(no subject)
"День, как день, только ты почему-то грустишь, и вокруг все поют, только ты один молчишь." В песне девушка больна, да я тоже больна, больна высокохудожественной печалью, время бежит, я стою, печально смотрю на низкие и улетающие серые облака. Погода сегодня не задалась. Так бы поехали с утра погулять в другой город, а так бешенный ветер, прижимает кусты к земле. Самое время запускать из окна хомяка с парашютом, но нет ни хомяка, ни парашюта. Есть только моя деньрожденьственская печаль по возрасту.
Помню свой пост про тридцать лет. Тогда и правда не было разницы, что двадцать восемь, что тридцать. А теперь явно не тридцать, вообще нет.
Тиш вчера спрашивает:
- Торт печь будем? На мой был, значит и на твой.
А я в ответ:
- Рррр. Рырырры. Рррр
Рычание, предвестник печали о взрослении.
Вечером залячкала всю кухню вареной свеклой, потому что самый лучший торт не колбаса в этот раз, а селедка под шубой.
Ходили гулять, Эмиль спал в коляске, а мы шли куда глаза глядят, но, честно говоря, новых открытий в нашем маленьком городке уже почти нет, только надеться, что не все дорожки исхожены все же. Зашли в галерею, на выставку молодых и перспективных, амбициозных и понимающих, страдающих и любящих, короче, учеников школы искусств. Мир жесток и не спокоен, если кратко о том, что я увидела. Всегда есть к чему придраться, мир такой мир, шокирует каждый день. Если даже будет розовый пони на выставке, то тоже пони-шок. Мне очень понравилось. После зрелищ съели в парке сосиску.
Вчера нарядили елку, купили маленькую, чтобы Эмиль привык и если уронит, то все равно. Пинай, Эмиль, пинай колючки! План такой, что дней через десять купим огромную елку и поставим будто сама выросла. День восхищений, удивлений, это про Эмиля.
Моя утренняя грусть притупилась.
Селедки под шубой осталось половина. Одна лопаю свой торт, Тиш скромничает, говорит попозже, но, кажется, он не очень этот торт любит.
Сейчас сижу отвечаю на сообщения с поздравлениями, глаза уже слезятся от смотрения в монитор, чуть не написала в ответ человеку с фамилией Володин - "Спасибо, Владимир". Посидела подумала, чувствуется что что-то не то, а вот что. Увидела не состыковку через две минуты, ни минуты на расслабление.
Помню свой пост про тридцать лет. Тогда и правда не было разницы, что двадцать восемь, что тридцать. А теперь явно не тридцать, вообще нет.
Тиш вчера спрашивает:
- Торт печь будем? На мой был, значит и на твой.
А я в ответ:
- Рррр. Рырырры. Рррр
Рычание, предвестник печали о взрослении.
Вечером залячкала всю кухню вареной свеклой, потому что самый лучший торт не колбаса в этот раз, а селедка под шубой.
Ходили гулять, Эмиль спал в коляске, а мы шли куда глаза глядят, но, честно говоря, новых открытий в нашем маленьком городке уже почти нет, только надеться, что не все дорожки исхожены все же. Зашли в галерею, на выставку молодых и перспективных, амбициозных и понимающих, страдающих и любящих, короче, учеников школы искусств. Мир жесток и не спокоен, если кратко о том, что я увидела. Всегда есть к чему придраться, мир такой мир, шокирует каждый день. Если даже будет розовый пони на выставке, то тоже пони-шок. Мне очень понравилось. После зрелищ съели в парке сосиску.
Вчера нарядили елку, купили маленькую, чтобы Эмиль привык и если уронит, то все равно. Пинай, Эмиль, пинай колючки! План такой, что дней через десять купим огромную елку и поставим будто сама выросла. День восхищений, удивлений, это про Эмиля.
Моя утренняя грусть притупилась.
Селедки под шубой осталось половина. Одна лопаю свой торт, Тиш скромничает, говорит попозже, но, кажется, он не очень этот торт любит.
Сейчас сижу отвечаю на сообщения с поздравлениями, глаза уже слезятся от смотрения в монитор, чуть не написала в ответ человеку с фамилией Володин - "Спасибо, Владимир". Посидела подумала, чувствуется что что-то не то, а вот что. Увидела не состыковку через две минуты, ни минуты на расслабление.