(no subject)
то, что для нее все может плохо закончиться, было понятно даже тогда. мы начали дружить когда ей было 14. мне было на полтора года больше. она была одноклассницей моей сестры. хорошая девочка Таня из очень хорошей семьи. мы ходили к ней прогуливать уроки и смотреть порно, найденное в родительском шкафу. на стенах у них были иероглифы, старательно выведенные рукой Таниной мамы. в туалете за сливным бачком жила черепаха. Танины родители закрывали глаза на то, что мы прогуливаем школу и давали нам деньги на булочки. мы покупали на эти деньги сигареты lm и курили за гаражами. нас всюду преследовали плохие примеры. иногда мы курили план, который почему-то было очень легко найти. не то что бы мы были какими-то особо плохими, просто мир вокруг был именно таким и нам не хотелось, чтобы все прошло мимо нас.
однажды она пришла ко мне и спросила, не знаю ли я, где достать "винт". я знала, но сказала, что не знаю. ей было почти 15. "винт" варили в соседнем парадном. Таня попробовала его на свое 15-летие. кто-то, видимо, сделал ей подарок.
я закончила одиннадцатый класс, она - девятый. я пошла в универ, она - уехала в соседний город в хореографическое училище или как-то так. она всегда танцевала, сколько я ее помню. наверное ее родителям говорили, что "у вашей девочки большое будущее" или что-то в этом роде.
она приехала через месяц. вытянула каким-то образом меня с пары и потащила курить в ближайшую подворотню. она много говорила. о каких-то своих новых друзьях, о том, как весело в общаге, о том, что она не ходит на пары и родители не хотят ей давать денег, о том, что ее наверное исключат. мне нечего было рассказать. я ей даже где-то завидовала в тот момент.
мы проболтали все выходные, а потом она уехала в свою общагу к своим проблемам.
почти через год она позвонила мне. я уже жила в другой квартире, но она где-то достала мой новый номер. зазвонил телефон и я почему-то сразу подумала, что это она.
мы встретились и она сразу начала говорить. много и сбивчиво. мир перевернулся за несколько минут. какие-то наркотики в общаге, ее исключили, она вернулась к родителям, ушла жить к какому-то Леше, про которого, еще когда я училась в школе говорили, что он виноват в том, что вокруг так много малолетних наркоманов. потом Леша задолжал кому-то денег и ему стали угрожать. потом в назидание ее избили и изнасиловали. под ее собственным балконом. никто, разумеется, ничего не слышал. так бывает. так почти всегда бывает. не знаю, отдал ли Леша после этого деньги. Леша варил "винт". и еще, наверное, что-то варил. вряд ли она жила с ним по другим причинам. вряд ли его волновало, кто именно с ним живет. когда им нужны были деньги, он просил ее с кем-то переспать. я до сих пор не знаю, почему она не сбежала от него к родителям, живущим в том же доме. может быть ей казалось, что все это такая игра и что так надо. и что жизнь не должна пройти мимо. даже такая жизнь. за пару недель до той нашей встречи родители наконец-то что-то поняли и отправили ее в психушку "чистить кровь".
она рассказывала все это почти радостно. такая солнечная шестнадцатилетняя девочка, красивая и не знающая, куда идти дальше.
потом я стала постоянно куда-то уезжать и мы почти не виделись. пару раз столкнулись на улице. у нее не хватало какой-то мелочи на сигареты и я перерыла всю сумку, чтобы найти ей мелочь. рядом с ней был тот самый Леша. со мной была сестра, которая потом ехидно заметит, что "вид-то у Тани потасканный".
лет пять назад я нашла ее в социальных сетях. на фотографиях она была рыжей и длинноволосой. на фотографиях она улыбалась. я была рада, что у нее все хорошо. кажется мы обменялись любезностями. через пару лет она удалит страницу и я забуду о ней на какое-то время.
а еще через год, поехав к родителям, я буду общаться с кем-то, кто знает Танину маму и скажу, что "ой, я же дружила с ее дочерью". моя собеседница очень удивится. я спрошу, не знает ли она, что случилось с Таней. "знаю" ответит она.
Таню безуспешно лечили. отправляли в реабилитационные центры, психушки и прочие больницы. даже возили к бабкам-колдуньям. ничего не помогло. в итоге ее отправили в какое-то закрытое поселение, где люди живут, колются, создают семьи. с тех пор она там.
можно было бы говорить о том, что виноваты родители, которые недоглядели и вообще разбаловали. или еще о чем-то говорить. я думаю, что просто есть люди, которые запрограммированы на саморазрушение. по ней это было понятно даже в 14.
однажды она пришла ко мне и спросила, не знаю ли я, где достать "винт". я знала, но сказала, что не знаю. ей было почти 15. "винт" варили в соседнем парадном. Таня попробовала его на свое 15-летие. кто-то, видимо, сделал ей подарок.
я закончила одиннадцатый класс, она - девятый. я пошла в универ, она - уехала в соседний город в хореографическое училище или как-то так. она всегда танцевала, сколько я ее помню. наверное ее родителям говорили, что "у вашей девочки большое будущее" или что-то в этом роде.
она приехала через месяц. вытянула каким-то образом меня с пары и потащила курить в ближайшую подворотню. она много говорила. о каких-то своих новых друзьях, о том, как весело в общаге, о том, что она не ходит на пары и родители не хотят ей давать денег, о том, что ее наверное исключат. мне нечего было рассказать. я ей даже где-то завидовала в тот момент.
мы проболтали все выходные, а потом она уехала в свою общагу к своим проблемам.
почти через год она позвонила мне. я уже жила в другой квартире, но она где-то достала мой новый номер. зазвонил телефон и я почему-то сразу подумала, что это она.
мы встретились и она сразу начала говорить. много и сбивчиво. мир перевернулся за несколько минут. какие-то наркотики в общаге, ее исключили, она вернулась к родителям, ушла жить к какому-то Леше, про которого, еще когда я училась в школе говорили, что он виноват в том, что вокруг так много малолетних наркоманов. потом Леша задолжал кому-то денег и ему стали угрожать. потом в назидание ее избили и изнасиловали. под ее собственным балконом. никто, разумеется, ничего не слышал. так бывает. так почти всегда бывает. не знаю, отдал ли Леша после этого деньги. Леша варил "винт". и еще, наверное, что-то варил. вряд ли она жила с ним по другим причинам. вряд ли его волновало, кто именно с ним живет. когда им нужны были деньги, он просил ее с кем-то переспать. я до сих пор не знаю, почему она не сбежала от него к родителям, живущим в том же доме. может быть ей казалось, что все это такая игра и что так надо. и что жизнь не должна пройти мимо. даже такая жизнь. за пару недель до той нашей встречи родители наконец-то что-то поняли и отправили ее в психушку "чистить кровь".
она рассказывала все это почти радостно. такая солнечная шестнадцатилетняя девочка, красивая и не знающая, куда идти дальше.
потом я стала постоянно куда-то уезжать и мы почти не виделись. пару раз столкнулись на улице. у нее не хватало какой-то мелочи на сигареты и я перерыла всю сумку, чтобы найти ей мелочь. рядом с ней был тот самый Леша. со мной была сестра, которая потом ехидно заметит, что "вид-то у Тани потасканный".
лет пять назад я нашла ее в социальных сетях. на фотографиях она была рыжей и длинноволосой. на фотографиях она улыбалась. я была рада, что у нее все хорошо. кажется мы обменялись любезностями. через пару лет она удалит страницу и я забуду о ней на какое-то время.
а еще через год, поехав к родителям, я буду общаться с кем-то, кто знает Танину маму и скажу, что "ой, я же дружила с ее дочерью". моя собеседница очень удивится. я спрошу, не знает ли она, что случилось с Таней. "знаю" ответит она.
Таню безуспешно лечили. отправляли в реабилитационные центры, психушки и прочие больницы. даже возили к бабкам-колдуньям. ничего не помогло. в итоге ее отправили в какое-то закрытое поселение, где люди живут, колются, создают семьи. с тех пор она там.
можно было бы говорить о том, что виноваты родители, которые недоглядели и вообще разбаловали. или еще о чем-то говорить. я думаю, что просто есть люди, которые запрограммированы на саморазрушение. по ней это было понятно даже в 14.