К прошедшему
Небольшой рассказ про Третью эпоху.
Текст содержит некое...эээ безобидное хулиганство (или сюжетную параллель?), в том числе в имени героини, - впрочем, внутри Арды оно не проявляется никак и вреда никому не подразумевает. А вне ее тоже вряд ли сильно известно - в общем, ссылка в конце, но читать можно и без нее.
Самое-самое
(Где-то в Третьей Эпохе, в Углу)
День обещал быть интересным, но Вингариель вначале и думать не думала, насколько. Сперва они собирались играть во встречу народа Халет и народа Карантира, - и она (конечно, будущая Халет!) обсуждала с будущим Карантиром- как же так вышло, что эльфы обещали людям защиту и помощь - а те не согласились? Артад говорил, что у эльфов тогда тоже была война, а значит и помощи от них могло быть куда меньше, Вингариель задумалась, что бы ответить...
Но тут мимо прошла компания постарше - и они сказали, что состязание по стрельбе решили устроить сегодня, берут всех, кто может держать лук, судить будет хромой Рагнир - и кто из старших победит, того непременно возьмут в следующий дозор, а если из младших... кажется, тут еще точно не придумали, но непременно будет что-нибудь серьезное. Например, с охотниками на охоту подальше, чем до того ходили. Тут игра, понятное дело, была забыта, и Вингариель побежала домой за луком. Хорошо, что матушка уже вторую неделю выпускает ее только в дорожной одежде - чтобы в любое время быть готовой в путь. Переодеваться не пришлось, она схватила лук, - матушка сказала, чтобы она не уходила далеко, даже в ближний лес, - но состязание-то на краю деревни, тут все в порядке! Но проверить себя на дальность и меткость так и не удалось. Начали со старших - оно и понятно, у них дело серьезнее, и она все еще присматривалась к ним и высчитывала, скоро ли дойдет очередь до младших. И тут мать с дальнего конца улицы громко позвала ее. У нее такой голос - "хоть в рог не труби", как говорит отец. И звала она дочь не как-нибудь обыкновенно, для быстроты, а полным именем. Значит, не домашние дела какие-нибудь приспели. Значит, именно сегодня и сейчас пришли эльфы - и пора отправляться в путь. В Ривенделл, чтобы увидеться с братом. Остальные тоже знали об этом - так что даже стрельбу ненадолго остановили - кто хотел что-то передать ее брату, кто просил непременно потом рассказать, что же она увидит - что там, что в дороге. Но мать снова позвала - и Вингариэль побежала по улице к дому, думая: жалко отправляться, пока отец еще в дозоре, хоть он и передавал, что хочет сказать сыну, заранее. Но дело же в эльфах - у них такие эльфийские дела, что они не могут заранее сказать день и час, они просто приходят. А может быть, дело еще в том, что им есть от кого скрываться на этом пути...
Но она тоже хотела теперь запомнить все-все, что увидит в этом необычайном путешествии - ведь раньше она не бывала еще дальше, чем в окрестных лесах!
...Когда они вернулись, полтора месяца спустя, расспросов было еще больше, мать говорила сначала с отцом, который успел уйти в новый дозор и вернулся за неделю до них, - а потом собрала и многих из селения. А они, дети, сели на поляне за домами, и теперь на Вингариель смотрели все, кто собрался. Энердиль, сидевший рядом, кажется, первым задал вопрос - чуть ли не ровно тот, что прозвучал в день ее ухода: "Ты ведь расскажешь ВСЕ, что видела?"
Вингариель задумалась на несколько мгновений - и только теперь осознала, кажется, до конца, как много было ВСЕГО. Она жила в нем все это время - и ничего не было похожим на то, что она видела раньше. Кроме нескольких знакомых людей, - а их них только мать она видела без разлуки и не могла бы назвать ее изменившейся.
- Все? Но... знаешь, я так не один день буду рассказывать! И что же - вот с самого начала начинать, как мы ушли?
Тут вопросы посыпались градом - как там брат, как живут эльфы, встречали ли по пути врагов... На все было, что ответить, - и кажется, к каждому выходило прибавить - это так удивительно, необычно, совсем не как здесь...
А потом, кажется, Нариель, - спросила:
- А что было самое-самое? Ну... необычное или еще какое - но самое?
Вингариель задумалась снова, но совсем ненадолго - почти сразу она поняла, что знает ответ. Который в свою очередь удивил ее саму.
Потому что, казалось, каждый день приносил ей "самое" - мало того, она хорошо помнила, что могла и сама удивить спутников-эльфов. Вот, было дело во время холодной ночевки, они спрашивали, не мерзнет ли у нее голова (которая все врем высовывалась из-под теплых плащей!), а она ответила, что на голове-то волосы, а вот на ногах их нет - то-то, наверное, хорошо полуросликам, у них и ноги не мерзнут! Они говорили потом, что никогда не слышали чего-то подобного... А вокруг - ночами и днями открывались невиданные горы, поля, укромная пещера, заросший мхами лес... А потом и сама скрытая долина - наверное, первый взгляд на нее с высоты склона она не забудет никогда. А там... там стоял удивительный дом, населенный эльфами - не очень-то похожими на тех, которых можно встретить в лесу! Да и сам дом не похож на их дома и даже на Зал собраний. Вингариель и не могла сказать, насколько он больше - тем более, что дом примыкал к скале и был частью вырублен в ней. Но самыми дорогими встречами были, конечно, те, что ожидали ее в эльфийском доме с людьми. Брат, который сильно повзрослел и вытянулся за эти два года. Дед, который вроде и был похож на себя в те времена, что жил с ними, но только стал... чуть больше похож на эльфов, что ли? Или - все-таки эльфы не стареют? - как-то иначе, но другим. Брат охотнее всего тащил ее туда, где учился обращаться с оружием, дед чаще всего ждал в библиотеке, с матерью и одной из эльфиек они ходили смотреть, как устроен сад...
а выдался и день, когда заниматься "маленькой госпожой" (как величали ее эльфы) взялся сам хозяин и владыка этого дома - лорд Элронд. Он сам подошел к ней после общего завтрака и спросил, не видела ли она еще здешнюю галерею портретов. Эти слова Вингариель уже знала (и в книгах, надо сказать, пока больше всего любила разглядывать именно рисунки - и самым интересным в библиотеке оказался травник). Но про галерею до того дня не слыхала. И поначалу подумала, что увидит в ней картины - только уж куда больше, чем в книге!
Галерея располагалась в одном из коридоров, одной стеной врезанном в скалу, а другим многими окрами выходившем в сад. И "населена" она была скульптурами . Не очень-то и большими - каждая из них изображала кого-то ровно по плечи. Вот это посещение и стало ее "самым-самым" за всю поездку. Элронд тогда много рассказывал ей - тем более, что скульптуры не имели надписей - похоже, эльфам это было и не нужно, они помнили и так, раз узнав. Делали их разные мастера - вроде бы и сам Элронд приложил руку, хотя чаще он называл другие имена. И каждую, если Вингариель верно поняла, делал тот, кто лично знал изображенного. Они стояли не по порядку появления в истории - видимо, так, как добавлялись по мере изготовления. Здесь были даже майар - обликом, казалось бы, похожие на эльфов и людей, - но словно какая-то тонкая завеса отделяла смотрящего от того, кто был изображен, показывая, что это не обычное творение Эру, смертное или нет. Были многие герои древних дней, о которых она как раз недавно читала дома в книгах, - там тоже попадались изображения, но их было не сравнить! Там на маленькой цветной картинке умещался и Финголфин на коне, скачущий ни битву, и крепость Врага, и даже сам Враг - словом, ни одного лица не разглядишь! А здесь она долго смотрела в глаза эльфийскому королю былого времени - и странно, в одном и том же портрете, не меняющем выражения лица (хоть его и делали эльфы!) можно было увидеть, каким он стоял перед разгневанным братом, как вглядывался в новые земли, и как - в ту самую крепость на Севере...
Были все те, кого она знала по Лэйтиан - Вингариель чуть не запрыгала от восторга (но вспомнила, что ее ведет настоящий эльфийский лорд - и удержалась) и попыталась даже обойти кругом и Мелиан, и Берена, и Лютиен... Эльфов было больше, но и людей тоже немало - в том числе было несколько лиц из их нынешнего рода и их предков.
Они были очень разными - изображенные в этой галерее, люди - молодыми и старыми, эльфы - вдохновенными и горестными, и здесь были самые настоящие гномы, хоть и всего двое, кажется - вот уж у кого по лицу ничего не поймешь, доволен он или сердит!
Элронд охотно говорил о них, в начале - не раз переспрашивал ее, знает ли она такого человека или эльфа, потом - все чаще говорил, как будто обращаясь к самому себе, а раз или два, кажется, обращался прямо к изображенным...
Они уже прошли галерею почти до конца (значит, должно быть, до самых первых портретов, что в ней стояли), Элронд остановился перед одним из них (пока они шли, его закрывало какое-то растение, тянущееся к самому потолку). Вингариель, разглядывавшая до того Маблунга из Дориата, пробежала мимо еще двух бюстов, остановилась рядом с Элрондом - и у нее захватило дух. Она смотрела на новый портрет - и не могла оторвать взгляд. Казалось бы, до того они видели уже многих из тех, кого разные народы в разные времена называли прекраснейшими, она видела Лютиен и эльфов Валинора, - да и те, что пришли в смертные земли, мало уступали им, на ее взгляд... Она видела прославленных людей древности - и были среди них те, чью красоту не успели повредить их непростые судьбы - или она проступала даже в лице старика, несмотря ни на что... Но тот, кто перед ней - он почему-то притягивал взгляд, ей хотелось улыбаться его полуулыбке, хотелось даже, забыв, что перед ней просто портрет из камня - осмелиться пошутить с ним и растрепать его кудрявые волосы, или хотя бы потеребить меховую накидку на плечах незнакомца - потому что, как бы он ни был красив, она не чувствовала какой-то неявной, но все-таки ощутимой завесы, которая словно отделяла ее от любого из эльфов.... Или ощущения древности, или, если их разделяли еще немногие века, - завершившейся судьбы, - как это было с людьми. Любой из них уже ушел на пути за гранью Арды - и это тоже каких-то невероятным образом читалось в портретах. А этот... этот - кто?... И вот еще что - она точно не видела его ни разу в жизни, и все-таки - лицо казалось знакомым...
Только тут Вингариель осознала, что Элронд стоит рядом с ней уже некоторое время - и еще не сказал ни слова. Она подняла на него глаза, чтобы задать вопрос, - и наткнулась на взгляд владыки Ривенделла. Он сам ждал ее слов - и, похоже, ответа, а не вопроса. Он смотрел пристально и не отводил взгляд, а потом еще и повел рукой в сторону портрета. Вингариель снова взглянула на него, снова, не удержавшись, широко улыбнулась - и выдохнула, повернувшись к Элронду:
- Какой красивый!
...стоило ей рассказать историю до этого места, конечно, любопытный Тинмир немедленно встрял с вопросом:
- Да кто же это был?
Старшая сестра укоризненно взглянула на юного нарушителя тишины, но ее, похоже, вопрос занимал не меньше, и она не удержалась сказать то, что уже пришло в голову:
- Я вот думаю, это наверняка Аэгнор! Раз уж когда-то его полюбила дева из людей, видно, такой эльф и смотрелся иначе!
...но нет, Аэгнор, кажется, попался им где-то раньше, он в самом деле был *пламенным*, даже в камне.
А тогда, услышав ее ответ, Элронд как-то коротко вдохнул - и вместо обычного пояснения только сказал очень негромко:
- Это мой брат.
Вот это да! Вингариель снова обернулась к портрету и просто впилась в него взглядом. Так вот он какой - Элрос Тар-Миньятур! Хотя тут он, похоже, еще не был королем - правильно, как же его мог увидеть королем брат? (Она почему-то не сомневалась, кто изваял этот портрет). Так вот почему он чем-то похож и на людей, и на эльфов, и даже кажется знакомым...
Она обернулась, - собираясь, кажется, задать Элронду сотню вопросов (и еще толком не зная, каких). И увидела, что рядом с ней нет никого. Вингариель развернулась на месте - и оказалось, что тот уходит прочь по коридору (бесшумно, как всякий эльф, даже одежды не зашуршали! - или она не услышала?), и уже довольно далеко от нее. И как-то даже не захотелось его догонять - даже ради сотни вопросов.
...после с дедом в библиотеке они считали, на сколько же лет дольше своего брата живет Элронд - дед писал большие цифры, которые она могла прочесть, но не представить, а потом повел ее к куче счетных камней (их было ровно сто) - и они пытались представить, какого же размера была бы куча *больше двух тысяч лет*, если каждый камень обозначал бы год...
Странно, казалось бы, можно порадоваться, если кто-то жил долго, много узнал и много сделал, - но ей, ребенку, стало отчаянно жаль эльфийского владыку, который столько лет живет без брата. Она, своему брату младшая сестра, даже не могла представить, как это может быть. И потому ей казалось, что это очень неправильно.
...и несколько десятилетий спустя, когда ей все-таки случилось пережить своего брата, мнения своего она ничуть не изменила. Многие столетия или несколько лет - это все равно неправильно. Тем и хорошо людям - еще немного, и они наверняка встретятся! А значит, пока можно и потерпеть, доделать свои дела... А потом - непременно встретиться, куда бы ни вели их пути за гранью Арды.
4:13 04.01.2016
Сюжетную параллель искать по адресу:
http://kemenkiri.narod.ru/gaaz/annenk.htm - в главке "Матвей Иванович Муравьев-Апостол". Ну и да, фамилию автора я переделала в имя героини.
Почему-то давно хотелось записать эту историю. Немного опоздав к третьему января, дню рождения Толкиена, и другим образом замечательному дню - записала.
Текст содержит некое...эээ безобидное хулиганство (или сюжетную параллель?), в том числе в имени героини, - впрочем, внутри Арды оно не проявляется никак и вреда никому не подразумевает. А вне ее тоже вряд ли сильно известно - в общем, ссылка в конце, но читать можно и без нее.
Самое-самое
(Где-то в Третьей Эпохе, в Углу)
День обещал быть интересным, но Вингариель вначале и думать не думала, насколько. Сперва они собирались играть во встречу народа Халет и народа Карантира, - и она (конечно, будущая Халет!) обсуждала с будущим Карантиром- как же так вышло, что эльфы обещали людям защиту и помощь - а те не согласились? Артад говорил, что у эльфов тогда тоже была война, а значит и помощи от них могло быть куда меньше, Вингариель задумалась, что бы ответить...
Но тут мимо прошла компания постарше - и они сказали, что состязание по стрельбе решили устроить сегодня, берут всех, кто может держать лук, судить будет хромой Рагнир - и кто из старших победит, того непременно возьмут в следующий дозор, а если из младших... кажется, тут еще точно не придумали, но непременно будет что-нибудь серьезное. Например, с охотниками на охоту подальше, чем до того ходили. Тут игра, понятное дело, была забыта, и Вингариель побежала домой за луком. Хорошо, что матушка уже вторую неделю выпускает ее только в дорожной одежде - чтобы в любое время быть готовой в путь. Переодеваться не пришлось, она схватила лук, - матушка сказала, чтобы она не уходила далеко, даже в ближний лес, - но состязание-то на краю деревни, тут все в порядке! Но проверить себя на дальность и меткость так и не удалось. Начали со старших - оно и понятно, у них дело серьезнее, и она все еще присматривалась к ним и высчитывала, скоро ли дойдет очередь до младших. И тут мать с дальнего конца улицы громко позвала ее. У нее такой голос - "хоть в рог не труби", как говорит отец. И звала она дочь не как-нибудь обыкновенно, для быстроты, а полным именем. Значит, не домашние дела какие-нибудь приспели. Значит, именно сегодня и сейчас пришли эльфы - и пора отправляться в путь. В Ривенделл, чтобы увидеться с братом. Остальные тоже знали об этом - так что даже стрельбу ненадолго остановили - кто хотел что-то передать ее брату, кто просил непременно потом рассказать, что же она увидит - что там, что в дороге. Но мать снова позвала - и Вингариэль побежала по улице к дому, думая: жалко отправляться, пока отец еще в дозоре, хоть он и передавал, что хочет сказать сыну, заранее. Но дело же в эльфах - у них такие эльфийские дела, что они не могут заранее сказать день и час, они просто приходят. А может быть, дело еще в том, что им есть от кого скрываться на этом пути...
Но она тоже хотела теперь запомнить все-все, что увидит в этом необычайном путешествии - ведь раньше она не бывала еще дальше, чем в окрестных лесах!
...Когда они вернулись, полтора месяца спустя, расспросов было еще больше, мать говорила сначала с отцом, который успел уйти в новый дозор и вернулся за неделю до них, - а потом собрала и многих из селения. А они, дети, сели на поляне за домами, и теперь на Вингариель смотрели все, кто собрался. Энердиль, сидевший рядом, кажется, первым задал вопрос - чуть ли не ровно тот, что прозвучал в день ее ухода: "Ты ведь расскажешь ВСЕ, что видела?"
Вингариель задумалась на несколько мгновений - и только теперь осознала, кажется, до конца, как много было ВСЕГО. Она жила в нем все это время - и ничего не было похожим на то, что она видела раньше. Кроме нескольких знакомых людей, - а их них только мать она видела без разлуки и не могла бы назвать ее изменившейся.
- Все? Но... знаешь, я так не один день буду рассказывать! И что же - вот с самого начала начинать, как мы ушли?
Тут вопросы посыпались градом - как там брат, как живут эльфы, встречали ли по пути врагов... На все было, что ответить, - и кажется, к каждому выходило прибавить - это так удивительно, необычно, совсем не как здесь...
А потом, кажется, Нариель, - спросила:
- А что было самое-самое? Ну... необычное или еще какое - но самое?
Вингариель задумалась снова, но совсем ненадолго - почти сразу она поняла, что знает ответ. Который в свою очередь удивил ее саму.
Потому что, казалось, каждый день приносил ей "самое" - мало того, она хорошо помнила, что могла и сама удивить спутников-эльфов. Вот, было дело во время холодной ночевки, они спрашивали, не мерзнет ли у нее голова (которая все врем высовывалась из-под теплых плащей!), а она ответила, что на голове-то волосы, а вот на ногах их нет - то-то, наверное, хорошо полуросликам, у них и ноги не мерзнут! Они говорили потом, что никогда не слышали чего-то подобного... А вокруг - ночами и днями открывались невиданные горы, поля, укромная пещера, заросший мхами лес... А потом и сама скрытая долина - наверное, первый взгляд на нее с высоты склона она не забудет никогда. А там... там стоял удивительный дом, населенный эльфами - не очень-то похожими на тех, которых можно встретить в лесу! Да и сам дом не похож на их дома и даже на Зал собраний. Вингариель и не могла сказать, насколько он больше - тем более, что дом примыкал к скале и был частью вырублен в ней. Но самыми дорогими встречами были, конечно, те, что ожидали ее в эльфийском доме с людьми. Брат, который сильно повзрослел и вытянулся за эти два года. Дед, который вроде и был похож на себя в те времена, что жил с ними, но только стал... чуть больше похож на эльфов, что ли? Или - все-таки эльфы не стареют? - как-то иначе, но другим. Брат охотнее всего тащил ее туда, где учился обращаться с оружием, дед чаще всего ждал в библиотеке, с матерью и одной из эльфиек они ходили смотреть, как устроен сад...
а выдался и день, когда заниматься "маленькой госпожой" (как величали ее эльфы) взялся сам хозяин и владыка этого дома - лорд Элронд. Он сам подошел к ней после общего завтрака и спросил, не видела ли она еще здешнюю галерею портретов. Эти слова Вингариель уже знала (и в книгах, надо сказать, пока больше всего любила разглядывать именно рисунки - и самым интересным в библиотеке оказался травник). Но про галерею до того дня не слыхала. И поначалу подумала, что увидит в ней картины - только уж куда больше, чем в книге!
Галерея располагалась в одном из коридоров, одной стеной врезанном в скалу, а другим многими окрами выходившем в сад. И "населена" она была скульптурами . Не очень-то и большими - каждая из них изображала кого-то ровно по плечи. Вот это посещение и стало ее "самым-самым" за всю поездку. Элронд тогда много рассказывал ей - тем более, что скульптуры не имели надписей - похоже, эльфам это было и не нужно, они помнили и так, раз узнав. Делали их разные мастера - вроде бы и сам Элронд приложил руку, хотя чаще он называл другие имена. И каждую, если Вингариель верно поняла, делал тот, кто лично знал изображенного. Они стояли не по порядку появления в истории - видимо, так, как добавлялись по мере изготовления. Здесь были даже майар - обликом, казалось бы, похожие на эльфов и людей, - но словно какая-то тонкая завеса отделяла смотрящего от того, кто был изображен, показывая, что это не обычное творение Эру, смертное или нет. Были многие герои древних дней, о которых она как раз недавно читала дома в книгах, - там тоже попадались изображения, но их было не сравнить! Там на маленькой цветной картинке умещался и Финголфин на коне, скачущий ни битву, и крепость Врага, и даже сам Враг - словом, ни одного лица не разглядишь! А здесь она долго смотрела в глаза эльфийскому королю былого времени - и странно, в одном и том же портрете, не меняющем выражения лица (хоть его и делали эльфы!) можно было увидеть, каким он стоял перед разгневанным братом, как вглядывался в новые земли, и как - в ту самую крепость на Севере...
Были все те, кого она знала по Лэйтиан - Вингариель чуть не запрыгала от восторга (но вспомнила, что ее ведет настоящий эльфийский лорд - и удержалась) и попыталась даже обойти кругом и Мелиан, и Берена, и Лютиен... Эльфов было больше, но и людей тоже немало - в том числе было несколько лиц из их нынешнего рода и их предков.
Они были очень разными - изображенные в этой галерее, люди - молодыми и старыми, эльфы - вдохновенными и горестными, и здесь были самые настоящие гномы, хоть и всего двое, кажется - вот уж у кого по лицу ничего не поймешь, доволен он или сердит!
Элронд охотно говорил о них, в начале - не раз переспрашивал ее, знает ли она такого человека или эльфа, потом - все чаще говорил, как будто обращаясь к самому себе, а раз или два, кажется, обращался прямо к изображенным...
Они уже прошли галерею почти до конца (значит, должно быть, до самых первых портретов, что в ней стояли), Элронд остановился перед одним из них (пока они шли, его закрывало какое-то растение, тянущееся к самому потолку). Вингариель, разглядывавшая до того Маблунга из Дориата, пробежала мимо еще двух бюстов, остановилась рядом с Элрондом - и у нее захватило дух. Она смотрела на новый портрет - и не могла оторвать взгляд. Казалось бы, до того они видели уже многих из тех, кого разные народы в разные времена называли прекраснейшими, она видела Лютиен и эльфов Валинора, - да и те, что пришли в смертные земли, мало уступали им, на ее взгляд... Она видела прославленных людей древности - и были среди них те, чью красоту не успели повредить их непростые судьбы - или она проступала даже в лице старика, несмотря ни на что... Но тот, кто перед ней - он почему-то притягивал взгляд, ей хотелось улыбаться его полуулыбке, хотелось даже, забыв, что перед ней просто портрет из камня - осмелиться пошутить с ним и растрепать его кудрявые волосы, или хотя бы потеребить меховую накидку на плечах незнакомца - потому что, как бы он ни был красив, она не чувствовала какой-то неявной, но все-таки ощутимой завесы, которая словно отделяла ее от любого из эльфов.... Или ощущения древности, или, если их разделяли еще немногие века, - завершившейся судьбы, - как это было с людьми. Любой из них уже ушел на пути за гранью Арды - и это тоже каких-то невероятным образом читалось в портретах. А этот... этот - кто?... И вот еще что - она точно не видела его ни разу в жизни, и все-таки - лицо казалось знакомым...
Только тут Вингариель осознала, что Элронд стоит рядом с ней уже некоторое время - и еще не сказал ни слова. Она подняла на него глаза, чтобы задать вопрос, - и наткнулась на взгляд владыки Ривенделла. Он сам ждал ее слов - и, похоже, ответа, а не вопроса. Он смотрел пристально и не отводил взгляд, а потом еще и повел рукой в сторону портрета. Вингариель снова взглянула на него, снова, не удержавшись, широко улыбнулась - и выдохнула, повернувшись к Элронду:
- Какой красивый!
...стоило ей рассказать историю до этого места, конечно, любопытный Тинмир немедленно встрял с вопросом:
- Да кто же это был?
Старшая сестра укоризненно взглянула на юного нарушителя тишины, но ее, похоже, вопрос занимал не меньше, и она не удержалась сказать то, что уже пришло в голову:
- Я вот думаю, это наверняка Аэгнор! Раз уж когда-то его полюбила дева из людей, видно, такой эльф и смотрелся иначе!
...но нет, Аэгнор, кажется, попался им где-то раньше, он в самом деле был *пламенным*, даже в камне.
А тогда, услышав ее ответ, Элронд как-то коротко вдохнул - и вместо обычного пояснения только сказал очень негромко:
- Это мой брат.
Вот это да! Вингариель снова обернулась к портрету и просто впилась в него взглядом. Так вот он какой - Элрос Тар-Миньятур! Хотя тут он, похоже, еще не был королем - правильно, как же его мог увидеть королем брат? (Она почему-то не сомневалась, кто изваял этот портрет). Так вот почему он чем-то похож и на людей, и на эльфов, и даже кажется знакомым...
Она обернулась, - собираясь, кажется, задать Элронду сотню вопросов (и еще толком не зная, каких). И увидела, что рядом с ней нет никого. Вингариель развернулась на месте - и оказалось, что тот уходит прочь по коридору (бесшумно, как всякий эльф, даже одежды не зашуршали! - или она не услышала?), и уже довольно далеко от нее. И как-то даже не захотелось его догонять - даже ради сотни вопросов.
...после с дедом в библиотеке они считали, на сколько же лет дольше своего брата живет Элронд - дед писал большие цифры, которые она могла прочесть, но не представить, а потом повел ее к куче счетных камней (их было ровно сто) - и они пытались представить, какого же размера была бы куча *больше двух тысяч лет*, если каждый камень обозначал бы год...
Странно, казалось бы, можно порадоваться, если кто-то жил долго, много узнал и много сделал, - но ей, ребенку, стало отчаянно жаль эльфийского владыку, который столько лет живет без брата. Она, своему брату младшая сестра, даже не могла представить, как это может быть. И потому ей казалось, что это очень неправильно.
...и несколько десятилетий спустя, когда ей все-таки случилось пережить своего брата, мнения своего она ничуть не изменила. Многие столетия или несколько лет - это все равно неправильно. Тем и хорошо людям - еще немного, и они наверняка встретятся! А значит, пока можно и потерпеть, доделать свои дела... А потом - непременно встретиться, куда бы ни вели их пути за гранью Арды.
4:13 04.01.2016
Сюжетную параллель искать по адресу:
http://kemenkiri.narod.ru/gaaz/annenk.htm - в главке "Матвей Иванович Муравьев-Апостол". Ну и да, фамилию автора я переделала в имя героини.
Почему-то давно хотелось записать эту историю. Немного опоздав к третьему января, дню рождения Толкиена, и другим образом замечательному дню - записала.