Завещание профессора К. (Ольга Богуславская)
В этой истории есть все: любовь и предательство, смерть и воскрешение. А также то, что именно в этом деле впервые за всю историю советско-российского суда отменяется решение об объявлении человека умершим в отсутствие каких-либо новых сведений о нем.
Доводилось ли вам читать знаменитую книгу М.И. Пыляева "Замечательные чудаки и оригиналы"? Все, что было в старой России этакого, с большой изюминкой, чудаки всех видов и фасонов хранятся на страницах этой дивной книги, как в старинном сундуке. Истории на все вкусы: о военных повесах, силачах, остряках, замечательных скупцах, неряхах и врунах, спорщиках, изобретателях... Есть даже рассказ об игрушечном мастере. Одно всегда меня поражало: как могли не попасть в этот волшебный сундук истории людей, которые бесспорно среди всех оригиналов впереди на целый корабельный корпус? Я говорю о путешественниках и географах. Людях, для которых земля не учебник, не карта, а мольберт. Путешественники - это люди, глаза которых отчетливо видят то, чего не видят наши с вами глаза, - параллели и меридианы, их цель - воображаемая линия, горизонт, их наслаждение нельзя купить и потому невозможно продать - это атмосфера дороги. Я всегда понимала, что произошло с действительным членом Королевского географического общества Жаком Паганелем, для меня было очевидно, отчего он сел не на тот корабль - потому что на самом деле он сел именно на то судно, которое ему было нужно.
О человеке, который родился путешественником, я и хочу рассказать. Беда в том, что я не знаю, что пишу - историю живого или мертвого?
Глеб Круть родился 15 ноября 1968 года. Когда он пошел в первый класс, он уже точно знал, кем хочет быть: географом. В пятом классе он уже точно знал, что будет им.
Это был худенький ясноглазый очкарик, сумасшедший пожиратель книг. Уже в школе он постоянно выступал в Географическом обществе при Академии наук, с географическим факультетом МГУ и юношеским клубом "Планета" было связано все его отрочество. Он постоянно делал доклады в московском филиале Географического общества. Личные впечатления он начал собирать много раньше сверстников, быть может, предвидя, что жизнь коротка. В этом возрасте она считается бесконечной, особенно людьми с мольбертами... Совершенно понятно, что выбор его был предопределен задолго до окончания школы. Его мать говорила, что, поступив на географический факультет МГУ, он выбрал кафедру гляциологии и был счастлив.
В слове "счастье", когда речь идет об этом неистовом очкарике с глобусом в сердце, нет и тени преувеличения. Он был так умен и впечатлителен, что уже знал, о чем здесь идет речь. Сделать его счастливым было непросто, потому что его счастье нигде не продавалось. Его можно было только нажить и оборудовать всем необходимым собственноручно. Так и вышло.
Необходимо сказать и о его отношениях с матерью, Еленой Константиновной Овиновой. Они понимали друг друга с полувзгляда. Елена Константиновна была очень счастливой матерью (я не злоупотребляю словом "счастье", просто оно постоянно необходимо), потому что, во-первых, она сумела воспитать красивую, состоявшуюся уже в детстве личность, и во-вторых, потому, что связь с этой личностью со временем не слабела, что было бы вполне объяснимо, а крепла.
Кто бы мне объяснил, почему его, человека с близорукостью минус 6, взяли в армию? Взяли, однако, хотя годен он был, пользуясь негнущейся армейской терминологией, только к нестроевой службе - сгодился в топографическом отряде в Стерлитамаке. Понятно, как он раздражал сослуживцев. Один из его грехов - куча писем, которые он писал без устали и по разным адресам. Путешественник - армии отъявленный и закадычный враг, он рожден, чтобы ходить по дорогам, которых до него просто не было. А в армии все расчерчено, в первую очередь маршруты следования. Жизнелюб, он думал в Стерлитамаке о самоубийстве. Не потому, что не мог выдержать тягот подневольной и скотской жизни, а потому, что страдал при мысли о том, как далеко отбрасывает служба исполнение его желаний. Попав в госпиталь, он дорвался до чтения, раскопал в библиотеке "книжечку о лавинах, которую нам рекомендовали на лекциях не далее как год назад. Да, жизнь выкидывает такие повороты, что... все-таки совсем не так глупо я сделал, что до сих пор не повесился...". Он спрашивал у матери, не будет ли она возражать, если он по возвращении возьмет академический отпуск. "Если ты не против, то я все-таки утолю сначала эту ненасытную жажду (путешествий. - О.Б.) в течение года, а потом буду совмещать поездки с учебой".
Понимаете? Ненасытная жажда. Первым глотком, утоляющим эту жажду, должен был стать Терек. Едва успев переодеться в гражданскую одежду, Глеб включился в состав экспедиции МГУ, которая отправлялась на Кавказ, на базу МГУ Азау. С 10 по 31 августа он прошел несколько маршрутов по Кабардино-Балкарии. Он намеревался описать реки Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Ходок он был отменный, тренированный и неутомимый. Угнаться за ним могли немногие. Удалось забраться на Эльбрус. К 1 сентября все путешественники вернулись в Москву, а Глеб остался в Азау. 8 сентября, когда он отправил матери письмо, перешел в Сванетию. Там тоже прошел несколько маршрутов, а затем из Пятигорска перебрался в Осетию. Во Владикавказе обошел все краеведческие музеи (позже там все узнали его по фотографии) и перебрался в поселок Цей, расположенный на высоте 4 тысячи метров. Там есть гостиница "Горянка" и спасательная альпслужба. Из последнего письма к матери 19 сентября 1989 года: "Не болей, не унывай, а мне хорошо наконец-то".
Из Цея он ушел 21 сентября. Пройдя Мамисонский перевал, пришел в поселок Шови, то есть спустился в Грузию. Через Рокский перевал Глеб вышел к истокам реки Закки, где с ним встретились ребята-водники, которые тоже путешествовали. Был конец сентября. Вместе они направились в сторону Трусовского перевала, спустившись с которого можно было выйти к истокам Терека. "Водяные" за Глебом не поспевали, он шел как заведенный. Расстались при восхождении на перевал, а водники вернулись в лагерь. Глеб же пришел в поселок Реси и оказался у самого начала Терека. Его мечта вот-вот должна была осуществиться. Там его видели пастухи-осетины Светлана и Володя Кудзиевы. День они запомнили: 5 октября. Вечером Глеб спустился с перевала и попросил у них хлеба. Они накормили его и предложили ночлег, поскольку день клонился к закату. Но он сказал: здесь до Терека рукой подать, я выйду на дорогу, доберусь как-нибудь, не стоит беспокоиться. И ушел.
15 октября в нескольких километрах от Реси, у села Кетриси, проезжавшие мимо люди обнаружили около дороги вещи: брюки, туристические ботинки и штормовку. Кто же проезжал мимо? Министр автодорожного транспорта Грузии Глурчидзе, режиссер Резо Эсадзе и местный житель Роин Липертелиани. По их словам, они проверяли состояние дороги для переселения людей из Аджарии, где участились сходы лавин.
Вернувшись в Тбилиси, министр позвонил первому секретарю райкома партии поселка Казбеги и сообщил ему, что на дороге обнаружили вещи. Не случилось ли беды с их хозяином? На место выехали заместитель начальника местной милиции, прокурор Казбеги, оба секретаря райкома и капитан милиции. Вещи доставили в отделение милиции Казбеги. Позже их уничтожили, поскольку сочли, что они принадлежали какому-нибудь чабану, который их выбросил.
Честно говоря, я не очень хорошо понимаю, почему такой пустяк, как чьи-то брошенные вещи, мог вызвать такой переполох, но это замечание в сторону. Местность была тщательно обследована - к сожалению, безрезультатно.
Но только все это было позже, чем стало ясно, что Глеб пропал. Дело в том, что Глеб не позднее 10 октября должен был оказаться в Севастополе у бабушки. Часть вещей он оставил в Пятигорске у знакомой, чтобы на обратном пути забрать. Вот эта знакомая первая и подняла тревогу. Глеб не был человеком, который бросал слова на ветер. Раз он не появился в назначенное время и не дал о себе знать - значит, что-то случилось.
Розыскное дело было возбуждено 17 октября в 116-м отделении милиции Москвы, по месту прописки. Затем дело "переехало" в поселок Алагир в Северной Осетии - по месту отправки последнего письма.
В январе 1990 года в передаче "120 минут" был показан сюжет о Глебе и сообщалось, что его разыскивают. В начале марта стало известно, что найдены документы Глеба. Паспорт, студенческий билет, билет члена Географического общества, удостоверение инспектора по охотхозяйству и пропуск в Севастополь - все это в целлофановом пакете якобы обнаружила маленькая девочка, дочь медсестры из крошечного поселка из трех домов в 20 километрах от Южно-Сухокумска. Поселок расположен в голой степи поблизости от скотопрогонной трассы. Так вот, документы, по словам медсестры, нашла её 5-летняя дочь, играя возле артезианской скважины. Медсестра отдала их случайно заехавшему к ней сотруднику Наурского отделения внутренних дел Чечни, а тот, в свою очередь, передал их в поселок Кочубей капитану милиции Сулейменову.
Надо сказать, что объяснения медсестры со временем претерпели некоторые изменения: вроде бы документы нашел её племянник. Так или иначе, когда в октябре 1990 года мать Глеба приехала в поселок, проделав нелегкий путь длиною в 400 километров от Владикавказа вдоль Терека, медсестра её в дом не пригласила и разговаривала с ней на пороге.
Что же случилось?
Сейчас, спустя много лет после его исчезновения и, главное, во время многочисленных событий на Кавказе, кажется само собой разумеющимся, что Глеб Круть стал жертвой кавказской войны. Однако в то время тучи только сгущались. Исчезновение людей в местах, по которым путешествовал Глеб, тогда считалось чрезвычайным событием, и эхо этого события неизбежно доносилось до самых отдаленных уголков. Можно предположить, что, находясь в районе Рокского перевала, Глеб стал невольным свидетелем подготовки событий, разразившихся на перевале в декабре, то есть всего-навсегда два месяца спустя. Кто знает? Быть может, он сделал неосторожное замечание местным жителям в качестве инспектора охотхозяйства. Нельзя исключать и возможность попадания в рабство, на работы к кому-нибудь из местных богатеев. В таком случае после "выработки ресурса" он мог быть уничтожен как ненужный, вышедший из строя инструмент. Сотрудники правоохранительных органов склонны считать наиболее перспективной версию под условным названием "несчастный случай". Что ж, не исключается и это. Однако последнее было проверено чуть ли не с микроскопом.
Для поисков Глеба были привлечены все структуры, так или иначе способные помочь. Все, начиная от МВД: контрольно-спасательные службы Кавказа, военно-десантное подразделение, спасатели кафедры гляциологии МГУ, вертолеты многочисленных служб, геологические отряды, Географическое общество, институт географии, службы метеорологов и лавинных станций Кавказа, средства связи, телевидение и даже рыцари коротковолновых станций, обменивающиеся сигналами с труднодоступными районами Кавказского хребта. Исхожены сотни километров. Опрошены полсотни свидетелей. Маршрут Глеба с момента, когда он покинул гостиницу "Горянка" в поселке Цей и до места его исчезновения в верховьях Терека возле села Кетриси, восстановлен во всех подробностях. Все действия правоохранительных органов возглавлял заместитель начальника Управления МВД по розыску без вести пропавших генерал В.Н. Федощенко. Этот человек способен поколебать самую застарелую ненависть к милиции у любого человека, включая "заслуженных" уголовников.
Совершенно особая роль в поисках Глеба принадлежит отцу его школьного товарища В. Левину. Он трижды предпринимал собственные экспедиции, не в силах смириться с вестью об исчезновении. Вообще нельзя не сказать, как много прекрасных людей оказалось рядом с Еленой Константиновной в черную пору её жизни.
Что же касается несчастного случая, жертвой которого мог стать Глеб Круть, лично я в него не верю. Терек в тех местах по колено. Нарзанное озеро, возле которого обнаружили вещи Глеба? Оно тщательно обследовано водолазами из Министерства коммунального хозяйства Осетии. Без глубоководного снаряжения два смельчака в пятиградусной воде осмотрели дно и края озера. Все тщетно.
Сделано все, что было в человеческих силах. Мать Глеба и сама пешком обошла чуть не весь Кавказ. Если его нет в живых, эти заметки будут скромным памятным знаком у могилы, которой нет. Если же Глеб жив, до него обязательно дойдут эти строчки, и он поймет, что мать считает себя не вправе умереть. Несмотря ни на что, она все ещё надеется.
* * *
Двенадцатого апреля 1996 года умер отец Глеба, Игорь Васильевич Круть. Он был доктором геолого-минералогических наук и тридцать лет проработал в Институте истории естествознания и техники. С матерью Глеба Еленой Константиновной Овиновой Игорь Васильевич расстался и в 1988 году женился на Алевтине Сергеевне Ширяевой. Однако с матерью Глеба его связывала многолетняя научная работа (у них были совместные доклады, статьи), да и многолетнее собирание библиотеки. Библиотека у И. Крутя была воистину уникальная: 50 тысяч томов, собрание, вполне заслужившее в России название национального достояния.
С Еленой Константиновной Игорь Васильевич ежедневно разговаривал по телефону.
Еще 4 мая 1979 года Игорь Васильевич Круть составил завещание, согласно которому все его имущество, в том числе и научная библиотека, после его смерти должно было перейти к сыну Глебу. О том, что такое завещание есть, родственники знали, причем в 1996 году Игорь Васильевич в присутствии сына Игоря подтвердил, что завещание он не менял. К моменту, о котором идет речь, кроме колоссальной библиотеки Круть был владельцем кооперативной трехкомнатной квартиры, построенной его родителями ещё в те времена, когда он был женат на Елене Константиновне.
Как известно, существует особый порядок оформления последнего документа пропавшего без вести человека. В нашей стране по прошествии пяти лет родители или дети имеют право обратиться в суд с иском о признании пропавшего без вести умершим. Днем смерти официально считается день, когда решение суда вступило в законную силу. Такая процедура, как правило, оформляется в случае необходимости вступить в права наследства.
На сороковой день в присутствии родственников, в том числе и Алевтины Сергеевны Ширяевой, Овинова сообщила о своем намерении реализовать свое право на вступление в наследство, поскольку единственной наследницей Глеба является именно она. Ширяева сказала, что считает себя полноправной владелицей квартиры. Овинова показала ещё раз имеющееся у неё завещание и спросила, что есть у Ширяевой, на что Алевтина Сергеевна сказала, что готова выкупить квартиру. Ни о каких документах, которые есть у нее, речь не шла. Запомнилась её растерянные реплика: "Так что же, я вообще ни на что права не имею?" Елена Константиновна ответила, что все, что положено, будет ей передано неукоснительно.
Восьмого августа 1996 года решением Никулинского суда Глеб Игоревич Круть спустя семь лет после исчезновения был объявлен умершим. После чего Елена Константиновна обратилась в 17-ю нотариальную контору к нотариусу с просьбой произвести опись библиотеки И.В. Крутя. 24 сентября нотариус письменно известила Овинову о том, что Алевтина Сергеевна возражает против описи, и что для истребования причитающейся Овиновой доли наследства следует обратиться в суд. А 8 октября, то есть за 4 дня до вступления в права наследования, нотариус сообщила Овиновой о том, что Алевтина Сергеевна принесла новое завещание.
Завещание, предъявленное А.С. Ширяевой, составлено 15 февраля 1994 года и заверено нотариусом 2-й нотариальной конторы Е.С. Блиновой. В нем говорится, что все имущество, в том числе и "художественная и научно-техническая библиотека", завещаются А.С. Ширяевой.
Завещание напечатано на машинке. От руки выполнена только подпись и её расшифровка. Подпись отличается от той, что стоит на первом завещании. Но это не все. На обратной стороне завещания, представленного Овиновой, имеется запись: "Завещание не изменялось, не отменялось, новое не составлялось. 29.05.96 г.". Запись удостоверена печатью 29-й государственной нотариальной конторы. На обратной стороне завещания, представленного Ширяевой, значится: "В связи с пожаром во 2-й ГНК невозможно установить, изменялось ли настоящее завещание".
Странно, правда?
Никто никогда не слышал от покойного И.В. Крутя о том, что он изменил завещание. А вот о том, что он не изменял завещания, оставленного на Глеба, говорил неоднократно. Оба сына, как пропавший Глеб, так и здравствующий Игорь Игоревич, сын от первого брака, беспечно забыты и в "новом завещании" ни строкой не упомянуты. Странно также и то, что библиотека, которую всю жизнь собирал Игорь Васильевич, в завещании Ширяевой названа "художественной и научно-технической". Учитывая, с каким душевным трепетом Круть относился к своей драгоценной библиотеке, собранной, кстати, тремя поколениями ученых, очень трудно поверить, что эта библиотека, создаваемая им именно как библиотека научная, вдруг в главном итоговом документе жизни неожиданно преобразилась в художественную.
Девятнадцатого октября 1996 года Овинова отправила в Головинский суд исковое заявление о проведении почерковедческой экспертизы и установлении подлинности представленного Ширяевой завещания. В начале декабря судьей было вынесено определение о наложении ареста на квартиру и библиотеку.
Когда к Алевтине Сергеевне прибыл судебный исполнитель для описания библиотеки, Алевтина Сергеевна сообщила, что библиотеку она отдала старшему сыну Игорю, а квартиру - приватизировала. Игорь о том, что ему передавалась отцовская библиотека, узнал после визита судебного исполнителя. Как могла А.С. Ширяева приватизировать квартиру, когда в паспортном столе имеются все документы о наложении ареста на квартиру?
Не много ли загадок для одного наследственного дела?
Нет, что вы. Появились и новые.
Во-первых, судья Головинского суда Е.А. Ершова в течение десяти судебных заседаний наотрез отказывается провести почерковедческую экспертизу. Не буду утомлять рассказом о том, в какой "доброжелательной" по отношению к Овиновой атмосфере проходили эти заседания. Конечно, судья человек и имеет право на свое отношение к происходящему. Никто не может запретить ей верить Ширяевой и не верить Овиновой. Однако имеется единственный способ отомкнуть таинственную дверь. Почерковеды могут сделать категорический вывод: подлинная или поддельная подпись стоит на завещании Ширяевой. Больше ничего и не нужно. Если подпись подделана, все вопросы отпадают сами собой, если подлинная - тоже. Судья, как мы полагаем, более всех заинтересована в ответе экспертов-почерковедов. Почему же она так настойчиво отвергает самое разумное средство для доведения дела до логического конца?
И второе. Алевтина Сергеевна Ширяева обратилась с жалобой в порядке надзора в Президиум Мосгорсуда о пересмотре дела об объявлении Глеба умершим.
Вы ничего не понимаете? Думаете, Глеб нашелся?
Сейчас поймете.
Алевтина Сергеевна Ширяева, неутешная вдова скоропостижно скончавшегося известного ученого, желает восстановить истину в пределах своего о ней представления. Она утверждает, что всем известно: Глеб исчез задолго до кончины отца, а её мужа. Это значит, что завещание, которое она предъявила нотариусам и суду, делает её единственной наследницей. Коли Глеба не стало раньше того времени, когда Игорь Васильевич составлял второе завещание, - Глеба как наследника не существует. Соответственно не существует и преемницы его наследственных прав, Елены Константиновны Овиновой.
Вы спросите: что это меняет? Ведь все равно нужно провести почерковедческую экспертизу, и все прояснится само собой, кто бы что не предпринимал. А вот и неправильно. Вопрос о проведении экспертизы имеет право - пока что - задавать только Овинова. И только в качестве владельца завещания номер один. Если же Глеб выбывает из игры, выбывает из неё и мать Глеба. И стало быть, больше просто некому просить о проведении экспертизы. Второй человек, который мог бы это сделать не хуже Овиновой, - судья Ершова. А она не усматривает такой необходимости.
В Президиум Московского городского суда был принесен протест по делу об объявлении Глеба умершим. Обоснованием протеста является ссылка на статью 246 ГПК России, то есть Ширяева объявляется заинтересованным лицом, не привлеченным на заседание Никулинского суда. Протест подписан председателем городского суда З.И. Корневой.
Надо думать, председатель Мосгорсуда имеет представление, что лицом, заинтересованным по делу об объявлении Глеба умершим, Ширяева является только в одном случае: если представленное ею завещание - подлинное. Если же нет - кто Ширяева для Глеба? Посторонняя тетенька. Какое она имеет право требовать отмены решения Никулинского суда? Родная мать просит признать его умершим, а тетенька возражает. Что, Глеб вернулся? Он жив? Нет.
Таким образом разрешите засвидетельствовать возникновение прецедента. Впервые за все время существования советско-российского суда отменяется решение об объявлении человека умершим в отсутствие каких-либо новых сведений о нем.
И что поучительно: было бы у нас экспертное заключение почерковедов не было бы и прецедентов, и инцидентов, ничего бы не было, как и судебного очерка, который вы, спасибо, дочитали почти до самого конца.
История с двумя завещаниями была бы вполне рядовой, если бы не одно обстоятельство. Тяжбы по поводу наследства будут существовать до тех пор, пока не перестанет вращаться земля. Для Елены Константиновны Овиновой речь идет не об имуществе. Она хочет использовать последний шанс: заплатить выкуп за сына, если он жив, или - за сведения о его последних днях, если его нет в живых.
(c) Ольга Богуславская
Источник