Жестокий Талант.
Сказ о видной анархистке, участнице Первой мировой и Гражданской войн Марусе Никифоровой.
Фото из архива белогвардейской контрразведки в Севастополе.
Мария Григорьевна Никифорова стала знаменитостью еще до революции. Она родилась в 1885 году в Александровске (Запорожье) в семье офицера, участника Русско-турецкой войны 1877-1878 годов.
В 16 лет, не имея ни профессии, ни средств к существованию, Маша ушла из семьи. Что за причины толкнули молодую девушку на отчаянный поступок, неизвестно - мемуаров она не оставила.
Работала няней, писарем, устроилась на ликеро-водочный завод мыть бутылки.
Здесь, на заводе, где-то около 1905 года молодая подсобная работница Никифорова и связалась с анархистами, примкнув к самому радикальному их крылу - безмотивникам, считавшим врагами трудового народа всякого, у кого есть драгоценности, счет в банке, кто обедает в ресторане.
В таковые попадали владельцы лавок, аптек, мелких мастерских (те, кого сегодня называют представителями малого бизнеса), интеллигенция и даже высококвалифицированные рабочие.
Объявив их врагами, безмотивники взрывали бомбы в магазинах и ресторанах, на ипподромах и в железнодорожных вагонах первого класса.
К 1907 году за Марией числились участие в организации взрывов в галантерейном магазине, в кафе Либмана в Одессе, в пассажирском поезде и несколько эксов, отягощенных убийствами.
Полиция нашла неуловимую бомбистку в Херсоне. Во время ареста террористка пыталась подорвать себя вместе с группой захвата, но бомба не взорвалась.
Весь букет преступлений тянул на несколько смертных приговоров, но повешение заменили пожизненной каторгой и отправили Никифорову исправляться в Сибирь.
Но там она не задержалась.
В 1910 году Никифорова бежала, добралась до Владивостока, откуда нелегально переправилась в Японию, а затем в США. Там она устроилась в русскую анархистскую газету. Статьи на злобу дня, острые фельетоны... Оказалось, что террористка обладает еще и недюжинным даром публициста.
Мария Никифорова стала видной фигурой в рабочем движении, одним из организаторов Союза русских рабочих США и Канады. Однако бумажная рутина была явно
не для нее, и она смогла выдержать всего 3 года мирной жизни.
В 1913 году уже знаменитая Мария Никифорова объявилась в Испании, где и стала широко известна как Маруся. Так она представлялась товарищам по борьбе, так подписывала свои письма. Ее появление в Мадриде ознаменовалось грабежами банков, магазинов и домов зажиточных горожан.
Это Маруся учила испанских анархистов искусству проводить эксы, при этом лично показывая, как надо обращаться с револьвером и бомбой.
Во время одного из таких "практических занятий" Мария была ранена, и ее переправили лечиться в Париж.
Здесь Марусю восторженно встретили русские политэмигранты.
Одним из ее поклонников стал видный меньшевик Антонов-Овсеенко. Это знакомство в будущем сыграет важную роль в ее жизни.
В Париже Мария угомонилась, эксами не баловалась, зато брала уроки ваяния у знаменитого Огюста Родена.
Истинно талантливый человек талантлив во всем, и престарелый скульптор убедился в этом.
Тогда же Мария вышла замуж за польского анархиста Витольда Бжостека.
Возможно, грозная фурия революции и начала бы строить нормальную семью, рожать и воспитывать детей, отложила бы на время мечты о мировой революции...
Но грянула Первая мировая война.
В 1914 году анархист Артемий Гладких встретил Марию в Париже, облаченную в брюки, и оторопел.
Нам, привыкшим видеть женщин в мини-юбках и шортах, трудно представить, что в XIX и начале XX века во Франции женщинам, чтобы надеть брюки,
требовалось разрешение полиции. Тем, кто не подчинялся правилам, грозил крупный штраф за нарушение нравственности.
Достаточно сказать, что за весь XIX век в Париже было выдано всего 9 (!) разрешений.
Исключение делалось только для женщин, передвигающихся на велосипеде или верхом на лошади.
Изумленному соратнику Мария пояснила, что имеет право носить галифе, поскольку учится в офицерской кавалерийской школе.
Как женщина, иностранка, с такой "потрясающей" анкетой и биографией сумела добиться зачисления ее на офицерские курсы - загадка. Но она сделала это и в 1916 году, получив офицерское звание, уехала на Балканы воевать с турками.
Где и в качестве кого она воевала, доподлинно неизвестно, но, зная ее характер, трудно представить Марию на штабной должности где-то в тылу.
Уже этой биографии хватило бы на несколько романов.
В феврале 1917 года, узнав о революции в России, Мария дезертировала из французской армии и отправилась на родину.
История умалчивает, какими путями пробиралась она через несколько линий фронта на восток, но факт остается фактом: в апреле 1917-го она появилась в Петрограде. Убежденная анархистка Никифорова грезила новой революцией и только под черным знаменем анархии.
Уже в начале июля Мария в Кронштадте срывает горло на митингах, обличая Временное правительство, призывая моряков идти на штурм Зимнего дворца.
Однако июльский переворот не удался.
Ленин скрылся в Разливе, а Никифорова отправилась домой, на Украину, в родной Александровск.
Официально Украина в 1917 году находилась под властью Временного правительства.
В то же время в Киеве существовала Центральная рада, объявившая Украину автономным образованием в составе России. Однако реально власть на Украине не принадлежала ни первым, ни вторым.
Большевики, меньшевики, монархисты, эсеры, кадеты, трудовики, максималисты - власть в городе или местечке захватывали те, чей лидер обладал решимостью, харизмой, авторитетом и был способен организовать боеспособный вооруженный отряд.
Прибыв на родину, Никифорова сразу взяла быка за рога.
Руководимые ею александровские анархисты захватили власть в городе. Для защиты революции сформировали Черную гвардию.
В августе созданный отряд завладел арсеналом в Орехове. Пленных офицеров расстреляли.
Делиться трофеями с большевиками Маруся отказалась, отправив избыток оружия в Гуляйполе набирающему силу Нестору Махно.
На александровскую буржуазию была наложена контрибуция, у заводчика Бадовского на "нужды революции" экспроприировали миллион рублей.
"Выручку" Мария торжественно пере-дала Александровскому совету рабочих и солдатских депутатов.
Обыватели стонали, но шепотом, потому что всех несогласных предводитель анархистов расстреливала лично, "не отходя от кассы", - так она воплощала в жизнь свои представления о царстве справедливости.
Перепуганные насмерть александровские банкиры и коммерсанты слали письма одновременно и в Петроград, и в Киев со слезными просьбами унять "эту каторжанку-анархистку с ее бандой".
В сентябре в Александровск прибыл комиссар Временного правительства.
Никифорову арестовали и взяли под стражу.
На следующий же день все предприятия города остановили работу. Перед зданием тюрьмы собралась тысячная толпа рабочих, и народную героиню вынесли из тюрьмы на руках.
В сопровождении небольшой группы сторонников Мария отправилась в турне по городам юга Украины. Екатеринослав, Одесса, Николаев, Херсон, Мелитополь, Юзовка, Никополь - в каждом городе она выступала на митингах, проводила организационную работу среди местных анархистов и формировала отряды Черной гвардии, не подчиняющиеся ни Временному правительству, ни украинской Центральной раде.
Некоторое время весь юг Украины контролировал не Петроград и не Киев, а анархистка Маруся, не имевшая никаких официальных полномочий.
Октябрьский переворот 1917 года в Петрограде Мария приняла сразу. Правые и левые, большевики, эсеры и анархисты - все они пока еще союзники.
Так, в 1919 году в составе Южного фронта будет сражаться 3-я Заднепровская бригада под командованием Нестора Махно, а в ноябре 1920-го махновцы бок о бок с красноармейцами будут отбивать у Врангеля Крым.
Нестор Иванович Махно в эмиграции.
Большевистскими военными формированиями на Украине тогда командовал Антонов-Овсеенко. Вот когда пригодилось старое парижское знакомство!
Организованные Марусей отряды черногвардейцев помогали большевикам устанавливать советскую власть в Харькове, Екатеринославе и Елисаветграде.
Антонов-Овсеенко оказывал Никифоровой не только политическую поддержку, но и снабжал ее деньгами, а как главнокомандующий войсками Южного фронта
предоставил ей полномочия формировать конные отряды, Неудивительно, что вскоре появилась и Вольная боевая дружина атамана Маруси.
По воспоминаниям современников, костяк дружины атамана Маруси составляли классические анархисты с длинными волосами и в пестрой одежде и черноморские матросы с пулеметными лентами через плечо. Все были идейными добровольцами, готовыми умереть ради торжества революции под своим знаменем - черным полотнищем с вышитым на нем лозунгом: "Анархия - мать порядка!"
На вооружении отряда были броневик, тачанки с пулеметами и даже бронепоезд.
Численность отряда колебалась от 300 до 500 человек. Командовала им женщина - революционерка, каторжанка, террористка, участница Первой мировой войны,
владевшая несколькими языками и имевшая военное образование.
Никифорова была бесстрашна, обладала несомненными ораторскими талантами.
Махно писал, что она в одиночку останавливала толпы погромщиков. Взобравшись на телегу, она произносила пламенные речи, после которых шедшие "бить жидов" плакали, сняв шапки.
Под командованием Маруси отряд участвовал в боях с германскими и австро-венгерскими войсками и хотя не мог противостоять регулярным армейским частям, но оказался гораздо боеспособнее других анархистских, да и красногвардейских отрядов.
Мария была решительна и жестока - она без колебаний отдавала приказы о расстрелах, если считала это необходимым. Ненавидела антисемитов и украинских националистов. Ее откровенно побаивались и враги, и друзья.
Под напором австро-венгерских, германских и украинских частей ее Вольная дружина с боями отходила на восток. Как только в город приходила весть о приближении отряда атамана Маруси, начиналась паника.
Верная принципам классического анархизма, Маруся не признавала никакой власти, чьей бы она ни была. При вступлении в город на буржуазию накладывалась контрибуция. Ограбив крупную буржуазию, брались за среднюю, затем и за мелкую. Часто грабежи сопровождались физическим уничтожением представителей буржуазии.
В занятом атаманшей Марусей Елисаветграде доведенные до крайности горожане подняли восстание, и городское ополчение несколько дней сражалось против анархистов. Только прибытие бронепоезда "Свобода или смерть!" по-могло восстановить в городе власть Советов.
После Елисаветграда Маруся прошлась по Крыму (Севастополь, Ялта, Феодосия), "порадовала" своим визитом жителей Мелитополя и в апреле 1918 года со своим отрядом оказалась в Таганроге, где была арестована большевиками.
Никифоровой выдвинули обвинение в грабежах гражданского населения.
Идейная анархистка обвинение отвергла, поскольку экспроприацию на благо революции у буржуев ценностей она грабежом не считала.
В защиту анархистки выступил Нестор Махно, прислал телеграмму Антонов-Овсеенко: "Вместо того чтобы разоружать такие отряды, лучше займитесь их созданием".
В день суда в Таганрог прибыл бронепоезд с отрядом анархистов, желающих выразить свой революционный протест "тыловым крысам".
Матросы-анархисты.
Суд, рассмотрев обстоятельства дела по существу, приняв во внимание ходатайство главнокомандующего войсками фронта Антонова-Овсеенко и оценив боевую мощь прибывшего отряда, постановил: Никифорову оправдать и дать ей возможность вместе с отрядом выехать на фронт, куда она и стремилась.
И покатился отряд атамана Маруси уже по российским городам и весям.
Ростов-на-Дону, Новочеркасск, Воронеж, Брянск, Саратов. Всюду появление "веселой Маруси" отмечалось экспроприациями, раздачей народу товаров из разграбленных лавок и складов, оригинальными выходками типа сожжения денежных купюр на центральной площади и уничтожением представителей буржуазии.
В сентябре 1918 года ее вновь арестовали и отправили в Москву, в знаменитую Бутырку.
В январе 1919 года состоялся суд.
Приговор был суровым: за "дискредитацию советской власти" суд... запретил Марии Никифоровой в течение 6 месяцев занимать командные должности в РСФСР.
Времена, когда за гораздо меньшее будут расстреливать без суда, наступят позднее.
Освобожденная Маруся в сопровождении мужа Витольда Бжостека отправилась на Украину к Махно. Но тот, не желая ссориться с большевиками, не доверял ей командных должностей.
Полгода Мария занималась пропагандистской работой и организацией госпиталей для больных и раненых махновцев. Параллельно она искала новую точку приложения своей энергии и своих талантов.
В июне 1919 года Мария Никифорова собрала группу из 60 преданных лично ей анархистов для организации серии террористических актов. Тогда же на станции Федоровка атаман Маруся и батько Махно - две легенды Гражданской войны - распрощались навсегда.
Террористическая группа Марии разделилась. Одна часть уехала в Харьков освобождать арестованных махновцев, другая направилась в Сибирь - взрывать ставку Колчака. Мария вместе с мужем и еще 18 боевиками планировала через белый Крым добраться до Таганрога и организовать взрыв в ставке Деникина.
29 июля (11 августа) Мария и ее муж были арестованы в Севастополе.
Кто-то опознал в "беженке" грозную атаманшу и сообщил об этом в контрразведку.
Несмотря на военное время, следователи в течение месяца собирали доказательства вины.
Найденные 6 свидетелей подтвердили ее личность и факты расстрелов по ее приказам.
На суде Никифорова вела себя с достоинством, чем вызвала уважение врагов.
3 (16) сентября военно-полевой суд приговорил Марию Никифорову и ее мужа Витольда Бжостека к повешению.
Казнили их во дворе севастопольской тюрьмы.
Последними словами Маруси были: "Да здравствует анархия!"
Текст: К. Подкова.
Фото из архива белогвардейской контрразведки в Севастополе.
Мария Григорьевна Никифорова стала знаменитостью еще до революции. Она родилась в 1885 году в Александровске (Запорожье) в семье офицера, участника Русско-турецкой войны 1877-1878 годов.
В 16 лет, не имея ни профессии, ни средств к существованию, Маша ушла из семьи. Что за причины толкнули молодую девушку на отчаянный поступок, неизвестно - мемуаров она не оставила.
Работала няней, писарем, устроилась на ликеро-водочный завод мыть бутылки.
Здесь, на заводе, где-то около 1905 года молодая подсобная работница Никифорова и связалась с анархистами, примкнув к самому радикальному их крылу - безмотивникам, считавшим врагами трудового народа всякого, у кого есть драгоценности, счет в банке, кто обедает в ресторане.
В таковые попадали владельцы лавок, аптек, мелких мастерских (те, кого сегодня называют представителями малого бизнеса), интеллигенция и даже высококвалифицированные рабочие.
Объявив их врагами, безмотивники взрывали бомбы в магазинах и ресторанах, на ипподромах и в железнодорожных вагонах первого класса.
К 1907 году за Марией числились участие в организации взрывов в галантерейном магазине, в кафе Либмана в Одессе, в пассажирском поезде и несколько эксов, отягощенных убийствами.
Полиция нашла неуловимую бомбистку в Херсоне. Во время ареста террористка пыталась подорвать себя вместе с группой захвата, но бомба не взорвалась.
Весь букет преступлений тянул на несколько смертных приговоров, но повешение заменили пожизненной каторгой и отправили Никифорову исправляться в Сибирь.
Но там она не задержалась.
В 1910 году Никифорова бежала, добралась до Владивостока, откуда нелегально переправилась в Японию, а затем в США. Там она устроилась в русскую анархистскую газету. Статьи на злобу дня, острые фельетоны... Оказалось, что террористка обладает еще и недюжинным даром публициста.
Мария Никифорова стала видной фигурой в рабочем движении, одним из организаторов Союза русских рабочих США и Канады. Однако бумажная рутина была явно
не для нее, и она смогла выдержать всего 3 года мирной жизни.
В 1913 году уже знаменитая Мария Никифорова объявилась в Испании, где и стала широко известна как Маруся. Так она представлялась товарищам по борьбе, так подписывала свои письма. Ее появление в Мадриде ознаменовалось грабежами банков, магазинов и домов зажиточных горожан.
Это Маруся учила испанских анархистов искусству проводить эксы, при этом лично показывая, как надо обращаться с револьвером и бомбой.
Во время одного из таких "практических занятий" Мария была ранена, и ее переправили лечиться в Париж.
Здесь Марусю восторженно встретили русские политэмигранты.
Одним из ее поклонников стал видный меньшевик Антонов-Овсеенко. Это знакомство в будущем сыграет важную роль в ее жизни.
В Париже Мария угомонилась, эксами не баловалась, зато брала уроки ваяния у знаменитого Огюста Родена.
Истинно талантливый человек талантлив во всем, и престарелый скульптор убедился в этом.
Тогда же Мария вышла замуж за польского анархиста Витольда Бжостека.
Возможно, грозная фурия революции и начала бы строить нормальную семью, рожать и воспитывать детей, отложила бы на время мечты о мировой революции...
Но грянула Первая мировая война.
В 1914 году анархист Артемий Гладких встретил Марию в Париже, облаченную в брюки, и оторопел.
Нам, привыкшим видеть женщин в мини-юбках и шортах, трудно представить, что в XIX и начале XX века во Франции женщинам, чтобы надеть брюки,
требовалось разрешение полиции. Тем, кто не подчинялся правилам, грозил крупный штраф за нарушение нравственности.
Достаточно сказать, что за весь XIX век в Париже было выдано всего 9 (!) разрешений.
Исключение делалось только для женщин, передвигающихся на велосипеде или верхом на лошади.
Изумленному соратнику Мария пояснила, что имеет право носить галифе, поскольку учится в офицерской кавалерийской школе.
Как женщина, иностранка, с такой "потрясающей" анкетой и биографией сумела добиться зачисления ее на офицерские курсы - загадка. Но она сделала это и в 1916 году, получив офицерское звание, уехала на Балканы воевать с турками.
Где и в качестве кого она воевала, доподлинно неизвестно, но, зная ее характер, трудно представить Марию на штабной должности где-то в тылу.
Уже этой биографии хватило бы на несколько романов.
В феврале 1917 года, узнав о революции в России, Мария дезертировала из французской армии и отправилась на родину.
История умалчивает, какими путями пробиралась она через несколько линий фронта на восток, но факт остается фактом: в апреле 1917-го она появилась в Петрограде. Убежденная анархистка Никифорова грезила новой революцией и только под черным знаменем анархии.
Уже в начале июля Мария в Кронштадте срывает горло на митингах, обличая Временное правительство, призывая моряков идти на штурм Зимнего дворца.
Однако июльский переворот не удался.
Ленин скрылся в Разливе, а Никифорова отправилась домой, на Украину, в родной Александровск.
Официально Украина в 1917 году находилась под властью Временного правительства.
В то же время в Киеве существовала Центральная рада, объявившая Украину автономным образованием в составе России. Однако реально власть на Украине не принадлежала ни первым, ни вторым.
Большевики, меньшевики, монархисты, эсеры, кадеты, трудовики, максималисты - власть в городе или местечке захватывали те, чей лидер обладал решимостью, харизмой, авторитетом и был способен организовать боеспособный вооруженный отряд.
Прибыв на родину, Никифорова сразу взяла быка за рога.
Руководимые ею александровские анархисты захватили власть в городе. Для защиты революции сформировали Черную гвардию.
В августе созданный отряд завладел арсеналом в Орехове. Пленных офицеров расстреляли.
Делиться трофеями с большевиками Маруся отказалась, отправив избыток оружия в Гуляйполе набирающему силу Нестору Махно.
На александровскую буржуазию была наложена контрибуция, у заводчика Бадовского на "нужды революции" экспроприировали миллион рублей.
"Выручку" Мария торжественно пере-дала Александровскому совету рабочих и солдатских депутатов.
Обыватели стонали, но шепотом, потому что всех несогласных предводитель анархистов расстреливала лично, "не отходя от кассы", - так она воплощала в жизнь свои представления о царстве справедливости.
Перепуганные насмерть александровские банкиры и коммерсанты слали письма одновременно и в Петроград, и в Киев со слезными просьбами унять "эту каторжанку-анархистку с ее бандой".
В сентябре в Александровск прибыл комиссар Временного правительства.
Никифорову арестовали и взяли под стражу.
На следующий же день все предприятия города остановили работу. Перед зданием тюрьмы собралась тысячная толпа рабочих, и народную героиню вынесли из тюрьмы на руках.
В сопровождении небольшой группы сторонников Мария отправилась в турне по городам юга Украины. Екатеринослав, Одесса, Николаев, Херсон, Мелитополь, Юзовка, Никополь - в каждом городе она выступала на митингах, проводила организационную работу среди местных анархистов и формировала отряды Черной гвардии, не подчиняющиеся ни Временному правительству, ни украинской Центральной раде.
Некоторое время весь юг Украины контролировал не Петроград и не Киев, а анархистка Маруся, не имевшая никаких официальных полномочий.
Октябрьский переворот 1917 года в Петрограде Мария приняла сразу. Правые и левые, большевики, эсеры и анархисты - все они пока еще союзники.
Так, в 1919 году в составе Южного фронта будет сражаться 3-я Заднепровская бригада под командованием Нестора Махно, а в ноябре 1920-го махновцы бок о бок с красноармейцами будут отбивать у Врангеля Крым.
Нестор Иванович Махно в эмиграции.
Большевистскими военными формированиями на Украине тогда командовал Антонов-Овсеенко. Вот когда пригодилось старое парижское знакомство!
Организованные Марусей отряды черногвардейцев помогали большевикам устанавливать советскую власть в Харькове, Екатеринославе и Елисаветграде.
Антонов-Овсеенко оказывал Никифоровой не только политическую поддержку, но и снабжал ее деньгами, а как главнокомандующий войсками Южного фронта
предоставил ей полномочия формировать конные отряды, Неудивительно, что вскоре появилась и Вольная боевая дружина атамана Маруси.
По воспоминаниям современников, костяк дружины атамана Маруси составляли классические анархисты с длинными волосами и в пестрой одежде и черноморские матросы с пулеметными лентами через плечо. Все были идейными добровольцами, готовыми умереть ради торжества революции под своим знаменем - черным полотнищем с вышитым на нем лозунгом: "Анархия - мать порядка!"
На вооружении отряда были броневик, тачанки с пулеметами и даже бронепоезд.
Численность отряда колебалась от 300 до 500 человек. Командовала им женщина - революционерка, каторжанка, террористка, участница Первой мировой войны,
владевшая несколькими языками и имевшая военное образование.
Никифорова была бесстрашна, обладала несомненными ораторскими талантами.
Махно писал, что она в одиночку останавливала толпы погромщиков. Взобравшись на телегу, она произносила пламенные речи, после которых шедшие "бить жидов" плакали, сняв шапки.
Под командованием Маруси отряд участвовал в боях с германскими и австро-венгерскими войсками и хотя не мог противостоять регулярным армейским частям, но оказался гораздо боеспособнее других анархистских, да и красногвардейских отрядов.
Мария была решительна и жестока - она без колебаний отдавала приказы о расстрелах, если считала это необходимым. Ненавидела антисемитов и украинских националистов. Ее откровенно побаивались и враги, и друзья.
Под напором австро-венгерских, германских и украинских частей ее Вольная дружина с боями отходила на восток. Как только в город приходила весть о приближении отряда атамана Маруси, начиналась паника.
Верная принципам классического анархизма, Маруся не признавала никакой власти, чьей бы она ни была. При вступлении в город на буржуазию накладывалась контрибуция. Ограбив крупную буржуазию, брались за среднюю, затем и за мелкую. Часто грабежи сопровождались физическим уничтожением представителей буржуазии.
В занятом атаманшей Марусей Елисаветграде доведенные до крайности горожане подняли восстание, и городское ополчение несколько дней сражалось против анархистов. Только прибытие бронепоезда "Свобода или смерть!" по-могло восстановить в городе власть Советов.
После Елисаветграда Маруся прошлась по Крыму (Севастополь, Ялта, Феодосия), "порадовала" своим визитом жителей Мелитополя и в апреле 1918 года со своим отрядом оказалась в Таганроге, где была арестована большевиками.
Никифоровой выдвинули обвинение в грабежах гражданского населения.
Идейная анархистка обвинение отвергла, поскольку экспроприацию на благо революции у буржуев ценностей она грабежом не считала.
В защиту анархистки выступил Нестор Махно, прислал телеграмму Антонов-Овсеенко: "Вместо того чтобы разоружать такие отряды, лучше займитесь их созданием".
В день суда в Таганрог прибыл бронепоезд с отрядом анархистов, желающих выразить свой революционный протест "тыловым крысам".
Матросы-анархисты.
Суд, рассмотрев обстоятельства дела по существу, приняв во внимание ходатайство главнокомандующего войсками фронта Антонова-Овсеенко и оценив боевую мощь прибывшего отряда, постановил: Никифорову оправдать и дать ей возможность вместе с отрядом выехать на фронт, куда она и стремилась.
И покатился отряд атамана Маруси уже по российским городам и весям.
Ростов-на-Дону, Новочеркасск, Воронеж, Брянск, Саратов. Всюду появление "веселой Маруси" отмечалось экспроприациями, раздачей народу товаров из разграбленных лавок и складов, оригинальными выходками типа сожжения денежных купюр на центральной площади и уничтожением представителей буржуазии.
В сентябре 1918 года ее вновь арестовали и отправили в Москву, в знаменитую Бутырку.
В январе 1919 года состоялся суд.
Приговор был суровым: за "дискредитацию советской власти" суд... запретил Марии Никифоровой в течение 6 месяцев занимать командные должности в РСФСР.
Времена, когда за гораздо меньшее будут расстреливать без суда, наступят позднее.
Освобожденная Маруся в сопровождении мужа Витольда Бжостека отправилась на Украину к Махно. Но тот, не желая ссориться с большевиками, не доверял ей командных должностей.
Полгода Мария занималась пропагандистской работой и организацией госпиталей для больных и раненых махновцев. Параллельно она искала новую точку приложения своей энергии и своих талантов.
В июне 1919 года Мария Никифорова собрала группу из 60 преданных лично ей анархистов для организации серии террористических актов. Тогда же на станции Федоровка атаман Маруся и батько Махно - две легенды Гражданской войны - распрощались навсегда.
Террористическая группа Марии разделилась. Одна часть уехала в Харьков освобождать арестованных махновцев, другая направилась в Сибирь - взрывать ставку Колчака. Мария вместе с мужем и еще 18 боевиками планировала через белый Крым добраться до Таганрога и организовать взрыв в ставке Деникина.
29 июля (11 августа) Мария и ее муж были арестованы в Севастополе.
Кто-то опознал в "беженке" грозную атаманшу и сообщил об этом в контрразведку.
Несмотря на военное время, следователи в течение месяца собирали доказательства вины.
Найденные 6 свидетелей подтвердили ее личность и факты расстрелов по ее приказам.
На суде Никифорова вела себя с достоинством, чем вызвала уважение врагов.
3 (16) сентября военно-полевой суд приговорил Марию Никифорову и ее мужа Витольда Бжостека к повешению.
Казнили их во дворе севастопольской тюрьмы.
Последними словами Маруси были: "Да здравствует анархия!"
Текст: К. Подкова.