Одной ротой против государства (7) Прелюдия
Предыдущая часть здеся
Еще раз напоминаю - все здесь написанное- исключительно моё личное мнение, основанное на публикациях в СМИ и различных книгах и не является истинной в первой инстанции.
На тот момент в Егерской Роте было приблизительно 90 человек. Почему так мало подписей под "актом неповиновения" ?
Дело в том, что рота была разбита на две примерно равные части - половина в Палдиски и половина оставалась на Пуллапяэ, что бы продолжать охранять как саму базу, так и приносящие бабки объекты.
Само принятие заявления происходило вполне демократичным путём - после ужина, все свободные от нарядов и караулов егеря собрались в вестибюле Палдиского общежития (в которое они вперлись самовольно), и после длительного обуждения документ был составлен и подписан.
Помимо Ассо Коммера особую активность проявил Лембит Тынис, когда то то-же командовавший егерями, но вынужденный уйти из-за проблем с алкоголем. Сейчас же он был вольнонаемным инструктором в роте и несмотря на активное участие в составлении документа... сам он его не подписал.
Формальный и.о. командира Егерской Роты Яаак Мосин при составлении документа не присутствовал и подписал его позднее. Так и набралось 32 подписи, хотя сами егеря утверждали, что документ выражает единодушное мнение всей роты.
Егеря считали, раз они вступили на службу добровольно, то и выйти из состава Сил Обороны могут на законных основаниях и служить Республике так сказать напрямую.
Надо отметить, что Яаак Мосин при ознакомлении с "заявлением о неповиновении" несколько присох и вообще считал "что необъязательно так резко". Все таки он был не дурак и понимал, что именно на него, как на и.о. командира посыплются все шишки. Но... "все подписали и я подписал". Думаю Коммер сумел убедить его в наличии политической поддержки от определенных партий.
Момент для демарша был выбран очень удачно.
Премьер-министр Март Лаар находился в отпуске в Великобритании, министр обороны Хайнс Ребас в отпуске в Швеции и министр юстиции Кайдо Кама в отпуске неизвестно где (забегая вперед - до разрешения кризиса он так и не объявился).
По воспоминаниям Антса Лаанеотса о заявлении егерей он узнал уже 25-го вечером. Ему позвонил дежурный из Главного Штаба, который услышал заявление по радио.
Дальше военные, полиция, правительство и политики начали действовать каждый по своей линии, причем нередко они вели в прямо противоположном направлении.
У каждого было своё виденье разрешения кризиса, но никто не хотел быть тем, кто отдаст приказ "эстонцу стрелять в эстонца".
Министра обороны замещала на тот момент министр внутренних дел Лагле Парек.
Они с Хайнсом Ребасом были членами Эстонской Партии Национальной Независимости и по слухам в 1992 году ездили перед выборам к егерям заручится их поддержкой в случае, если победу на выборах одержат "красные директора" и "красные полковники". Посему егеря некоторое время считались "карманной армией" ЭПНН и имея в покровителях сразу двух силовых министров не опасались проблем с законом.
Теперь же их действия били непосредственно по "покровителям" и опять же забегая вперед, привели к развалу этой партии.
Лагле Парек и так считалась крайне неудачным министром ВД, а уж совмещать еще и обязанности министра обороны ей было совсем не по силам.
26 июля 1994 года с утра было принято решение съездить в Палдиски и "просто поговорить, возвать к рассудку".
Коммера на месте не было, посему разговор пришлось вести с Яком Мосиным, который знял уклончивую позицию и обещал "подумать."
Тем же днем, примерно в четыре вечера, командующий Силами Обороны Александр Эйнселн позвонил в Швецию Ребасу, проинформировал о заявлении егерей и попросил немедленно вернутся в Эстонию, "потому что на Парек надежды нет". Ребас немедленно рванул в аэропорт, но опоздал на последний самолёт и провел ночь на аэровокзале, что бы улететь сразу с утра.
Хайнс Ребас считал, что дело серьёзное, зачинщиков нужно немедленно арестовать и передать суду как мятежников.
Какие разговоры с ними может вести министр внутренних дел?
Еще раз напоминаю - все здесь написанное- исключительно моё личное мнение, основанное на публикациях в СМИ и различных книгах и не является истинной в первой инстанции.
На тот момент в Егерской Роте было приблизительно 90 человек. Почему так мало подписей под "актом неповиновения" ?
Дело в том, что рота была разбита на две примерно равные части - половина в Палдиски и половина оставалась на Пуллапяэ, что бы продолжать охранять как саму базу, так и приносящие бабки объекты.
Само принятие заявления происходило вполне демократичным путём - после ужина, все свободные от нарядов и караулов егеря собрались в вестибюле Палдиского общежития (в которое они вперлись самовольно), и после длительного обуждения документ был составлен и подписан.
Помимо Ассо Коммера особую активность проявил Лембит Тынис, когда то то-же командовавший егерями, но вынужденный уйти из-за проблем с алкоголем. Сейчас же он был вольнонаемным инструктором в роте и несмотря на активное участие в составлении документа... сам он его не подписал.
Формальный и.о. командира Егерской Роты Яаак Мосин при составлении документа не присутствовал и подписал его позднее. Так и набралось 32 подписи, хотя сами егеря утверждали, что документ выражает единодушное мнение всей роты.
Егеря считали, раз они вступили на службу добровольно, то и выйти из состава Сил Обороны могут на законных основаниях и служить Республике так сказать напрямую.
Надо отметить, что Яаак Мосин при ознакомлении с "заявлением о неповиновении" несколько присох и вообще считал "что необъязательно так резко". Все таки он был не дурак и понимал, что именно на него, как на и.о. командира посыплются все шишки. Но... "все подписали и я подписал". Думаю Коммер сумел убедить его в наличии политической поддержки от определенных партий.
Момент для демарша был выбран очень удачно.
Премьер-министр Март Лаар находился в отпуске в Великобритании, министр обороны Хайнс Ребас в отпуске в Швеции и министр юстиции Кайдо Кама в отпуске неизвестно где (забегая вперед - до разрешения кризиса он так и не объявился).
По воспоминаниям Антса Лаанеотса о заявлении егерей он узнал уже 25-го вечером. Ему позвонил дежурный из Главного Штаба, который услышал заявление по радио.
Дальше военные, полиция, правительство и политики начали действовать каждый по своей линии, причем нередко они вели в прямо противоположном направлении.
У каждого было своё виденье разрешения кризиса, но никто не хотел быть тем, кто отдаст приказ "эстонцу стрелять в эстонца".
Министра обороны замещала на тот момент министр внутренних дел Лагле Парек.
Они с Хайнсом Ребасом были членами Эстонской Партии Национальной Независимости и по слухам в 1992 году ездили перед выборам к егерям заручится их поддержкой в случае, если победу на выборах одержат "красные директора" и "красные полковники". Посему егеря некоторое время считались "карманной армией" ЭПНН и имея в покровителях сразу двух силовых министров не опасались проблем с законом.
Теперь же их действия били непосредственно по "покровителям" и опять же забегая вперед, привели к развалу этой партии.
Лагле Парек и так считалась крайне неудачным министром ВД, а уж совмещать еще и обязанности министра обороны ей было совсем не по силам.
26 июля 1994 года с утра было принято решение съездить в Палдиски и "просто поговорить, возвать к рассудку".
Коммера на месте не было, посему разговор пришлось вести с Яком Мосиным, который знял уклончивую позицию и обещал "подумать."
Тем же днем, примерно в четыре вечера, командующий Силами Обороны Александр Эйнселн позвонил в Швецию Ребасу, проинформировал о заявлении егерей и попросил немедленно вернутся в Эстонию, "потому что на Парек надежды нет". Ребас немедленно рванул в аэропорт, но опоздал на последний самолёт и провел ночь на аэровокзале, что бы улететь сразу с утра.
Хайнс Ребас считал, что дело серьёзное, зачинщиков нужно немедленно арестовать и передать суду как мятежников.
Какие разговоры с ними может вести министр внутренних дел?