Как испортить всю каторгу
(аватарка выгуливается просто с полным правом;-)
Прочитала длинный и информативный материал к нашему "Петровскому заводу" - "Каторга декабристов: организационные, юридические, административные вопросы."
Всячески рекомендую к прочтению, в том числе если вы на игру не собираетесь, но вдруг хотите понять, как это конкретно работало... и местами даже удастся узнать, "почему" оно работало именно так.
Если вам кто-то скажет, что оно занудное, не верьте! Текст абсолютно ясный, подробный и содержащий (причем в состоянии "разложено по полочкам") кучу необщеизвестной информации.
(Писала Раиса, как я понимаю, в основном по работам Кодана, по образованию юриста, отсюда, видимо, и этот системный подход и глубина закопки в законодательство).
Даю ссылки записи в игровом сообществе, при этом то же есть и собственно в журнале у Раисы - здесь, здесь и здесь.
http://la-garde-1826.livejournal.com/83383.html
http://la-garde-1826.livejournal.com/83492.html
http://la-garde-1826.livejournal.com/83851.html
...неакадемическое впечатление от прочитанного.
Собственно, там энная часть того, что я уже знала, но тут оно - вместе, в системе, и еще много чем дополненное. И впечатление производит сильнее, чем разрозненные факты. Но в том же направлении.
Одно из главных - такое: как же он их боялся.
Император, самодержавный государь. Некультурно говоря, до усрачки боялся.
Одно из ныне нередких мнений, что декабристы - это что-то несерьезное и бестолковое, ничего особого из себя не представляющее, то ли дело - серьезные государственники-практики с императором во главе!..
Так вот, интересный момент, эти серьезные практики этих товарищей считали куда как серьезными противниками, похоже.
Потому что едва ли не бОльшая часть мер по организации этой каторги - она, собственно, не формата "чтобы ты задолбался и восчувствовал", хотя и так они, эти меры, на ура действовали.
Она - чтобы оградить. Не столько их от внешнего мира (опять же, чтобы восчувствовали), сколько внешний мир - от них. Чтобы ничего, не дай Бог, не просочилось. И не попыталось вырваться.
Вот, например:
"Прикомандированная к Нерчинскому управлению воинская команда состояла из 185 человек (для охраны около 100 осужденных). Для сравнения, для охраны более 4 тысяч уголовников на Нерчинской каторге использовалось 585 военнослужащих. "
(Это надо сказать, что эта почти-сотня потом еще неоднократно уменьшается, младше разряды выходят на поселение).
Обычные каторжные, кроме самых злостных, живут просто в собственных домах - для этих на весь срок каторги организуется тюрьма и всячески ограничиваются контакты с местными... (Потом частью это накрывается необязательностью исполнения, но вектор существует и официально ничего не меняется).
Кстати, ровно на волне ограничения контактов никому, кроме первой восьмерки отправленных, не достаются собственно *каторжные* работы. И даже их, пока они еще в Нерчинске, довольно быстро решают изолировать от остальных и переводят на отдельный участок работы - переборку руды на поверхности).
Ведь в том же Петровском есть железоделательный завод, и ссыльные на нем работают... Но туда даже мастеровитого Николая Бестужева пускают с большим скрипом и редко - что-то починить, когда другие не умеют.
И еще одна черта - все под контролем. Причем - центральной власти. Хотя кодификация законов еще не случилась и где-то там вдали сияет и, по идее, действует Соборное уложение и весь остальной ворох всего, - есть относительно недавнее, от Сперанского, уложение о ссыльных. И все немалое количество политических ссыльных все той же николаевской эпохи - успешно подчиняется ему. И - в основном местным властям. Включая все то множество поляков, взятых с оружием в руках в процессе весьма продолжительной войны.
... а на сто с небольшим (включая тех, кто сразу на поселение) человек, из которых изрядная часть даже на Сенатской площади не стояла, уложение не распространяется, и каждый прецедент порождает переписку с Петербургом. (Вот, например, умер человек где-то в Вилюйске - можно ли послать его золотые часы отцу в Прагу? Без Петербурга не выяснялось!)
Отдельная песня - это, конечно, про "дам". Можно лишить человека дворянства, чинов, наград, права владеть имуществом... наверное, можно было бы - лишили бы и права состоять в браке, - но вот никак, видно, не получалось. Можно *дать* возможность жене развестись без ведома мужа... Ну так вот, случаев было сильно мало, и все они мутные, честно говоря. В смысле, не без чужих влияний, похоже.
И потому опять же - жены просто ссыльных могут со ссыльными ехать - и еще на дорогу им какие-то деньги выделяются, а здесь - личное разрешение, проволочки, за свой счет...
И куча отчетности потом - часть из которой, впрочем, кажется, была задумана - но пошла лесом. Вроде волшебного пункта - что нельзя без ведома коменданта ничего "продавать, дарить или уничтожать" из своего имущества. (Т.е. разбила цветочный (или кухонный!) горшок - рапортуй коменданту?!) И вести книгу расходов - для показа ему же.
Это, кстати, опять же - для ограничения контактов с местными в том числе.
И, конечно, любимый факт из этой серии - как вдовам не разрешают покинуть Сибирь. Ентальцева и Юшневская. Кажется, до самой амнистии. Как будто они тоже получаются - преступниками.
...впрочем, в каком-то смысле - очень логично.
Они ведь делают, в числе прочих, одно очень противоправное действие наперекор этому концепту непроницаемого забора.
Они пишут письма - не только от себя и своих мужей. А еще и ото всех остальных, к кому приехать было некому (NB - никому, кроме жен, это не разрешено). Они прорывают информационную изоляцию. Они - просто - не дают забыть о том, что эти люди были и есть.
И опять же - можно потребовать подавать все письма на просмотр, можно задерживать самые вопиющие... Но нельзя запретить женщине, все же никаким судом не осужденной, писать письма.
(И на мой пристрастный взгляд, это не менее сильная вещь, чем решиться уехать за мужем. И за спиной каждой из них, помимо этого одного лица, встает где-то с десяток других, для которых они были голосом и связью с миром, все эти примерно десять лет - они дали дожить до того времени, когда можно будет писать самостоятельно, хотя бы и под надзором.)
..и вот в этом, как мне наивно кажется, и был изъян всей системы борьбы с подозрительными для государства лицами. Которая стартовала тогда, да так и продолжалась, пока была Российская империя.
В том, что исходная мысль: есть вредные люди, которые могут внушить вредные мысли (стращно заразные и прилипчивые!) кому угодно вокруг. Но если их постараться и тщательно изолировать, заткнув все щели, идеи не просочатся.
(Тоже апофеоз в своем роде. Один из братьев Бестужевых, Петр, - ни до какой Сибири не доехал, "всего лишь" под секретным надзором... гм, больше всего по тому поводу, что он - один из братьев Бестужевых, если говорить кратко. Служил на Кавказе и сошел в итоге с ума. Натурально. С бредом и неакдекватом. Семья - мать и сестры - были готовы о нем заботиться, но когда он стал регулярно пытаться поджечь дом, просто испугались, что однажды не уследят и сгорят вместе с ним. И вот тут они решились отдать его в сумасшедший дом.
Так вот. Его не сразу взяли. Сначала отказывали. Как политически неблагонадежному...)
А идеи все появлялись. Видимо, наводя на мысль, что не все щели под контролем. И не наводя, - на то, что идея "да тут всю систему менять надо!"(с) берется прежде всего из окружающей действительности, от внимательного взгляда на нее. И чем дальше, тем более радикальные меры по замене приходят в голову...
Прочитала длинный и информативный материал к нашему "Петровскому заводу" - "Каторга декабристов: организационные, юридические, административные вопросы."
Всячески рекомендую к прочтению, в том числе если вы на игру не собираетесь, но вдруг хотите понять, как это конкретно работало... и местами даже удастся узнать, "почему" оно работало именно так.
Если вам кто-то скажет, что оно занудное, не верьте! Текст абсолютно ясный, подробный и содержащий (причем в состоянии "разложено по полочкам") кучу необщеизвестной информации.
(Писала Раиса, как я понимаю, в основном по работам Кодана, по образованию юриста, отсюда, видимо, и этот системный подход и глубина закопки в законодательство).
Даю ссылки записи в игровом сообществе, при этом то же есть и собственно в журнале у Раисы - здесь, здесь и здесь.
http://la-garde-1826.livejournal.com/83383.html
http://la-garde-1826.livejournal.com/83492.html
http://la-garde-1826.livejournal.com/83851.html
...неакадемическое впечатление от прочитанного.
Собственно, там энная часть того, что я уже знала, но тут оно - вместе, в системе, и еще много чем дополненное. И впечатление производит сильнее, чем разрозненные факты. Но в том же направлении.
Одно из главных - такое: как же он их боялся.
Император, самодержавный государь. Некультурно говоря, до усрачки боялся.
Одно из ныне нередких мнений, что декабристы - это что-то несерьезное и бестолковое, ничего особого из себя не представляющее, то ли дело - серьезные государственники-практики с императором во главе!..
Так вот, интересный момент, эти серьезные практики этих товарищей считали куда как серьезными противниками, похоже.
Потому что едва ли не бОльшая часть мер по организации этой каторги - она, собственно, не формата "чтобы ты задолбался и восчувствовал", хотя и так они, эти меры, на ура действовали.
Она - чтобы оградить. Не столько их от внешнего мира (опять же, чтобы восчувствовали), сколько внешний мир - от них. Чтобы ничего, не дай Бог, не просочилось. И не попыталось вырваться.
Вот, например:
"Прикомандированная к Нерчинскому управлению воинская команда состояла из 185 человек (для охраны около 100 осужденных). Для сравнения, для охраны более 4 тысяч уголовников на Нерчинской каторге использовалось 585 военнослужащих. "
(Это надо сказать, что эта почти-сотня потом еще неоднократно уменьшается, младше разряды выходят на поселение).
Обычные каторжные, кроме самых злостных, живут просто в собственных домах - для этих на весь срок каторги организуется тюрьма и всячески ограничиваются контакты с местными... (Потом частью это накрывается необязательностью исполнения, но вектор существует и официально ничего не меняется).
Кстати, ровно на волне ограничения контактов никому, кроме первой восьмерки отправленных, не достаются собственно *каторжные* работы. И даже их, пока они еще в Нерчинске, довольно быстро решают изолировать от остальных и переводят на отдельный участок работы - переборку руды на поверхности).
Ведь в том же Петровском есть железоделательный завод, и ссыльные на нем работают... Но туда даже мастеровитого Николая Бестужева пускают с большим скрипом и редко - что-то починить, когда другие не умеют.
И еще одна черта - все под контролем. Причем - центральной власти. Хотя кодификация законов еще не случилась и где-то там вдали сияет и, по идее, действует Соборное уложение и весь остальной ворох всего, - есть относительно недавнее, от Сперанского, уложение о ссыльных. И все немалое количество политических ссыльных все той же николаевской эпохи - успешно подчиняется ему. И - в основном местным властям. Включая все то множество поляков, взятых с оружием в руках в процессе весьма продолжительной войны.
... а на сто с небольшим (включая тех, кто сразу на поселение) человек, из которых изрядная часть даже на Сенатской площади не стояла, уложение не распространяется, и каждый прецедент порождает переписку с Петербургом. (Вот, например, умер человек где-то в Вилюйске - можно ли послать его золотые часы отцу в Прагу? Без Петербурга не выяснялось!)
Отдельная песня - это, конечно, про "дам". Можно лишить человека дворянства, чинов, наград, права владеть имуществом... наверное, можно было бы - лишили бы и права состоять в браке, - но вот никак, видно, не получалось. Можно *дать* возможность жене развестись без ведома мужа... Ну так вот, случаев было сильно мало, и все они мутные, честно говоря. В смысле, не без чужих влияний, похоже.
И потому опять же - жены просто ссыльных могут со ссыльными ехать - и еще на дорогу им какие-то деньги выделяются, а здесь - личное разрешение, проволочки, за свой счет...
И куча отчетности потом - часть из которой, впрочем, кажется, была задумана - но пошла лесом. Вроде волшебного пункта - что нельзя без ведома коменданта ничего "продавать, дарить или уничтожать" из своего имущества. (Т.е. разбила цветочный (или кухонный!) горшок - рапортуй коменданту?!) И вести книгу расходов - для показа ему же.
Это, кстати, опять же - для ограничения контактов с местными в том числе.
И, конечно, любимый факт из этой серии - как вдовам не разрешают покинуть Сибирь. Ентальцева и Юшневская. Кажется, до самой амнистии. Как будто они тоже получаются - преступниками.
...впрочем, в каком-то смысле - очень логично.
Они ведь делают, в числе прочих, одно очень противоправное действие наперекор этому концепту непроницаемого забора.
Они пишут письма - не только от себя и своих мужей. А еще и ото всех остальных, к кому приехать было некому (NB - никому, кроме жен, это не разрешено). Они прорывают информационную изоляцию. Они - просто - не дают забыть о том, что эти люди были и есть.
И опять же - можно потребовать подавать все письма на просмотр, можно задерживать самые вопиющие... Но нельзя запретить женщине, все же никаким судом не осужденной, писать письма.
(И на мой пристрастный взгляд, это не менее сильная вещь, чем решиться уехать за мужем. И за спиной каждой из них, помимо этого одного лица, встает где-то с десяток других, для которых они были голосом и связью с миром, все эти примерно десять лет - они дали дожить до того времени, когда можно будет писать самостоятельно, хотя бы и под надзором.)
..и вот в этом, как мне наивно кажется, и был изъян всей системы борьбы с подозрительными для государства лицами. Которая стартовала тогда, да так и продолжалась, пока была Российская империя.
В том, что исходная мысль: есть вредные люди, которые могут внушить вредные мысли (стращно заразные и прилипчивые!) кому угодно вокруг. Но если их постараться и тщательно изолировать, заткнув все щели, идеи не просочатся.
(Тоже апофеоз в своем роде. Один из братьев Бестужевых, Петр, - ни до какой Сибири не доехал, "всего лишь" под секретным надзором... гм, больше всего по тому поводу, что он - один из братьев Бестужевых, если говорить кратко. Служил на Кавказе и сошел в итоге с ума. Натурально. С бредом и неакдекватом. Семья - мать и сестры - были готовы о нем заботиться, но когда он стал регулярно пытаться поджечь дом, просто испугались, что однажды не уследят и сгорят вместе с ним. И вот тут они решились отдать его в сумасшедший дом.
Так вот. Его не сразу взяли. Сначала отказывали. Как политически неблагонадежному...)
А идеи все появлялись. Видимо, наводя на мысль, что не все щели под контролем. И не наводя, - на то, что идея "да тут всю систему менять надо!"(с) берется прежде всего из окружающей действительности, от внимательного взгляда на нее. И чем дальше, тем более радикальные меры по замене приходят в голову...