искусство и ковбои
ура, зачесалось написать. хороший знак.
начали новый альбом, правда приходится на ходу пересматривать список песен, потому что с начала года написалось шесть с половиной новых, и все они зудят, ноют и пытаются пролезть без очереди. две уже пролезли. пишутся они теперь как-то так: около часу ночи меня подрывает записать строчку, я подрываюсь, записываю, в благостном настроении пытаюсь уснуть обратно, но начинается электро-судорожная терапия, скачу пару часов, пока не отрублюсь самопроизвольно. сегодня было прям ударно. возможно из-за того, что за окном соловей пел что-то заковыристое из моцарта, а я параллельно пыталась идентифицировать. написала целую песню, но приступ не проходил. сделала новый файл. последние строчки туда записывала в 4.50. мой мозг на тот момент визуализировался мне как винегрет с мазиком. последние строчки я запомнила "лучше взгляни, дура, - какая тут архитектура", остальное вообще нет, пока страшно открывать, чо там, вдруг фигня? заранее утешаюсь арией соловья, она точно была крутая. хорошо, что я редко пишу песни всё таки.
в воскресенье ездили к Катюхе отмечать день рождения Тайки. Михаил Иванович был в шоке от того, что бывают такие большие собаки, собака была в шоке от того, что бывают такие маленькие человеки. сначала покричали друг на друга, потом были разведены в разные плоскости - собака под стол, Михаил Иванович на ручки к маме. ходили в детскую смотреть на птичку, рыбок и морскую свинку по имени Чокопай. увидели виолончель. Михаил Иванович был в шоке от того, что бывают такие большие укулеле, говорил "толстым" голосом: о! кукулееее! Тая даже поиграла нам, хотя и сокрушалась о несовершенстве исполнения. Михаил Иванович восторгался весь остаток вечера, даже когда папа и мама кормили его с двух рук тортом, периодически восклицал "толстым" голосом "о! кукулеее!" потом они всё таки встретились в длинном коридоре, Михаил Иванович со стороны входной двери, Яни со стороны кухни, и настороженно замерли. Катюха подчеркнула эпичность сцены мелодией из "хороший плохой злой" - туру-руру-руу ква-ква-ква.
ходили с ней покурить на улицу, говорили о конечности искусства в отдельно взятой реальности, Катюха говорила, что уже никто не понимает, зачем шесть лет учиться рисовать, если есть нейросети, которые сгенерят любую картину в любом стиле за несколько минут, то же самое с текстами и музыкой и вообще, я говорила, что история, в том числе история искусств, циклична, через какое-то время все наедятся халявной красотой и снова начнут ценить мастерство и труд. наверное. когда-нибудь. Катюха нарисовала мой портрет с помощью нейросети, да, за несколько минут, получилось классно, хочу теперь его на обложку альбома. только не этого, а следующего.
снилась заснеженная дорога, и по ней бежала в валенках рыжая собака с висячими ушами. где-то в районе наблюдателя с неё слетел правый задний валенок, и она, глядя на меня, на ощупь пыталась его надеть обратно. улыбалась при этом так ехидно, как будто это был пранк, и нас снимала скрытая камера.
начали новый альбом, правда приходится на ходу пересматривать список песен, потому что с начала года написалось шесть с половиной новых, и все они зудят, ноют и пытаются пролезть без очереди. две уже пролезли. пишутся они теперь как-то так: около часу ночи меня подрывает записать строчку, я подрываюсь, записываю, в благостном настроении пытаюсь уснуть обратно, но начинается электро-судорожная терапия, скачу пару часов, пока не отрублюсь самопроизвольно. сегодня было прям ударно. возможно из-за того, что за окном соловей пел что-то заковыристое из моцарта, а я параллельно пыталась идентифицировать. написала целую песню, но приступ не проходил. сделала новый файл. последние строчки туда записывала в 4.50. мой мозг на тот момент визуализировался мне как винегрет с мазиком. последние строчки я запомнила "лучше взгляни, дура, - какая тут архитектура", остальное вообще нет, пока страшно открывать, чо там, вдруг фигня? заранее утешаюсь арией соловья, она точно была крутая. хорошо, что я редко пишу песни всё таки.
в воскресенье ездили к Катюхе отмечать день рождения Тайки. Михаил Иванович был в шоке от того, что бывают такие большие собаки, собака была в шоке от того, что бывают такие маленькие человеки. сначала покричали друг на друга, потом были разведены в разные плоскости - собака под стол, Михаил Иванович на ручки к маме. ходили в детскую смотреть на птичку, рыбок и морскую свинку по имени Чокопай. увидели виолончель. Михаил Иванович был в шоке от того, что бывают такие большие укулеле, говорил "толстым" голосом: о! кукулееее! Тая даже поиграла нам, хотя и сокрушалась о несовершенстве исполнения. Михаил Иванович восторгался весь остаток вечера, даже когда папа и мама кормили его с двух рук тортом, периодически восклицал "толстым" голосом "о! кукулеее!" потом они всё таки встретились в длинном коридоре, Михаил Иванович со стороны входной двери, Яни со стороны кухни, и настороженно замерли. Катюха подчеркнула эпичность сцены мелодией из "хороший плохой злой" - туру-руру-руу ква-ква-ква.
ходили с ней покурить на улицу, говорили о конечности искусства в отдельно взятой реальности, Катюха говорила, что уже никто не понимает, зачем шесть лет учиться рисовать, если есть нейросети, которые сгенерят любую картину в любом стиле за несколько минут, то же самое с текстами и музыкой и вообще, я говорила, что история, в том числе история искусств, циклична, через какое-то время все наедятся халявной красотой и снова начнут ценить мастерство и труд. наверное. когда-нибудь. Катюха нарисовала мой портрет с помощью нейросети, да, за несколько минут, получилось классно, хочу теперь его на обложку альбома. только не этого, а следующего.
снилась заснеженная дорога, и по ней бежала в валенках рыжая собака с висячими ушами. где-то в районе наблюдателя с неё слетел правый задний валенок, и она, глядя на меня, на ощупь пыталась его надеть обратно. улыбалась при этом так ехидно, как будто это был пранк, и нас снимала скрытая камера.