(no subject)
Фургончик с мороженым накрывает ксилофонной шрапнелью весь квартал.
С пятницы в соседнем скверике обосновался бродячий парк: по вечерам переливающиеся огнями карусели и разнообразные горки/вертелки полны визга. Испорченный кинематографом мозг теряет покой: ждет клоуна в ярких одеждах и неминуемого злодейства. И уж мигалки патрульных машин лениво стекаются к парку.
Насколько простой и грубой кажется атмосфера балагана, и сколько на самом деле ума, выдумки и смекалки ушло на то, чтобы она превратилась в вечный сооблазн. Не самая ли точная он метафора бессмертия?
Наплыв людей сминает тонкость восприятия и уничтожает то, что по самому замыслу требует уединения, сосредоточенности, тишины. И если хранилища картин уподоблять склепу, то музейная толпа сравнима с прессом, раскатывающим все подряд в плоский блин, в котором оглоушенной душе различается лишь все тот же залитый кетчупом клоунский парик.
С пятницы в соседнем скверике обосновался бродячий парк: по вечерам переливающиеся огнями карусели и разнообразные горки/вертелки полны визга. Испорченный кинематографом мозг теряет покой: ждет клоуна в ярких одеждах и неминуемого злодейства. И уж мигалки патрульных машин лениво стекаются к парку.
Насколько простой и грубой кажется атмосфера балагана, и сколько на самом деле ума, выдумки и смекалки ушло на то, чтобы она превратилась в вечный сооблазн. Не самая ли точная он метафора бессмертия?
Наплыв людей сминает тонкость восприятия и уничтожает то, что по самому замыслу требует уединения, сосредоточенности, тишины. И если хранилища картин уподоблять склепу, то музейная толпа сравнима с прессом, раскатывающим все подряд в плоский блин, в котором оглоушенной душе различается лишь все тот же залитый кетчупом клоунский парик.