Биография Зощенко.
Довелось прочитать об интересных фактах мимикрии в биографии классика советской
литературной сатиры и юмора Михаила Зощенко.
Разумеется, что в условиях репрессивно-суровых 1930-х годов - многие пытались
хотя бы "актуально" подредактировать свою жизненную Историю, если в ней содержались
некие "крамольные" эпизоды.
Не избежал того и Мих. Мих. Ему было совершенно бесполезно скрывать сам факт своей
службы в царской армии и награды от Первой Мировой войны.
Однако стало как-то особенно стрёмно и ссыкотно. Понятно, что не ему одному.
Об этом весьма информативно упоминает его жена в своих мемуарах, которые
был совершенно легально изданы в СССР в 1970-х годах.
Поэтому Зощенко объявил, что пошёл в армию из "авантюрности" молодого характера.
Поелико, он был добровольцем. Так он официально и написал в своей биографии в 1930-х.
Зато в годы Великой Отечественной войны, когда на него обрушилась немилость самого
Сталина, он стал везде трубить о своём патриотизме, который, якобы, двигал им всегда.
И даже наваял книгу о героизме советских партизан.
На какое-то время его простили. Однако позже воспоследовала вторая - и уже фактически
для него смертельная волна тотальной опалы.
К чему это? Наверное - к вопросу о Чести. Хоть и бывшего, но офицера. По отношению
к своему же вполне геройскому прошлому.
литературной сатиры и юмора Михаила Зощенко.
Разумеется, что в условиях репрессивно-суровых 1930-х годов - многие пытались
хотя бы "актуально" подредактировать свою жизненную Историю, если в ней содержались
некие "крамольные" эпизоды.
Не избежал того и Мих. Мих. Ему было совершенно бесполезно скрывать сам факт своей
службы в царской армии и награды от Первой Мировой войны.
Однако стало как-то особенно стрёмно и ссыкотно. Понятно, что не ему одному.
Об этом весьма информативно упоминает его жена в своих мемуарах, которые
был совершенно легально изданы в СССР в 1970-х годах.
Поэтому Зощенко объявил, что пошёл в армию из "авантюрности" молодого характера.
Поелико, он был добровольцем. Так он официально и написал в своей биографии в 1930-х.
Зато в годы Великой Отечественной войны, когда на него обрушилась немилость самого
Сталина, он стал везде трубить о своём патриотизме, который, якобы, двигал им всегда.
И даже наваял книгу о героизме советских партизан.
На какое-то время его простили. Однако позже воспоследовала вторая - и уже фактически
для него смертельная волна тотальной опалы.
К чему это? Наверное - к вопросу о Чести. Хоть и бывшего, но офицера. По отношению
к своему же вполне геройскому прошлому.