под знаком роллов и Боуи. часть 1
продолжаю выкидывать носки. оказывается их у меня целый ящик, и примерно треть уже не ликвидна. к тому же Хтон мне несколько пар своих отдала. розовых с картинками. в офисе холодно, сидим в куртках, на улицу курить выходим в футболках. лектор прислал презентацию своей программы, у него на обложке была анатомическая голова в гриме Зигги Стардаста, мы с Амеличкой поохали, мол, ничего себе, енто ж Дэвид Боуи... теперь мне прилетает задача от миньона "прошу подготовить новые картинки для анонса кадавер-семинара 25 сентября. использовать голову Бон Джови". гомерический хохот. вчера вечером зашла в магаз, купила мороженого. но не съела, перехотелось. вспоминали с мамой хронологию праздничных каникул. запутались.
короче. в пятницу приехал Хтон печь куличи. мы с ней быстренько всё замесили и нарубили и поставили подходить. и обнаружили, что у нас форм нет. и побежали искать их. потому что фарш невозможно провернуть назад, а все более-менее подходящие на роль форм кастрюли переехали на дачу. во втором по счёту магазе нашли остатки прекрасного с цветами и розовообразного с сердечками. вернулись к тесту, обеспечили каждый кулич отдельной жилплощадью. закончили печь в первом часу ночи, решили, что украшать будем завтра. завтра поехали в вегас маме ветровку покупать, потому что у мамы нет одёжек, подходящих под неожиданно установившийся в нашей полосе климат. ну и мне что-нибудь, потому что неугомонный Хтон опять заставил меня разбираться в шкафах и выкинуть три мешка неносибельной одежды. ветровку нашли сразу. потом встретили совершенно восхитительные мятные треники для Хтона. мне ничего не понравилось. однако желание потратить денег никуда не делось, поэтому я пыталась хотя бы напоить всех кофе с пончиками, но строгий Хтон ответил "дома пожрём!" и мы пошли на остановку. МКАД стоял. на остановке тоже была пробка. вернее до остановки мы даже не дошли, столько там было народу. и мы приняли волевое решение идти домой пешком, а хренли там, километров восемь отсилы. впрочем дорогу мы не знали, но у меня же есть чувство направления, как всем известно. погода, кстати, была замечательная, светило солнышко сквозь деревья, мы шли по болоту, перепрыгивая особенно неприятные места, видели следы копыт, потом увидели собаку и утвердились в мысли, что близки к цивилизации. потом шли по березовому лесу и по яблоневому саду, по следам копыт, и опять видели собак, и опять перепрыгивали через топь, и дошли до железнодорожной ветки, которая идёт через наш дендропарк, но по ней не пошли, потому что Хтон сказала, что ветка сильно петляет, а пошли напрямик по азимуту. и вышли в Загорье, и пошли по асфальту и по тому же вектору. вообще, довольно быстро дошли до знакомых мест, как мне показалось. и до знакомого суши-шопа... ага! - сказала я, - вот этим мы и пообедаем! и все согласились. на выходе я ещё и цветочную палатку увидела. ага! - сказала я, - тут я куплю подарок Денису. и в самом деле там оказались две глоксинии, жирные как борхесовские орхидеи, причём привезли их туда первый и, скорее всего, последний раз, одну я и взяла. маме понравилось. она назвала её Гликерией и хотела оставить дома, потому что у Дениса она всё равно не выживет. впрочем, она тут же залезла в тырнеты и почитала, какая Гликерия капризная и неуживчивая, и несколько последующих дней колебалась, где глоксинии сподручней будет сдохнуть, у нас или у Дениса. а пока мы сидели дома, ели роллы и понимали, что украшать куличи сегодня тоже не будем, потому что это занятие требует творческого подхода, а мы что-то заколебались.
почта замигала, полезла проверить, что там такое пришло. а это мне напоминают, что у меня через 60 дней кончается срок паспорта. ну спасибо, богадушумать...
итак. в воскресенье я проснулась с вдохновением сварить глазурь. а чо там варить-то. короче, я её недоостудила, ещё и лимонной кислоты не капнула, она получилась прозрачная и смысл имела только как связующее звено между куличами и посыпкой. ну и как дополнительные полкило сахара, конечно. вернулся из деревни Фонарь с Хаадиром и Петрухой, правда Петруха сразу уехал домой, потому что ожидал в гости родителей, а на Хаадира, который тоже хотел уехать, я наорала с балкона, чтобы поднимался пить чай. приехал Андрей с открытия сезона, рассказывал про боевые подвиги их команды, как они партизанили против тысячи ста противников из двух команд отрядом в двести человек. и два дня пели "1100". я тоже спела. бояны - это прям моё.
в понедельник мама, пользуясь случаем, пока в доме двое здоровенных мужиков, затеяла перестановку в моей комнате. перестановку. в моей. комнате. мамочки. то есть я выхожу из душа, а мне прилетает, мол, срочно убирай своё говнище с полок, мы двигаем шкаф. я немножко разозлилась, конечно, отчаянно собирала в коробочки мелочь, фигурки, картинки, камни, шишки, деревяшки, пластилинового человечка, которого Хтон в детском саду лепила, разноцветных пони, билетики и буклетики из поездок, свой портрет работы Асти, который она в школе нарисовала, краски, пастельные мелки, блокноты, книжки, феньки... короче, всё, что нажито непосильным трудом. а потом махнула на всё рукой, заручившись поддержкой Хтона, и уехала писать "рабицу". если что, рабицу не дописали. потому что у гитары гнездо сломалось. но там реально осталось только меня добавить, и всё будет. пока туда-сюда, я бренчала на безголосой гитаре "память" и "рыбу", какбе планируя их следующими. и "грибы", потому что они прям про эту погоду - "что ни спроси, снова начнёт моросить". по возвращении оказалось, что комната и впрям стала гораздо уютнее, а главное, откуда ни возьмись в ней появилось много места. а "моё говнище" Хтон красиво и очень тематически расставила по полочкам. сокровище - не дочь.
во вторник поехали с Б гулять в нескушном.
кстати, меня в последнее время прям преследует Музеон. вернее это я туда постоянно возвращаюсь. я это как-то связываю с Лайф-старз, что за жопой Петра. потому что до этого, когда мы были резидентами Мьюза на Таганке, у меня загадочным образом все дела крутились вокруг Таганки...
встретились у Гагарина и пошли. погода была прекрасная (напоминаю, я всё ещё в зимней одеялке), мы ловили покемонов, болтали о тёплом море и вкусных коктейлях, а кстати, - сказала Б, - у меня с собой бутылка вина! сейчас мы найдём в парке укромное место и культурно её разопьём... в парке же наверняка не так сильно дует... если что, у меня всё прилично, есть пакет и стаканчики, главное, чтобы дождь не пошёл. дождь, конечно, сразу же пошёл. впрочем, в парке правда дуло меньше. а ещё сам парк показался нам меньше, чем мы помнили (даже меньше, чем неделю назад), я думаю, это от того, что мы быстро по нему перемещались во избежание замерзания. дождь кончился примерно в районе пруда, там мы и обосновались. к нам сразу же слетелись и сбежались разноцветные утки и другие птицы. а на птиц сразу же сбежались какие-то дети. короче, пока снова не пошёл дождь, мы сидели, как две дуры, и ворчали. ну, не совсем ворчали, в основном хихикали, конечно... вино мы всё таки почали, накрывшись зонтом Б. к тому времени утки в нас разочаровались и разошлись по своим делам. потом мы дошли до Музеона, в заброшенных торговых рядах накатили ещё по стаканчику и пошли искать скорбь. нет, не нашли. зато промокли, замёрзли и охмелели так, что ржали без остановки над всем, что попадалось на глаза. Яша был открыт, там мы просушились, выпили какао без сахара (у Б от него изжога началась. а может не от него, а от холодного винища, кто ж знает), потом я намекала, что тут совсем близко до Полянки, от которой нам обеим легко доехать до дома, ибо была уже ночь, но Б, пользуясь запрещёнными приёмами из серии "ты меня уважаешь?", предложила дойти до Красной площади. и мы шли под бодрым экскурсом Б в её прошлые жизни и моросью. площадь оказалась перекрыта забором, автобусами и людьми в дождевиках. и ещё всякими разноцветными людьми. ой, а что это мы тут все ждём? - спросила я у одного из дождевиков. а тут сейчас будет репетиция парада, - ответил он. а скоро? - минут через пятнадцать. - подождём? - спросила я, поворачиваясь к Б. и тут пошли танки. мы прыгали, фоткали, ржали, клацали зубами от холода и сыри, опять прыгали, опять фоткали и опять ржали. когда танки кончились, Б сказала "а не употребить ли нам по шоту ради такого случая?", но мы всё таки не стали усугублять. тем более, что я не употребляю крепкого ("блин, я опять забыла, что ты у нас такая нежная"). тем более, что рядом было метро. тем более, что через полчаса отходила моя последняя электричка.
в среду (ура! наконец-то!) ничего не делали. Фонарь только уехал обратно в деревню, обещал вернуться в пятницу, отдать машину.
тут надо прерваться на обед и собраться с силами...
короче. в пятницу приехал Хтон печь куличи. мы с ней быстренько всё замесили и нарубили и поставили подходить. и обнаружили, что у нас форм нет. и побежали искать их. потому что фарш невозможно провернуть назад, а все более-менее подходящие на роль форм кастрюли переехали на дачу. во втором по счёту магазе нашли остатки прекрасного с цветами и розовообразного с сердечками. вернулись к тесту, обеспечили каждый кулич отдельной жилплощадью. закончили печь в первом часу ночи, решили, что украшать будем завтра. завтра поехали в вегас маме ветровку покупать, потому что у мамы нет одёжек, подходящих под неожиданно установившийся в нашей полосе климат. ну и мне что-нибудь, потому что неугомонный Хтон опять заставил меня разбираться в шкафах и выкинуть три мешка неносибельной одежды. ветровку нашли сразу. потом встретили совершенно восхитительные мятные треники для Хтона. мне ничего не понравилось. однако желание потратить денег никуда не делось, поэтому я пыталась хотя бы напоить всех кофе с пончиками, но строгий Хтон ответил "дома пожрём!" и мы пошли на остановку. МКАД стоял. на остановке тоже была пробка. вернее до остановки мы даже не дошли, столько там было народу. и мы приняли волевое решение идти домой пешком, а хренли там, километров восемь отсилы. впрочем дорогу мы не знали, но у меня же есть чувство направления, как всем известно. погода, кстати, была замечательная, светило солнышко сквозь деревья, мы шли по болоту, перепрыгивая особенно неприятные места, видели следы копыт, потом увидели собаку и утвердились в мысли, что близки к цивилизации. потом шли по березовому лесу и по яблоневому саду, по следам копыт, и опять видели собак, и опять перепрыгивали через топь, и дошли до железнодорожной ветки, которая идёт через наш дендропарк, но по ней не пошли, потому что Хтон сказала, что ветка сильно петляет, а пошли напрямик по азимуту. и вышли в Загорье, и пошли по асфальту и по тому же вектору. вообще, довольно быстро дошли до знакомых мест, как мне показалось. и до знакомого суши-шопа... ага! - сказала я, - вот этим мы и пообедаем! и все согласились. на выходе я ещё и цветочную палатку увидела. ага! - сказала я, - тут я куплю подарок Денису. и в самом деле там оказались две глоксинии, жирные как борхесовские орхидеи, причём привезли их туда первый и, скорее всего, последний раз, одну я и взяла. маме понравилось. она назвала её Гликерией и хотела оставить дома, потому что у Дениса она всё равно не выживет. впрочем, она тут же залезла в тырнеты и почитала, какая Гликерия капризная и неуживчивая, и несколько последующих дней колебалась, где глоксинии сподручней будет сдохнуть, у нас или у Дениса. а пока мы сидели дома, ели роллы и понимали, что украшать куличи сегодня тоже не будем, потому что это занятие требует творческого подхода, а мы что-то заколебались.
почта замигала, полезла проверить, что там такое пришло. а это мне напоминают, что у меня через 60 дней кончается срок паспорта. ну спасибо, богадушумать...
итак. в воскресенье я проснулась с вдохновением сварить глазурь. а чо там варить-то. короче, я её недоостудила, ещё и лимонной кислоты не капнула, она получилась прозрачная и смысл имела только как связующее звено между куличами и посыпкой. ну и как дополнительные полкило сахара, конечно. вернулся из деревни Фонарь с Хаадиром и Петрухой, правда Петруха сразу уехал домой, потому что ожидал в гости родителей, а на Хаадира, который тоже хотел уехать, я наорала с балкона, чтобы поднимался пить чай. приехал Андрей с открытия сезона, рассказывал про боевые подвиги их команды, как они партизанили против тысячи ста противников из двух команд отрядом в двести человек. и два дня пели "1100". я тоже спела. бояны - это прям моё.
в понедельник мама, пользуясь случаем, пока в доме двое здоровенных мужиков, затеяла перестановку в моей комнате. перестановку. в моей. комнате. мамочки. то есть я выхожу из душа, а мне прилетает, мол, срочно убирай своё говнище с полок, мы двигаем шкаф. я немножко разозлилась, конечно, отчаянно собирала в коробочки мелочь, фигурки, картинки, камни, шишки, деревяшки, пластилинового человечка, которого Хтон в детском саду лепила, разноцветных пони, билетики и буклетики из поездок, свой портрет работы Асти, который она в школе нарисовала, краски, пастельные мелки, блокноты, книжки, феньки... короче, всё, что нажито непосильным трудом. а потом махнула на всё рукой, заручившись поддержкой Хтона, и уехала писать "рабицу". если что, рабицу не дописали. потому что у гитары гнездо сломалось. но там реально осталось только меня добавить, и всё будет. пока туда-сюда, я бренчала на безголосой гитаре "память" и "рыбу", какбе планируя их следующими. и "грибы", потому что они прям про эту погоду - "что ни спроси, снова начнёт моросить". по возвращении оказалось, что комната и впрям стала гораздо уютнее, а главное, откуда ни возьмись в ней появилось много места. а "моё говнище" Хтон красиво и очень тематически расставила по полочкам. сокровище - не дочь.
во вторник поехали с Б гулять в нескушном.
кстати, меня в последнее время прям преследует Музеон. вернее это я туда постоянно возвращаюсь. я это как-то связываю с Лайф-старз, что за жопой Петра. потому что до этого, когда мы были резидентами Мьюза на Таганке, у меня загадочным образом все дела крутились вокруг Таганки...
встретились у Гагарина и пошли. погода была прекрасная (напоминаю, я всё ещё в зимней одеялке), мы ловили покемонов, болтали о тёплом море и вкусных коктейлях, а кстати, - сказала Б, - у меня с собой бутылка вина! сейчас мы найдём в парке укромное место и культурно её разопьём... в парке же наверняка не так сильно дует... если что, у меня всё прилично, есть пакет и стаканчики, главное, чтобы дождь не пошёл. дождь, конечно, сразу же пошёл. впрочем, в парке правда дуло меньше. а ещё сам парк показался нам меньше, чем мы помнили (даже меньше, чем неделю назад), я думаю, это от того, что мы быстро по нему перемещались во избежание замерзания. дождь кончился примерно в районе пруда, там мы и обосновались. к нам сразу же слетелись и сбежались разноцветные утки и другие птицы. а на птиц сразу же сбежались какие-то дети. короче, пока снова не пошёл дождь, мы сидели, как две дуры, и ворчали. ну, не совсем ворчали, в основном хихикали, конечно... вино мы всё таки почали, накрывшись зонтом Б. к тому времени утки в нас разочаровались и разошлись по своим делам. потом мы дошли до Музеона, в заброшенных торговых рядах накатили ещё по стаканчику и пошли искать скорбь. нет, не нашли. зато промокли, замёрзли и охмелели так, что ржали без остановки над всем, что попадалось на глаза. Яша был открыт, там мы просушились, выпили какао без сахара (у Б от него изжога началась. а может не от него, а от холодного винища, кто ж знает), потом я намекала, что тут совсем близко до Полянки, от которой нам обеим легко доехать до дома, ибо была уже ночь, но Б, пользуясь запрещёнными приёмами из серии "ты меня уважаешь?", предложила дойти до Красной площади. и мы шли под бодрым экскурсом Б в её прошлые жизни и моросью. площадь оказалась перекрыта забором, автобусами и людьми в дождевиках. и ещё всякими разноцветными людьми. ой, а что это мы тут все ждём? - спросила я у одного из дождевиков. а тут сейчас будет репетиция парада, - ответил он. а скоро? - минут через пятнадцать. - подождём? - спросила я, поворачиваясь к Б. и тут пошли танки. мы прыгали, фоткали, ржали, клацали зубами от холода и сыри, опять прыгали, опять фоткали и опять ржали. когда танки кончились, Б сказала "а не употребить ли нам по шоту ради такого случая?", но мы всё таки не стали усугублять. тем более, что я не употребляю крепкого ("блин, я опять забыла, что ты у нас такая нежная"). тем более, что рядом было метро. тем более, что через полчаса отходила моя последняя электричка.
в среду (ура! наконец-то!) ничего не делали. Фонарь только уехал обратно в деревню, обещал вернуться в пятницу, отдать машину.
тут надо прерваться на обед и собраться с силами...