(no subject)
Бездна приближается медленно, незаметно. Сначала она едва ощутимо касается кончиков пальцев рук, и по всему естеству растекается холод.
Но очень легко списать это на сквозняки, простуду, сырость за окном. Списываешь - и первый бой уже проигран.
Бездна очень нежна. Она касается век - и мир облачается в серую бесцветность.
Но так же со всеми бывало, это плохое настроение, дождливые понедельники, мелкие неудачи. Второй бой - и Бездна обращает тебя в бегство. Ты опять проиграл.
А дальше она заполняет тебя, текуче, зябко. Она уже внутри, она - само твоё естество, дышит твоими легкими, трепещет твоим сердцем.
И так, тысячи мелких битв спустя, приходит понимание, что бежать некуда, ничего не изменить. Бездна крепко сжимает твои челюсти - не прокричать, не взмолиться о помощи.
Да и кто поможет, когда Бездна пульсирует в груди?
Я не могу. Не могу писать, не могу желать, верить. Не могу жить. Логово Бездны - в моей груди.
Но очень легко списать это на сквозняки, простуду, сырость за окном. Списываешь - и первый бой уже проигран.
Бездна очень нежна. Она касается век - и мир облачается в серую бесцветность.
Но так же со всеми бывало, это плохое настроение, дождливые понедельники, мелкие неудачи. Второй бой - и Бездна обращает тебя в бегство. Ты опять проиграл.
А дальше она заполняет тебя, текуче, зябко. Она уже внутри, она - само твоё естество, дышит твоими легкими, трепещет твоим сердцем.
И так, тысячи мелких битв спустя, приходит понимание, что бежать некуда, ничего не изменить. Бездна крепко сжимает твои челюсти - не прокричать, не взмолиться о помощи.
Да и кто поможет, когда Бездна пульсирует в груди?
Я не могу. Не могу писать, не могу желать, верить. Не могу жить. Логово Бездны - в моей груди.