйти из тайного общества, потому что больше ему было нечем заняться!
"У Матвея ни собственных денег, ни места в социуме". (Кажется, по этой схеме - и не раз мелькающем тезисе об отсутствии оных денег, получается, что "место в социуме" = зарплата. Очень понятно современному человеку, но как бы в те поры для дворян это не обязательно так.)
"Революционная "экзальтация" была для Матвея единственным выходом из ситуации", "участие в заговоре было для него единственной достойной жизненной дорогой".
Гм, гм, а такие варианты как:
- пойти на военную службу обратно (так вполне делали)
- пойти на гражданскую службу (чин у него уже не очень маленький)
- решить что обстоятельства вообще отчаянные - и пойти к кому-нибудь управляющим
- попросить папу выделить себе долю имения
- жениться, наконец, на девице хоть с каким приданым (можно комбинировать с предыдущим - да, кстати, где в этой стройной картине княжна Хилкова, с которой Матвея, помнится, даже Сергей обращаться обучает??)
...в общем, все это никак не могло прийти в голову нашему экзальтированному?
(Скажу на всякий случай, что я тут продолжаю гулять не по Матвею-как-он-есть, а по Матвею-как-он-у-Киянской, причем она, похоже, пишет персонажа скорей положительного. а получается, по-моему, что-то странное.)
...ну, дальше все примерно понятно: "восстание... началось с кровавой драмы", "восставший полк быстро стал неуправляем" и Сергей вместе с ним отправился под пушки. "к концу восстания самоубийство, по-видимому, стало казаться... единственным выходом" для Матвея (но сделал это почему-то не он, а два других человека)...
(А Горбачевский, оказывается, "с военной точки зрения прав", критикуя Сергея!)
... но поскольку Сергей, как мы знаем, попросил, то "Матвей выполнил просьбу Сергея: проведя в Сибири три десятилетия, он вернулся в центральную Россию и умер естественной смертью в 93 года".
Но поскольку он не погиб, им интересовались меньше, а между тем "Российскую реальность 1820-х годов Матвей Муравьев-Апостол понимал лучше многих других руководителей заговора" - и "оказался прав".
А вот "если бы император Александр прислушался к... мечтавшим о социальной реализации молодым дворянам", все было бы по-другому.
P.S. Свежие архивные ссылки в статье есть. в отличие от двух предыдущих ("про вообще" и первая часть про Муравьевых-Апостолов), но совсем немного. А статьи, кстати, явно имеют вид подходов к будущей книге... только что я обнаружила факт существования еще одной, про Пестеля и Бурцева, тоже под заголовком "Люди двадцатых годов". Возможно, мы уже знаем название этой книги?
*
(Хотела сообщить "по секрету всему чату", но что-то не могу подключить ноут к институтской сети. Так что в режиме письма).
Итак, я дочитала статью. Что я могу сказать?
У Киянской новый герой - Матвей.
Это прямо интересно и ново, потому что раньше она его толком не замечала, фильму он тоже низачем... (...хмм, а вдруг в сериале появится Матвей?)
И это совершенно соответствует тому тренду, когда главным декабристом является Трубецкой, потому что хочет всего хорошего и не делает ничего плохого, потому что не делает ничего. Но с Трубецким ей так не извернуться, он у нее как Пестель строит хитрые планы, которым не хватило двух недель/четырех дней и т.д.
А тут, как говорится, "новый персонаж", про него нет никакого ее старого концепта, а новый сейчас будет!
Впрочем, все сделано гораздо больше на полутонах, чем раньше или в Твиттере - т.е. Сергей не безответственный честолюбец, он вот просто "оказался не готов" "к рутине армейчской жизни" (я фигурно цириую Киянскую, как она фигурно цитирует все вообще;-), и тут у него в 1822 году случилось изменение мировоззрения на мистическое, и опа! - он уже "харизматичный заговорщик, обиженный властью и веривший в свое высокое предназначение".
О том, почему оно случилось именно таким, Киянская ничего не пишет. Что помогло поверить в свою избранность - работы полка в Бобруйской крепости? Папа, увлеченный античностью? Она только отмечает, что вот была в александровское царстовование всякая мистика, ну, вот и Сергей был такой. Ну, еще она взяла на вооружение Эйдельмана и цитирует фрагмент про Жанну д'Арк и голоса. (Причем, учитывая, что несколькими страницаи позже мелькает фраза про Матвея: "Мистиком он, судя по сохранившимся документам, не был и "голосов", по-видимому, не слышал", то голоса уже как-то выходят из области метафоры...)
Но религиозная избранность не отменяет смен маниакальной и депрессивной фаз Сергея, кстати сказать. Это отдельно отмечено.
А вот Матвей. Он "гораздо чаще, чем его брат Сергей, был подвержен приступам скуки, меланхолии и отчаяния". Тем более, что "в начале 1820-х годов... его буквально преследовали неудачи".
Во время одной из таких неудач он вышел из армии в отставку, собственноручно подписав бумагу, что пенсия ему не требуется.
"Отставка, кроме моральных страданий, принесла ему серьезные финансовые неприятности" - потому что ВНЕЗАПНО оказалось, что у него таким образом жалованья нет, пенсии нет и своей доли имения нет тоже - и "29-летний полный сил и энергии отставной офицер [погодите, он же только что был в отчаянии и депрессии! - Мышь]... собственных денег лишился в принципе".
"Отставка и финансовый крах спровоцировали депрессию Матвея..."
Причем Киянская вовсе не собирается нам рассказать, что Матвей только и умел, что сидеть в депре и вообще был какой-то невыразительный. Наоборот, она с этим мнением конкретно спорит!
Мало того, тут и средство от депрессии нашлось (кто сказал, что их еще не изобрели?!) - "Активность в заговоре оказалась радикальным но весьма действенным средством, позволившим обоим братьям справиться с депрессией".
Причем Матвей поехал в Петербург и там депра отступила прям решительно (кто сказал, что в Питере депрессивный климат?!: он оказался "убежденным республиканцем и сторонником цареубийства", занимался "поддержкой Пестеля и его революционной деятельности", споря со старыми друзьями - Никитой и Трубецким, "стал одним из инициаторов воссоздания тайного общества в Петербурге" (Северного, в смысле!), "руководителем "филиала" Южного общества и "инициировал цареубийственный план".
(Кстати, большое подспорье в описании деятельности Матвея в Петербурге для Киянской - это "Записка о силе вины" и показания Поджио.)
...и чем же кончилась вся эта бурная деятельность? А ничем. У Матвея "кончились деньги, выданные отцом на столичную поездку" и за этим последовало неизбежное: "Покинув Петербург, Матвей Муравьев-Апостол уехал в Хомутец, где снова впал в депрессию".
Мало того, у него поменялись взгляды на тайное общество.
А почему? А вот взяли и поменялись. Видимо, потому, что деньги кончились! (Нет, Киянская не это нам хочет сказать, она просто опять не объясняет, почему у человека сменились взгляды... А может быть, и у этого брата маниакальная фаза сменилась на депрессивную, даже без голосов??)
Так вот, Матвей (даже когда напугал заехавшего к нему Лорера) "не был ни "умеренным", ни "робким". Он не "охладел" к идеям тайного общества..."
Но теперь ему не нравились способы борьбы за власть что от Пестеля, что от Сергея. Киянская отмечает. что он в столице Пестеля защищал. а теперь критикует, но как-то не очень понятно, что привело к такой смене.
Но зато благодаря такой смене он, по ее мнению смотрел на все более трезво, чем "не чуждый революционному романтизму" Пестель и брат Сергей с "голосами". И "не мог не видеть очевидного: успеха замыслам брата и Пестеля быть все равно не могло". То же и продолжалось вплоть до непосредственного участия в восстании - "С первой минуты понимавший, что победы быть не может", "Матвей оказался близок к полному отчаянию" - и точно, "случилось именно то, о чем он предупреждал"! Так он все это время и жил "между "экзальтацией" заговорщика и отчаяньем, обсуловленным трезвым взглядом на происходящее".
(Тут не удивишься, что в крепости - о чем Киянская тоже упоминает - Матвей попытлся двинуться умом. Тут странно, что он этого раньше не сделал!)
Но почему, если идеи, конечно, хороши, но методы не близки и благополучный исход невозможен, он все еще сидит за баранкой этого пылесоса?? А вот случается еще один интересный финт этого концепта.
А он просто не мог выйти из тайного общества, потому что больше ему было нечем заняться!
"У Матвея ни собственных денег, ни места в социуме". (Кажется, по этой схеме - и не раз мелькающем тезисе об отсутствии оных денег, получается, что "место в социуме" = зарплата. Очень понятно современному человеку, но как бы в те поры для дворян это не обязательно так.)
"Революционная "экзальтация" была для Матвея единственным выходом из ситуации", "участие в заговоре было для него единственной достойной жизненной дорогой".
Гм, гм, а такие варианты как:
- пойти на военную службу обратно (так вполне делали)
- пойти на гражданскую службу (чин у него уже не очень маленький)
- решить что обстоятельства вообще отчаянные - и пойти к кому-нибудь управляющим
- попросить папу выделить себе долю имения
- жениться, наконец, на девице хоть с каким приданым (можно комбинировать с предыдущим - да, кстати, где в этой стройной картине княжна Хилкова, с которой Матвея, помнится, даже Сергей обращаться обучает??)
...в общем, все это никак не могло прийти в голову нашему экзальтированному?
(Скажу на всякий случай, что я тут продолжаю гулять не по Матвею-как-он-есть, а по Матвею-как-он-у-Киянской, причем она, похоже, пишет персонажа скорей положительного. а получается, по-моему, что-то странное.)
...ну, дальше все примерно понятно: "восстание... началось с кровавой драмы", "восставший полк быстро стал неуправляем" и Сергей вместе с ним отправился под пушки. "к концу восстания самоубийство, по-видимому, стало казаться... единственным выходом" для Матвея (но сделал это почему-то не он, а два других человека)...
(А Горбачевский, оказывается, "с военной точки зрения прав", критикуя Сергея!)
... но поскольку Сергей, как мы знаем, попросил, то "Матвей выполнил просьбу Сергея: проведя в Сибири три десятилетия, он вернулся в центральную Россию и умер естественной смертью в 93 года".
Но поскольку он не погиб, им интересовались меньше, а между тем "Российскую реальность 1820-х годов Матвей Муравьев-Апостол понимал лучше многих других руководителей заговора" - и "оказался прав".
А вот "если бы император Александр прислушался к... мечтавшим о социальной реализации молодым дворянам", все было бы по-другому.
P.S. Свежие архивные ссылки в статье есть. в отличие от двух предыдущих ("про вообще" и первая часть про Муравьевых-Апостолов), но совсем немного. А статьи, кстати, явно имеют вид подходов к будущей книге... только что я обнаружила факт существования еще одной, про Пестеля и Бурцева, тоже под заголовком "Люди двадцатых годов". Возможно, мы уже знаем название этой книги?