Первым делом мы испортим самолёты. Ну а девушек? А девушек - потом!
"Первым делом мы испортим самолёты.
Ну а девушек? А девушек - потом!"*
*Перефразированный студентами самолётостроительного факультета припев известной песни Но оказалось - немного не по-припеву))
Вообще, со стройотрядом связано множество историй, и о том, как я, далёкий от медицины и теряющий сознание при виде крови человек, стал практически единственным "практикующим фельдшером" на целую сибирскую деревушку, и о том, и как нас, вечно голодных студентов, подкармливали повара из столовой продуктами из своего дома, так как выделяемых на нас совхозом продуктов не хватало, и как эти молодые женщины (одна из которых была на восьмом месяце беременности) показали нам пример, как надо пить спирт "по-сибирски", металлическими кружками...
Но эта история превзошла все вместе взятые и осталась в моей памяти настолько детально, что я и сейчас, наверное смогу почувствовать те запахи и дословно вспомнить все реплики.
Напомню, это был 1990-й год: Советскому Союзу оставался чуть больше года жизни, антиалкогольная кампания в самом разгаре, ну и именно там, в стройотряде, нас настигла весть о смерти Виктора Цоя.
Итак, мы, студенты-самолётостроители прилетели в Красноярск. Поднимать сибирскую деревню. А точнее - строить деревенский клуб в сибирской деревне с колоритным названием - Творогово.
Для понимания нашего физического и душевного состояния, коротко о сутках перед началом событий. Вылетели мы из Москвы в полночь. Рассвет встретили в середине полёта, уже через два часа. Ещё через два - приземлились в Красноярске. Там было - восемь утра. То есть, ночи фактически не было. Приехали в районный посёлок, где базировался наш стройотряд.
День прошёл в суете обустройства на новом месте: полдня таскали кровати, выбивали матрасы, разгружали инструмент... К обеду выяснилось, что нужно восемь добровольцев для удалённого участка: той самой деревни Творогово.
Состав всего отряда был порядка двухсот человек. Двести, практически неуправляемых раздолбаев, вырвавшихся из дома.
Из нашей учебной группы было семеро, из которых единственный человек, который несомненно пользовался среди нас почти безграничным авторитетом. Игорь не только был старше нас на несколько лет, но и успел до института повоевать в Афганистане. Естественно, пользовался уважением и в деканате и у командиров нашего отряда. Поэтому, он и стал единственным кандидатом на бригадира "удалённой группировки" из восьми человек. Его условием стало то, что он сам выберет себе бойцов. Так же естественно, что мы и стали теми "семерыми смелыми", так как проучились с Игорем три года, прошли под его началом три "совхоза" и один стройотряд, реально слушались его, и он понимал, что может на нас положиться.
В обед, погрузившись в автобус вместе с инструментом, мы двинулись в сторону удалённой деревни, среди сопок и тайги.
По прибытию, барак со свёрнутой с петель дверью не то что "на краю", а метрах в двухстах за краем деревни стал для нас "гостиницей" (так пошутил водитель автобуса).
В полу коридора в бараке отсутствовало много досок и какое-либо освещение, поэтому один неправильный шаг мог отправить тебя если не в преисподнюю, то в подполье. По крайней мере, сломать ногу было довольно просто.
Выбрав единственную комнату в конце коридора с целым окном и дверью, мы начали всё сначала: таскать кровати, выгребать мусор, выбивать матрасы, ...
Устроили в комнате два ряда кроватей слева и справа, а по центру был проход от двери к окну. Я спал ближе к двери, но меня от неё отделяла груда строительного инструмента, сложённая в углу комнаты. В ряду напротив кровати начинались сразу от двери. На окне снаружи стояла решётка лучами-прутьями из нижнего угла.
Дверь в нашу комнату хоть и была целой, (и даже с обивкой металлическим листом), но из-за её перекоса, закрыться изнутри можно было только заколотив щеколду топором или молотком.
Что мы и сделали, упав на кровати почти без сил после отсутствия предыдущей ночи и дневных хлопот.
Разбудил меня стук по металлу двери. Сначала робкий, потом сильнее и сильнее. Из-за двери слышались женские голоса.
За окном было темно. Голоса снаружи начали кричать: "Ребята, открывайте!".
Некоторые голоса в темноте с нашей стороны начали диалог. Я пока с трудом понимал ещё "где я", и "что вообще происходит". Судя по времени, поспать удалось всего пару часов.
Из диалога я понял, что к нам пришли гости. Девушки из соседней деревни.
Влад вскочил с кровати:
-Пацаны, девчонки там! Давайте откроем!
Резкий голос Игоря заставил его вернуться на место:
-Да сиди ты, Влад!
Открывать мы не торопились, а за дверью обстановка начала накаляться. Крики нам, матерная ругань между собой.
Запомнилась одна фраза из-за двери:
-И чо, ..... мы зря пятнадцать километров пешком ..... на московских пацанов посмотреть??
Потом голоса неожиданно стихли. Но неожиданно появились со стороны окна.
Одну, видимо самую лёгкую, они попытались просунуть в открытую форточку. Но уже её голова застряла в решётке. Эта заклинившая набок голова принялась в темноте считать белые пятна кроватей.
- Семь! Их семь! А нас сколько? - кричала она своим подругам.
Девочки пересчитались.
-А нас - восемь!
В этот момент из угла у окна раздался голос Андрея:
-Девочка, ты в каком классе учишься? Ты что, до восьми считать не умеешь?- пошутил он.
-О! Восьмой! Он тут, я его не вижу, но слышу! - радостно сообщила она подругам.
Немного ещё повисев, она слезла с окна, а потом и голоса затихли...
Снова разбудил стук. Непонятно было сколько времени прошло, но видимо не один час.
Голосов не было, да и стук больше не повторялся. Так как я лежал недалёко от двери, я отчётливо услышал из-за двери спокойный тихий мужской голос:
-Поджигай!
Звук чиркнувшей спички и монотонный шум-шелест. Как от дождя по крыше.
Всё ещё не веря своим ушам, с надеждой подумав, что голос мне почудился, я вслух спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
-Дождь что ли пошёл?
-Ага, сейчас будет тебе дождь! - ответил Олег из ряда напротив и самый близкий к двери.
Я посмотрел в его сторону и увидел как по ещё тёмной комнате от двери, стелясь по полу, но быстро распространяясь, шли клубы белого дыма.
В темноте он прямо выделялся белым пятном. За пару секунд в дыму полностью скрылась кровать Олега. Он закашлялся, вскочил и побежал к окну. Пытаясь высунуть голову через решётку, громко кашлял.
Тем временем, облако накрыло ещё несколько кроватей, добралось и до моей.
Дым был вонючий. Я подумал, это был какой-то газ. Но всё равно ничего не понимал, что происходит.
А происходила уже настоящая паника! Судя по кашлю и вскрикам, ребята метались по комнате.
Я сидел на кровати и смотрел перед собой. В глазах было белое молоко. Дым был настолько густой и тяжёлый, что взмахи руки перед собой абсолютно никак не изменял обзор. Я увидел свою руку только поднеся её почти вплотную к глазам.
Я так долго описываю происходящее, но на самом деле, всё произошло за несколько секунд. Через несколько секунд после начала кашля Олега, кто-то начал вышибать изнутри дверь. Точнее, сшибать щеколду.
Звук распахивающейся двери и спокойный, но приказной голос бригадира Игоря возле неё:
-Выходим. Идите на мой голос. Быстро. Осторожнее в коридоре. Идём вдоль стены.
Я двинулся на ощупь на голос. Оказалось, Игорь стоял в проёме двери, каждого выталкивал за дверь.
Я упёрся в него. Он обхватив моё лицо руками, поднёс к своему лицу. Поняв, кто перед ним, он коротко мне в лицо почти прокричал:
-Димон! Не все вышли! Обойди все кровати!
Зажимая одной рукой себе рот и нос, вторую выставив вперёд, дыша через раз, я двинулся обратно. Первая кровать. Моя. Вторая. Пустая. Ощупывал я каждую. Третья. Ноги.
Я принялся молотить по ним руками крича:
-Подъем! Выходим!!!
Передвигаясь руками вверх по лежащему телу, я обхватил руками его лицо, как только что делал со мной Игорь, пытаясь понять: кто передо мной.
Поднеся своё лицо к лежащему, я увидел, как он не открывая глаз, делает вдох, и сонно выкрикивает мне в лицо:
-Фууу, кто напердел? Уроды!!
Помог ему встать, направил к выходу и продолжил свой круг по кроватям, направляясь к выходу. Остальные кровати были пустые. Вышел мимо Игоря в коридор. В коридоре стараясь держаться за стену, кое как добрался до крыльца. Выскочив наружу, я увидел метрах в двадцати своих товарищей.
Эта картина до сих пор стоит перед глазами. Они стояли в поле, тесно прижавшись друг к другу. Как будто приготовились отражать атаку, заняли круговую оборону. Кто-то даже успел надеть штаны, но большинство в одних трусах. В их глазах был скорее не испуг, а удивление. Я подбежал к ним и почему-то тоже встал вплотную, коснувшись кого-то плечом.
Огляделся. Над сопками пока не было рассвета, но была такая предрассветная серость, когда уже ночь отступает, но ещё не чётко видны окружающие пейзажи.
Барак наш представлял какое-то фантастическое зрелище: из под крыши и из подполья выкатывались клубы тяжёлого дыма. Дым так же стекал по ступеням из проёма двери, откуда выскочил наш бригадир Игорь и взглянув на нас, начал рвать лопухи, растущие у барака.
-Что он делает? - сказал кто-то монотонно и как мне показалось, с безразличием.
-Лопухи рвёт! - так же спокойно ответил ему кто-то другой.
Больше ни у кого вопросов не возникло. А я даже на секунду подумал, что у Игоря произошло помешательство или он надышался этим странным газом и начал вести себя неадекватно.
Но деловито набрал охапку лопухов, он нырнул снова внутрь барака.
По моему, все мы боялись даже пошевелиться. Так нереально выглядело происходящее.
Через несколько секунд Игорь снова выбежал уже прихрамывая и держа перед собой какой-то тяжёлый предмет, завёрнутый в лопухи. Швырнув его в сторону, снова нарвав лопухов, он снова исчез в дыму.
Ещё через несколько секунд всё повторилось и второй тяжёлый предмет полетел в сторону. Потом, подойдя к нам, отдышавшись, он только сказал:
-Дымовые шашки. Мы такие в Афгане ставили. Пары хватало, чтобы колонну танков спрятать. Одна ещё совсем полная была.
Мы увидели поперёк его живота большой шрам. Как будто ожог, аж кожа пригорела, но ровной тонкой полоской.
-Да в дыру в коридоре провалился, - объяснил Игорь, - когда её тащил. Вот ненароком к пузу и прижал.
Только теперь до меня дошло: для чего нужны были лопухи - чтобы не обжечь руки.
Шашки дымили в стороне, окончательно спрятав от глаз наш барак.
Так весело подходили к концу первые сутки в стройотряде.
Кто осилил все многобукф - тот молодец!