(no subject)
(Заполярный, граница с Норвегией)
страшно осознавать свою смертность лишь от того, что рядом с ней ты можешь осознать никчемность своей жизни.
этот городок стоит того, чтобы сюда приехать.
смерть отсюда не уходила лишь потому, что и жизни как таковой здесь никогда не видели.
суровее и забытее места трудно себе представить, а они, вот такие, есть.
есть такие посадки, лесополосы, где сосны растут по линеечке, а тут вот такие же пятиэтажки, по линеечке и с белёсым хирургическим светом - на каждой улице по 17 фонарей. тьма за границами фонарей еще более непроницаема, чем глубокой штормовой осенью на Черном море, разве что здесь из-за бугра восходит дым от ближайшего обогатительного комбината и оттеняет её непроницаемый каркас.
Пятерочка здесь чередуется с магнитом, как будто играя в слова, кто на какую букву закончит, а в детские площадки вложена чуть ли не большая половина бюджета города - потому что больше, кроме как на будущее детей надеяться абсолютно не на что.
Сиреневым подсвечивают окна, растёт микрозелень, кошачьи контуры вычерчены на стёклах, телые ламповые гирлянды, узорами. и вообще в окна выставляют всё самое лучшее - в мир, хотя сложно представить менее конкурентную среду, потому что просто нет разных домов.
здесь как-то и живут 15 тысяч человек, высверливая на фасадах давно ушедшие сектор газа и король и шут (хотя, может, просто надписи хорошо сохранились с 90х, что, конечно, вряд ли), выстраивают отношения (понятно приблизительно какие - приграничные территории, торговля, серьёзные такие дела), рожают детей (под окнами надпись "спасибо за сына", а в незакрывающихся подьездах внизу без присмотра и без опаски сложены штабелями коляски, велосипеды, санки, всё в кучу).
весь город как одно большое число Донбара, один большой социальный эксперимент по тому, как себя увлечь, развлечь и выжить там, где это в принципе на грани возможного.
сюда нужно приезжать тем, кому сложно сосредоточиться и работать в других местах.
здесь абсолютно. нечего. делать.
тут наместие шамбалы и Пустоты, покруче ретрита и монастыря.
Сосредоточение Абсолюта человеческой безнадежности.
И здесь воистину понимаешь величие изобретения интернета и того, сколько в себя успела вместить голова за годы перемещений и разнообразных опытов на планете, что сейчас зависает от здешней статики, открывая настежь рот, чтобы вместить в себя силу человеческой адаптивности и как люди могут здесь жить.
########################
Как же чудесно, что я добралась сюда, блять.
########################
стоя на пепле, выжженой золе, подсчитывая, что уцелело и что еще можно использовать дальше (но в очень элегантной позе и свитере серого кашемира), если и возникает хоть какое-то чувство, кроме облегчения, то это чувство благодарности к предкам:
бабушке и дедушке, родившим мою маму в Воркуте (а это кажется приблизительно так же северно, как и я сейчас здесь), напитавшим её семейным тёплым жизнелюбием, таким, что теперь она радостно звонит меня сюда, в Заполярный (господи, неисповедимы пути твои) из Краснодара, где идёт сделка по экзиту моему из проекта, и радостно просит держать кулачки, потому что она, кажется, всё уладила и без меня по документам.
и как же папе с ней повезло.
и как же он сам это понимает.
#########################
и если я за эту жизнь осознаю хоть сотую толику той любви, в которой живу и жила
страшно осознавать свою смертность лишь от того, что рядом с ней ты можешь осознать никчемность своей жизни.
этот городок стоит того, чтобы сюда приехать.
смерть отсюда не уходила лишь потому, что и жизни как таковой здесь никогда не видели.
суровее и забытее места трудно себе представить, а они, вот такие, есть.
есть такие посадки, лесополосы, где сосны растут по линеечке, а тут вот такие же пятиэтажки, по линеечке и с белёсым хирургическим светом - на каждой улице по 17 фонарей. тьма за границами фонарей еще более непроницаема, чем глубокой штормовой осенью на Черном море, разве что здесь из-за бугра восходит дым от ближайшего обогатительного комбината и оттеняет её непроницаемый каркас.
Пятерочка здесь чередуется с магнитом, как будто играя в слова, кто на какую букву закончит, а в детские площадки вложена чуть ли не большая половина бюджета города - потому что больше, кроме как на будущее детей надеяться абсолютно не на что.
Сиреневым подсвечивают окна, растёт микрозелень, кошачьи контуры вычерчены на стёклах, телые ламповые гирлянды, узорами. и вообще в окна выставляют всё самое лучшее - в мир, хотя сложно представить менее конкурентную среду, потому что просто нет разных домов.
здесь как-то и живут 15 тысяч человек, высверливая на фасадах давно ушедшие сектор газа и король и шут (хотя, может, просто надписи хорошо сохранились с 90х, что, конечно, вряд ли), выстраивают отношения (понятно приблизительно какие - приграничные территории, торговля, серьёзные такие дела), рожают детей (под окнами надпись "спасибо за сына", а в незакрывающихся подьездах внизу без присмотра и без опаски сложены штабелями коляски, велосипеды, санки, всё в кучу).
весь город как одно большое число Донбара, один большой социальный эксперимент по тому, как себя увлечь, развлечь и выжить там, где это в принципе на грани возможного.
сюда нужно приезжать тем, кому сложно сосредоточиться и работать в других местах.
здесь абсолютно. нечего. делать.
тут наместие шамбалы и Пустоты, покруче ретрита и монастыря.
Сосредоточение Абсолюта человеческой безнадежности.
И здесь воистину понимаешь величие изобретения интернета и того, сколько в себя успела вместить голова за годы перемещений и разнообразных опытов на планете, что сейчас зависает от здешней статики, открывая настежь рот, чтобы вместить в себя силу человеческой адаптивности и как люди могут здесь жить.
########################
Как же чудесно, что я добралась сюда, блять.
########################
стоя на пепле, выжженой золе, подсчитывая, что уцелело и что еще можно использовать дальше (но в очень элегантной позе и свитере серого кашемира), если и возникает хоть какое-то чувство, кроме облегчения, то это чувство благодарности к предкам:
бабушке и дедушке, родившим мою маму в Воркуте (а это кажется приблизительно так же северно, как и я сейчас здесь), напитавшим её семейным тёплым жизнелюбием, таким, что теперь она радостно звонит меня сюда, в Заполярный (господи, неисповедимы пути твои) из Краснодара, где идёт сделка по экзиту моему из проекта, и радостно просит держать кулачки, потому что она, кажется, всё уладила и без меня по документам.
и как же папе с ней повезло.
и как же он сам это понимает.
#########################
и если я за эту жизнь осознаю хоть сотую толику той любви, в которой живу и жила